Проснувшись утром, Рихард открыл глаза и улыбнулся, когда к нему прижались обе проводницы, лежащие под одеялом вместе с ним. Одна из них приподнялась и поцеловала губы блондина, а вторая оставила поцелуй на его груди. Смяв губы первой в ответ, он повернул голову ко второй и поцеловал и ее, после чего хрипло проговорил:

- Доброе утро. И как же спали мои девочки? Надеюсь, хорошо. Сегодня нам, к сожалению, придется расстаться – поезд прибывает в Людцунд, не смотря на то, чтобы я бы хотел, чтобы наш путь продолжался как можно дольше. Но ничего страшного, у нас есть еще немного времени, чтобы насладиться нашей маленькой компанией, - с этими словами Вольф прижал девушек к себе, обнимая их за талии, широко улыбаясь, - Не будем тратить время зря.

Спустя час двери купе открылись и в коридор вышли две румяные проводницы, поправлявшие на ходу свою форму, тихо перешептываясь меж собой и часто поглядывая в ту сторону, откуда они только что появились. Поймав на себе удивленные взгляды других пассажиров, которые в это время стояли у окон и наблюдавшие за пейзажем, что мелькал мимо, девушки тут же на мгновение остолбенели, а потом выпрямились и с напыщенным видом прошли в тамбур, где рассмеялись, что привлекло к ним еще большее внимание.

Проводив своих гостей, Рихард начал и сам собираться, так как приезд был уже совсем близко, а это только было половина пути, если верить письму. Сложив белье, которое все еще пахло духами проводниц, блондин начал одеваться. Настроение после приятного пробуждения было самое приподнятое, и поэтому он тихо мурлыкал себе под нос гимн своего Ведомства, смотрясь в зеркало, что было закреплено на двери купе. Завязав галстук, сел на кровать и начал обуваться, натягивая высокие сапоги из черной кожи, начищенные до блеска. Пригладив волосы ладонью, Вольф одел фуражку, еще раз осмотрев себя в зеркале, а потом, открыв дверь, решил прогуляться до вагона-ресторана, где можно было позавтракать перед еще одной дорогой, которая будет не такой приятной, как эта.

Поезд уже начал сбавлять свой ход, как только впереди замелькал вокзал; а вскоре он уже стоял у перрона, важно фыркая, словно огромное сытое животное, сверкая своими блестящими черными боками на солнце, отдыхая после длительного бега по рельсам. Провожая пассажиров, выходящих из вагонов, проводницы вежливо прощались, желая хорошего дня, одаряя каждого доброй улыбкой. Выходящие с большими сумками и чемоданами, люди тут же оказывались в потоке встречающих или же спешащих на свой поезд. Многоголосье и гул казалось обволакивал со всех сторон, впуская в себя, и будто бы напоминая о том, что Людцунд – шумный город, являющийся «сердцем» политики Герцагерской империи, где были сосредоточены все жилы власти. Всюду виднелся символ страны – черный орел, раскинувший крылья и держащий в своих лапах венок из дубовых листьев, внутри которого находилось черное солнце - круг с острыми лчами. Торчавшими во все стороны. Тут и там развивались флаги в черно-бело-красной полоске с таким же черным солнцем, окруженном венком из дубовых листьев. Они украшали стягами стены вокзала, были воткнуты древками в флагштоки и даже были маленькие, которыми махали маленькие детишки, держащие их в своих кулачках.

Вдыхая воздух, Рихард медленно и как-то чинно спустился по ступенькам на перрон, держа в одной руке сумку. Обернувшись, он тут же нашел взглядом окно купе, в котором ехал, откуда сейчас выглядывали две проводницы, махавшие ему. Улыбнувшись им своей фирменной улыбкой, блондин кивнул на прощание и пошел ко входу в само здание вокзала, где планировал позвонить в Ведомство Ордена Империи и узнать, куда именно ему следует ехать. По пути он все же решил на минуту остановиться, поставив сумку на пол. Достав из внутреннего кармана портсигар, Вольф вынул сигарету и, обхватив ее губами, спрятал портсигар обратно. Снимая перчатку с правой руки, бросил лукавый взгляд на двух полицейских, стоявших у стены и зорко следящих за происходящим вокруг, от него не ушло то, что они давно смотрят на него. Ткнув кончиком сигареты в ладонь, Рихард потянул воздух через начавшую подкуриваться сигарету, чувствуя, как на кончике языка немного защипало, а потом, когда тонкая бумага обуглилась и от табака повеяло сизоватым дымом, он поднял голову и выпустил через нос струю дыма. Двое служителей закона с недовольством начали переговариваться, бросая в сторону крестоносца взгляды, что начало только веселить того. Одев перчатку, Вольф взял сумку за ручки и пошел, по пути заметив на стене табло с указателями туалетов, касс, буфета и прочее. Рядом висели разные объявления, ориентировки и даже пожелания доброго пути от администрации вокзала. Пройдя вперед в просторный коридор, который оканчивался лестницей вниз, Рихард попал в большой зал, где в начале виднелись кассы, где всегда было весьма многолюдно, в самом конце шла дверь в сторону буфета, дальше шел еще один коридор, но куда именно он вел, блондин так и не понял. Впереди маячил выход, а рядом ему на глаза попались таксофоны. Увидев, наконец-то, искомое, он поспешил скорее туда. Найдя у себя в кармане немного монет, Вольф набрал нужный номер и, приложив трубку к уху, стал слушать длинные гудки, после которых прозвучал короткие щелчок всего в секунду, и лишь затем ему ответил приятный женский голос. Назвавшись, указав еще и звание, Рихард попросил узнать администратора дальнейшие указания, так как он не знал конечного пункта пребывания. Голос деликатно попросил подождать всего пару минут, которые, естественно, растянулись на «чуть дольше», что совсем не напрягало мужчину. Прижавшись плечом к стене, Вольф все так же держал трубку у уха, но теперь наблюдал за тем, как маленькая девочка в красном в белый горошек платье и молочных сапожках, натягивает белое пальто, которое ей помогает одеть мама, застегивая на пуговицы. Когда же девочка поправила на голове берет, блондин услышал в трубке все тот же деликатный и приятный голос, который извинился сначала за долгое ожидание, а потом объяснил, что база, куда отправляют по приказу рейхсфюрера Ордена Империи, называется «Шварцерштайн» и находится южнее Людцунда. Это авиабаза с расположенными на ней стратегическими бомбардировщиками и истребителями, что совсем озадачило Вольфа о том, зачем туда отправляют солдат на переобучение, но это он решил оставить при себе, так как ничего от администратора точно не узнает, а выполнять приказ все-равно придется. Поняв, что сначала нужно подъехать к Ведомству, блондин попрощался и повесил трубку, заметив, что мамы с девочкой в красном платье больше нет.

Поймав такси у входа на вокзал, которое только привезло одного мужчину с большим чемоданом, спешащего на поезд, Рихард сел на заднее сиденье, кинув сумку рядом с собой, положив на нее руку, отвернувшись к окну. Назвав место, куда надо вести, он стал обдумывать то, что узнал, а именно: его все не покидало чувство, что рейхсфюрер Ордена Империи что-то замышляет и пытается воплотить в жизнь свой очередной безумный план. Таксист молча вел машину по большим улицам между высокими домами в несколько этажей, выполненных в классическом стиле с тонкими элементами современности. Все же современные архитекторы и инженеры смогли объединить оба стиля, создав единое целое, что источало из себя гармонию стиля и красоты с практичностью. Остановившись на светофоре, такси оказалась у Здания правительства с куполообразной крышей, откуда на весь город взирал огромный бетонный орел – все тот же символ страны. Отсюда было видно его плохо, так как улица, по которой им пришлось ехать, находилась справа от площади перед Зданием, окруженной с одной стороны высокими деревьями, высаженными на аллее Славы с именами великих героев, но виднелась как раз площадь со стягами с изображением черного солнца, а чуть дальше расположился круглой формы фонтан, искрящийся под лучами светила. Если ехать прямо, то можно будет добраться до поворота на второй уровень шоссе, - гениальная идея Фридриха Адольфа Коффа - одного инженера, который предложил проявить риск и сделать многоуровневые дороги в Людцунде, чтобы не нагромождать город пробками и заторами. Несмотря на то, что многие эту идею не приняли, назвав чересчур опасной, так как были опасения, что в подвешенном состоянии дороги не выдержат потока машин и военной тяжелой техники, Кофф показал чертежи, которые были тогда у него с доработанными опорами, представляющими из себя подобие нежилых зданий, оснащенными лифтами, как грузовыми, так и пассажирскими, и была возможность разместить еще комнаты для матерей и детей, где можно было бы перепеленать или же накормить свое чадо, туалетами и автобусными остановками, а так же небольшие магазинчики с печатной продукцией. И эта идея была одобрена. По началу делали только второй уровень трассы, но спустя несколько лет стал появляться и третий уровень, что сильно разгрузило развивающийся быстрыми темпами город. Но все же, как только загорелся «зеленый» такси, в котором ехал Вольф, повернуло направо, следуя маршруту. Проехав еще квартал, таксист вновь повернул направо, и вот уже стало виднеться Ведомство Ордена Империи, две башни которого упирались в самое небо, украшенные стягами, снизу подсвеченными фонарями. Это было единое здание, представляющее из себя сложное строение, так как виднеющиеся башни это всего лишь одна часть, основная - являлась зданием закрытого типа с центральным охраняемым въездом, огромный двор которого предназначалась для всевозможных построений. Подъезжая к нему, таксист остановился на последнем светофоре, и тут перед капотом машины по пешеходному переходу прошли несколько рядовых крестоносцев, о чем-то оживленно разговаривая, что привлекло внимание Рихарда, заметившего это. Приподняв одну бровь, он проследил за тем, куда именно прошли оберщутце, среди которых более ярко выделялся штурманн, больше всех жестикулирующих руками. Но вскоре блондин потерял к ним всякий интерес, так как загорелся «зеленый», и такси вновь тронулось с места, вскоре остановившись прямо перед воротами Ведомства.

Расплатившись с водителем, Вольф открыл дверцу и вышел из машины, прихватив с собой сумку, после чего захлопнул дверцу. Подняв голову, осмотрел высокие резные ворота, выполненные из черного металла, а потом его внимание переключилось на стоявший у ворот караул в лице двух крестоносцев. Заметив оберштурмфюрера Ордена Империи, те выпрямились с напыщенно серьезными лицами, а когда тот приблизился, они подняли вверх правые руки с кулаком. Подняв правую руку в ответ, сжав пальцы в кулак, Рихард представился, а потом показал свой военный билет. Проверив данные, позвонив в администрацию Ведомства Ордена Империи и сверив фото в билете с лицом подошедшего, один из солдат кивнул, давая разрешение проходить, открывая дверь в воротах, так как сами ворота использовались для въезда и выезда транспорта. Пройдя внутрь, Вольф тут же был встречен одним из крестоносцев в звании обершарфюрера Ордена Империи, принадлежавшего к административно-хозяйственному управлению, и поэтому кантовка его погон была голубого цвета.

- Слава Герцагерской империи! – громко сказал подошедший, подняв правую руку вверх, сжав кулак, а когда блондин ответил, так же подняв свою, продолжил, - Господин Вольф, пройдите, пожалуйста, за мной. Я провожу Вас в Вашу комнату.

- Погоди, - осадил его блондин, - Меня вызвали сюда с моего отпуска, сказав, что нас… то есть мою дивизию отправляют на какую-то базу, которая находится хер знает где. Что вообще за херня происходит?!

- Да, - ответил обершарфюрер, сделав вид, что не заметил ругательства со стороны офицера, - Господин рейхсфюрер Ордена Империи подписал приказ о том, что несколько танковых дивизий должны пройти переподготовку на новых танках, которые совсем недавно поступили на службу к Ордену Империи.

- Новые танки? – удивленно переспросил Рихард, а потом, не давая ответить, улыбнулся, продолжив уже более веселым голосом, - Это отличная новость, что нас решили порадовать новой техникой. Но когда именно мы отправляемся на эту базу?

- Сейчас мы ждем возвращения всех военнослужащих, которым поступили приказы, - все тем же спокойным тоном ответил унтер-офицер, а потом повернулся полубоком и учтиво добавил, делая приглашающий жест следовать за собой, - Господин Вольф, прошу.

- Да нахер! – махнул рукой Вольф, проходя мимо обершарфюрера Ордена Империи, - Я и без тебя знаю, где моя комната. А то, будто тут все так сильно изменилось за этот месяц, пока меня не было, будто, блядь, я не знаю…

- Господин Вольф! – вдруг позвал его стоявший на месте обершарфюрер Ордена Империи, а когда тот обернулся, одарив его далеко не добрым выражением лица, он самым невинным голосом добавил, - Я совсем забыл Вам сказать, что, как только Вы прибудете в Ведомство, Вы должны сообщить об этом Вашему командиру.

Пробурчав себе под нос очередное ругательство, но уже адресованное административной крысе, Рихард пошел в сторону входа в здание Ведомства Ордена Империи, пройдя огромный квадратный двор, на котором сейчас выстроились в шеренгу новобранцы, собранные своим командиром, оравшим команды «смирно-вольно». Человек тридцать синхронно повернули головы направо, услышав команду, а потом вновь вернули ее обратно, смотря на высокого мужчину среднего возраста в черной форме оберштурмфюрера Ордена Империи, начавшего им говорить о том, почему именно они приняты в Орден Империи. Даже не вслушиваясь в эту речь, которую Вольф и сам когда-то слушал, будучи новобранцем, открыл дверь, почти сразу же увидев большой холл Ведомства. Если пройти вперед метров пять, то сразу же упрешься в стойку администратора, за которым сидело три миловидные девушки, так же носящие черную форму Ордена с погонами с голубой каймой, что определяло их к административному роду войск. Их работа в основном заключалась в том, чтобы отвечать на звонки, поступающих в Ведомство, распределяя их по нужным адресатам; принимали бумажную корреспонденцию, так же отсылая ее по адресатам; отвечали на вопросы, которые были у обывателей. Но Вольф не нуждался в их помощи. Пройдя мимо, он свернул налево, направляясь через коридор с оборудованными классами, в некоторых из которых сейчас как раз проходили учения – где преподавали историю Герцагерской империи, что, к слову, не очень сильно давалось самому Рихарду, а где-то обучали иностранным языкам, как союзных, так и вражеских стран. Проходя мимо дверей учебных классов, Вольф стал невольно вспоминать о том, что и сам вот так же сидел за партой, постигая азы офицера Ордена Империи. Несмотря на то, что более точные науки никак не желали даваться, он смог не только стать офицером, получив звание унтерштумрфюрера Ордена Империи, но и стать командиром своего экипажа танка «Тигр», за что и получил свое прозвище. Но надо уточнить, что прозвище прицепилось к нему позже, когда в Герцагерии наступила зима и ему была дан приказ не только подготовить свою машину, как и экипаж к учениям, - то есть нанести зимний камуфляж на танк, и объяснить данные от командования задачи, - но и правильно выполнить все поставленные цели. Многие до него справлялись на «отлично» с этим, но проблема была в том, что прямо перед экзаменом Рихард сильно выпил, отмечавший накануне повышение, вместе со своим экипажем, а на утро каждый из них, кое-как держась на ногах, отправились на экзамен. «Тигр» в белом камуфляже кружил по полигону на одной из баз, подконтрольных Ведомству Ордена, дрифтуя и поднимая в воздух столбы снега. На одну из мишеней многотонная машина наехала, проехавшись по ней, а еще одну она сначала протаранила, протащив до самого конца полигона, а потом расстреляла в упор несколькими «болванками». Но потом случилось то, что подвергло в ужас комиссию. Развернувшись после очередного дрифта, «Тигр» повернулся в сторону смотровой башни, где на тот момент были офицеры, наблюдавшие за всем, и в тот момент, когда наводчик крутил рычаг, разворачивая комбашенку, заряжающий, следуя приказу орущего о выстреле Вольфа, зарядил казенник. Мгновение и прогремел выстрел. Учебный снаряд вылетел из дула танка и полетел в сторону смотровой башни. Заметив это, многие из тех, кто был на тот момент там, попадали на пол, кто-то полез вниз по лестнице. «Болванка» пролетела мимо, задев только крышу, от чего доски разлетелись во все стороны, превратившись в щепки. Один из офицеров решил лично поговорить с экипажем и, когда он подошел к уже стоявшему танку, был крайне удивлен, когда из командирской башни прямо к нему под ноги упал Вольф, еле стоявший на ногах, почти полностью погрузившийся в снег. «Белым тигром» его назвал тот самый офицер, в последствии ставший командиром дивизии, замолвивший слово за несчастного парня, которого рейхсфюрер хотел не только выгнать с позором из Ордена Империи, но и отдать его под трибунал, засудив за то, что Вольф вот так опозорил все Ведомство. Но не смотря на прощение, наказание было суровым – Рихарда понизили в звании и лишили всех полномочий, которые у него тогда были, и был дан испытательный срок: если он сделает ошибку еще раз, то его ждет трибунал, если же нет – то все вернется. Ответственным за него оказался все тот же офицер – Александер мор Вейнгард – именно он увидел в пустоголовом парне хороший потенциал. Последующие десять лет для Вольфа были тяжелыми, так как ему пришлось отрабатывать свои грехи, но это время прошло не зря, так как сейчас он уже был в звании штурмбаннфюрера Ордена Империи, имея под командованием танковый взвод.

Пройдя коридор, Рихард на секунду остановился у лестницы на верхние этажи и улыбнулся одним уголком губ, вспомнив все это. Невольно качнув головой, будто бы сам себе, он пошел вверх по ступеням, по пути поздоровавшись с офицером. На втором этаже Вольф не остановился, а двинулся сразу на третий, так как тут были снова учебные классы, а уже выше на последнем располагались казармы, а точнее комнаты для проживания солдат и офицеров. Естественно офицерский состав жил отдельно от общего потока солдат, так как последние заселялись в комнату по четыре человека, младший состав офицеров – по двое, а у старших были свои комнаты. Естественно, были те, кто отказывался от такого проживания, - у кого были квартиры в Людцунде, кто мог снимать квартиру или же купить ее. Было и такое, что Ведомство дарило квартиры молодым семьям – конечно, если это был именно офицер Ордена! Все же Ведомство Ордена Империи было что-то вроде своего рода маленьким городском в большом городе со своими законами и правилами, как и другие Ведомства – Тайной службы, Дольхимпериал и Имперской Инквизиции.

Вспомнив про последних, Рихард еле заметно фыркнул. Ему никогда не нравились инквизиторы, но больше всего он ненавидел их Великого инквизитора, который то и дело присылал сюда своих «псов», скобы на проверку использования магических сил, а на деле они лазили по всем углам, стараясь вынюхать что-то интересное. К великому сожалению рейхсфюрер Ордена Империи не мог никак повлиять на такое, так как это могло бы нарушать закон. Инквизиторы были обязаны следить за тем, чтобы никто не использовал магическую силу против мирного населения, и так как это была их обязанность, они проверяли каждого крестоносца, сдававшего экзамен по владению Силой. Если им что-то не нравилось, то они могли назначить повторный экзамен через месяц, а если все было хорошо, то выдавали документ, удостоверяющий о том, что испытуемый полностью овладел магической силой и может пользоваться ей во благо Герцагерской империи и ее народа. Все же Сила сравнима с огнестрельным оружием и требования к ней были такие же.

Завернув за угол, Рихард уже прибавил шаг, так как до его комнаты оставалось всего ничего. На встречу к нему из одной из комнат вышел среднего роста брюнет с узким лицом и серыми глазами в звании гауптштурмфюрера Ордена Империи. Увидев шедшего, он тут же расплылся в улыбке, протягивая руку для рукопожатия.

- Тигра, и ты уже тут?! – воскликнул гауптштурмфюрер Ордена Империи, крепко сжимая руку блондина, - Мы ждали тебя не ранее, как в конце месяца. А это… еще неделя?

- Пришлось бросить отпуск, как только получил письмо от Ведомства, - с ноткой легкого недовольства ответил Вольф, смотря на товарища сверху вниз, так как был выше его на голову, - Я почему-то был уверен, что меня прямо на вокзале посадят с конвоем сюда, зная нелюбовь рейхсфюрера ко мне. Или вообще отправят пешком с Кершена маршброском.

- Ну это ты сам уже виноват, - усмехнулся гауптштурмфюрер Ордена Империи, наконец-то, отпуская руку блондина, чему тот мысленно был неимоверно рад, - О том случае до сих пор все помнят, а уже прошло…

- Десять лет, - напомнил Рихард, чуть сдвинув светлые брови, смотря на товарища, который пытался вспомнить то самое происшествие, подняв глаза к потолку, - Уже прошло десять лет, а этот шампиньон с ебальником до сих пор помнит все, хотя его там вообще не было.

- Приличненько уже прошло времени, - кивнул, тихо посмеиваясь брюнет, - Но ты не переживай так. Образуется все.

- Да хера с два образуется! – покачал головой Вольф, подняв брови, а после, сделав короткий вдох, продолжил, - Ему нужен лишь повод, чтобы меня вышвырнуть отсюда, а еще лучше избавиться от меня. И это только в лучшем случае. Помнишь того в очках, кажется, его фамилия была Шайнсер… Да, вроде Шайнсер. После того, как он случайно скинул с третьего этажа горшок с цветком на машину рейхсфюрера Ордена Империи, больше его никто не видел. Кто знает, что с ним сделали. Если бы не Вейнгард тогда, я бы сейчас землю копал где-нибудь под Штадгардом, а может и был в ней.

- Кстати, о нем, - вдруг вспомнил гауптштурмфюрер, - Он сказал, как только я тебя увижу, передать тебе, чтобы ты к нему зашел.

- Понял, - кивнул Рихард, уже смотря поверх головы говорившего, - Зайду. Ну ладно, я пошел, мне еще вещи разложить нужно, пока вся дивизия не соберется, - кивнув на прощание, он обошел товарища и пошел уже к своей комнате, чувствуя, что настроение исчезло совсем, и ко всему прочему еще и кисть начала неприятно ныть после чересчур крепкого рукопожатия.

Когда блондин стал проходить мимо, гауптштурмфюрер Ордена Империи с легким удивлением проводил его взглядом, а потом пошел по своим делам, вспомнив о чем-то важном по дороге, так как его шаг заметно ускорился, когда он подходил к лестнице. Уже не обращая особого внимания на уходящего, Вольф, к его величайшему счастью, добрался до своей комнаты. Остановившись перед дверью, он зачем-то осмотрел ее, но зачем, так и не понял, так как за ней точно никого не было с начала месяца, как только он уехал отсюда в отпуск. Достав из кармана сумки ключи, блондин не торопясь засунул один из ключей, что был от комнаты, в замок, медленно повернув его, остальные - от родительского дома, от ячейки в банке, которую Рихард зарезервировал, как только его взяли в Орден, а еще от старенького Берш «Флиге» - это была небольшая четырехместная машина с двумя передними дверцами и багажником сзади, с круглыми выпуклыми фарами и большой вертикальной решеткой радиатора. Замок издал короткий щелчок. Толкнув дверь кончиками пальцев, Вольф неторопливо вошел в комнату, вдыхая ее аромат и разглядывая свои же вещи, которые были расставлены и разложены по местам, покрытые тонким слоем пыли. Придется для начала устроить уборку перед тем, как отправят в «Шварцерштайн». Сделав еще шаг, Рихард поставил сумку на пол, а потом, развернувшись, закрыл дверь, повернув замок, чувствуя легкую грусть, вспомнив, что так и не заехал к родителям, как обещал. Нахмурив брови, блондин решил сам для себя, что завтра же поедет к ним, - все же его отец и мать жили в соседнем районе, а не на другом конце страны, - но для начала нужно будет купить какой-нибудь гостинец к чаю, так как мама снова начнет говорить, что Рихард сильно похудел и мало питается здоровой пищей. Успокоив себя этой мыслью, он приподнял уголки губ, а потом, проходя к кровати, начал снимать китель, расстегивая пуговицы. Несмотря на то, что комната нуждалась в небольшой уборке, Вольф решил для себя, что перво-наперво ему нужен отдых после поездки, так, как только сейчас он стал ощущать легкую усталость, которая медленной волной стала распространяться по его телу. Избавившись от кителя и вскоре и рубашки, которые теперь покоились на стоявшем у стола стуле, Рихард сел на край кровати и с кряхтением снял сапоги, тут же улегшись, положив голову на подушку. Прикрыв глаза, стал вслушиваться в звуки, окружавшие его: тарахтение въехавшей во двор Ведомства машины, голоса крестоносцев на этаже, лай собак. Слушая все это, Вольф начал успокаиваться, его дыхание стало ровнее, а вскоре он погрузился в сон.

Проснувшись, Рихард медленно повернулся на бок, делая вдох, расправляя легкие после сна, чувствуя, как по спине пробежали мурашки, так как он все это время лежал, не шевелясь, и его тело немного затекло. Подняв руку, на запястье которой были наручные часы, он увидел, что проспал несколько часов. Уставившись в противоположную стену, еще какое-то время просто лежал, слушая звуки вокруг – все тот же лай собак, что охраняли Ведомство, разговоры солдат, топот сапог маршировавших, - но потом вдруг Вольф рывком поднялся, выругавшись себе под нос, начав одеваться, вспомнив, что Вейнгард хотел видеть его, как только он приедет. Не понимая, почему сон так сморил его, блондин натянул рубашку, но тут же почуял запах пота. Тут же быстро сняв ее, отшвырнул в сторону кровати, а сам подошел к шкафу и, раскрыв створки, взял с полки чистую. Застегивая пуговицы, вернулся к стулу, где висел китель, который вскоре также одел. Натянув сапоги, застегнул ремень поверх кителя, а потом взяв фуражку и ключи, вышел из комнаты. После того, как закрыл дверь на замок, Вольф поспешил к Вейнгарду, мысленно придумывая себе оправдание, чтобы оно звучало лаконично и достоверно, почему он не пришел сразу, как только вернулся в Ведомство.

Уже близилось время ужина, и большая часть солдат, выстроенных в шеренги, уже шла в сторону столовой, следуя за своими командирами. Были и те, кто шел парами или группами, обсуждая что-то, и даже громко смеясь. Можно было разглядеть и офицеров, важно шедших среди всей толпы, они держались более чинно и смотрели на всех с некоторым высокомерием. Унтер-офицеры, дежурившие на кухне и в столовой, следили за тем, чтобы всем хватило места и еды, но самое главное – следили за порядком.

Обходя толпу, Рихард двигался на второй этаж, где у Вейнгарда был кабинет, не забывая еще по пути и приветствовать старших по званию и отвечать на приветствие младших. Он так и не смог ничего умного придумать, так как дневной сон после поездки сразил его, спутав все мысли. Но сильнее был страх перед командиром дивизии. Подойдя к двери кабинета Вейнгарда, Вольф уставился на нее, чувствуя внутри, как начинает натягиваться тонкая струнка страха, неприятно теребя сердце, от чего ему вдруг стало трудно дышать. Он знал тяжелый характер, которым обладал командир дивизии, если что-то шло не по плану. Если рейхсфюрер Ордена Империи был просто жестким человеком, то Александер мор Вейнгард обладал по истине жестоким характером, который присущ истинным герцагерам, - его всегда ставили в пример всем, называя «герцагерским мясником» за то, что в Первую Всемирную войну он стер с лица Платинума поселение тафальцев, не пощадив никого, даже женщин и детей, выполнив беспрекословно приказ, отбросив в сторону эмоции. Его считали «правой рукой» рейхсфюрера Ордена, так как последний доверял Вейнгарду и поручал ему личные поручения, когда тот был еще его адъютантом, а в последствии его сделали командиром одной из лучших дивизий Герцагерской империи – «Раубтиер», имевшую эмблему в виде щита с головой волка.

Постучав, блондин услышал разрешение войти. Открыв дверь, Рихард вошел в просторный кабинет, где стол располагался как раз напротив двери, а слева от входящего стоял диван из черной кожи и два кресла вокруг камина, в котором сейчас горел огонь, справа же разместился большой книжный шкаф. Пройдя до стола, Вольф поднял правую руку вверх со сжатыми пальцами в кулак и громко сказал:

- Слава Герцагерской империи!

Сидящий за столом, медленно положил на стол ручку, которой подписывал какой-то документ, подняв на вошедшего будто пронизанные холодом голубые глаза, одарив невероятной силы морозом, от чего у Рихарда по спине пробежали мурашки. Белокурые волосы, подстриженные на строгий герцагерский манер, открывали высокий лоб на овальном гладковыбритом лице с прямым носом. Тонкие губы вытянулись в доброжелательной улыбке, за которой прятался настоящий звериный оскал. Не торопясь поднявшись, при этом опираясь кончиками пальцев о столешницу, мужчина с холодным взглядом, который все также не сводил с глаз стоявшего перед ним, показал свой истинный рост, величественно возвышаясь над Вольфом на целую голову.

- Господин Рихард Вольф, - сказал он жестким чуть скрипучим голосом, обходя стол, сцепив руки за спиной.

- Слушаю, господин Вейнгард, - ответил тот, попытавшись сделать вдох, чтобы успокоить нервы, чего так и не получилось, и теперь ком воздуха застрял в горле, отчего голос стал будто бы осипшим.

- Я могу узнать у Вас, как прошел Ваш путь от Кершена? – остановившись, Вейнгард повернулся лицом к Рихарду, показывая свои многочисленные награды, которые получил как раз во время Первой Всемирной войны, а также за выслугу лет, будучи находясь в звании оберфюрера Ордена Империи, - Вы же ездили туда, кажется? – при этом его взор так и не изменился, пробирая холодом.

Вольф, замявшись на мгновение, кивнул, а потом отвел взгляд в сторону стола, найдя на нем какую-то точку, куда стал пристально смотреть, при этом отвечая:

- Да, господин Вейнгард, я был в Кершене.

- И как Вам поездка? – вновь задал вопрос Александер, наклонив голову в бок, рассматривая стоявшего перед ним подчиненного, - Вы же на поезде прибыли в Людцунд?

- Да, господин Вейнгард, - чувствуя неладное, Рихард стал нервничать.

- И Вы прибыли в Ведомство Ордена Империи сегодня утром, насколько я понимаю? Я прав? – в голосе оберфюрера послышалась фальшивая нотка удивления, которая, как ножом, провела по нервам Вольфа.

- Да, господин Вейнгард.

- Хм, - вдруг Александер вернулся за свой стол, быстро осмотрев его, как будто бы что-то искал, а потом поднял глаза на стоявшего, - Кажется, я просил передать Ваших сослуживцев, чтобы Вы зашли ко мне, как только приедете в Ведомство. Наверное, они не сделали это или же передали мое послание слишком поздно? Что ж… Это очень печально. Я могу теперь сделать вывод, что мне следует более детально уделить внимание моим подчиненным и выполнению ими моих просьб и приказов. Придется объявить о наказании некоторым из Ваших, господин Вольф, сослуживцам, - он смотрел, не мигая, с наигранным беспокойством, будто бы и вправду сильно расстроен тем, что произошло.

Испугавшись за своих друзей, Рихард признался, ответив жалостливым взглядом:

- Господин Вейнгард, я прошу простить, но мне в срок передали то, что Вы искали меня. Практически, как только я вошел в здание Ведомства.

Брови Александера приподнялись, а в глазах загорелась та самая искорка, которую все боялись. Растянув губы в улыбке, он спросил все тем же ласковым, обеспокоенным, но лживым тоном:

- Да? Вам передали мой приказ, как только Вы переступили порог Ведомства? Но что же случилось? Почему Вы не явились ко мне? – оберфюрер смотрел на Рихарда, положив локти на стол, чуть подавшись вперед, а, заметив, что тот замялся, не зная, как ответить, поманил его рукой, приглашая сесть на стул, что стоял у стола; но стоило Вольфу подойти и наклониться, как вдруг Вейнгард резко поднялся и, рывком схватив его сзади за шею, так же молниеносно прижал его голову к столешнице, крепко держа все той же рукой, - Я кажется спросил, что такого произошло, что ты не выполнил мой приказ? – не смотря на такое изменение в поведении, Александер оставался спокойным, не изменив тон голоса.

- Господин Вейнгард, - прохрипел Рихард, одной рукой опираясь о стол, - Простите меня, я уснул.

- Ты уснул, - без улыбки усмехнулся оберфюрер, и теперь в его голосе была наигранная жалость, которая обожгла не хуже огня, но тут же приподняв голову подчиненного, стукнул ей об столешницу, что тот ударился лбом и носом, тут же отпустив его, от чего Вольф упал сначала на столешницу, а потом отшатнулся от стола, приложив обе ладони к лицу, - Я могу напомнить, Вольф, ты принадлежишь мне – одно мое слово, тебя не только от сюда вышвырнут, но и отправят под трибунал. Тебе напомнить за что именно? – когда тот, у кого спрашивали помотал головой, все так же держа ладони у лица, Александер опустил глаза к бумагам, что теперь разметались перед ним, и стал их собирать, а потом, взяв ручку, вновь принялся, что-то подписывать, - И запомни, что нужно являться в ту самую секунду, как только я тебя позову. Ты понял?.. Хорошо. А теперь проваливай с глаз моих.

Опустив одну руку, Вольф второй – все также прикрывал нос, который теперь очень сильно болел, подняв фуражку, что теперь валялась у стола, он быстро одел ее на голову, а потом поднял правую руку вверх с кулаком и сказал уже совсем севшим голосом: «Слава Герцагерской империи!» - после чего развернулся и быстро вышел из кабинета, молясь про себя о том, чтобы в его спину не полетело ничего. Закрыв за собой дверь, он со злостью посмотрел на стоявшего у окна юнкера, который быстро поспешил уйти, чтобы и ему не досталось. Как только крестоносец ушел, Рихард подошел к окну на то самое место, где до этого стоял младший офицер, и убрал ладонь от лица, посмотрев на нее. Крови не было, а значит, нос не был разбит или сломан, но он сильно болел, как и лоб. Нахмурившись, Вольф отвел взгляд, сначала пробежавшись взглядом по коридору, надеясь, что, кроме юнкера, его никто не видел, а потом уставился в окно на внутренний двор, где сейчас проезжали несколько машин, привозящих на кухню припасы еды. Обедать в столовой, не хотелось, так как тот молокосос скорее всего уже рассказал всем о том, что видел, а, если вдруг он не пошел туда, то все-равно слух об увиденном дойдет до всех, и поэтому Вольф поправил фуражку, чтобы она была ровно на голове, а потом, бросив короткий взгляд на дверь кабинета, из которого недавно вышел, поплелся обратно в свою комнату, чтобы уже там проверить состояние своего лица и носа, в частности.

Проходя по коридору, Рихард теперь старался идти более осторожно, чтобы не встретить по пути знакомых, думая о том, что уйти так просто из Ордена ему не удаться по двум причинам: во-первых, он долго добивался того, чтобы попасть сюда, и сейчас уже многого добился; а во-вторых, как только он подаст рапорт об увольнении, рейхсфюрер Ордена Империи точно отправит его под трибунал, и ладно бы увезут в Иресорию деревья рубить, а могут и расстрелять. Об этом ему думать никак не хотелось, потому что подобные мысли начали загонять его в очень гнетущее состояние. Вернувшись в комнату, Вольф оставил фуражку на столе, а сам, сняв китель, подошел к зеркалу, осматривая свое лицо. На лбу в ближайшее время точно появится синяк или небольшая шишка, а вот нос был хоть и распухшим, но вполне целым, и сейчас даже не болел, как раньше. Это немного приподняло настроение; и чтобы сильно не мозолить глаза, блондин решил какое-то время отсидеться у себя, пока не наступит вечернее построение.