Запертый в клетке лев теряет своё величие

Три коротких постукивания в окно, два с промежутком в пять секунд, снова три коротких – это был своеобразный сигнал. Сигнал, которого Хун И не слышал уже около года. Он отложил свиток, огляделся по сторонам, убеждаясь, что к нему никто из домашних не войдёт, и, подойдя к окну, отворил его. Это также было частью схемы – если второй господин Байли сам открывал окно, значит, гость мог спокойно заходить в комнату, если же окно так и оставалось закрытым, пришедший должен был ждать, пока его не впустят, чтобы не разоблачить себя.

Вместе со свежим ночным ветром в комнату прошмыгнула фигура в чёрном, оглядела комнату, убеждаясь, что всё в порядке, и стянула капюшон.

– Второй господин Бай… – начал гость, но был мгновенно перебит хозяином комнаты.

– На этот раз ты не ранен?

– Почему ты думаешь, что я обязательно должен быть ранен? – Се Юнь развёл руки в стороны, показывая, что никаких окровавленных бинтов на нём нет.

– Потому что последние три раза, приходя ко мне, ты был ранен. А тут тебя не было почти год, что прикажешь думать? ­– Хун И, напротив, скрестил руки на груди, чего почти никогда не делал.

– Ну прости, прости, – гость примирительно поднял руки. – Зато у меня есть для тебя две новости: хорошая и плохая.

Байли покачал головой и вернулся к столу, чтобы разлить чай по пиалам. Се всегда появлялся внезапно, будучи свободным и независимым, но их знакомство держалось в тайне, чтобы не привлекать к жителю далёких мест лишнее внимание. Они встретились, когда один из докторов рассказывал про лечебные отвары, из всей толпы врачевателей лишь они двое не занимались медициной профессионально. Позже Хун И и Юнь поняли, что оба увлекаются изучением различных вещей, и из разговоров о трудах великих учёных постепенно вытекла их дружба. Се иногда уходил на несколько месяцев, чтобы раздобыть интересный свиток, предмет или вещество для изучения, попутно решая свои дела, и для Байли на это время наступал непривычно тихий период, когда он стремился погрузиться в работу, чтобы не заскучать.

– Тебя не было так долго, а у тебя всего две новости? – Хун И подал другу пиалу. Его лицо выражало привычное спокойствие, но в интонации проскользнули нотки обиды. С ним-то самим за это время приключилось слишком много, и ему не с кем было поделиться своими переживаниями, неужели его друг не хотел поделиться с ним своими мыслями?

– Это – самые главные, остальное потом, – пусть ему и не удалось до конца прочесть смысл этих нот в голосе второго господина Байли, Се Юнь всё-таки определил главную эмоцию. – Помнишь, ты искал тот древний утерянный свиток? Я нашёл его и последние полгода занимался копированием – это хорошая новость. Плохая заключается в том, что мне осталось работы всего на день, но тут свиток продали некой госпоже Лю.

– Сюда, в Лоян? – переспросил Байли.

– Да, – кивнул Юнь. – Я бы не хотел тратить несколько дней на то, чтобы выяснить что-то об особняке Лю, когда мне работы осталось на день. Ты ведь наверняка хоть раз был там и точно знаешь, что это за госпожа Лю. Правда же? – он поставил опустевшую пиалу на стол и сел рядом с другом, выжидающе смотря на него.

– Верно, только сегодня она показала мне этот свиток, поскольку я просил достать его, если он ей попадётся, – Хун И с мрачным видом водил пальцем по краям своей пиалы.

– Ай-яй, а как же месяцы моей работы? – вздохнул Се, но улыбнулся. – Так где же он?

– Отец устроил нашу помолвку, поэтому она сказала, что отдаст мне его только после свадьбы, – всё так же не отрываясь от своего занятия, ответил Байли, только его взгляд сделался тяжелее.

– Эх, я столько времени потратил, чтобы скопировать текст, а ты всё равно получил этот свиток. Ещё и жену. Лучше бы я эти полгода изучал свойства снежного лотоса, – Юнь заметил, что настроение его друга как никогда плохое, но ещё не понял, что и как нужно спросить, чтобы узнать причину, а потому продолжал говорить якобы беззаботно.

– Только вот… я не хочу жениться на ней, – вздохнул тот. – И собираюсь сорвать свадьбу.

– Неужели она так плоха? – Се с любопытством придвинулся ближе.

– Я не хочу вступать в союз с женщиной, которую не люблю, – Хун И оставил пиалу в покое. – Так что я уже смирился с потерей этого свитка.

– О-о-о, но тут вдруг заявился я, – хмыкнул Юнь. – Погоди-ка, но, если ты сорвёшь свадьбу, не будет ли у семьи Байли много проблем?

Друг не ответил, снова хмурясь и возвращаясь к обведению краёв пиалы пальцем, от чего по комнате распространялся тихий шорох. Конечно, из-за оказанного неуважения к вышестоящей семье Лю его семья подверглась бы порицанию, также могли быть проблемы с рабочими сделками, да и отношения между двумя семьями стали бы враждебными. Но всё же это лучше, чем жить с той, которую не любишь, и мучать и себя, и её этим глупым браком.

– Эта твоя госпожа Лю в свитках разбирается? – после недолгого молчания поинтересовался Се Юнь.

Хун И отрицательно покачал головой, но от пиалы наконец отстал, поняв, что у его друга созрел какой-то план.

– Вот что, второй господин Байли, пора бы тебе мир посмотреть, – хлопнув его по плечу, усмехнулся Се.

– Если я уеду – это ведь всё равно нанесёт оскорбление семье Лю.

– А я тебя «похищу», мы наведём в твоей комнате беспорядок, и никто не будет думать, что ты сам ушёл, – расплылся в хитрой улыбке Юнь. – Когда твоя свадьба?

– Завтра.

На секунду в комнате воцарилась тишина, и затем Се Юнь беззвучно и растерянно проорал: «Байли Хун И!» Открывшееся обстоятельство такой скорой свадьбы сильно урезало время на организацию «похищения», тщательно всё продумывать было уже некогда: уже утром Хун И не должно быть в комнате, более того, ему нужно быть уже за пределами Лояна.

Се помассировал виски.

– Вот что, бери сейчас с собой пару самых необходимых вещей, без которых ты не сможешь обойтись и дня, остальное я принесу тебе позже, как и свиток госпожи Лю.

– Свиток? Ты что, собираешься его украсть? – изумился Байли. Раньше он не замечал за другом подобных склонностей, неужели мастеру боевых искусств приходилось иногда что-то красть?

– Я подменю его на тот, который полгода делаю. Раз она не понимает, что за ценность к ней в руки попала благодаря тебе, тем более не заметит подделку, – объяснил Юнь и прищурился на мгновение. – Осуждаешь?

Хун И вздохнул и направился к сундуку со своими вещами первой необходимости.

– Я не до конца понимаю, как устроен мир боевых школ, не мне судить и осуждать тебя за что-то. Кроме того, ты подменил бы свиток у его прежнего владельца, и госпоже Лю в конце концов всё равно досталась бы просто копия.

Се Юнь хмыкнул и подал другу дорожный мешок.

– Не скрывай, что для тебя это – маленькая месть ей за то, что шантажировала тебя ценным для тебя свитком.

Байли не ответил, только его лицо стало сделано отчуждённым, раскрывая все его тайны, и Се тихо прыснул, стараясь не попасться на этом. Теперь оставалось только понять, как создать правдоподобный погром в комнате и при этом не разбудить никого в поместье, ведь погоня ночью им не нужна.

Хун И быстро собрал вещи и захватил ещё парочку особо ценных свитков, остальные приведя в хаос, чтобы подумали, что искали нечто важное среди них, а затем по указанию Юня забрался на кровать и скомкал одеяло.

– Так, теперь мне нужно тебя стащить, чтобы на полу остались следы, давай-ка держись, а то больно упадёшь, – Се уже схватил друга одной рукой за шиворот, как тот остановил его.

– Подожди. У тебя же есть нож?

– Зачем тебе? – не понял «похититель», но нож подал, а в следующую же секунду в ужасе вскрикнул: – Байли Хун И!

– Держи, – тот совершенно спокойно отдал нож и поводил окровавленной рукой по подушке и простыне. – Быстрее, кто-то мог услышать, как ты орал.

– Ты спятил?! – агрессивно зашептал Се Юнь, стаскивая друга с кровати, держа его одной рукой за шиворот, а другой за лопатки; ноги Байли стащили окровавленную простыню на пол и оставили пару царапин на досках.

– Это для пущей убедительности. Хорошо ведь, разве нет? – он позволял каплям крови стекать с руки на пол, оставляя след – теперь уж никто бы не усомнился, что здесь велась борьба. Подняв голову, он увидел поджатые губы Юня. – Ты меня в мыслях кроешь всеми известными ругательствами?

– Ты эту кровь будешь останавливать… – проворчал тот, но замолчал. – Рука хоть может двигаться, ты сможешь ей пользоваться?

– Всё в порядке, это просто порез, иногда в мастерской и не такое случается, – проезжая мимо столика, Хун И пнул его ногой, создавая небольшой грохот и рассыпая деревянную конструкцию башни на пол.

– Не жалко? – наконец дотащив друга до окна, Се помог ему встать на ноги и подал собранный дорожный мешок.

– Всё равно ухожу, – пожал плечами Байли, вытащил из пучка заколку и сделал пару царапин на окне, а затем бросил её в траву. И тут ему пришла в голову важная мысль: он ведь, в отличие от своего друга, не умел прыгать в окна и бегать по крышам. – А как дальше?

– Посмотри на эту комнату в последний раз, неизвестно, когда ты вернёшься сюда. Потом я принесу тебе отсюда всё, что захочешь.

Хун И оглянулся на родные стены и крепче сжал мешок в руке. Его жизнь начинала складываться хаотично, и ещё не известно, что ждёт его в будущем. Он чувствовал лишь, что после завтрашней свадьбы в его жизни настанет череда проблем. Он не знал, как это объяснить, но доверял своему чутью. Подувший в окно ветерок выбил из его причёски прядь, будто зовя покинуть эту клетку, и он кивнул другу, показывая, что готов уйти. Се Юнь перекинул его руку через свои плечи и велел:

– Держись крепче!

В следующую секунду у Байли перехватило дыхание от резко ударившего в лицо ветра и потери опоры под ногами, и он неосознанно крепко сжал плечо Се. Тот шикнул от резкой боли внезапно сильной хватки столичного господина, но продолжил отталкиваться от стен и крыш и поддерживать друга.

Как только они перепрыгнули через стену на улицу за пределами поместья Байли, Юнь дал ему отдышаться и прийти в себя. Хун И опёрся о стену и выровнял дыхание.

– А я ведь учил тебя сражаться на мечах, что, совсем забыл занятия и не следил за своим здоровьем? – усмехнулся Се, дразня его, и забрал из ослабевших пальцев друга дорожный мешок, чтобы тот ненароком не потерял его.

– Твой цингун известен среди других мастеров, которые с детства обучаются боевому искусству, мне-то как поспеть за тобой? – Байли одарил его взглядом, в котором читалась снисходительная просьба не говорить глупости, а потом мягко улыбнулся. – Как далеко ты планируешь меня отвести за ночь?

– Как сможем дальше от Лояна. Хватайся, я буду иногда делать остановки, чтобы ты не свалился.

Когда два друга вновь поднялись на крыши, Хун И оглядел спящий ночной родной город. Вид был прекрасный, но слегка удушающий. Свобода – то, чего он хотел уже давно. Много лет назад, смотря на привезённых животных вместе с молодым господином Лю, он сказал: Запертый в клетке лев теряет своё величие». Лю после этого ушёл странствовать, а Хун И так и остался в своей клетке, и частичкой свободы для него были лишь разговоры со внезапно обретённым другом. Теперь же… он смог вырваться на свободу, пусть и путём обмана. Позже, когда он устроится на новом месте, он обязательно сообщит отцу, что с ним всё в порядке.

– Се Юнь, спасибо. Благодаря тебе лев наконец покинул свою клетку.