Звонок гремит на всю школу, и ученики стремятся как можно быстрее покинуть ее. Поднимаются шум, смех, топот ног. Сейран и Пелин задерживаются у шкафчиков, рьяно обсуждая последний урок, и вместе идут на улицу. Лавируют между младшеклассниками, прячутся в теньке и быстрее-быстрее идут к пришкольной площадке, где уже должен быть Ферит. В школьной форме жарко, неудобно, но так хочется еще пообщаться, побыть в компании друзей!

Сейран перестает смеяться и останавливается на месте. Пелин, широко улыбаясь, вопросительно оглядывает ее и спрашивает:

— Что стоим, м? Или вспомнила о чем-то?

Сейран берет ее за руку и чуть тянет за угол, а потом с недовольным вздохом замечает:

— Там Тарык.

— Серьезно?

Улыбка сходит теперь и у нее, и Пелин с любопытством выглядывает из-за угла, присматривается к площадке. Там часто играют в баскетбол даже в свободное время.

Пелин удается различить две знакомые фигуры, но взгляд сам по себе тянется ко второй, повыше.

— И что?

— В каком смысле, Пелин, «и что»? — негодует Сейран и тянет подругу обратно за угол, чтобы не оказаться замеченными.

Пелин вздыхает с легким разочарованием и встает напротив уже не такой радостной подруги, скрестившей руки.

— Там Ферит, — пытается привести это в аргумент Пелин и взмахивает рукой в сторону площадки.

— И Тарык.

— Но ты же будешь общаться с Феритом. И мной.

— А ты уверена? Тарыку только повод дай, он найдет, над чем пошутить. И все внимание Ферита будет на его «лучшем друге».

На последних словах Сейран морщит нос. Само упоминание Тарыка ей уже не нравится, а пересекаться с ним вживую — тем более. Она даже немного нервно начинает дергать замок рюкзака, пока Пелин поглядывает в сторону баскетбольной площадки с каким-то нетерпением.

— Пелин, давай лучше в другой раз, — просит Сейран, хватаясь за ее ладони. — Ну, Ферит же не убежит…

Пелин мнется на месте и оглядывается на площадку.

— Ты права, не убежит, — бегло соглашается Пелин, — но я пойду к ним.

— Пелин…

— Ты же сама знаешь ответ.

И Пелин выдает ей добрую, обезоруживающую улыбку, что Сейран остается только смириться и идти домой одной.

Пелин поправляет школьное платье, еще раз приглаживает объемные кудри и спешит на баскетбольную площадку.

— Не сегодня, Юсуфчик, — она почти отмахивается от одноклассника по пути, когда тот вновь предлагает проводить ее.

Появление Пелин на баскетбольной площадке становится не слишком заметным. Вернее, ее замечает Ферит, когда же Тарык ограничивается коротким приветствием и продолжает диалог с другом, забрасывая мяч в кольцо.

Дружба Тарыка и Ферита вообще вышла больше случайной, и до сих пор толком неясно, как они продолжают общаться. Они же полные противоположности друг друга, а раз так, то это общение лучше разорвать.

Ферит хорошо учится, Ферит посещает все уроки, Ферит живет в большой и дружной семье. Ферит — пример хорошего ученика, сына и просто человека.

Про Тарыка же услышать что-то… даже нейтральное становится большой удачей. Будто только встав на порог отрочества, он сорвался с метафоричной цепи. Одна проблема тянет за собой другую, учителя теряют с ним всякое терпение, а домашние скандалы — часть уже такой привычной многолетней рутины.

Агрессивный Тарык, бесполезный Тарык, бестолковый Тарык… и не одно еще не самое лестное описание, которое о нем можно услышать. Только баскетбол, наверное, и уравновешивает его хотя бы немного.

Но каким-то образом Ферит, домашний и тихий, легко нашел с ним общий язык и продолжает общаться, и разница в возрасте и взглядах им ни чуть не мешает. Удивительно, что ни один не влиял и не влияет на второго в попытке «перетянуть» на свою сторону. Просто… дружат.

— И че, сильно досталось? — с усмешкой спрашивает Тарык.

Он бросает мяч Фериту, и тот, вздохнув, метит в кольцо. Мяч с грохотом бьется о железный край и летит обратно вниз.

Вечернюю «выволочку» Ферит получил за шалость, которую организовал вместе с одноклассниками в мужской раздевалке. За какие-то жалкие десять минут раздевалка превратилась в белое нечто: всюду были разлиты бутыльки с гелями и шампунями, на полу и стенах — куски пушистой пены, а среди этого ужаса бесились подростки, пачкая друг друга и хлестая полотенцами, куда только попадали.

Участие в этом Тарык не принимал — был на тренировке. Но одного рассказа Ферита хватило, чтобы громко и долго смеяться, будто он побывал там сам.

— Я никогда не слышал у мамы такой интонации, — Ферит передергивает плечами.

— Сильно ругалась? — в очередной раз вклинивается в их диалог Пелин.

Она сидит на самой ближайшей лавке к ним, чтобы не быть слишком отдаленной. Стоять рядом не решается — мячом получить в голову или еще куда мало хочется. Хотя Тарык почти всегда попадает в кольцо, подстраховка не помешает.

— Она уже смотрит страшно, когда недовольна, — вспоминает Ферит прошлый вечер.

— Да нормально смотрит, — пожимает плечами Тарык.

— Конечно, на тебя она нормально смотрит. На тебя же не ругалась никогда.

Тарык и Ферит, еще когда были намного младше, часто бывали друг у друга дома, оттого и были знакомы с семьями. И даже в их домах чувствуется огромная разница, которая всегда вызывает у Ферита странные, смешанные чувства, из-за чего он пытается перенести все к нему домой, в ялы Корханов.

Ялы Ихсанлы попросту пугает его, хотя Фериту уже давно не десять лет. Но сама атмосфера продолжает заставлять его испытывать напряжение и угнетение, а госпожу Ихсанлы, мать Тарыка, и вовсе не хочется видеть.

— Сомневаюсь, что тетя Гюльгюн умеет ругаться.

— А как она меня по имени позвала… ну, чтобы я с ужина зашел к ней. Ферит, — пробует он изобразить тон матери.

— Нормально звучит.

— Ты преувеличиваешь, Ферит, — вновь подает голос Пелин.

Общаться втроем, когда третий — Тарык, оказывается тяжеловато. Поддерживать общение с ним не так просто, потому что он предпочитает говорить только с Феритом, и все его ответы на вопросы или предложения Пелин сводятся к односложным, обрывочным фразам, в которых не за что зацепиться.

— Я даже повторить ее интонацию, блин, не могу. Как-то так… тихо, спокойно, но это еще хуже, чем если бы она кричала.

Тарык задумчиво глядит в сторону, будто прикидывая, что хуже, и постукивает пальцами по мячу.

— Зато явно весело было, — усмехается Тарык. — Никогда не слышал, чтобы тренер так матерился.

— Конечно, весело, не тебя же водили к директору. Впервые за всю школу…

— Да перестань, ничего такой кабинет. Уютный.

Тарык сияет такой веселой улыбкой, что Пелин невольно улыбается в ответ. Она внимательно следит за его руками, поднимающими мяч. И очередной бросок влечет за собой очередное попадание в кольцо. Ферит, спрятав руки в карманы, хмыкает. Не любит баскетбол, и не зря. Пелин улыбается еще шире, и от нее раздаются скромные хлопки.

— Пять раз подряд! Это очень круто, Тарык, — вырывается у нее.

Тарык отвечает сухим «спасибо», ровно на секунду глянув на нее. Ее воодушевление чуть спадает, но Пелин не собирается сдаваться. Ее улыбка становится все более очаровательной, и подбородок умещается на скрещенных ладошках.

— Ты никогда не думал играть профессионально?

— Нет.

— Я думаю, у тебя бы отлично получилось.

— Мне уйти? — спрашивает Ферит, бросая кислые взгляды на Тарыка и Пелин. Привыкший к постоянному вниманию от всех, он словно с трудом переносит его потерю.

И Пелин до одури хочется выкрикнуть «да», но она молчит — за ним уйдет и Тарык. Ей остается только наблюдать, поддерживать диалог и оставаться вечно третьей лишней. Тарык полностью разворачивается к Фериту, и Пелин не упускает момент, ведь только сейчас она может спокойно смотреть на него, не боясь оказаться пойманной.

— Как же ты любишь разводить драму, — закатывает глаза Тарык. — И вообще, я не понимаю, тебе что, все равно, что ли? Мы так больше спокойно зависнуть не сможем. У меня будет универ.

— Мне не все равно, — тихо и между делом замечает Пелин, рассматривая свои ногти.

Ее фразу будто никто тактично не замечает.

— Я не развожу драму, я просто тоже хочу общаться.

— Я по твоему лицу вижу, что у тебя в голове сейчас одна Сейран.

У Ферита вытягивается лицо, и он спешит спрятать эмоции.

— Неправда. Я даже ни разу не сказал о ней ничего.

— Но явно уже сто раз подумал. И вообще, Ферит, понимаешь, никуда твоя Сейран не денется. Вы там еще поженитесь, у вас будет время пообщаться.

Пелин не может сдержать смешки, ведь все на самом деле настолько очевидно! Настолько, что даже Тарык, который очень редко пересекается с Сейран, понимает все с первых секунд. И пока он с усмешкой смотрит на Ферита, тот чуть ли не задыхается от такой наглости.

— Мы просто дружим, чего ты опять начинаешь. Дружим! И какой «поженимся», ты что, совсем, что ли? Я вообще господина Шанлы боюсь…

— Ты и мою мать боишься, — Тарык пожимает плечами. — А что, уже успел познакомиться с будущими родственниками?

Пелин только заинтересованно наблюдает за ними, но больше за Тарыком, словно в попытке запомнить его до мельчайших деталей.

— Перестань, — Ферит окончательно насупился. — Знаешь, с тетей Назан и тобой я ничего не планировал, а Сейран…

Ферит резко замолкает. Почему он не прикусил язык, как только допустил сорваться этим мыслям вслух! Он прячет глаза, потому что знает — Тарык уже ухмыляется. В голове Ферита все стучит и звенит, и он судорожно думает, как бы соскочить с темы.

— Он за глаза зовет ее «милая Сейран», — шепчет «по секрету» Пелин.

— Пело! — не выдержав, возмущается Ферит и порывисто дергается к своему рюкзаку. — Пело, это настоящее предательство!

Ферит буквально грозит ей, а та разряжается звонким смехом. Не злым, нет, абсолютно добрым и искренним, но он заставляет щеки Ферита алеть. В секунду Пелин и Тарык находят общий язык — язык подначиваний и шуток. Пока Ферит строчит сообщение Абидину, чтобы тот выезжал, эти двое не замолкают, наоборот, заходятся еще сильнее. Шутки про влюбленность, шутки про свадьбу и вечно подозрительного господина Шанлы, шутки про все, что касается Ферита и Сейран.

— А когда они остаются наедине, знаешь, что они делают, м? — Пелин бросает на Тарыка заговорщицкий взгляд и пользуется возможностью хотя бы сейчас, хотя бы какие-то минуты стоять к нему ближе, пользуется возможностью лучше рассмотреть его черты лица. — Рисуют.

И последнее Пелин выдает с таким придыханием и томным вздохом, что Тарыку тяжело сдержать смех. Большего, впрочем, он и не ждал.

— Представляешь, а, Тарык? Вот чем занимаются нормальные люди.

Ее взгляд так и искрит, но через пару секунд Тарык подавляет смех. И вот, на лице уже привычная безэмоциональность.

— Да, Пелин, я понял.

— Что, насмеялись? — хмурится Ферит, усевшись на лавке. — Две гиены ехидные… Очень смешно, конечно, было, вам прямо сейчас в цирк можно идти выступать. Два клоуна.

— Да ладно, че ты опять разводишь драму, — Тарык встает рядом с ним. — Мы же по дружбе.

И он хлопает Ферита по плечу, что тот вздрагивает всем телом и недовольно косится на друга. У Ферита горят щеки, но единственное, что его радует сейчас, две вещи: румянец на смуглой коже не слишком заметен и Сейран не пришлось выносить этот водопад остроумия. Атмосфера между всеми ними постепенно вновь становится расслабленной.

Какая-то очередная шутка от Тарыка, над которой смеется уже и Ферит. Да только Пелин смеется громче.

Тарык резко замолкает, когда на его плечо опускается женская ладонь и в нос бьет сладкий цветочный аромат.

— Я что-то пропустила? Вы так дружно смеялись, — говорит девушка и чуть ближе жмется к Тарыку.

Пелин только молчит, и ее взгляд моментально гаснет, губы поджимаются. От нее не ускользает, насколько по-хозяйки лежит женская ладонь на его плече, словно демонстрирует, буквально кричит о неравности их положений.

— Кхм, привет, Сибель, — Ферит только кивает.

Ее резкое появление выбивает радость и из него, ставит в какую-то неловкость. Ему не нравится оказываться рядом с одноклассниками Тарыка — все они относятся к нему, Фериту, странно предвзято и пренебрежительно. А уж компания Сибель, девушки Тарыка, напрягает его еще больше.

— Ничего особенного, — чуть ли не цедит Тарык, глянув в сторону. Куда угодно, но только не на Сибель.

— Вот и чудесно. Может, сходим куда?

У Пелин чуть ли не сводит зубы от приторно-сладкой улыбки Сибель и, не выдерживая ее общества, бросает короткое «пока», ссылается на дела и уходит. Настроение Пелин испорчено, и она чувствует, что этим вечером будет с чистейшим недовольством пролистывать социальные сети Сибель.

Беседа между ними не завязывается. Нависает странное напряжение между Тарыком и Сибель, — вернее, напряжение идет от Тарыка — и Фериту хочется тоже как можно быстрее смыться. Он буквально выдыхает с облегчением, когда получает сообщение от Абидина, и спешит на парковку.

— Не понимаю, почему ты возишься с этими малолетками, — замечает Сибель, глядя в спину удаляющемуся Фериту.

Ее ладонь проходится по его плечу, поднимается выше и ложится ему на щеку. Но Тарык внезапно морщится и дергается головой в сторону, отстраняясь.

— Блять, Сибель, — выдыхает он.

— Что, коснуться тебя уже нельзя?

— Я же просил. Ну просил же не трогать меня при остальных, не трогать так.

Она скрещивает руки и закатывает глаза. Все ее радушие тут же растворяется, как и расслабленность Тарыка. Его движения нервные, дерганные.

— Я просто коснулась тебя, в чем проблема?

— Да не надо меня так трогать, — злится он от ее абсолютного непонимания. — Просто вот не надо. Не люблю я. Мне сколько раз повторять?

— Да поняла я! Поняла. Хватит уже. Просто… не удержалась, — она смотрит на него самыми честными и жалобными глазами. — Соскучилась. Еще и эта малолетка так пялилась на тебя…

На последнем Сибель морщится, настолько ей неприятно даже нахождение Пелин рядом с Тарыком.

— Ты в себе? — Тарык чуть ли не рявкает. — Ей пятнадцать, Сибель. Пятнадцать!

— Кому бы это мешало…

— Ты сейчас че хочешь? Вот что услышать от меня хочешь, я не понимаю, чего вот добиваешься. Меня в чем-то обвинить? Ей что-то высказать? Ну же.

Его голос почти звенит от напряжения — Тарык всегда легко закипает. Вспышки агрессии — одна из многих причин, по которым Сейран держится от него подальше.

Сибель на пару секунд прикрывает глаза с тяжелым в вздохом. Не так планировала провести свободное время, определенно не так.

— Может… может, лучше пойдем в кафе? Или еще куда-то. Не знаю.

— Занят я, — бросает Тарык.