Макаров застыл в изножье кровати и внимательно вглядывался в спокойное, умиротворённое лицо мальчишки-заклинателя.

«Такой молодой,» — думал старик, тяжело вздыхая, — «и такой проблемный!»

Полюшка колдовала над ранами заклинателя, попутно покрывая лысую голову третьего мастера отборной бранью. Макаров её не слушал. За долгие годы дружбы старик привык к сварливому характеру целительницы. Да и думы его больше занимал пациент, нежели лекарь!

Мальчишка и вправду оказался проблемным!

Импульсивный, безрассудный, вспыльчивый, неразумный, отчаянный, безумный… Макаров мог бы продолжать до бесконечности, но так и не выразить всех сторон противоречивого характера мальчишки. С таким трудно сладить, понял старик. И ещё сложнее приручить, обуздать!

Глупо отрицать, но именно дерзость и непокорность Лютера привлекли внимание Макарова, вызвали желание присмотреться, оценить, испытать. Да и слова Яджимы — такой талант пропадает!..— лишь подогрели интерес старого волшебника.

Поединок с Нацу пришёлся весьма кстати, но результат, мягко говоря, не впечатлил. После всех хвалебных статеек Плюмажа, в которых тот без устали воспевал силу, благородство и мастерство Лютого, как волшебника, Макаров ожидал чего-то большего. Вау-эффекта не случилось!

Драка мальчишек — иначе и не скажешь — протекала быстро, стремительно и показала примерный уровень подготовки заклинателя. Весьма неплохой, к слову! На духов парень практически не полагался, выезжал за счёт грубой силы и звёздного оружия. И даже так без особого труда сдерживал натиск Нацу.

Столкновение с Водолеем, одним из двенадцати духов «Зодиака», рассказало о заклинателе куда больше, нежели дворовая драка с Саламандром. Волшебник показал себя упёртым, непокорным, готовым отвечать за свои ошибки и брать удар на себя. А уровень магической силы, подскочивший под натиском упрямства заклинателя, оказался действительно впечатляющим. Конечно, Макаров понимал, что угрозы Водолея были лишь острасткой, но даже так… Даже так это было чем-то по-настоящему поразительным!

И то, что продемонстрировал Лютер в ходе своего противостояния со звёздным духом, вправду походило на то, что рисовал на своих страницах еженедельник «Волшебник».

Макаров тяжело выдохнул и потянулся к курительной трубке.

— Не смей дымить в лазарете, плешивый идиот! — рыкнула Полюшка, огрев мастера кулаком по голове.

— Кхе-кхе, — закашлялся Макаров, подавившись дымом. — Вконец ошалела, женщина? Ты что себе позволяешь?!

— Не ори, дурачина, — цыкнула она, отвернувшись. — Врываешься без предупреждения, тащишь в гильдию и заставляешь лечить непонятно кого, — Полюшка грозно зыркнула через плечо, заставив старика содрогнуться от страха, и добавила: — Я в ярости, идиотина!

— Я вижу, — тихо промямлил Макаров, опустив взгляд в пол.

— И вообще, — сложив руки на груди, продолжила Полюшка, — с каких это пор гильдия превратилась в филиал городской больницы?

— Не понимаю о чём ты, — старик пожал плечами, немного поморщившись.

— Мальчишка-заклинатель не из «Хвоста Феи», — уточнила целительница.

— Пока нет, — тяжело выдохнув, согласился Макаров.

— Пока? — спросила Полюшка, удивлённо вскинув брови.

Старик коротко качнул головой, оставив вопрос целительницы без ответа. Он был уверен, та поняла его без лишних слов.

Да, пока Лютер не состоял в гильдии, но Макаров отчётливо видел и чувствовал в нём пылающий дух хвостатого… Дух «Хвоста Феи»!

Макаров обогнул койку и замер у изголовья, где на прикроватной тумбочке были сложены личные вещи заклинателя — одежда и походный рюкзак, наручные часы, пара плетёных браслетов с деревянными бусинами, кулон в форме волчьего клыка на кожаном шнурке, два коротких клинка в ножнах и, конечно же, ключи врат…

Последние привлекли особое внимание старика!

Обладая немалым опытом и огромным багажом знаний за спиной, даже он оказался удивлённым коллекции заклинателя — золотые и серебряные ключи от врат звёздных духов, а вместе с ними неизвестные ему серебристые и блестящие с драгоценными камнями в навершии. Макаров не знал о существовании ещё одного мира призывов. За всю жизнь ему встречались упоминания лишь о двух измерениях — мире звёздных духов и, как противовес им, мире демонов.

«Интересно,» — мазнув взглядом по неизвестным ключам, подумал Макаров, — «чьи врата они открывают? Выглядят опасно и силы в них немерено…»

— Я закончила, — тихий голос целительницы заставил старика вздрогнуть и встрепенуться, подпрыгнув на месте. — Как проснётся, дашь ему вот это лекарство, — не обратив внимания на пляски старого мастера, проговорила Полюшка и протянула тому небольшую склянку с мутными стенками. — Повязку с глаз не снимать минимум сутки, — продолжила она раздавать указания. — Три дня постельного режима, не меньше. И, в течение этого времени, пусть принимает вот это, — Полюшка выставила на прикроватную тумбочку литровую бутыль с микстурой. — Две ложки на стакан воды, — целительница окинула пациента цепким взглядом и добавила: — Рёбра срастутся, ушибы заживут, а вот магическое истощение… — Скажи мальчишке, — Полюшка направилась к выходу, бросив на ходу: — Продолжить так буйствовать и умрёт молодым.

— Ага, — кивнул ей Макаров. — Благодарю за труды.

— Впервые наблюдаю, чтобы ты так заботился о чужаке, — тихо добавила женщина, прежде чем за ней захлопнулись двери лазарета.

— А чужак ли он? — выдохнул старик, покачав головой.

Макаров коротко фыркнул и уже собирался направить стопы в сторону выхода, как заметил слабый отблеск на тумбочке, рядом со стопкой одежды заклинателя. Он пригляделся, чуть сощурив глаза. Интуиция старого мастера взбрыкнула, в душе зародилось беспокойство и какое-то странное, непонятное, беспочвенное волнение. Макаров подступился к тумбочке и при помощи трубки подцепил неизвестный предмет, что привлёк его внимание. Им оказался ещё один ключ! Вот только он разительно отличался от остальных и силой, и магией. И, что показалось Макарову крайне странным, хранился отдельно от общей связки. Чёрный металл блестел в свете лакрим, а в ярко-красном камне, украшавшем навершие ключа, отражалось что-то тёмное и зловещее. Старик ощущал тьму, опасность, угрозу, исходившие от предмета.

«Так вот оно что,» — неожиданно понял старик, вспомнив всплеск тёмной магии, что он ощутил, когда Водолей вырубила своего заклинателя. Тот был на грани, на пределе своих возможностей и неудивительно, что неосознанно тянул силы ещё и из этого ключа. — «Только вот, откуда у мальчишки эта мерзость?..»

— Мастер!

Звонкий девичий голос заставил старика отвлечься от дум. Он обернулся и взглядом наткнулся на тонкую фигурку Миражанны. Девушка тепло улыбнулась ему, чуть прищурив ясные, голубые глаза. Но улыбка немедленно спала с тонких губ, когда та взглянула на Лютера, пребывавшего в отключке.

— Он будет в порядке? — спросила Миражанна.

«Удивительная доброта и огромное, любящее сердце,» — подумал Макаров. — «Поразительно, что такому человеку досталась настолько ужасающая магия. Правильно говорят,» — мысленно фыркнул старик, — «демоны охотятся за добрыми, чистыми сердцами и душами!»

— Жить будет, — наконец, ответил девушке Макаров, — но, такими темпами, недолго!

Старик коротко цыкнул и, поравнявшись с волшебницей у выхода, спросил:

— Как обстановка?

— Все ждут вас, мастер, — ответила Миражанна. — Им нужны ответы. Они не понимают ваших действий и мотивов, мастер.

Макаров кивнул в ответ и на ходу коротко бросил:

— Присмотри за ним и сообщи, как очухается.

— Хорошо, — согласилась Мира и прошла вперёд.

А сам Макаров покинул лазарет, направив стопы в сторону тонувшего в тишине главного зала гильдии.

* * *

В гильдии царила нетипичная тишина. Маги оккупировали столики и едва слышно переговаривались меж собой. Появление заклинателя, его поединок с Нацу и финальное противостояние с собственным призывом взбудоражило, взволновало волшебников. Давненько хвостатые не пребывали в предвкушении и не чувствовали возбуждения от грядущего.

Локи отсиживался в углу. Чувствовал он себя отвратительно, с большим трудом сохранял сознание. Его бил озноб, на лбу выступила испарина, а руки охватил лёгкий тремор. Мир людей отрицал его существование, мир духов не принимал блудного сына обратно, а собственные силы Локи были на исходе. Он благодарил небо за то, что вниманием хвостатых владел Лютер, и они не замечали слабости парня.

Внезапно, все звуки в гильдии стихли. Взгляды волшебников скрестились на дверях лазарета, где наконец-то показался мастер. Старик проигнорировал немые и очень настойчивые вопросы хвостатых, молча прошествовав к центру залы.

— Послушайте меня, — наконец, проговорил он. — Моя забота о Лютере не безосновательна. Рано или поздно он присоединится к «Хвосту Феи» и я хочу, чтобы вы приняли его радушно и проявили терпение в отношении новенького…

— Кажется, он ясно выказал своё нежелание присоединяться к гильдии, — перебила мастера Эльза.

— Да, — кивнул старик, — пока он чужак, — Макаров коротко хохотнул, шевельнув усами, и добавил: — Бесхвостый! Но лишь вопрос времени, когда он смирится с неизбежным и присоединится к нам. Лютер талантливый волшебник, — продолжил мастер. — Будет жалко, если такой талант пропадёт или сгинет. Надеюсь, вы отнесётесь с большим пониманием к моему решению и не будете ему противиться…

— Шикарно! — завопил Нацу, подпрыгнув на месте. — Значит, мы сможем опять помахаться!

— Тебе лишь бы подраться, тупая головёшка, — фыркнул Грей, криво усмехнувшись.

— Чего вякнул, генерал труселей? — взвился Саламандр и набросился на ледяного волшебника.

В гильдии завязалась драка. Грей и Нацу накинулись друг на друга, столкнувшись лбами. В спор парней зачем-то встрял Эльфман, за что и получил под дых. Эльза также попыталась урезонить товарищей, но неожиданно и для себя самой, и для половины гильдии пропустила удар по корпусу. Титания отступила на полшага, а после, когда пришла в себя, раскидала Грея с Нацу по разным углам.

Но на этом драка не закончилась!

Хвостатым просто жизненно необходимо было выпустить пар и, раз уж подвернулся повод для большой схватки, они не упустили шанса им воспользоваться.

Локи наблюдал за клубком тел, катавшемуся по полу в гильдии. Мастер поспешил покинуть гильдию, напоследок кинув на волшебника обеспокоенный взгляд. Локи поморщился, прочитав в глубине мудрых глаз старика что-то похожее на: «Не упусти своего шанса, дурень!»

Парень запрокинул голову назад и неслышно рассмеялся, накрыв лицо ладонью. Он давно перестал надеяться и верить в спасение. Локи жил в ожидании собственной гибели, в ожидании дня, когда его жалкое существование, наконец, прервётся. У него не было права надеяться или искать спасения. Он не мог позволить себе разделить груз собственных грехов с кем-то посторонним.

Локи не искал спасения и не ждал, что кто-то защитит его от грядущего.

Но Лютер…

Лютер Хартфилий менял всё!

Локи, он же Лео, или Лев, — первый из двенадцати «Зодиаков», дух-изгнанник, грешник, погубивший своего заклинателя. И за три года, что он провёл в мире людей в ожидании собственной гибели, он не встречал более безрассудного, неосторожного и взбалмошного волшебника, чем Лютер. Даже с учётом того, что Локи в последний год обитал среди хвостатых фей! Мальчишка-заклинатель показался Льву отчаянным безумцем. Шутка ли, прийти в гильдию волшебников и бросить вызов мастеру прямо с порога! Даже среди хвостатых, подумал тогда Локи, не найдётся второго такого дурака.

Лютер не отличался ни манерами, ни тактом. Распознать в нём носителя знатной фамилии не представлялось возможным. Дерзкий, вспыльчивый, непокорный и до ужаса упрямый — таким мальчишку разглядел Локи. Он не походил и не чувствовался силачом. Высокий, худющий, словно жердь, в старой мешковатой одежде — заклинатель не внушал ни трепета, ни страха. А его потуги в противостоянии с Макаровым вызывали лишь смех, да веселье.

Впрочем, как волшебнику-держателю, ему и не требовалось большой физической силы! Маги такой породы, коих на жизненном пути встречал Локи, как правило, прятались за спинами призывов и в ближний бой вступали крайне редко.

И Лев посчитал тогда, что Лютер ничем от них не отличался!

Локи почти уверился в своей оценке, когда мальчишка в пух и прах разбил ошибочное представление о себе. Лютер слабаком не был и достойно сдерживал натиск Нацу в рукопашном бою. Он использовал звёздное оружие и наравне с духами бросался в бой. Гончие поддерживали его и весело виляли хвостами, с обожанием глядя на своего хозяина.

Да, Хартфилии считались любимчиками духов!

А некоторые мамонты от мира духов, вроде старика Креста, и вовсе называли заклинателей из рода Хартфилиев — избранными звёздами.

И, пожалуй, как думалось теперь Льву, Лютеру Хартфилию это прозвище подходило просто идеально.

И, кто знает, быть может у него и получилось бы открыть врата Локи и вернуть царя зверей домой, к звёздам!..

Локи с силой сжал кулаки, так что ногти впились в ладони. Боль немного отрезвила, помогла отбросить ненужные мысли, неисполнимые чаяния.

Неожиданно, накатил новый приступ слабости. Грудь сдавило, Локи едва справлялся с дыханием. На глаза опустилась пелена, а рука сделалась полупрозрачной. Локи прикрыл глаза и насилу сдержал кашель. Казалось, мучения длились целую вечность! Но, когда они отступили, должного облегчения Локи не испытал.

Лев по-прежнему чувствовал боль, только не физическую, а душевную!

«Чёрт побери, я же уже смирился и принял свою судьбу,» — думал он, — «Я готов ответить за свои преступления. Я готов понести наказание за совершённые грехи. Я готов умереть,» — мысленно твердил и повторял Локи. — «Так почему же именно сейчас меня терзают сомнения!..»

Локи с силой сжал руки в кулаки, хрустнул костяшками и до скрежета щёлкнул челюстями.

«Почему вдруг я начал на что-то надеяться!..» — добавил он вдогонку, медленно поднявшись и нетвёрдой походкой направившись в сторону выхода.