Капитан выразил всю экспрессию рывками кисти с белой краской. Что он написал на боках корабля, Шелдон не помнил - похмелье давало о себе знать. Что они пили всей командой? Сначала ром, а потом… Ах да, они разбавили его остатки на донышке запасами воды. И ведь Шелдон напился, причём так, что пропустил уход корабля. Его не разбудили или он не проснулся, Шелдон не имел ни малейшего понятия.

Он смотрел опустошённым взглядом, погрузив пальцы в горячий песок. Стеклянная бутылка отражала яркое солнце. Пепел костра до сих пор лежал меж камней. Штиль. Легкие пенистые волны, не добирающиеся до чёрных ботинок. Шелдон оставил их сушиться, после того как по-пьяни ловил рыб руками. Шелдон даже не подозревал, где находится. Этот остров обитаем? Это вообще остров?

Кои повернулась животом вверх и подняла пушистые лапки. Шелдон назвал её так в честь карпов кои, которых однажды увидел в аквариуме. Рыжие пятна на белой шерсти напоминали ржавчину на штурвале корабля. Вернее, на его железных элементах. Судно деревянное. А кошка милая. Жаль, что капитан её невзлюбил. Затем ему разонравился и Шелдон...

- Чем будем питаться, если пираты не вернутся?

Он переживал, но смотря на Кои, улыбался. Она лишь муркнула.

- Ладно, надо брать ситуацию на абордаж. – Шелдон поправил шляпу.

Песок резко перешёл в траву. Пытаясь сделать плавный градиент, природа присыпала зелень песчинками, а песок опавшими травинками. Кои перебралась на плечо грязно-белой рубахи, подшитую заплатками специально для её когтей. Шелдон огибал изогнутые пальмы, прикрывая голову Кои от цепких лиан. Они водопадом свисали откуда-то сверху. На земле не виднелось ни единой палочки.

В цветущей гуще свежих и не очень растений ориентироваться бесполезно. Два шага – и Шелдон терял то самое дерево с особо острыми треугольниками коры. Или папоротник, разрезы листов которого показались идеально круглыми.

Широкие кроны отбирали большую часть света, но с жарой не справлялись.

- Ночью она спадёт. Не зря же мы разводили костёр, да, милая? – Шелдон развёл ветви кустов в стороны. Кои мяукнула.

Солнце будто догорало, как спичка, каких у Шелдона, к слову, нет. Он блуждал по джунглям, неся ветки подмышкой. Одну палочку в зубах гордо держала Кои. Послышалось далёкое кряканье попугаев. Капельки падали с верхушек пальм на синюю шляпу. То ли роса осталась, то ли дождик моросит. Вот бы разглядеть облака за темными листьями.

Жару разбавили прохладные дуновения, неизвестно откуда взявшиеся. Вдруг время побежало быстрее паровоза. Шелдон повторял «сейчас выйдем, ещё чуть-чуть» всё громче, чтобы слышать себя сквозь порывы ветра. Кои порвала заплатку, впившись ему в плечо. Шелдон приглаживал вставшую дыбом шерсть кошки.

Он уже хотел разводить костёр, прямо здесь, у высокой пальмы, но разряд молнии заставил Кои сорваться с тёплого места. Она рысью вильнула под листом папоротника. Шелдон выронил палки себе же на ноги.

Мокрая трава мялась под ударами ботинок. У Шелдона заело «кс-кс-кс». Град усилил желание спрятать Кои в рукав. «Где следы лап? А, конечно, она ведь такая лёгкая! Её сдует ветром!» – сходил с ума Шелдон. Пару раз он врезался в пальму, но продолжил погоню.

Запыхавшись, он всё звал её. Когда силы кончились, рыскал по кустам, но нашёл только змею. Букашки поползли активнее. Шелдон сел на сырую траву, прижав шляпу плотнее. Волосы прилипли к голове. От ливня не спрятаться даже под крышей из зелени, которая так хорошо защищала от солнца.

«Нет, я окоченею» - решил он и поплёлся куда-то. Пальмы клонились к земле. Шелдон заметил, как их количество сократилось. Неужто скоро песок? Но какой смысл ловить рыб в море, греться, спать, зная, что Кои в опасности. Однако, белого цвета были лишь молнии. Никакого песка, пены, солнца… «Вот бы этот Барт разбился» - подумал Шелдон о капитане.

- "Самый эгоистичный из пиратов"... Конечно, поэтому я не сдал его при первом же шансе. Потому что моральный урод, достоин быть забытым здесь.

Пальмы вдруг кончились. Кусты выстроились забором, выделяя неровный круг. Деревянные колы вбиты в землю, а за ними, кажется, лачуга. В темноте едва различимо дрожала листовая крыша. Внутри кто-то определённо устраивался поудобней.