Когда я очнулась, в комнате было пусто. Не было ни отца Литы, ни испугавшего меня дроида. Мне было удивительно спокойно, и несколько минут я лишь лениво обводила взглядом комнату.
Значит, успокоительное все еще действовало.
Судя по всему, это было больничное крыло или что-то вроде того. Комната оказалась не слишком большой, здесь стояла только моя кровать и достаточно много непонятного оборудования. К моему сгибу локтя по прежнему тянулась какая-то трубка, и у меня возникло сильное желание избавиться от нее. Не думаю, что мне это все еще нужно.
Недалеко от меня находилось окно, которое кто-то заботливо приоткрыл, чтобы на меня дул теплый ласковый ветерок. Тонкая занавеска колыхалась, будто танцуя. На несколько секунд я полностью зависла, наслаждаясь свежим воздухом и глядя в окно.
Вот только небо было розовым.
Цвет был достаточно приятным — таким вполне мог бы быть кусочек неба над моим родным городом, расцвеченный закатным или рассветным солнцем. А здесь, похоже, вся атмосфера имела этот равномерно глубокий ало-розовый оттенок. По крайней мере, насколько мне было видно из окна.
Как называется эта планета?
И сколько сейчас времени?
Оглядевшись по сторонам, я попыталась найти часы, но ничего похожего здесь не было. Пустые столешницы с какими-то приборами, шкафы и небольшое красное-белое мусорное ведро в углу, закрытое металлической выпуклой к верху крышкой.
Мне сделалось скучно. Должно быть, мое моральное состояние достаточно восстановилось за то время, пока я спала, или все дело было в мощном успокоительном, я не знаю, но сейчас мне совершенно точно не хотелось устраивать новую истерику, переживать по поводу того, где я и что со мной будет. Отложим это на потом.
Лучше не пытаться анализировать происходящее, по крайней мере пока… Мне показалось, так правда будет лучше, в самую первую очередь для меня самой. Будем разбираться со всеми вопросами по мере их поступления, а сейчас попробуем просто плыть по течению…
Я села и спустила ноги на пол. Хватит тут лежать.
Один взгляд на чужие босые ступни, торчащие из моих белых пижамных штанов, едва не выбил меня из хрупкого душевного равновесия. Не представляю, что за седативное средство мне вкололи, но сердечное спасибо за это. Как говорится, от души.
Стараясь не думать о том, что нахожусь в чужом теле, я встала и взялась за тонкую трубку, которая все еще тянулась к моему сгибу локтя. Нужно ли мне убирать ее сейчас?
Я прислушалась к себе.
Все в порядке, даже отец Литы говорил, что со мной уже почти все нормально. Интересно, сколько времени прошло с того момента?
Я отодрала от себя трубку и она выскользнула из моих пальцев на пол. Мусорное ведро, до этого мирно покоившееся в углу, вдруг ожило и поехало ко мне. Из него вытянулся какой-то щуп, и трубка была поднята с пола и зафиксирована на одном из приборов. Деловито попискивая, дроид объехал меня по кругу и вернулся в свой угол.
Вот так. Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях. В гостях в далекой-далекой галактике.
Я прошла к окну и облокотилась о подоконник. Моему взору открылся живописный пейзаж из розовых небес и густой кромки зеленого леса вдали. Еще я могла видеть часть взлетной площадки, где сейчас стояли два серебристых корабля странной формы. Судя по всему, больничное крыло располагалось не слишком высоко — примерно на четвертом-пятом этаже.
Интересно, где я нахожусь?
Чувствуя себя героиней третьесортного романа, я на всякий случай украдкой ущипнула себя за руку. Конечно же ничего не изменилось, разве что я почувствовала себя еще и глупо.
Мои мысли вернулись к Лите, и я постаралась припомнить, какой видела ее во сне и что тогда происходило; все же я предпочитала считать те видения сном, как и «путешествие», которое помнила уже не так отчетливо.
Так значит, она ушла, каким-то образом исчезла, а я почему-то заняла ее тело? Или меня просто глючит?
Прислушавшись к себе, я поняла, что не чувствую ничего. Тишина. Полнейшая. Мне вполне комфортно, и по одним ощущениям я бы никогда не догадалась, что занимаю чужое тело.
Я покрутилась на месте, концентрируясь на всех ощущениях, какие мне только доступны. Провела рукой по гладкой поверхности подоконника, прикоснулась к собственному лицу, набрала полную грудь свежего воздуха.
Не глючит. И я запрещаю себе даже допускать подобную мысль.
Выдохнув, я сложила локти на гладкую нагретую поверхность и высунулась в окно.
Но, может быть, это хотя бы не навсегда? Может, все еще вернется на круги своя? Лита появится вновь, а я отправлюсь обратно домой?
Я снова и снова вертела эту мысль в голове, но что-то внутри подсказывало, что это пустые надежды. Лита превратилась в белый туман, я сама это видела. И не нужно быть гением, чтобы понять, что это означает. Она сделала свой выбор, и вселенная ее услышала, как бы мрачно это ни звучало. Иначе как объяснить происходящее?
Неожиданно дверь распахнулась, выдергивая меня из размышлений, и я увидела какую-то женщину. Шагнув внутрь, она не сразу меня заметила, а когда это произошло, всплеснула руками.
— Литания! Деточка, ты уже встала!
Она почти бегом кинулась ко мне, и слегка схватила за плечи, оглядывая со всех сторон.
— Как ты себя чувствуешь? Все хорошо?
Я кивнула. Женщина продолжала пристально вглядываться в меня, словно ища какие-то признаки того, я ее обманываю, но наконец успокоилась и отпустила мои плечи, выдохнув. Она была пухленькой и невысокой. Вокруг ее карих глаз залегли глубокие морщины, темные волосы были собраны в мягкий узел.
— Твой отец сказал, что снова пытался поговорить с тобой, но ты была немного расстроена…
Скорее мне было немного весело, хорошо, что отец не упомянул об этом. И спасибо, что в дурку не упекли… Я ведь не там, надеюсь, нет?
Мои мысли на миг метнулись в прошлое, вспоминая, как выглядела в моих видениях Лита. Нет, вроде бы между ними нет ничего общего, но кто его знает. На женщине было коричневое платье и простой светлый фартук. Я решила думать, что это кто-то вроде горничной.
— Что же ты молчишь? С тобой точно все в порядке?
— Да.
— Твой отец чуть с ума не сошел от беспокойства! Ты о нем подумала? Ты вообще хоть понимаешь, что чуть не натворила?!
Меня теперь каждый здесь будет распекать за то, что устроила эта Лита… Литания, да?
Если буду просто молчать, ничем хорошим для меня это не закончится. Я решила немного подыграть.
— Я… Я не знаю, что на меня нашло, — забормотала я, опуская взгляд. — Я просто так испугалась… Простите меня, я… Я виновата…
— Ох, деточка моя! — вновь воскликнула женщина, совершенно неожиданным образом реагируя на мои слова. Не успела я моргнуть, как она сгребла меня в охапку и накрепко прижала к груди. — Я так испугалась, ты не представляешь! А твой отец… Отец даже поседел за эти несколько дней. Когда я узнала, что тебя отдадут этому чудовищу, — из ее глаз внезапно брызнули слезы, — я чуть с ума не сошла от ужаса…
Ох, да ладно. Мать, ну хоть ты не нагнетай. Без того тошно.
— Я ведь даже слова тебе не успела сказать. А потом узнала от Габи, что ты выбежала из кабинета отца в слезах… А потом тебя нашли… А если бы… Что бы сказала твоя мать…
Ага, вот оно. Важный пунктик. Мать.
— Да ладно, все ведь обошлось, — теперь уже я гладила женщину по спине, успокаивая, — не нужно плакать. Такого больше никогда не повторится, обещаю. Все будет хорошо, правда.
Что ж, картина понемногу проясняется, хоть и не так быстро, как мне хотелось бы.
Понятия не имею, как с ними обычно общалась Лита, и подсказки просить мне не у кого. Поэтому я решила не торопиться, быть аккуратной и внимательной, не делать поспешных выводов и не бросать лишних слов. В моей прежней жизни меня раздражали обращения от чужих людей вроде «девочки», «деточки» и тому подобного. Но эта женщина не была чужой для Литании. Она показалась мне вполне доброй и бесконечно лояльной к этой чокнутой девчонке. Возможно, она сумеет помочь и мне.
— Хочу поесть. И привести себя в порядок, — как бы между прочим произнесла я, и это сработало. Женщина мгновенно перестала плакать; я почти видела, как в ее голове закрутились шестеренки, запуская программу, которую она явно знала назубок, на все «пять с плюсом».
— Ох, детка, так пойдем я найду тебе что-нибудь покушать. А потом приготовлю ванну. До ужина ведь еще далеко, не зачем тебе столько голодать.
Так-то лучше. Может, я здесь и не пропаду.
Вот только как ее зовут? И ведь не спросишь напрямую…
Мы вышли из больничной палаты и направились, как я полагала, в кухню.
Ну что сказать… Дом был огромным. Очень. Мы неспеша шли по широченному коридору, пару раз спускались по лестницам. Это место не выглядело королевским дворцом в шаблонном для меня смысле, но материалы, которые использовались в отделке, однозначно были дорогими. Натуральное дерево и камень сочетались с металлом, придавая коридору чуть-чуть футуристичный вид. Впрочем, ничего особенно сверхъестественного я на своем пути не заметила. Даже двери здесь были обычные, как мне показалось, из натуральной древесины. Хотя, один раз нам навстречу выкатились маленькие дроиды, судя по всему уборщики. Но ничего впечатляющего в этом не было: роботов-пылесосов я видела и в своей галактике.
Внезапно меня посетила одна мысль, и я снова напряглась.
Вот я отлежалась в больничке, а дальше что? Куда мне идти? У этой принцессы должна быть собственная комната, а я понятия не имею, где она находится. И я не могу просто взять и, пардон, спросить дорогу.
Что же делать?!
Решение пришло внезапно и показалось мне довольно естественным. Хотя, если эта милая женщина после обеда последует за мной, чтобы приготовить мне ванну, оно мне даже не понадобится. Ладно, пусть это будет план «б».
Отставая на полшага, я незаметно окидывала взглядом коридор, пытаясь запомнить расположение комнат, ну или хотя бы путь от лазарета до кухни. Однако этот бой я проиграла очень быстро — закрытые комнаты не имели ни табличек, ни опознавательных знаков и выглядели для меня абсолютно одинаково, равно как и коридоры, по которым мы следовали.
— Как долго я спала? — поинтересовалась я, чтобы спросить хоть что-то и разбавить тишину.
— Почти четыре дня, — охотно пояснила женщина. — Ты проснулась утром, и с тех пор, как с тобой говорил отец, прошло еще шесть часов.
— А чем он занят сейчас?
— Как всегда в своем кабинете, работает.
Мне бы еще туда дорогу разузнать. Чувствую, нам придется с ним побеседовать и совсем скоро.
Внезапно одна из дверей позади нас распахнулась.
— Аша!
Мы обернулись. В коридоре появилась темноволосая девушка. Стройная, даже худощавая, она была одета в брючный костюм, но не как у Литы — из какого-то стремного плюша, а нормальный, похожий на деловой, из плотной отглаженной ткани.
— Аша, как освободишься, зайди, пожалуйста, ко мне. Мне нужно найти наряд, в котором я была на фестивале в прошлом году.
— Хорошо, Габи, — покорно отозвалась моя провожатая, и девушка исчезла в своей комнате.
Эй, а моя ванна? Не отпущу эту милую женщину, пока не окажусь в своих покоях!
Мы попали на кухню, миновав просторную обеденную зону с огромным панорамным окном во всю стену. Розовое небо начинало темнеть, словно близился вечер. Отсюда были видны какие-то постройки и все та же ярко-зелёная лесополоса вдали. Взлетная площадка просматривалась намного лучше, и мой взгляд невольно задержался на футуристичных корабликах, симметрично расставленных в ряд. Я поняла, что больничное крыло располагалось на этой же стороне, только двумя этажами выше и дальше влево.
— Умираю от голода, — жалобно проканючила я, хотя едва ли это был так; мой мозг был настолько занят обрабатыванием поступающей извне информации, что, кажется, и думать забыл о каких-либо физических потребностях.
— Сейчас моя деточка, потерпи немного, — мгновенно отреагировала Аша, жестом указывая на небольшой стол. Я быстро юркнула за него, стараясь сильно не глазеть по сторонам и ничему не удивляться. Кухня была огромной. Она была разделена на несколько отсеков, и мы с Ашей сейчас находились в самом близком от входа помещении. Из прохода, ведущего в другие помещения, доносился непрерывный шум, стук, попискивание дроидов, словно там трудилась целая армия.
Неподалеку от меня на столе располагалось нечто, чрезвычайно напоминающее кофемашину. Кажется, здесь это называется каф; вдоль стены было несколько непонятных автоматов, и я невольно подумала о синтезаторах пищи. Холодильники располагались напротив, и Аша как раз копалась в одном из них.
Интересно, окажись я здесь одна, смогла бы я добыть себе нормальной еды из этих автоматов?
В этот момент в кухню вошла какая-то девушка в переднике. Заметив меня, она всплеснула руками и бросилась ко мне, затараторив:
— Госпожа Литания! Госпожа Литания! Как вы? Как ваше самочувствие? Мне сказали, вы сильно отравились и четыре дня провели в постели…
Не представляю, как бы на все это реагировала Лита. Хотя в том, что произошло не было ни капли моей вины, мне отчего-то стало стыдно. Едва я открыла рот, чтобы ответить, что все нормально, как вмешалась Аша.
— Отстань от ребенка, дай ей спокойно поесть. Лучше займись своими делами.
Я была уверена, что Литания с этой девушкой вполне могут оказаться ровесницами, но спорить с Ашей не видела смысла — меня более чем устраивал тот факт, что девица буквально сразу отчалила в глубь кухни. Еще я подумала, что раз Аша так говорит обо мне в присутствии персонала, она явно имеет на это право. Также я сделала для себя вывод, что большая часть окружающих знала лишь часть истории, выдуманную легенду, и я была согласна с тем, что это правильно. К тому же, в этот момент передо мной наконец появилась еда.
Какие-то фрукты, незнакомое мясо, что-то, что я даже не могу описать…
Мысленно вздохнув, я притянула к себе ближайшую тарелку. Аша ведь наверняка собрала самую любимую еду своей подопечной, а значит, мне не стоит крутить носом.
Ладно, я не знаю, что это, но сносно. Вполне.
Я перепробовала почти все блюда, пока Аша включала ту самую кофемашину и готовила себе напиток. Судя по запаху, это не был кофе в привычном для меня понимании, но совершенно точно какой-то его аналог.
Наконец я насытилась, и женщина, заметив это, произвела новые манипуляции с автоматом, а затем придвинула ко мне кружку с тем, что выглядело как… Шоколад?
Это он!
Я сделала глоток и осталась более чем довольна. Вспомнив про свой план, я кивнула на пирожные и осторожно спросила:
— Можно отнести это ко мне?
— Конечно.
Какая же она добрая, милая и чудесная!
Надеюсь лишь, я не сделала ничего, что выдало бы ей, что я вовсе не ее любимая воспитанница.
Я взяла в руки кружку, а она блюдо с пирожными и мы двинулись тем же путем, что и пришли. Когда мы проходили через обеденный зал, я вдруг подумала, что никогда не смогла бы привыкнуть к этому месту и почувствовать себя здесь как дома.
Я ожидала, что мы снова будем долго блуждать по коридорам, но мы пришли очень быстро. Все это время я тихо плелась сзади, отхлебывая из кружки и изображая задумчивость. Я не знала, что говорить, о чем спрашивать. Больше всего мне хотелось оказаться одной, там, где мне хотя бы ненадолго можно будет расслабиться и не думать, какую еще ошибку в поведении или словах я могу совершить.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я, изо всех сил делая вид, что это моя комната.
Не знаю, заметила ли она что-то странное в моем поведении. По-любому да, но пусть списывает это на причуды человека, только-только перенесшего сильный стресс. Тем более, так оно и было.
— Давай я наберу тебе ванну, — поставив блюдо с пирожными на письменный стол, предложила Аша и тут же, не дожидаясь согласия, направилась к одной из двух дверей в моей комнате. Я было хотела остановить ее, сказать, что могу сама, но вовремя остановилась. Зажурчала вода и, я сделав несколько шагов ближе, незаметно для женщины заглянула в ванную. Просторно, светло. Большое зеркало на стене, огромная ванна в центре и множество пузырьков на полке у стены. Я вернулась к столу, сжала свою кружку в пальцах и невидящим взглядом уставилась в пустоту.
— Пойду зайду к твоей сестре, — просто сказала Аша, вернувшись ко мне. — И предупрежу остальных, чтобы тебя лишний раз не беспокоили. Если что-то понадобится, звони.
— Хорошо.
Спасибо тебе, милая и понятливая женщина, но я понятия не имею, как тебе звонить. Надеюсь, разберусь. Или мне просто ничего не понадобится…
И еще. Та девушка, Габи. Она моя сестра.
Аша ушла, и я наконец осталась одна.
Я обводила рассеянным взглядом чужую комнату, слушала журчание воды и чувствовала подступающую панику.
Сколько я еще смогу обманывать всех вокруг?
Я не Литания, и ничего общего с ней не имею. Я совсем другой человек.
Как я здесь оказалась? Почему? Для чего?
Чувствуя, что стресс снова вот-вот накроет меня, я одним глотком допила какао и схватила пирожное.
Нельзя поддаваться этому состоянию, если я все же хочу сохранить свое ментальное здоровье. Я же сама обещала себе, что не буду думать обо всем сразу.
Плыть по течению.
Легко сказать…
Тем не менее, сейчас действительно самое время поплавать.
Отставив на стол кружку, я направилась в ванную. Мне просто необходимо чем-то себя занять.
Огромное зеркало в половину стены встало непреодолимой преградой между мной и ванной. …Нет, а что если это все и в самом деле дурной сон? Может, если я лягу спать под этим милым розовым одеялком, я проснусь у себя дома?
Может, это и трусость, но я не хочу смотреть на себя сейчас. Я правда чувствую, что в данный момент это не лучшая идея. Позже.
Я решительно шагнула в ванную, избегая смотреть на свое отражение. Заметив в углу на полке стопку полотенец, я схватила одно и повесила на маленький крючок в зоне досягаемости, чтобы мне не пришлось тянуться за ним мимо того самого пресловутого зеркала.
А пена у меня есть? Должна быть. Покопавшись среди баночек, я нашла одну. Запах меня удовлетворил, и я вылила добрую половину пузырька в ванну. Через минуту воды набралось достаточно, и я закрыла кран.
Белая хлопковая пижама полетела на пол. Я перешагнула через бортик и опустилась в горячую воду. Почти сразу откинулась назад и закрыла глаза, спокойно и глубоко дыша.
С этого и нужно было начинать.
Не знаю, сколько прошло времени — час или больше. В моих апартаментах стояла тишина, никто не заходил и не стучал. Я старалась хоть немного расслабиться, и у меня это получилось. Но я не могла прятаться здесь вечно.
Паника снова отступила, сменившись задумчивостью. Наконец мне сделалось скучно, и я выбралась из ванны, тут же заворачиваясь в полотенце. Я думала быстро пройти в комнату, но любопытство заставило меня шагнуть к зеркалу и развернуть полотенце.
На меня смотрели серьезные и грустные серые глаза. За исключением несчастного взгляда, ничего необычного не было. Округлые щечки слегка раскраснелись, с длинных ресниц и волос капала вода. В целом лицо было очень милым.
Литания была хорошенькой. Даже красивой. Она не была худышкой, какой мне показалась ее сестра; хорошая грудь минимум третьего размера, стройные ноги. Каких-то явных изъянов я не заметила, но у меня и не было желания сейчас детально изучать это тело.
Смогу ли я привыкнуть к новому отражению? Не знаю.
Снова завернувшись в полотенце, я вернулась в комнату. Мое внимание привлекла еще одна дверь внутри теперь уже моей комнаты. Приоткрыв ее, я на несколько секунд замерла. Это была… Гардеробная. С большой буквы «Г».
Ну конечно, как я могла об этом забыть. У такой богачки просто не может не быть собственного склада с одеждой. Она же дочка правителя целой планеты, если я правильно все поняла…
Кстати, интересно, где мы находимся? Я имею в виду относительно Корусанта, Татуина, Набу? Сколько мне отсюда лететь до центра Империи?
Я заглянула внутрь. Вещи в чехлах висели рядами вдоль стен. Тут и там стояли полки с обувью и какие-то коробки. Теперь понятно, чем я займусь, когда у меня в следующий раз начнется депрессия. Буду перебирать наряды.
Знаю, звучит глупо, но мне захотелось завистливо присвистнуть.
Обуреваемая любопытством, я выудила первый попавшийся наряд. Какой-то канареечно-желтый костюм. И судя по всему, его ни разу не надевали — даже бирка присутствует. Потянув на себя другой, я увидела какое-то красно-зеленое платье. Тоже новое.
Вздохнув, я вернула вещи на место. Слишком много всего. Внезапно вспомнив о чём-то, я оглянулась на стоявший в комнате небольшой шкаф и нахмурилась. Что же тогда там?
Нижнее бельё, всякие мелочи и… Костюмчики.
О да.
Мягкие, плюшевые, всех возможных цветов. В моей памяти мгновенно всплыл образ Литы в небесно-голубой домашней курточке и таких же брючках.
Неужели это то, что она носит каждый день? Господи.
Меньше всего мне сейчас хотелось проводить инвентаризацию ее склада, я просто чувствовала, что это плохая идея. Заметив возле кровати нежно-розовые тапочки, я не раздумывая выудила из шкафа костюм такого же цвета.
Вероятно, она носит это дома. Я видела ее в голубом, когда она валялась на полу… Значит, такая одежда социально приемлема и соответствует ее привычкам. Отлично.
Я облачилась в костюм и опустила ноги в розовые тапочки Литании. Пижама была невероятно мягкой и удобной, у меня никогда такой не было. Но на мой скромный взгляд, подобные вещи не только не соответствовали моему возрасту, они не соответствовала даже возрасту Литании — в моем мире такое стали бы носить дома разве что девушки-подростки лет пятнадцати-шестнадцати ну или в край инфантильные взрослые. А здесь взрослая женщина, которой пора заводить собственных детей, вдобавок дочь правителя целой планеты. Этому телу ведь за двадцать, верно? Насколько все это нормально? Впрочем, откуда мне знать, что здесь нормально, а что нет. К тому же, если Лита не была замужем, никогда надолго не покидала родительский дом и не выходила из своей зоны комфорта, для чего ей менять свои детские привычки?
Задумавшись об этом, я только теперь обратила внимание, что в комнате было довольно много милых мягких вещиц и розового цвета, что привело бы в восторг любую маленькую принцессу из моего мира. Я попыталась представить Литанию в этой розовой пижамке в том мире, куда она должна была отправиться через четыре дня и меня передернуло.
Может, она еще и спит с какой-нибудь игрушкой?
Я забралась на постель и откинула пушистое розовое покрывало вместе с одеялом.
Вот и игрушка. Маленький плюшевый… Фелинкс?
Слово само собой всплыло в памяти. Я знала, что так в Далекой-далекой называют кошек. Потому что если это не игрушечный котенок, я Джа Джа Бинкс.
Немного потрепанный, с черно-бело-рыжими пятнами по всему телу, длинным хвостом и усами на двухцветной мордочке. Старый, но явно любимый. Оказывается, котиков любят везде, хоть в моем мире, хоть в далекой-далекой галактике.
Я держала в руках любимую игрушку Литании, вертя ее и так и этак.
Внутри что-то дрогнуло. В носу резко защипало, а глаза наполнились слезами так быстро, что всего через несколько секунд я уже ничего не видела перед собой. Это было как гром среди ясного неба.
Литания ведь… Умерла? Я могу называть вещи своими именами?
Я бесцеремонно копаюсь в ее вещах и посмеиваюсь над нелепыми детскими привычками. Ее близкие радуются, они на седьмом небе от счастья, что все обошлось, и даже не подозревают, что в их доме появилась самозванка, мерзкая тварь, выдающая себя за их любимую девочку.
Я краду радость и заботу, которая предназначена Лите. Я обманываю, лгу в глаза, только бы они ничего не заметили.
Потому что я хочу жить. Очень-очень хочу.
Я выпустила из рук игрушку, и из глаз полились слезы. Наверное, это было неизбежно — как бы я ни отвлекала себя, стресс делал свое дело и этот момент должен был настать. Неудержимые рыдания захлестнули меня; это было похоже на то, как косой дождь вдруг резко и зло начинает барабанить в окна. Мне было мучительно жалко и ее, и себя.
Глупая-глупая девчонка. Пусть я не знаю всего, но все равно ты очень глупая.
Прости, что я выдаю себя за тебя, прости, что лгу и буду дальше лгать твоей семье. Но, как я уже сказала, я хочу жить и буду прикладывать для этого все усилия.
А еще мне страшно, страшно. Я не понимаю, что здесь делаю и какого хрена сейчас сижу в твоей одежде на твоей постели в твоем доме на твоей ëбаной планете.
Здесь все чужое. И я не хочу здесь находится. Я не должна здесь быть.
Постепенно моя истерика стала сходить на нет. Ливень, бушевавший внутри меня, превратился в частый дождик, дробно барабанящий по крыше. Я скрючилась на коленях, уперевшись лбом в одеяло и ощущала абсолютное опустошение. Пусть на время, но я больше не чувствовала страха перед неизвестностью, не терзалась вопросами, на которые у меня нет ответов, не изнывала от жалости к себе и бывшей хозяйке этого тела. Нервное напряжение этого дня выпило из меня все силы до капли, и мои слезы наконец иссякли. С трудом перевернувшись, я обессиленно распласталась.
Что-то уперлось мне в спину. Неохотно пошевелившись, я снова откинула одеяло. Какая-то коробочка или шкатулка… Нет, это книга.
В моих руках оказалась небольшой, но увесистый томик для разнообразия в зеленой, как мох, а не розовой обложке. Никаких надписей, никакой информации, о чем эта книга, не было. Повертев в руках, я попыталась ее раскрыть, но у меня ничего не вышло.
Осознание пришло мгновенно.
Да это же дневник! Личный дневник Литании!
На несколько секунд я застыла, призадумавшись. С одной стороны, дневник — вещь крайне личная, которая никогда и ни за что не должна попасть в чужие руки, а с другой мы с принцессой уже не такие и чужие. Читать подобное не этично, но в то же время ее мысли, чувства и воспоминания могли бы здорово помочь мне разобраться в происходящем. А ведь я же всего десять минут назад упрекала себя, что слишком беспардонно копаюсь в ее вещах. Ну и как быть?
Я задумчиво провела ладонью по мягкой вельветовой обложке. Здесь должен быть какой-то механизм, однозначно. Но какой? На вид ничего необычного, просто книга. Нет ни замочной скважины, ни чего-либо другого, привлекающего внимание.
Мне казалось, еще немного и я сумею разгадать эту загадку, но моим планам не суждено было сбыться. Дверь распахнулась так внезапно, что от неожиданности я подскочила в кровати. На пороге стояла та самая девушка, которую я днем видела в коридоре.
Ее взгляд обвел комнату и остановился на мне; отчего-то я сразу вспомнила, что забыла расчесаться, а мое лицо опухло от слез — должно быть, видок еще тот.
— Долго еще будешь притворяться?
Я с недоумением уставилась на нее. Недолго думая, сестра шагнула в комнату и схватила меня за подбородок.
Ее рука сжалась так крепко, словно она пыталась раздробить мне челюсть. Это привело меня в чувство. Вцепившись в ее кисть, я с немалым трудом сумела отодрать ее от себя.
— Из нас троих выбрали тебя, а ты устроила истерику и нажралась таблеток! Да как ты посмела, истеричка?! Ты хоть видела, в каком состоянии был отец?! И что бы со всеми нами было, если бы ты в самом деле откинулась?! Попробуй хотя бы раз в жизни подумать не только о себе!
— Что, так сильно хочешь вместо меня? — бросила я пробный камень хриплым после истерики голосом, потирая подбородок и все еще не до конца понимая, что происходит.
Габи (ее ведь звали так?) пренебрежительно рассмеялась. Ее лицо исказилось, в глазах заплескалась ничем не скрываемая ненависть.
— Не строй из себя дуру. Разумеется, это я должна быть там, а не ты. Такая избалованная истеричка как ты станет посмешищем на всю Империю!
О как. Вот вам и дружная семейка, где все любят меня и беспокоятся за мое здоровье.
— Ты нас всех опозоришь, а расплачиваться перед Его Величеством придется отцу!
— Дело только в этом?
— Что значит только в этом? — вздернула брови сестра.
— Может, ты просто хочешь быть с ним? — бросила я еще один камень в пропасть между нами.
Мне показалось, я даже слышу, как этот грёбаный булыжник катится в полнейшей тишине, долго и мучительно грохоча по склонам; воцарившееся между нами молчание было настолько тягостным, что я успела десять раз пожалеть о том, что только что сказала.
Габи уставилась на меня. Ее ноздри слегка раздувались. Смысл моих слов не сразу дошел до нее.
— Тебе совсем мозги отшибло, да? — произнесла она почти сочувственно.
Я молчала.
— Хочешь совет? — все же не выдержала она. — Когда будешь там, держи рот закрытым. Иначе нашу планету взорвут уже через пять минут после того, как ты его откроешь. А я пока что не хочу умирать. В отличии от тебя.
Я больше ничего не стала говорить, да мне и нечего было ей сказать. Я молчала, ожидая, что она выговорится и уйдет, и это наконец сработало.
— Надеюсь, ты там сгинешь, — едва слышно пробормотала сестра. Круто развернувшись, она исчезла в коридоре, напоследок хлопнув моей дверью с такой силой, что зазвенели окна. Ну и кто еще здесь истеричка?
Все почему-то говорят, что я. Нет, не спорю, я, конечно, тоже имею право обладать этим титулом, но, по-моему, здесь есть гораздо более достойный кандидат. А может, это у нас семейное?
Вздохнув, я откинулась на постель и уставилась в потолок.
Как мне пережить эти дни?
***