Россия, Ижевск

9 февраля, 2023 год

Очнулась Лена уже в незнакомом помещении. Перед глазами был тёмный, обшарпанный потолок, а слева виднелся какой-то лёгкий свет. По всему телу из живота растекалась боль, медленно, очень неприятно. Несмотря на укол обезболивающего, всё равно было очень больно. Пряди растрёпанных красных волос лезли в глаза, мешая обзору. Голова неприятно кружилась, всё двоилось и плыло — не самое приятное ощущение.

— Саша…– первое, что пробубнила девушка, поворачивая голову в сторону света, но там увидела лишь длинную столешницу. На ней стояли три лампы: посредине, рядом со второй, виднелась раковина; возле крайней левой — какой-то белый контейнер; справа — банка с непонятной жижей белого цвета. И вся поверхность столешницы была покрыта кровавыми отпечатками и разводами. У изголовья находилась ширма, прикрывающая часть койки, где лежала Лена, а также стеклянный столик со шприцами, ампулами и другими инструментами и лекарствами.

Первостепенной задачей у девушки стали поиски ребёнка, ведь за неё девушка в клочья разорвёт любого, даже если сама будет при смерти. Да и для любой матери ребёнок — самое главное в жизни.

— А теперь можно? — спросила Саша, сидящая на скамейке напротив двери, надеясь, что сейчас её пустят внутрь, на что мужчина, стоящий возле двери, вздохнул и сказал:

— Нет, не можно. Вырабатывай силу воли. В жизни ещё пригодится. Просто подожди немного, ладно? Скоро врач придёт, всё скажет, и вы встретитесь.

— Но…я к маме хочу, — жалобно прошептала Саша, но явно это не подействовало и придётся ждать.

Мужчина снова вздохнул. Он с этой девчонкой находится только часов десять, а уже понял, что что-то не так с ней: вся в крови, молчит, игрушку из рук не выпускает. А перед глазами у неё всё те трупы и кровь, в ушах — американская речь и выстрелы, от каждой мысли — мурашки бегут по коже.

В коридоре была по-своему гнетущая атмосфера: бирюзово-зелёная плитка, измазанная непонятно чем, пару-тройку обшарпанных скамеек с коричневой кожаной обивкой; на длинный узкий коридор было всего три слабые лампочки, одна из которых мигала, создавая жуткую атмосферу.

Вскоре в конце коридора послышались шаги, а там и из темноты вышел мужчина. Лично Саше он казался пугающим, да и к тому же он врач. Высокий, худощавый, с большими мешками под глазами. А ещё он всегда носил пистолет в кобуре на поясе.

— Уже можно зайти? — поинтересовался мужчина, сидящий возле Саши.

— Можно. Только ничего не трогать, — ответил врач, на последней фразе глядя девочке в глаза, но ей казалось, что прямо в душу. Снова табун мурашек устроил марафон по телу. Саша кивнула сразу, встала и подошла к двери. Дёрнув ручку, тяжёлая дверь со скрипом открылась, предоставляя глазам ребенка не менее недружелюбное помещение, чем коридор. Но зато здесь должна быть мама. Так что Саша вошла внутрь с какой-то опаской, но только увидев маму, сразу подошла к ней.

Лена в это время просто смотрела в потолок. Двигаться было неприятно, даже больно. После такого ранения ей требовался постельный режим, но вот будет ли девушка его соблюдать — совсем другой вопрос. От великих философских мыслей её отвлёк скрип двери, а вскоре в поле зрения показался её ребёнок.

— Шунечка…– с улыбкой сказала девушка, потрепав ребёнка по голове. Саша смотрела на мать взволнованно, но одна лишь улыбка развеяла все страхи. Та взяла маму за руку, а второй рукой держала своего верного плюшевого друга.

— М-мам… там бабушка…

— Не бойся, всё хорошо, мама здесь, — поспешила заверить Лена, аккуратно поглаживая большим пальцем ладонь дочки, надеясь так её успокоить и прекрасно понимая, что произошло. Саша молчала. Она не знала, что и сказать. С одной стороны она рада, а с другой — всё ещё боится.

— Ну, солнце, не плачь, всё хорошо, — продолжала Лена, покрепче сжав руку Саши, так, что та успела выронить лишь пару слезинок и успокоилась.

— Извините, что разрываю семейное воссоединение, — раздался сзади Саши мужской голос. — Но мы собираемся на ужин.

— А вы кто? — с подозрением спросила Лена, оглядывая мужчину. Высокий, в светлой шинели, из кармана которой торчит меховая шапка. Блондин с синими глазами. Весьма симпатичный.

— Ах, да. Алексей, — сказал мужчина, протягивая руку для рукопожатия. Лена отпустила руку дочки, пожав её новому знакомому.

— Елена. Очень приятно, — добавила девушка. — С Сашей всё в порядке?

— Не скажу. Я не понял, что тогда случилось, но определенно она в шоке. Сказала, что бабушка умерла… Мои соболезнования.

— Мама…– прошептала Лена, и самой на глаза накатились слезы, но при Саше нельзя, чтобы ещё сильнее не ухудшить её эмоциональное состояние.

— Понятно, спасибо… Идите, ужинайте.

Алексей молча кивнул, взял Сашу за руку и вывел из помещения. Он понимал, что Лене тоже плохо, и сделала она это ради того, чтобы Саша не видела её слёз.

Когда они вышли, то девушка просто разрыдалась. Тихо, но так она выплеснет свои эмоции. Её мать страдала Альцгеймером, даже забывая себя, саму Лену и Сашу, но девушка её очень любила, понимала, что не заслужила старушка такой смерти, но всё хотя бы быстро закончилась, и она не мучилась. Теперь, кроме Саши, у Лены никого нет. Она одна, никто не поможет.

Лена промокла от слез, но смогла наконец взять себя в руки. Она понимала, что должна быть сильной для своей дочери, чтобы поддержать ее в этот трудный момент.

После трагической потери, Лена решила, что должна быть крепкой и не позволить горю овладеть ею.

— Я хочу к маме! — возмутилась Саша со слезами на глазах.

— Тише, мы вернёмся к ней, только попозже, — мягко сказал мужчина, сев на скамейку, таким образом он оказался примерно ростом с Сашу.

Девочка была близка к истерике, и чтобы этого не случилось, Алексей притянул её всвои объятия. Большая, теплая рука медленно поглаживала спину, девочка то и дело всхлипывала. Рука перешла на волосы, а Саша даже не сопротивлялась. Это было приятно, успокаивающе, как будто мама обнимает.

В таком положении они были ещё минут десять, пока девочка более-менее не успокоилась.

— Всё? Хорошо, тогда пойдём, Заяц, — с ободряющей улыбкой сказал мужчина, заглянув в тёмные карие глазки, и, получив в ответ кивок, поднялся, взял дитя за руку и направился к выходу из так называемого мед.блока.

Пришлось подняться по тёмной лестнице, а после их встретила весьма дружелюбная обстановка. Люди шли в столовую, что-то обсуждая. По приходу, Саша с Алексеем направились на раздачу. По пути девочка то и дело ловила взгляды людей. Конечно, не часто встретишь ребёнка, тем более в их-то местах.

— А это кто? Неужто та Ольгина внучка? — спросила пожилая повариха, накладывая в тарелку кашу.

Саша пару секунд оглядывала старушку, а после слов про бабушку, погрустнела. Ей не хотелось это вспоминать, вспоминать, как она сквозь трупы пробиралась к маме и бабушке, захлёбываясь в собственных слезах, пачкая руки и одежду кровью.

— Она самая, только давайте не сейчас, — намекнул мужчина, что лучше сейчас об этом не говорить.

Порцию они получили быстро: гречка, немного мяса, вода, кусок хлеба. Да, рацион тут не богатый, но бывало и хуже. Мужчина помог Саше донести поднос до стола, после чего сел напротив девочки, принявшись за еду. Он старался не отводить от неё взгляд, понимая, что Лена за неё определенно волнуется.

— Чего не ешь? — спросил мужчина, уже минуты три наблюдая картину, как Саша просто перемешивает кашу, гнусаво буравя её взглядом.

— Не хочу…– пробурчала Саша, не отрывая взгляда от гречки. — Тошно…

Тот вздохнул. Видимо, и еда не может ей помочь. Ради приличия Саша съела лишь пару ложек и хлеб, а там её отвели обратно к матери.

Возле койки, где лежала Лена, Алексей поставил стул, на который села девочка, а сам он встал у выхода, чтобы не мешать, но при этом всё слышать.

— Моя маленькая… Не бойся, всё хорошо, — чуть дрожащим голос сказала Лена, но при этом с привычной улыбкой, держа Сашу за руку. — Наверное, уже поздно. Не хочешь спать?

Саша ничего не сказала. Весь их разговор она смотрела лишь на мамину ладонь: вся в мозолях и ссадинах, но на деле была такая нежная и приятная. Девочка была не в силах что-то сказать по поводу произошедшего, да и в принципе не очень много говорила.

— Ложкой снег мешая, ночь идёт большая… — тихо запела Лена, а уже через несколько минут девочка провалилась в сон.

Девушка хотела что-то сделать сама, но Зайцев был быстрее. Он подошёл тихо и стянул с плеч шинель, аккуратно накрыв ей ребёнка. Он решил не уносить её от мамы, понимая, что так ей будет лучше. В благодарность Лена лишь кивнула, а мужчина удалился, дабы не нарушать семейный покой.

***

Россия, Ижевск

23 марта, 2024 год

За всё прошедшее время Саша и Лена легко влились в общину. После восстановления Лена стала одной из разведчиц, работая в команде с Паулюсом. Не сказать, что они ладили, просто придерживались отношений на уровне коллег, как минимум на вылазках.

А Саша привыкла к новому дому. Многие в ней души не чаяли, всё время пытаясь чему-то научить, что-то интересное показать, да и вообще кругозор её расширить. Саша была девочкой далеко не глупой, уже умела хорошо читать и даже писать, только с математикой было плоховато. В свободное время с ней занималась Лена, а когда той было некогда, то помогал Зайцев. За это время он уже решил, что обучит девочку снайперскому делу, только пускай она немного подрастёт. И сама Саша проявляла достаточное любопытство ко всему вокруг, начиная детскими книжками, заканчивая историей развала Советского союза. Также она представляла собой маленький комок неуправляемой энергии, который пытались направить в нужное русло. Так что, чтобы просто так не сидеть, Сашу просили выполнять посильную работу: просить что-то передать из одного места в другое, что-нибудь смастерить, помочь с ремонтом. В общем, стала она неотъемлемой частью их общины.

За окном во всю играла весна. Почки на деревьях распускались, но снег ещё не до конца растаял. Теплое солнышко светило ярко и приятно, хоть прямо сейчас выходи на улицу, если бы не окружающая обстановка. Капли таявших сосулек ритмично били по карнизу, не хватало лишь пения птиц для полной весенней обстановки.

— Мама, можно я сегодня мультики посмотрю? — спросила Саша, пока сидящая сзади Лена заплетала из её коротких кудряшек хвостик.

— Можно. Когда я вернусь, то вместе почитаем, — с улыбкой ответила та.

Закончив, девушка встала, как и Саша, после чего те вместе покинули комнату дитя, направившись к выходу из здания. Быстро надев по пути кофту, Лена видела, как её уже ждёт напарник. Дело за малым: получить оружие, взять рюкзак и идти. Так она и сделала. Саша в это время стояла не так далеко, а за её спиной был Алексей, положивший руки на плечи ребёнка. Девочка с какой-то грустью смотрела на маму, не особо желая её отпускать, ведь за эту пару часов она определённо соскучится. Зато потом они будут вместе читать и пойдут на ужин.

— Всё, готова. Поцелуешь на прощание? — с хитрой улыбкой спросила Лена и наклонилась, а Саша сразу подошла к ней и чмокнула в щёку.

Девушка посмеялась и сразу заключила ребёнка в объятия, оставив на её лице множество поцелуев. Девочка рассмеялась, а Лена отпустила её.

— Давайте быстрее, — закатил глаза стоящий рядом Паулюс, сильнее натягивая на руку перчатку.

Убийственный взгляд девушки сразу переместился на него. Ведь ничего не может быть важнее ребенка, даже вылазка может подождать.

— Удачи. Возвращайтесь скорее, — с ободряющей улыбкой сказал Зайцев вслед уходящим. — А мы пойдем смотреть мультики!

Тот сразу переключил внимание на Сашу, направляясь вместе с ней в так называемую гостиную.

Там, и ещё в некоторых комнатах, стоял телевизор. Обычно в гостиной собирались люди, но сейчас все заняты, а потому никто им не помешает. Сама комната представляла собой большую, по местным меркам, комнату с небольшим диваном возле одной из стен, на которой висел старый ковёр во всю стену, на полу лежал такой же, а напротив телевизор; рядом с телевизором тумбочка с кассетами, ибо телевизор был кассетный; ещё был стеллаж с журналами, книгами, раскрасками и прочим бумажным, а также стакан с рисовальными принадлежностями.

Саша любила это место, ведь здесь можно порисовать и мультики посмотреть, а потом подарить получившийся рисунок маме.

Алексей вместе с девочкой вошёл в гостиную. Саша уселась на диван, а мужчина подошёл к тумбочке, принявшись выбирать кассету.

— Итак, что первым будем смотреть? «Катерок» или «Паровозик из Ромашкова»? — спросил Алексей, держа в руках выбранные кассеты и ждал лишь ответа Саши.

— Паровозик из Ромашкова! — ответила девочка с широкой улыбкой. Зайцев кивнул и поставил нужную кассету, после чего выпрямился.

— Я тогда пойду. Зови, если что, — сказал тот, а там и покинул помещение, оставив дитя наедине с телевизором.

Следующие пару часов обещали быть интересными. Так оно и было. Саша не отрывалась от экрана, переместившись уже на пол, ибо там рисовать было гораздо удобнее. Время пролетело совсем незаметно, да и Алексей ни разу не появлялся.

Они уже вернулись. Точнее, только он. В здание Паулюс вошёл один. Его выражение лица было спокойным, но каким-то…другим; не как всегда. Это напрягало.

— Где Лена? — спросил вышедший встречать их Зайцев.

Действительно, девушки нигде не было. Немец взглянул на снайпера, скинул на пол рюкзак с добытыми вещами и припасами, затем с минуту молчал, убирая кожаные перчатки в карман пальто.

— Пойдём, я всё расскажу, — бросил тот, шагая до своего кабинета.

Всё это время Алексея волновал лишь один вопрос, и тот о Лене. Он не хотел забивать голову плохими мыслями, но и отвергать подобные варианты нельзя.

Они дошли. Дверь со скрипом открылась, и Паулюс вошёл внутрь, Зайцев следом. Оба они сели за небольшой стол. Немец не знал, как начать разговор, хоть и обычно сразу рубил с плеча, а здесь замялся, перебирая пальцами стоящий на столе гранёный стакан.

— Видишь ли… Лена погибла, — сказал тот, после чего в кабинете повисла тишина.

Паулюс был по-прежнему невозмутим, а вот на лице Алексея читалось удивление и ужас.

Как же так? Лена умерла? Где тогда её тело?

— Как?..– тихо спросил снайпер, уперев взгляд в столешницу.

Нет, ему не было стыдно или страшно, ему было жаль Сашу. Ведь сейчас она ждёт маму и ни о чём не подозревает, но после разговора Зайцев должен будет пойти и всё ей рассказать. Он не мог. Он не в силах этого сделать. Он вообще не может произнести ни слова. — Как это произошло?..

— Мы наткнулись на толпу заражённых, попытались отбиться, но её схватили и разорвали в клочья. От тела не осталось ничего, — сказал Паулюс, весьма спокойно, но куда мрачнее, чем обычно. — Я уже ничего не мог сделать, всё произошло слишком быстро.

Алексей всё ещё прибывал в шоке. Ладно он, но Саша. Это событие просто сломает её, она уже не будет прежней маленькой жизнерадостной девочкой. Зайцев не хотел этого. Саша этого не заслуживает. И ведь будь он там, сделал бы всё возможное, лишь бы Лена вернулась живой, а остальное уже неважно.

— И как ты предлагаешь сказать об этом Саше? — разрушил звенящую тишину снайпер, пока Паулюс доставал из ящика стола бутылочку водки. Сейчас она была необходима как никогда; снять стресс и помянуть.

— Как есть, — коротко бросил мужчина, наливая пол стакана водки себе, после собеседнику, а там бутылка отправилась обратно в ящик стола. — Выпьем.

— Царство небесное…– произнес Зайцев, слегка дрожащими руками взяв стакан и опустошил одним глотком, как и немец.

Неприятное, жгучее чувство. Это уже давно не водка — это чистый спирт. Сейчас это было неважно, сильнее сердце жгла боль и страх.

— Всё, больше мне нечего сказать. Иди и расскажи обо всём Саша.

Алексей вздохнул, встал из-за стола и покинул кабинет. Это ужасно. Он не сможет, он не скажет, но и кормить обещаниями не лучшая идея. Да, нужно сказать, как есть, так будет лучше для всех. Все эти мысли просто терзали мужчину, смерть Лены просто не укладывалась в его голове. В голове всплывали эти ужасные картины, эти вопли боли и кровь. А Паулюс молча наблюдал со стороны.

Снайпер сам не заметил, как дошел до гостиной.

Саша лежала на полу, что-то рисовала, на телевизоре крутился «Катерок». Всё так беззаботно. Несколько минут Алексею потребовалось, чтобы собрать мысли в кучу и войти внутрь.

— Саш, нам надо поговорить, — серьезно произнес мужчина, а Саша сразу подняла на него взгляд, а после и сама поднялась с пола.

— Хорошо! — с улыбкой сказала она.

В глазах Зайцева рябит. Быть может эта улыбка сияет в последний раз. На душе скребутся кошки, а язык словно онемел, не давая сказать и слова.

— Дело в том… Что твоя мама не вернётся. Она умерла.

Он сделал это, наблюдая за реакцией девочки. Секунду она стояла молча, осознавая всё, но в мгновение взгляд её стал пустым, совершенно безжизненным. Понятие смерти ей было хорошо знакомо, даже слишком. Ей не потребовалось несколько раз повторять, что мама больше не придет. В ушах звенит. Маленькое детское сердце разбилось на кусочки, а в глазах скопились слёзы. В груди всё защемило. Время словно замерло, пока в душе и теле была полная пустота, и лишь напряжение заполняло всё. Смерть добралась до неё вновь.

— Саша, не переживай, всё будет хорошо, здесь ты в безопасности, мы все рядом.

Чунга-Чанга, места лучше нет.

— Всё хорошо, всё будет хорошо. Ты справишься. Я сделаю всё, чтобы больше такого не случилось, правда…

Чунга-Чанга мы не знаем бед.

— Да, вы здесь недолго, но теперь это твой дом…

Чунга-Чанга, кто здесь прожил час…

–… Как и твоей мамы. Она всегда будет рядом с тобой.

Чунга-Чанга, не покинет нас.

Саша уже не слышит ничего, не желает слышать. Колени дрожат, как и всё тело. Слёзы катятся горячими ручьями по щекам, а затем заканчивают свой путь впитываясь в ворс ковра. Руки сжимаются в кулаки. Теперь у неё нет никого, ни одного близкого человека. Без любви ребёнок не сможет жить.

Чудо-остров, чудо-остров,

Жить на нем легко и просто,

Жить на нём легко и просто, –

Чунга-Чанга.

Наше счастье, постоянно

Жуй кокосы, ешь бананы,

Жуй кокосы, ешь бананы, —

Чунга-Чанга

Больше девочка ничего не помнила. Дальнейшие события были как в тумане: она лежала на кровати, её успокаивали, затем усадили за стол, чтобы провести похороны. События каруселью проносились перед глазами.

Саша уже действительно не станет прежней. Никогда. Та Саша навсегда осталась перед тем телевизором, рисуя очаровательного жирафа и думая, какую же книжку они с мамой будут читать.