Россия, Ижевск

9 февраля, 2023 год

Очнулась Лена уже в незнакомом помещении. Перед глазами был тёмный, обшарпанный потолок, а слева виднелся какой-то лёгкий свет. По всему телу из живота растекалась боль, медленно, очень неприятно. Несмотря на укол обезболивающего, всё равно было очень больно. Пряди растрёпанных красных волос лезли в глаза, мешая обзору. Голова неприятно кружилась, всё двоилось и плыло — не самое приятное ощущение.

— Саша…– первое, что пробубнила девушка, поворачивая голову в сторону света, но там увидела лишь длинную столешницу. На ней стояли три лампы: посредине, рядом со второй, виднелась раковина; возле крайней левой — какой-то белый контейнер; справа — банка с непонятной жижей белого цвета. И вся поверхность столешницы была покрыта кровавыми отпечатками и разводами. У изголовья находилась ширма, прикрывающая часть койки, где лежала Лена, а также стеклянный столик со шприцами, ампулами и другими инструментами и лекарствами.

Первостепенной задачей у девушки стали поиски ребёнка, ведь за неё девушка в клочья разорвёт любого, даже если сама будет при смерти. Да и для любой матери ребёнок — самое главное в жизни.

— А теперь можно? — спросила Саша, сидящая на скамейке напротив двери, надеясь, что сейчас её пустят внутрь, на что мужчина, стоящий возле двери, вздохнул и сказал:

— Нет, не можно. Вырабатывай силу воли. В жизни ещё пригодится. Просто подожди немного, ладно? Скоро врач придёт, всё скажет, и вы встретитесь.

— Но…я к маме хочу, — жалобно прошептала Саша, но явно это не подействовало и придётся ждать.

Мужчина снова вздохнул. Он с этой девчонкой находится только часов десять, а уже понял, что что-то не так с ней: вся в крови, молчит, игрушку из рук не выпускает. А перед глазами у неё всё те трупы и кровь, в ушах — американская речь и выстрелы, от каждой мысли — мурашки бегут по коже.

В коридоре была по-своему гнетущая атмосфера: бирюзово-зелёная плитка, измазанная непонятно чем, пару-тройку обшарпанных скамеек с коричневой кожаной обивкой; на длинный узкий коридор было всего три слабые лампочки, одна из которых мигала, создавая жуткую атмосферу.

Вскоре в конце коридора послышались шаги, а там и из темноты вышел мужчина. Лично Саше он казался пугающим, да и к тому же он врач. Высокий, худощавый, с большими мешками под глазами. А ещё он всегда носил пистолет в кобуре на поясе.

— Уже можно зайти? — поинтересовался мужчина, сидящий возле Саши.

— Можно. Только ничего не трогать, — ответил врач, на последней фразе глядя девочке в глаза, но ей казалось, что прямо в душу. Снова табун мурашек устроил марафон по телу. Саша кивнула сразу, встала и подошла к двери. Дёрнув ручку, тяжёлая дверь со скрипом открылась, предоставляя глазам ребенка не менее недружелюбное помещение, чем коридор. Но зато здесь должна быть мама. Так что Саша вошла внутрь с какой-то опаской, но только увидев маму, сразу подошла к ней.

Лена в это время просто смотрела в потолок. Двигаться было неприятно, даже больно. После такого ранения ей требовался постельный режим, но вот будет ли девушка его соблюдать — совсем другой вопрос. От великих философских мыслей её отвлёк скрип двери, а вскоре в поле зрения показался её ребёнок.

— Шунечка…– с улыбкой сказала девушка, потрепав ребёнка по голове. Саша смотрела на мать взволнованно, но одна лишь улыбка развеяла все страхи. Та взяла маму за руку, а второй рукой держала своего верного плюшевого друга.

— М-мам… там бабушка…

— Не бойся, всё хорошо, мама здесь, — поспешила заверить Лена, аккуратно поглаживая большим пальцем ладонь дочки, надеясь так её успокоить и прекрасно понимая, что произошло. Саша молчала. Она не знала, что и сказать. С одной стороны она рада, а с другой — всё ещё боится.

— Ну, солнце, не плачь, всё хорошо, — продолжала Лена, покрепче сжав руку Саши, так, что та успела выронить лишь пару слезинок и успокоилась.

— Извините, что разрываю семейное воссоединение, — раздался сзади Саши мужской голос. — Но мы собираемся на ужин.

— А вы кто? — с подозрением спросила Лена, оглядывая мужчину. Высокий, в светлой шинели, из кармана которой торчит меховая шапка. Блондин с синими глазами. Весьма симпатичный.

— Ах, да. Алексей, — сказал мужчина, протягивая руку для рукопожатия. Лена отпустила руку дочки, пожав её новому знакомому.

— Елена. Очень приятно, — добавила девушка. — С Сашей всё в порядке?

— Не скажу. Я не понял, что тогда случилось, но определенно она в шоке. Сказала, что бабушка умерла… Мои соболезнования.

— Мама…– прошептала Лена, и самой на глаза накатились слезы, но при Саше нельзя, чтобы ещё сильнее не ухудшить её эмоциональное состояние.

— Понятно, спасибо… Идите, ужинайте.

Алексей молча кивнул, взял Сашу за руку и вывел из помещения. Он понимал, что Лене тоже плохо, и сделала она это ради того, чтобы Саша не видела её слёз.

Когда они вышли, то девушка просто разрыдалась. Тихо, но так она выплеснет свои эмоции. Её мать страдала Альцгеймером, даже забывая себя, саму Лену и Сашу, но девушка её очень любила, понимала, что не заслужила старушка такой смерти, но всё хотя бы быстро закончилась, и она не мучилась. Теперь, кроме Саши, у Лены никого нет. Она одна, никто не поможет.

Лена промокла от слез, но смогла наконец взять себя в руки. Она понимала, что должна быть сильной для своей дочери, чтобы поддержать ее в этот трудный момент.

После трагической потери, Лена решила, что должна быть крепкой и не позволить горю овладеть ею.

— Я хочу к маме! — возмутилась Саша со слезами на глазах.

— Тише, мы вернёмся к ней, только попозже, — мягко сказал мужчина, сев на скамейку, таким образом он оказался примерно ростом с Сашу.

Девочка была близка к истерике, и чтобы этого не случилось, Алексей притянул её всвои объятия. Большая, теплая рука медленно поглаживала спину, девочка то и дело всхлипывала. Рука перешла на волосы, а Саша даже не сопротивлялась. Это было приятно, успокаивающе, как будто мама обнимает.

В таком положении они были ещё минут десять, пока девочка более-менее не успокоилась.

— Всё? Хорошо, тогда пойдём, Заяц, — с ободряющей улыбкой сказал мужчина, заглянув в тёмные карие глазки, и, получив в ответ кивок, поднялся, взял дитя за руку и направился к выходу из так называемого мед.блока.

Пришлось подняться по тёмной лестнице, а после их встретила весьма дружелюбная обстановка. Люди шли в столовую, что-то обсуждая. По приходу, Саша с Алексеем направились на раздачу. По пути девочка то и дело ловила взгляды людей. Конечно, не часто встретишь ребёнка, тем более в их-то местах.

— А это кто? Неужто та Ольгина внучка? — спросила пожилая повариха, накладывая в тарелку кашу.

Саша пару секунд оглядывала старушку, а после слов про бабушку, погрустнела. Ей не хотелось это вспоминать, вспоминать, как она сквозь трупы пробиралась к маме и бабушке, захлёбываясь в собственных слезах, пачкая руки и одежду кровью.

— Она самая, только давайте не сейчас, — намекнул мужчина, что лучше сейчас об этом не говорить.

Порцию они получили быстро: гречка, немного мяса, вода, кусок хлеба. Да, рацион тут не богатый, но бывало и хуже. Мужчина помог Саше донести поднос до стола, после чего сел напротив девочки, принявшись за еду. Он старался не отводить от неё взгляд, понимая, что Лена за неё определенно волнуется.

— Чего не ешь? — спросил мужчина, уже минуты три наблюдая картину, как Саша просто перемешивает кашу, гнусаво буравя её взглядом.

— Не хочу…– пробурчала Саша, не отрывая взгляда от гречки. — Тошно…

Тот вздохнул. Видимо, и еда не может ей помочь. Ради приличия Саша съела лишь пару ложек и хлеб, а там её отвели обратно к матери.

Возле койки, где лежала Лена, Алексей поставил стул, на который села девочка, а сам он встал у выхода, чтобы не мешать, но при этом всё слышать.

— Моя маленькая… Не бойся, всё хорошо, — чуть дрожащим голос сказала Лена, но при этом с привычной улыбкой, держа Сашу за руку. — Наверное, уже поздно. Не хочешь спать?

Саша ничего не сказала. Весь их разговор она смотрела лишь на мамину ладонь: вся в мозолях и ссадинах, но на деле была такая нежная и приятная. Девочка была не в силах что-то сказать по поводу произошедшего, да и в принципе не очень много говорила.

— Ложкой снег мешая, ночь идёт большая… — тихо запела Лена, а уже через несколько минут девочка провалилась в сон.

Девушка хотела что-то сделать сама, но Зайцев был быстрее. Он подошёл тихо и стянул с плеч шинель, аккуратно накрыв ей ребёнка. Он решил не уносить её от мамы, понимая, что так ей будет лучше. В благодарность Лена лишь кивнула, а мужчина удалился, дабы не нарушать семейный покой.