Россия, г. Владимир.

4 июня, 2033 год.

Лето началось с жуткой жары, пришедшей ещё в мае. Первое время было просто невыносимо, будто паришься в аду, а на камни сам дьявол плещет. Но потом привыкаешь, даже чувствуешь какое-то расслабление. Терпеть такую пытку ещё три месяца, так что незамедлительно надо было искать плюсы в такой погоде. Однако ночами было достаточно прохладно, от чего приходилось таскать с собой кофту. Н в жаркие дни начинаешь открывать для себя приятные моменты.

Например, утренние прогулки становятся настоящим удовольствием. Воздух ещё свежий, а солнце только начинает подниматься над горизонтом. Можно надышаться ароматами распускающихся цветов, а на лице ощущать лёгкий ветерок, создающий иллюзию прохлады. В такие часы всё вокруг словно наполняется жизнью, и каждая деталь радует глаз.

Вот и Виктор этой погодой наслаждался. В который раз поражался красоте русских просторов. В полях дышится полной грудью, в лесах ощущаешь аромат елей, зелени и ягод. Красота.

Больше полугода прошло, как он ушел. Ушёл из Ижевска. От Саши. Ему не было грустно или тяжело, но Виктор был рад знакомству с Сашей и надеялся, что всё у нее хорошо. Не зря надеялся.

Его путешествие продолжалось. Он побывал в большом количестве городов, сел, встретил много разных людей. До Москвы недалеко. Планировал управиться до конца лета, если позволят погода и обстоятельства. Но погода портиться не планировала, а обстоятельств не было. Это радовало.

Виктор в своих передвижениях заметил, как многое изменилось вокруг. С каждым пройденным регионом он замечал, как же сильно разнится культура народов России. Но это лишь сильнее привлекало. Такого в Канаде не встретишь.

Этот день для него ничем не отличался. Пустая ходьба принесла лишь немного припасов, которые могли бы быть полезны, но уж точно не в ближайшее время, и парочка просто прикольных штучек. Никто же не запретит ему взять их с собой.

Время близилось к обеду. Хирург продолжал свое бесцельное путешествие по городу, пока не наткнулся на красивую церковь. Это ещё одна вещь, которая его поражала в русской культуре: умелые руки зодчих, возводивших ранее невиданные красоты, которые теперь лежат в руинах. Отдавала тоской в душе от одного вида обломков белокаменных стен. Но многие из них сохранились в неплохом состоянии.

Виктор с минуту смотрел на огромную белую колокольню сверху вниз, взял полароид, висящий на рюкзаке и сделал снимок, сразу подписав

«г. Владимир. 06/04/33.»

— Красиво. Надо будет снять ещё и собор, — Виктор хмыкает и спешно убирает снимок в рюкзак, в конверт, к таким же фото, которые он успел сделать.

И с полным воодушевлением мужчина уже шагал всё ближе. Пробраться внутрь стоило усилий — отогнуть заржавевшую калитку. Она не смогла остановить Виктора в стремлении к прекрасному, а потому он был уже на территории монастыря.

Огляделся, осмотрелся, как порядочный турист прочитал табличку с информацией. Очень занимательно. Честно. Виктор такое любил. Потом зашёл в первое здание. Дверь оказалась открыта.

В глаза бросилась церковная лавка: пыльная, полупустая. Иконы разбросаны по полу, умоляюще глядят, но ничто им не поможет.

Всё ещё пахнет свечами и ладаном. Этот запах будоражил, приводил ассоциации с чем-то необычным, волшебным, таинственным. Виктор чувствовал, как мурашки бегают по спине. Он всё ещё не привык. Сколько ходит по таким местам, а всё не привыкнет.

Виктор медленно вышел из церковной лавки, шагая дальше, обдумывая, как же часто он чувствовал эту магию в подобных местах. Каждый уголок хранил истории, которые ждали своего рассказчика. Он шагал к алтарю, где свет сквозь витражи играл всеми цветами радуги, создавая атмосферу спокойствия и уединения. В такие мгновения сердце наполнялось благодарностью за возможность быть частью этого великолепия.

Каждый шаг в огромном зале отдавался эхом, бил по ушам барабанным боем. В этом месте можно полностью понять слова «гробовая тишина». И она сводила с ума. Хирург это чувствовал. Как всё на него давит: взгляды икон, фрески святых на потолке, что изрядно осыпались и потускнели.

Недалеко покоились свечи — совсем бесхозные остатки. Остальное разобрали. Личными нужды важнее.

Под ногами хрустит стекло из витража. Лучи солнца, продходя сквозь цветные стекляшки на стене, игрались разноцветными огнями. Настоящее волшебство. Маленькая радуга. А на душе уже стало теплее.

— Жаль, что мама не видит… — шепчет Виктор, не отрывая глаз от этой красоты. — Ей бы понравилось.

Маккензи была бы в восторге. Он это знал. И хотел показать ей всё это, но нет. Она осталась там, далеко. Там, куда он больше никогда не вернётся.

Виктор глубоко вздохнул, пытаясь осознать свою утрату, но вскоре отвлекся от мрачных мыслей, вновь погрузившись в атмосферу вокруг. Каждый угол храма, каждое изваяние вызывало в нем тихую благодарность за возможность видеть такую красоту. Здесь, среди древних стен, будто время остановилось, и он был единственным свидетелем при общении с вечностью.

Снова в руках полароид. Снова снимок.

«Успенский собор. Г. Владимир. 06/04/33.»

Разрушенный алтарь, на который падают разноцветные лучи. Вселяло надежду, хоть какую-то. Но умом понятно, что здесь уже ничего не будет хорошо.

Несколько минут просидев там, Виктор покинул здание. Шагал дальше по территории, пока не покинул её. Тропинка тянулась вперёд, на смотровую площадку. Тот сворачивать не стал, пошел по ней.

— Вау…– вырвалось из уст Виктора, как только он оказался на площадке и воочию увидел город, как на ладони.

Разрушенные дома, поросшие зеленью, пустыри и бескрайнее небо. Ещё одно необычайной красоты место. Хотелось остаться здесь навсегда, любоваться бесконечно–вечным.

Снова снимок.

«Г. Владимир. 06/04/33».

Конверт уже был достаточно полон, пора заводить новый. Но Виктор не спешил. В планах было найти фотоальбом и убрать все фотографии туда. Чтобы было красиво. Чтобы можно было любоваться.

Хирург пошел вниз, в сторону парка. В планах было пройти дальше, через парк и к торговым рядам. Там наверняка найдется что-то интересное. А самое главное — полезное.

Виктор вышел на небольшую площадь с памятником. Но не успел он уйти, как его отбросило назад ударной волной. Достаточно мощной, чтобы Виктор отлетел на пару метров, вписавшись головой в дерево. Мужчина болезненно прошипел, подняв взгляд.

Впереди стоял огромный монстр-мутант. Весь обросший какой-то плотью, истекающий жёлтой вонючей массой, напоминающей гной, он истошно вопил, круша всё на пути.

Виктор времени не терял. Поднялся на ноги, взял автомат, проверил патроны. Должно хватить. Только после этого открыл огонь. Пули впивались в плоть мутанта, а тот продолжал вопить, выискивая источник нападения. Но глаза ему не помогут — у него их просто нет. Это дало Виктору несколько секунд, чтобы всадить больше пуль. Только тварь его обнаружила.

— Твою-ж…– прошипел мужчина, когда в очередной раз мутант ударил кулаком по асфальту, что даже пошла трещина.

Нужно что-то предпринять. Оружие помощнее. Виктор убрал автомат, заменив его на дробовик. Уж он точно разорвет монстра, как Тузик грелку. Проверка запаса — надо перезарядить. Хирург потянулся за патронами, однако мутант приблизился слишком сильно, замахнулся кулаками. От неожиданности Виктор просто стоял, как вкопанный, не зная, что сделать.

Со стороны раздался рев мотора. И через секунду в мутанта мощным дрифтом влетел автомобиль, сбив того на несколько метров. Авто остановилось возле Виктора.

— Прыгай бегом! — кричит голос, выводя мужчину из транса.

Тот берет себя в руки, подходит к машине и без раздумий садится туда, на задние сиденья. Хотя, скорее, заваливается. Водитель даёт по газам. Виктору некогда его рассматривать. Он смотрит в заднее окно, на мутанта, только поднимающего на ноги.

И именно в этот момент Виктор чувствует, как раскалывается голова, как всё кружится. Неприятно. Машина отдаляется, дрифтит на поворотах, от чего Виктора шатает сильнее. И всё доходит до пиковой точки: он уже не понимает, что происходит, в глазах каша. И темнота.

***

Тишина и прохладный ветерок били в лицо. Виктор открывает глаза, пялясь в темный потолок. Он всё ещё в машине, чувствует, как трясёт. Ох, уж эти знаменитые русские дороги, у которых от них одно название. Но нынче грех жаловаться.

— Надеюсь, я умер…– пробурчал хирург, проведя ладонью по лицу, пытаясь тем самым явить в свой разум сознание.

— Пока нет, — хмыкают с водительского кресла.

— Ты… Кто ты?..– снова бурчит Виктор, но садится не спешит. А так разглядеть никого у него не получается, спинка кресла мешает.

— Апостол Петр, — а это уже больше усмешка, но хирургу не особо смешно, однако молчит. — Терпи, скоро приедем. Мне тут жмурики не нужны.

Виктор тяжело вздыхает, втягивает свежий воздух и закрывает глаза. Голова просит покоя и отдыха, а всё равно этот Апостол Петр ему ничего толкового не скажет. Лучше потратить время с пользой — на отдых.

За окном красивые пейзажи: поле, где-то сзади лесок, и чистое небо, с медленно плывущими облаками. С другой стороны поле с ещё не цветущими подсолнухами. Ветер слегка развевает отросшие волосы, собранные в маленький пучок. Виктору некогда стричься, да и не хочется.

Виктор и сам не понял, сколько проспал. Разбудил его резкий и неожиданный гудок. Он от него чуть ли не до потолка подскочил.

Впереди показался дачный дом с высоким забором, огороженный колючей проволокой. Машина подъехала к воротам, открывшимся спустя секунды после гудка, припарковавшись во дворе. Ворота закрываются следом.

— На выход! — снова кричат с водительского, Виктор повинуется и выходит.

Следом выходит и водитель. И в этот момент у хирурга просто отваливается челюсть.

Перед ним стоит девочка подросток. С темными короткими кудряшками. В синей жилетке с двумя карманами на груди, левый рукав которой был чуть выше локтя, а второго вообще не было. Он оголял правую руку, а которой от плеча и чуть выше локтя было вертикальное тату «4D2A», на запястье черные часы. Оранжевая футболка, на поясе какая-то повязка, в бело-синюю полоску, прямо как у пиратов, бордовые шорты, черные кеды и забавные оранжевые носки. А в руках красный рюкзак с двумя значками: «NASA» и «Apollon 1965».

— Саша?..

— Ну да. А вы… Виктор?! — воскликнула девчонка, удивляясь не меньше старого знакомого.

— Ты кого привела, Саша? — очередной голос сзади.

Виктор оборачивается. Около ворот, где рычаг, стоял молодой парень, голубоглазый блондин с волнистыми волосами. В измазанной чем-то полосатой футболке, синих брюках и резиновых сапогах. На руках его коричневые перчатки, на голове очки для ремонта.

— Привет, Сенечка. Это мой старый друг, ты не поверишь! — восторженно воскликнула Сашка, закинув рюкзак на плечо.

— Друг? А можно подробнее? — отвечайте парень, подходя ближе.

А Виктор и двух слов связать не может. Молчит, переглядывается между этими двумя.

Сашка сильно изменилась: немного подросла, отрастила волосы чуть выше плеч, челку на правую сторону подстригла. Тату набила, в конце концов. У Виктора в голове это не укладывалось.

— Не переживай, он хороший. Он меня спас однажды. Полгода назад. А, нет…чуть больше, — сказала та, но по лицу парня было видно, что не особо он доверяет Виктору.

— Она права. Я вред не причиню. С миром, — хирург примирительно поднимает, на что парень устало вздыхает.

— Всё нормально. Давайте знакомиться. Арсений, — он притягивает ему руку, предварительно снимая перчатку, дабы не испачкать Виктора.

— Виктор. Приятно познакомиться.

— Взаимно. Где она вас нашла? — спросил Арсений.

Со стороны входа в дом послышались шаркающие шаги. Все разом обернулись туда, пока неизвестный силуэт выходил из темноты коридора на улицу.

— Чего вы разорались? — недовольно вопрошает незнакомец, на что Саша и Сеня одновременно кивают в сторону Виктора, всё ещё ничего не понимающего.

Хирург несколько секунд вглядывается в человека, после чего его глаза увеличиваются до пяти копеек, в груди спёрло дыхание, а сам он надеялся, что ему кажется после удара головой. Но всё-таки изо рта вырывается возглас:

— Трой?!