«Грибы. Грибы. Грибы. Грибы. Кристалл. Мох. Грибы. Грибы. Грибы. ГРИБЫ! Боги, сколько можно?»

С глухим рычанием Лив уронила голову на руки и зажмурилась. Почему она должна помогать каталогизировать грибы? Она не для этого нанималась охранницей к сумасшедшим энтузиастам из Сообщества блистательных! Но ей обещали накинуть пару монет…

Время в Андердарке течёт очень медленно, а чаще Лив кажется, что оно и вовсе стоит и никуда не двигается. Может быть, она уже века прячется здесь, а не жалких полгода? Потому любое занятие помогает не сойти с ума. Но сортировать грибы… описывать вплоть до каждого пупырышка, серьёзно?

Лив быстро разбросала «улов» одного из грибных маньяков по кучкам.

— Съедобное, — показала она, ткнув пальцем в одну кучку. — Несъедобное. — Ткнула в другую и так продолжила перечислять. — Невкусное. Смертельно-ядовитое. Вызывает галлюцинации. Повышает либидо… — учёные впились взглядом в гриб невзрачного вида. Точь-в-точь стервятники над телом. — Но в особо больших дозах вызывает… э-э-э… непроизвольную очистку кишечника. — Интерес учёных трагично увял. — Эти используют для грибных настоек. Ну, подземный самогон из них делают… Эти считаются деликатесом. Очень дорого стоят. А эти воняют, если растереть шляпку. И вонь не выветривается неделю…

— Поразительно! А ведь некоторые отличаются настолько незначительными оттенками, — нависнув над рассортированными грибами с лупой, пробормотал Симус — собственно, главный специалист по грибам.

— В Андердарке нужно хорошо знать обо всём, что попытается тебя убить, — пожала плечами Лив.

— И всё же жизнь здесь могла быть иной, — подала голос Мэб, волшебница из Сообщества, сухопарая женщина с проседью в волосах. — Для этого мы и работаем.

— Это царство без света и добра. Слабаки и одиночки выживают здесь с трудом. А местные не хотят ничего менять, — бесстрастно ответила Лив.

Именно, царство без света и добра. Ей трудно представить Андердарк другим. Кажется, скорее на поверхности загнётся вся жизнь, а тут всё останется по-старому.

Лив очень надеялась, что ей не придётся по-крысиному прятаться здесь до скончания веков.

За полгода Лив построила несколько маршрутов на поверхность, обзавелась новыми знакомыми, среди которых были зенты и прочие контрабандисты, один флегматичный некромант, несколько глубинных гномов, команда кобольдов и даже парочка гоблинов. Ну и учёные из Сообщества блистательных. Они хорошо платили. И частенько влипали в неприятности, ведь ничто так не манит учёных, как неизвестность и глубины Андердарка.

Свой секрет Лив тщательно оберегала. Вряд ли Сообщество обрадуется, что по царству опасностей и мрака их водит вампирское отродье. Разве что Омелум всё понял, но в благодарность за спасение из подводной тюрьмы не раскрыл коллегам секрет Лив. Собственно, иллитид-отступник и свёл Лив с учёными, которым очень был нужен надёжный проводник по Андердарку. Во время вылазок на разведку она перебивалась всякими враждебными тварями, жителями Андердарка без чувства самосохранения, недобросовестными конкурентами и просто бандитами. В ней что-то менялось, она чувствовала. И безумно этого боялась. Кажется, даже с личинкой иллитида в голове ей не было так страшно. Но маленькое зеркальце всё ещё показывало, что у неё есть отражение. А ещё Лив по-прежнему могла пить не только кровь. И алкоголь, как оказалось, на неё действовал. Еду же она чаще скармливала глубинным ротэ.

Ночами вместо транса Лив видела кошмары о том, как хозяин зовёт её. Всегда почти эти кошмары оборачивались прятками — в лесу, в пещерах или даже в тёмных, заброшенных домах. Иногда Лив снилось, что она убегает от Астариона по коридорам особняка Касадора. И неизменно сон оканчивался на одном и том же моменте: она вбегала в бальную залу и становилась свидетелем кровавого пиршества, которое устроил уже вознёсшийся вампир. И она, Лив, должна была стать главным блюдом этого пиршества.

Кошмары были до ужаса реальными. Лив не знала, виной тому её страх или связь, установившаяся между создателем и его отродьем, но охотно верила, что именно такой приём её и будет ждать, если Астарион сумеет дотянуться до беглянки. Отомстит за неповиновение и побег.

Правда, Лив ожидала, что в первое время он будет активно её искать… Легко догадаться, где её нужно искать, сложность же поисков заключается в протяжённости Андердарка и опасностях, подстерегающих на каждом шагу. Лив попросила учёных не распространяться на её счёт на поверхности, особенно в штабе во Вратах Балдура, но не верила, что они на самом деле исполнят её просьбу. Она старалась не задерживаться на одном месте и работала не только с Сообществом, но и с прочими энтузиастами, готовыми хорошо заплатить за безопасный путь через Андердарк. Заглядывала она и в более-менее нейтральные города дроу. И даже помогла нескольким адептам Элистреи, работавшим под прикрытием. Но сопровождать учёных Лив нравилось больше. Иногда вместе с ними она и правда открывала какие-то диковинки. И чувствовала себя по-прежнему частью большего сообщества и мира. 

Через пару месяцев в Андердарке Лив стала аккуратно выспрашивать у учёных, постоянно сменявших друг друга, что там слышно во Вратах Балдура, как идёт восстановление города, кого чествовали, как героев? Оказалось, что Астарион присвоил победу Лив себе. Более того, он с наслаждением купается в лучах славы, устраивает приёмы в своём дворце (кажется о том, что раньше дворец принадлежал какому-то нелюдимому Касадору, в городе уже позабыли…), а недавно пожертвовал средства на восстановление порта… Никто не сомневается, что он сможет высоко подняться теперь, когда место Великого герцога свободно. Лунный эльф, который сверкает, как солнце — вот что о нём говорят с восхищением. На сплетнях о том, как лорд Астарион хорош собой, Лив закатила глаза. Да у него жизнь и правда сложилась! Пока она тут пьёт кровь каких-то минотавров, Астарион хлещет хорошее вино и кутит. Может, уже и вовсе Лив из головы выкинул? С таким-то гонором в этом нет ничего удивительного. Оставалось надеяться, что его злая воля никак не причастна к её ночным кошмарам.

 «Потерпи ещё немного, — говорила себе Лив. — Может быть, и пары лет хватит, чтобы моё лицо затерялось среди мордашек любовниц и куртизанок. Скоро оно сотрётся из памяти вознёсшегося, а имя он забудет ещё быстрее. Возможно, помнить он будет лишь о том, что потерял вещь, которая когда-то была ему нужна».

Пару раз Лив всё же приходила к Крепости-на-Перекрёстке: как только личинка сгорела, связь с Ганном восстановилась, и пришлось очень подробно объяснить, что же с ней произошло… и уговорить Ити оставить в стороне планы по поимке и уничтожению одного вознёсшегося вампира. Прежде всего, Лив боялась, что это навредит Ити и её крепости. И вообще спровоцирует конфликт между Невервинтером и Вратами Балдура. Пусть у властей Врат теперь голова из-за Астариона болит.

Потерпи, говорила она себе, но вот уже полгода прошло. Или чуть больше. Лив чувствовала, что внутри неё расползается дыра, куда проваливаются и надежды, и мечты, и чувства. Она хотела вернуться на солнце, но боялась, что теперь оно ей недоступно. Она хотела вернуться домой, но как она сможет там жить, став вампирским отродьем? Она хотела бы связаться с кем-нибудь из своих спутников, но что она им скажет? Лив осталась одна в темноте. Выживает тут, как может, и боится выползти на поверхность. Это участь всех сбежавших от хозяев отродий?

…Один маленький взорвавшийся гриб наделал в лагере такого переполоха, что волей-неволей пришлось отвлечься от тягостных мыслей и узнать, кому какая требуется помощь.

— Я… я нечаянно… Ох, кажется, я вдохнул споры… ооооооууууыыыыы… — промычал под вой Симуса один из учёных, неосторожным движением умудрившийся перечеркнуть все открытия дня.

Как же Лив надоели эти грибы… и эти увлечённые своим делом психи. Кажется, они даже не осознают, над какой бездной ходят каждый раз, изучая что-то здесь, в Андердарке.

А вот Лив больше не верила, что когда-нибудь сможет вновь почувствовать интерес хоть к чему-то.

***

— Она в Андердарке.

— Как я и думал. Много же у тебя времени заняли её поиски, — поддел Минтару Астарион. — Ну? И чем же она там занята?

— Грибы каталогизирует.

Астарион выронил дорогую перьевую ручку и поставил на торговый договор кляксу.

— Что она делает?

— Заносит описания разновидностей грибов в каталог Сообщества блистательных, — пояснила Минтара как для умственно отсталого.

— Я знаю, что значит «катагилизировать»! — рявкнул он. — Я спросил не об этом! Зачем она это делает?

— Ей за это платят, — невозмутимо изогнув одну бровь, ответила Минтара. — Сообщество всё в Андердарке хочет каталогизировать. И не жалеет денег на сопровождение. Только обычно они обходят стороной дроу. Даже отступников. Боятся оказаться в рабстве, — крайне злорадно усмехнулась она. — А значит, кто-то из Сообщества за неё поручился. Тот мозгоед, которого вы спасли из подводной тюрьмы.

«Лив променяла меня на грибы?! Да я от неё мокрого места не оставлю, когда найду. И сухого тоже не оставлю!»

— Приведи мне её! — потребовал Астарион. — Приведи мне её, и тогда я снабжу тебя всем необходимым для начала похода на твой Дом.

Минтара недовольно скривилась, но война за власть для неё непременно перевесит всё остальное — без ресурсов много не навоюешь.

— Сентиментальность не сыграет тебе на руку. — Но и промолчать Минтара никак не могла. — Особенно если привязался к тому, кто этого недостоин.

— Достоин или нет — решать мне. Я хочу свою птичку назад.

— И ты готов оторвать ей крылья, а если понадобится, то ещё и клюв с лапками, чтобы удержать подле себя? — с сомнением спросила дроу и покачала головой. — Если готов, то в птичке останется мало соблазнительного.

— Я не спрашивал твоего мнения по этому поводу, — огрызнулся Астарион.

— И зря, — фыркнула она. — Сдержи своё слово, вознёсшийся, иначе я вырву тебе клюв за лживые посулы.

Как только за Минтарой закрылась дверь, Астарион стукнул по столу кулаком. Эта чёртова паучиха вечно портит настроение своим надменным брюзжанием! Готов ли он оторвать птичке крылья? Естественно. Он жаждет выдернуть этой нахалке крылья! Как она посмела сбежать? Ни с того, ни с сего! В самый миг его триумфа! Их триумфа! Их победы. Всё равно что пощёчину отвесила.

Почему?

Астарион скомкал договор и выбросил, после чего встал из-за стола.

Нет, он не успокоится, пока не вернёт своё.

Минтара найдёт беглянку и притащит к нему, в этом он не сомневается. Он же позаботится, чтобы Лив больше никогда не сбежала. Никогда.

Но почему она сбежала? Этот вопрос терзал его бесконечно долго. И ответ на него сможет дать только Лив. Но стоят ли хоть чего-то её слова? Хитрая, упрямая, непокорная лиса — усыпила его бдительность, заставила поверить, что он наконец принят, а потом предала.

Транс с воспоминанием об её исчезновении до сих пор оборачивается для Астариона кошмаром.

После победы над мозгом всех разбросало по гавани. Сам он чудом выбрался: даже если вода больше не жгла, плавал он с трудом. Когда же отряд собрался на пирсе, Лив там не оказалось. Первой панической мыслью было, что она утонула, но следом Астарион вспомнил, что это теперь невозможно. Потерялась, решил он. Её далеко отбросило. Возможно, она ранена, а регенерация идёт медленно. Нужно её найти. Все в отряде, не сговариваясь, захотели ему помочь.

Они проискали Лив до темноты. И не нашли ни следа. Могла ли она погибнуть? Рассыпаться прахом? Нарваться на уцелевшего мозгоеда? Где она, чёрт побери?! Астарион себе места не находил и не дал увести себя в лагерь. Нет ему дела ни до города, ни до всех остальных, когда Лив нет рядом.

Он искал, искал, бесконечно долго. Звал, пытаясь вложить в зов всю новообретённую силу. Что-то подсказывало: Лив жива, но уже далеко. Иначе она бы отозвалась. Узы привели бы её обратно по его приказу. Но всё же куда она делась? Её похитили? Кто посмел?

— Она сбежала, — сказала Минтара, найдя его в какой-то день на берегу Чионтара. Все дни тогда слились в единую серую полосу. Он переживал, боялся, ему было безгранично больно. — Она бросила тебя.

Астарион медленно обернулся и пронзил Минтару злым взглядом. Она всегда была в отряде белой вороной. Лив её пожалела и спасла в Лунных Башнях, но во мнениях они не сошлись, однако были друг для друга ценными союзниками. Минтара никогда не подбирала выражений и говорила то, что считала нужным. Служение кому бы то ни было, кроме себя самой, она считала глупостью. Потому велела Лив не разваливаться из-за потери божественного благоволения, раз она выбрала связь с ним, Астарионом. Лив тогда огрызнулась. Да, она не выбирала. Это он выбрал её.

— Я наблюдала за вами какое-то время, — продолжила Минтара. — Признаться, особая связь и дар вечности, который ты решил разделить с ней, меня заинтриговали. Но сейчас я наконец поняла, что произошло. Ты осквернил маленькую жрицу Элистреи. Любовь вампиров всё же не отделима от пороков. Жрица сбежала, — повторила Минтара, словно хотела, чтобы он это понял наконец.

Он и сам это понял. Почти сразу же. Просто верить в это не хотел. Как могла от него сбежать та, кто так самозабвенно отдалась ему на берегу реки несколько дней назад? И все дни после этого была такой податливой. Она была в его руках, отвечала на его ласку, хоть и смотрела хитрой лисой и ухмылялась иной раз, когда он тянулся к ней. Он хотел её, она — его, всё же было так просто…

— Она потерялась, — упрямо отозвался Астарион и гордо подбоченился. — И я её найду. Если ты надеялась занять её место, то вынужден огорчить. Я хочу только её.

— А много ли ты заплатишь тому, кто её вернёт? — самым деловым тоном поинтересовалась Минтара.

Астарион оценивающе посмотрел на эту дроу. Что ж, она из тех, кто дьяволу рога оторвёт, если он встанет у неё на пути. И хорошо знает Андердарк. А куда ещё бежать строптивому вампирскому отродью вроде Лив?

— Если найдёшь, золота не пожалею.

— Даже если мне нужно столько золота, чтобы водрузить над собственным Домом в Мензоберронзане новый герб?

Астарион понимающе усмехнулся и развёл в стороны руки.

— Радость моя, какие амбиции! Уверен, стоит их обсудить в более приватной обстановке. Как и цену твоих… услуг.

…И правда, долго же она искала Лив… Могла ли беглянка настолько хорошо прятаться? Или Минтара чего-то ждала? Впрочем, это уже не важно.

Астарион вышел из кабинета, хлопнув дверью. И позвал камергера.

— Приготовления в башне должны быть завершены за три дня, — приказал Астарион.

— Будет сделано, — поклонился камергер. — Я как раз собирался сообщить, что прибыл Ваш заказ… гхм, из «Ласки Шаррез».

— С этого надо было начинать! Неси всё в башню, я разберусь.

Камергер поспешно удалился. Астарион же в задумчивости обвёл взглядом коридор. И представил, как навстречу ему идёт Лив. В наряде, который он для неё выбрал. Причёсанная так, как ему нравится. В подобранных им украшениях. Овеянная его любимым запахом.

Полностью его.

Астарион усмехнулся.

Уже совсем скоро она вновь будет в его руках.

***

Лив вела небольшую группу учёных к малоизученному месту, которое они прозвали Дальней пещерой.

Путь будет опасным, говорила она. Они с важным видом кивали, мол, всё понимаем, но всё равно идём. Неизвестно, что поджидает вас в таком далёком уголке Андердарка, говорила она. Они снова кивали, но отказываться от затеи не собирались. Новые виды грибов, кристаллов и ещё раз грибов манили учёных-энтузиастов. Особенно Симуса и Мэб.

— Даже если это и смертельно опасная экспедиция, открытие всего одного гриба может перевернуть историю! — с маниакальным блеском в глазах заявил Симус, уже получивший титул главного «грибного» маньяка Сообщества блистательных. — Я готов всё поставить на эту экспедицию, ведь по моим предположениям…

Скрепя сердце, Лив согласилась их сопроводить. Долго подбирала маршрут, тщательно подготовилась, вооружилась, запаслась заклинаниями, зельями и эликсирами.

Сначала всё шло хорошо. Слишком хорошо и гладко. Никаких нападений, никаких монстров и разведчиков дроу или дуэргаров. Мэб сказала как-то снисходительно, что удача им улыбнулась потому, что в этот раз с ними отправилась чародейка Леа, а чародеи, как известно, на короткой ноге с удачей. Сама чародейка энтузиазма коллег не разделяла и, похоже, отправилась в экспедицию только потому, что очень хотела, чтобы коллеги эту экспедицию пережили.

Лив уже пересекалась с Леа несколько раз. Рыжая добродушная чародейка сразу же попыталась завязать с ней знакомство и держалась крайне дружелюбно. И всё время чем-то её угощала и подкармливала. И наверняка ужасно бы расстроилась, если бы узнала, что Лив отдавала все её угощения глубинному ротэ, на которого грузили поклажу. Ни против чародеев, ни против людей Лив ничего не имела, но и обзаводиться новыми «друзьями» не хотела. Её вполне устраивали нейтральные взаимоотношения с членами Сообщества. Они быстро поняли, что их проводница не расположена к компании и задушевным разговорам у костра, и без нужды к ней не лезли. Леа же, в отличие от всех остальных, пыталась поговорить с Лив не об исследованиях (у каждого члена Сообщества был свой конёк, с которого его было не сдвинуть, т.е. не заткнуть), а об обычной жизни, расспрашивала о странствиях, «приключениях», соратниках. И об убитых монстрах. К экспедициям Леа присоединилась не так давно и до этого времени ей не приходилось применять магию в бою. Из оружия же она прекрасно обращалась с арбалетами. И с удовольствием шутила, что может продать арбалет каждому встречному, т.е. уговорить арбалет купить. Лив в ответ рассказывала в очередной раз об опасностях Андердарка, с совершенно серьёзным видом. О приключениях же лучше спрашивать бардов, сказала как-то Лив, и больше Леа не поднимала эту тему. Зато призналась, что из всех монстров очень боится вампиров, о которых во Вратах Балдура, где она живёт, полно самых жутких слухов. Лив едва не дёрнула нервно губой, но опасения Леа охотно поддержала. Во Вратах Балдура и правда стоит быть осторожной и не вестись на всяких ослепительных проходимцев. Говоря это, Лив не заметила, как раскрошила выданный ей кусочек подсушенного хлеба в мелкую крошку.

— И мужикам тоже не верь. Особенно красивым. Все они вампиры, — добавила она мрачно и зло, после чего ушла в дозор.

Лив не знала, как ей теперь относиться к удаче, потому попросила учёных не быть беспечными. Удача в Андердарке слишком непредсказуема. Что, к сожалению, подтвердилось, когда отряд добрался-таки до цели.

Когда учёные подступили ко входу в пещеру, из темноты на них бросилось нечто, похожее на огромного летающего ската. Тварь обернулась вокруг Симуса и начала его жрать.

— Плащевик! — крикнула Лив. — Нужен свет!

Чародейка ударила заклинанием, плащевик отцепился от учёного… и заверещал. От его вопля все вмиг потеряли способность внятно соображать, кто-то в испуге отбежал, а Лив напала на плащевика. За время, проведённое в Андердарке, Лив привыкла полагаться на оружие, а не на магию. В бой она вступила со скимитарами в руках. Плащевик яростно отбивался от её атак и стегал хвостом, Леа и Мэб пытались подбить его огненными стрелами. В этот же миг кто-то в ужасе крикнул, что раненный плащевиком Симус погиб…

Дальше Лив смутно помнила, что произошло. Она словно в одно мгновение зачерпнула холодную энергию, повернула её, меняя, и пустила обратно в тело. Учёный поднялся, одежда на нём лопнула, выпустив на свободу огромные кожистые крылья… Симус превратился в какого-то уродливого упыря. Он набросился на плащевика и стал драть его когтями… пока метко брошенный огненный шар не обратил в пепел обоих монстров.

После этого над местом сражения повисла гнетущая тишина. Лив растерянно обвела всех взглядом. И остро почувствовала, что представители Сообщества в шоке, напуганы и вряд ли в состоянии принять то, что произошло. Она сама не в состоянии принять это.

Она подняла нежить…

Но не успела группа опомниться, как откуда-то сверху из темноты пещеры вылетел меч, обмотанный паутиной. Он пробил грудь волшебнице Мэб, мечтавшей сделать жизнь в Андердарке безопаснее, и застрял в ней, как крючок в рыбе. После чего удильщик мощным рывком втянул добычу в кромешный мрак.

— Отходим. Живо! — скомандовала Лив, всматриваясь во мрак пещеры. Она уже услышала характерный шелест и понимала — они чудовищно не успевали. — Бегите!

Лив бросила в пещеру склянку с алхимическим огнём. Из пещеры кляксами брызнули огромные пауки. Ещё двое воинов, нанятых во Вратах Балдура из числа неутомимых (и, увы, не самых опытных) искателей приключений, бросились в атаку, прикрывая учёных. Лив толкнула застывшую Леа, надеясь выиграть время для отступления. Но из пещеры выпрыгнул ещё один чёрно-серый силуэт. Драук. Он приземлился перед учёными и вскинул меч. Старый, затупившийся, потемневший от яда и крови, но в сильных руках монстра он остался страшным оружием. Драук раскидал учёных парой взмахов. Лив услышала хруст ломающихся костей. И запах крови пощекотал ноздри. Пауки потоком хлынули за проклятым, воины их не остановили. Лив рубанула тех тварей, до которых могла дотянуться, перепрыгнула через пару пауков и бросилась к драуку. Без плана. Понимая, что в одиночку она его не остановит. И едва не попала под огненный залп. Чародейка Леа, что-то завопив, подпалила тварей. Но драук успел отпрянуть от огня, перебежал на длинных паучьих лапах по камням и снова прыгнул на учёных, размахивая мечом. Леа отбросило в сторону, она чудом не укатилась в бледно-светящуюся расселину. Уцелевшие пауки навалились на воинов. Один из них весь уже посинел, даже кровь у него изменила свой цвет…

Учёные погибали, а Лив застыла, чувствуя, как внутри неё вспыхивают зелёные искры. А потом изнутри неё снова ударила холодная, тягучая сила. Она потянула за невидимые нити всех погибших и подняла их, и бросила в бой. Против драука и его пауков.

…Лив беспомощно наблюдала за побоищем. Тошнотворное зрелище: твари рвали друг друга руками и лапами, камни залила склизкая тёмная кровь, а в и без того тяжёлом и сыром воздухе повис смрад. Чародейку мутило, но она держалась. Кроме неё больше никого в живых не осталось. Все погибли. Все стали заслоном между Лив и драуком. Лив никак не сумела это остановить. Когда же небольшой отряд нежити прикончил наконец проклятого полудроу-полупаука, зелёные нити, связывающие Лив с поднятыми мертвецами, порвались. Смотря, как тела валятся на землю, Лив чувствовала, как у неё горят глаза от сухого внутреннего жара.

Она была жрицей Элистреи.

Когда-то в другой жизни.

А теперь… кто она теперь?

В кого Астарион её превратил?

— Ты… кто ты такая на самом деле? — очень тихо и оттого угрожающе спросила чародейка.

Лив обернулась и глянула через плечо. У чародейки ещё есть заклинания. Есть ещё огонь. И всё же вампирское отродье будет быстрее. Если захочет.

Кто знает, когда произойдёт следующая вспышка силы, что проснулась по вине Астариона? Ещё один непрошеный дар, такой же жестокий.

И что она должна сказать? Правду? Стоит ли?

— Ты неконтролируемо кого-то убила и поэтому прячешься в Андердарке? — спросила чародейка очень серьёзно. — Тебя будут судить?

Лив даже улыбнуться захотелось. И клыки показать. Так Леа пытается понять, злодейка перед ней или нет! Хочет найти объяснение… оправдать…

— Нет. Я сбежала от одного… типа, который требовал от меня слишком многого. И он… проклял меня, — осторожно подбирая слова, начала Лив. Можно сказать, не обманывая. — Но я только сейчас узнала о последствиях… ну ты видела. Прятаться в Андердарке не лучшая идея, но я не могу выйти на поверхность. К сожалению, тому типу хватит денег, чтобы гоняться за мной на поверхности. Но здесь, в Андердарке, в этой дыре без возврата, мне удаётся прятаться. Большего я тебе сказать не могу.

— Кто сделал это с тобой? Кто преследует тебя? — с внезапным жаром спросила Леа и поднялась.

Только для того, чтобы сделать шаг и рухнуть штабелем. Лив вздохнула. Эта странная… магия её совершенно опустошила. Ей нужна кровь.

Стиснув зубы, Лив подошла к Леа и помогла ей подняться.

— Нужно убираться отсюда. И поскорее. Боюсь, и твоя, и моя удача уже на исходе. Что касается остальных…

Поперёк горла встал ком. Так некстати вспомнился Иссохший, за скромную плату возвращавший павших соратников Лив к жизни…

— Ты не виновата, — сказала вдруг Леа. — Это ведь… Андердарк.

Чародейка потеряла сознание, а Лив страдальчески уставилась в темноту над головой. Она сыта этим местом по горло.