осень (октябрь) 2004 год

Свет всегда побеждает…

Гермиона Грейнджер

      Лагерь озарила ядовито-зелёная вспышка. Пенси, успевшая переодеться в плюшевую пижаму, выглядывала через узкую щель шатра – несмотря на поздний час, она даже не думала накладывать охранительные чары. Знакомые силуэты заставили девушку выбежать на улицу босиком.

      – О нет! Тео! – нежно восклицала Чистейшая, обхватывая лицо Нотта руками, – как же так, ты ведь обещал, Тео…

      Малфой видел эту трагедию уже десятки раз и принял роль второстепенного персонажа. Игнорируя Пенси, он втащил друга в палатку и сгрузил его на медицинскую кушетку. Сквозь сон Нотт пробормотал что-то нечленораздельное и расположился удобнее, подложив руку под голову.

      – Где ты его нашёл?

      Драко остановился, заглядывая в светло-карие глаза подруги. В них билась неутолимая жажда спасения. Спасти – вылечить – исправить. Всегда одно и тоже. По кругу.

      Уязвимость.

      – У Лавгуд, – честно сказал Драко.

      Пенси поджала губы и, резко повернувшись к Теодору, применила диагностические чары.

      Малфой молча наблюдал за построением графиков лишь косвенно предполагая, что они значат. Он потерял интерес к целительству четыре года назад, когда начал работать с Паркинсон. В то время она только начинала целительскую практику и нередко разбираться в тонкостях показателей им приходилось вместе.

      – СУКА! ГРЁБАНАЯ СУКА! – взвыла Пенси, – ЭТА ГРЯЗНАЯ ДРЯНЬ ОТРАВИЛА ЕГО!

      Её голос звенел от ярости. Она призвала мантию Чистейшей и скрылась за ширмой.

      – Чем? – спокойно спросил Малфой.

      – МРАКЦВЕТ И СОН-ТРАВА! ОНА ХОТЕЛА ЕГО УБИТЬ, МЕРЗКАЯ ГРЯЗНОКРОВКА!

      Драко хотел возразить, но промолчал. Он сам удивился, когда нашёл Тео в лавке Опороченной. Обычно Нотт был осторожен и предпочитал покупать зелья у проверенных поставщиков – преимущественно у Чистейших.

      Пенси размашистым шагом проследовала к выходу. Стенки шатра вибрировали, забирая на себя злобу девушки. У Малфоя не было сомнений: она тоже зависима, но не от мракцвета или лунной травы. Паркинсон сходила с ума без привычного чувства собственной незаменимости.

      – Ты куда? – Он задержал её, положив руку на плечо.

      – Я заставлю её выпить всё, что она дала ему, в двойном объеме, – с холодной яростью ответила Пенси. – Ты вынесешь ей обвинение, я – исполню приговор, идем! – Она попыталась стряхнуть руку.

      – Мы никуда не пойдём, – хладнокровно произнес он, – ты знаешь, что дело не в Лавгуд.

      Драко повернул её лицом к себе. Пенси спасала Тео больше, чем он того заслуживал: превращала дилеров в прах, одним взмахом палочки уничтожала запасы запрещённых зелий, угрожала целителям, когда они говорили, что Нотту не помочь, и даже пыталась отправить его в Мунго, на реабилитацию.

      – Нет, мы, идем. – сдавленно произнесла она. – Если ты не пойдёшь со мной, я пойду одна… – её губы дрогнули.

      Драко обнял её, чтобы никто не увидел слёзы слизеринки. Она ненавидела быть хрупкой.

      – Он не виноват… – всхлипнула Пенси, сжав его рубашку.

      – А кто виноват?

      Драко гладил девушку по голове, физически ощущая, как на её сердце лопнул очередной шов, выпуская в мир смесь крови и гноя, что отравляли её изнутри.

      – Мир… Этот мир его таким сделал… – прошептала Пенси, утирая слезы. – Этот чертов Лорд и его Новые времена…

      Его рубашка намокла от слёз.

      – Ты знаешь, Пенс, что это неправда, Тео сам выбрал такую жизнь, а ты выбрала – ему помочь, – тихо сказал он, покачиваясь из стороны в сторону, словно убаюкивая её.

      – Я не могу оставить его, Драко…

      Несколько минут они стояли у входа в шатёр, обнявшись, пока плач Пенси не стих.

***

      В первом часу ночи светловолосая девушка, дрожа от страха, пересекла площадь Мидсоммар. Со стороны могло показаться, что это крадущийся вор, улепётывавший с награбленным. Отчасти, так и было. Однако при детальном рассмотрении можно убедиться, что она просто пыталась не споткнуться: городской свет отключен, а выбоины в тротуаре казались очень уж соблазнительными.

      Полумна Лавгуд ещё никогда не перемещалась так быстро.

      Продала мракцвет, опоила Чистейшего и украла пропуск в библиотеку, –как мантру у себя в голове повторяла Опороченная.

      Девушка пыталась вспомнить, какое наказание ей присудят за такой послужной список, а перед глазами стояла картина, где она, привязанная к столбу на площади, умоляет о прощении. Но палача не разжалобить: он заносит горящий факел над сухой травой, которую венком разложили у ног Луны.

      Надеюсь, Астрид, ты найдёшь весомые доводы, чтобы суд меня оправдал…

      Оставался всего один поворот, когда Полумне пришлось резко вжаться в стену и затаить дыхание. Она вслушивалась, пока не поняла, что это кто-то из местных.

      – Так он жив?

      – Ну… как сказать, в госпитале…

      Отлепившись от кирпича, Лавгуд взлетела по лестнице с лёгкостью пикси и протолкнула карту под дверь.

      Мегги, как и многие кошки, вела ночной образ жизни и восприняла мелькнувшие тени как часть игры. С почерневшими от возбуждения глазами, она довела пропуск до кровати хозяйки, чтобы та наступила на пластик, когда проснется.

      Астрид ничего не слышала: это была её первая ночь дома. Не на пропахшей хворью койке госпиталя, а в любимой мягкой постели.

      Утром девушка поскользнулась на пластике и с укоризной посмотрела на Мегги, которая, набегавшись, сладко спала на лежанке. Девушка не выпускала карту из виду, когда принимала душ, крепко сжимала её в руке, надевая мантию. Она выпустила заветный прямоугольник лишь когда оказалась в собственном кабинете. Работа давалась трудно, Астрид то и дело стреляла глазами на дверь, боясь разоблачения.

      Во второй половине дня почтовая сова заскреблась в окно:

“Астрид, надеюсь, я не отвлекла тебя от работы. Ко мне заходил Мастер Нотт, и очень настойчиво спрашивал, не видела ли я его ключ-карту. Естественно, я никогда не видела её. А ты? Если он потерял её в Министерстве, и ты найдёшь ее, оставь там, где он сможет её забрать.

А лучше – передай мне”.

Надеюсь, скоро увидимся, Полумна”.

      Астрид несколько раз перечитала текст, словно он мог измениться, и ей не нужно было вернуть карту сегодня же.

      Какой шустрый! Видимо, им и вправду нужен доступ в библиотеку. Что ж, придется что-то придумать.

      Волнительный тон письма передался девушке. Как на иголках, она ждала окончания рабочего дня, чтобы проскользнуть в библиотеку. Ровно в 17.00 Астрид подошла к двери и прислушалась: вдалеке слышался грудной смех Астории. Опороченная поймала себя на странном ощущении, что тем, кто её рассмешил, был Мастер Малфой.

      Смешанникам разрешалось гораздо больше: они могли свободно общаться с чистокровными и почти не думать о негласных правилах и законах. Девушка сожалела, что жёсткая иерархия проводит черту перед носом Опороченных, словно отсекая их от остальных.

      Больше часа Астрид вчитывалась в документы, содержание которых помнила наизусть. Каждые полчаса палец опускался на таймер, который очень навязчиво напоминал о задержке на работе.

      Не в силах усидеть на месте, девушка выглянула в коридор и, крадучись, спустилась по лестнице.

      Ни звука.

      Впереди – длинный коридор, который выпустит её из Министерства, нужно быстро перебежать – и всё! Главное – не попасться никому на глаза.

      Набрав в лёгкие побольше воздуха, Астрид уверенно и быстро двинулась вперёд. Сердце стучало набатом в предвкушении, когда из-за угла показалась фигура и впечатала девушку в стену.

      Зашипев от боли, Астрид вцепилась в собственный локоть:

      – Извините…

      – Прошу прощения… – неловко произнес Малфой.

      Астрид напряглась, понимая, что встреча с Чистейшим не то что не входила в её планы – это было дурным знаком.

      – Вы видели время? Почему вы, Опороченная, до сих пор здесь? – он зло посмотрел на девушку.

      – Мастер Малфой, не хочу показаться невежливой, но… я люблю свою работу, – её раздражал собственный голос, она звучала жалко, словно извиняясь.

      Чистейший задержал взгляд на лице Астрид.

      – Это похвально, но вы должны были закончить дела ещё… – он посмотрел на часы, – два часа назад, – от его нравоучительного тона стало тошно.

      Астрид моргнула, отвечая безусловным согласием.

      – Благодарю. Я могу последовать вашему совету и пойти домой?

      Девушка прикусила язык, уловив тень удивления на его лице. Слишком нагло, но Чистейший и вправду задерживал её. Стоило тут же извиниться, но что-то ей подсказывало, что это не стоит. Его глаза сверкнули как тогда, в лесу, когда Опороченная приказала ему не трогать гиппогрифа.

      – Доброй ночи, мисс Видарссон.

      Между лопаток и вверх по затылку Астрид чувствовала, как жжётся его взгляд.

      Выпорхнув из Министерства, она жадно вдохнула холодный осенний воздух и, не оборачиваясь, проследовала к библиотеке.

      Главный библиотекарь давно ушёл домой, а его помощнику девушка объяснила: информация о популяции красных черепов нужна была ещё вчера. От волнения она едва не перепутала его имя, но быстро поправилась и скрылась за дверью читального зала.

      Окинув взглядом помещение, Астрид убедилась, что она единственная посетительница. Карта смотрелась чужеродно в тонких пальцах Опороченной, когда та поднесла пластик к считывателю.

      К счастью, маггловская система не умела определять касту держателя и пропустила Астрид.

      Магические лампы вспыхивали по очереди, словно подстраивались под шаг Видарссон. В этой секции к книгам относились небрежно и даже наплевательски. Без системы и порядка учебники валялись на столах, с надорванными корешками и смятыми страницами. Астрид поморщилась: у библиотекарей тоже нет доступа к этой секции.

      Между книжными рядами гулял сквозняк: книжные листы шелестели, создавая эффект чужого присутствия. Девушка вздрагивала от любого шороха и чуть не вскрикнула, когда жирная крыса прошмыгнула прямо под ногами.

      Из-за всеобщего беспорядка девушка растерялась, не зная, с чего начать.

      До закрытия – меньше часа.

      Цепкий взгляд выхватывал десятки наименований, которые быстро перешли в сотни. Осматривая один ярус за другим, Астрид нервничала. “Тёмные заклинания и их последствия”, “Черная магия и древние практики”, “Проклятие Круцио и его родственные заклинания” – девушка чертыхнулась. Она даже не знала о таком проклятии.

      “Мастера окклюменции”, “Легилименция”, “Практики разума”, “Артефакты”, “Запрещенные заклинания и артефакты” – от обилия непонятных терминов голова шла кругом.

      Наконец, рука вытащила “Редкие магические существа: грани вымирания”. Слабое освещение не давало рассмотреть и строчки. На носочках она вышла из глубины стеллажа и встала под лампой.

      Грифоны тени, Люминоры, драконы крови, Шаракси… Великаны-светилы, песчаные феи, огненные эфемеры – не то! Это всё не то!

      Внезапный грохот из темноты заставил девушку вздрогнуть, а пальцы сами захлопнули книгу.

      – Пожалуйста, мне нужна минута, и я уйду, – прошептала девушка паре светящихся глаз, которые, кажется, смотрели на неё из черноты.

      Трясущимися руками она перелистывала страницы, пока не наткнулась на раздел с птицами:

      Голуби Судьбы, песчаные Пеликаны, Тигровые Совиные Орлы, Голубые Вороны, Фениксы звездного пламени… Фениксы.

      Узнавание отозвалось дрожью в теле. Отлистав двухсотую страницу, Астрид впилась глазами в расплывавшиеся буквы, но успела прочитать лишь первый абзац.

      – Бам!

      Девушка дёрнулась, машинально сунув книгу в сумку. Отовсюду послышался неразборчивый шёпот, и по тону Астрид догадывалась, что ей здесь не рады. Вдоль позвоночника пробежал холодок. Неведомая сила потянула её к выходу, и девушка не стала сопротивляться.

      На обратном пути лампы не освещали ей дорогу и пришлось двигаться наугад. Она споткнулась лишь однажды, когда расшалившиеся книги стопкой встали на её пути.

      Ручка поддалась не с первого раза, и Астрид тихо всхлипнула, испугавшись остаться здесь навечно.

      В главном зале она почувствовала себя в безопасности. Тихо прикрыв за собой дверь, она расписалась в журнале посещений и вышла на улицу.

      Холодный ветер остудил щёки. Губы растянулись в улыбке.

      Получилось!

      Астрид подставила лицо дождю, который грозил перейти в ливень и, борясь с желанием прыгать от радости, пошла к площади “Мидсоммар”.

      Захваченная собственной авантюрой, она не заметила, как за спиной мелькнула тень.

      – Стоп, Опороченная! – улыбка сползла с лица Астрид.

      Зловещим фантомом оказался Мастер Малфой.

      – Кажется, вы собирались пойти домой?

      Девушка развернулась, чтобы встретиться с суровым серебристым взглядом. Он не накинул капюшон, но определенно находился в сухом месте. Первые капли падали на бледное лицо, делая его таким… человечным.

      – Да-а-а… я и была дома… у Луны, – Астрид вымученно улыбнулась.

      – Насколько мне известно, ваша подруга живёт в той стороне, – он показал в правильном направлении, но не в том, откуда шла Видарссон.

      Астрид поперхнулась, чтобы потянуть время.

      – Мастер Малфой, боюсь, вы ошиблись. Дом Полумны находится в другой стороне, – сквозь ночной сумрак не рассмотреть, но на висках девушки проступила испарина, – вы здесь совсем недавно, город хоть и небольшой, но сразу и не сориентируешься…

      Его взглядом можно было плавить металл. Малфой сощурился, не веря ни единому слову.

      – Я. Ошибаюсь? – он вскинул бровь.

      Придумай что-нибудь, Астрид! Быстрее!

      – Ну-у-у, нет. Это скорее неточ…

      – Где вы были, Видарссон? – спросил он, теряя терпение.

      – Я была у Полумны Лавгуд, – четко соврала девушка, глядя ему в глаза.

      Драко глубоко вздохнул.

      – Сумку.

      – Что? – Астрид округлила глаза.

      – Показывай, что у тебя в сумке, – буднично ответил он.

      – М-м-мастер Малфой, там мои личные вещи… – девушка инстинктивно завела сумку за спину, – н-не нужно…

      – Не вынуждай меня, Опороченная.

      Астрид попятилась, ругая себя за то, что врёт так неубедительно.

      – Сейчас…

      Девушка очень медленно повернула сумку и, раскрыв половинки ткани, показала содержимое. В голове не было ни единой здравой мысли. Белый шум.

      Рассеянный свет от фонаря попадал на книгу лишь отчасти, но на форзацах всегда стоял штемпель о принадлежности к закрытой секции. Когда он взял книгу в руки, Астрид перестала дышать.

      – Сказки? – он сконфуженно перелистывал страницы.

      – Сказки! – выдохнула она, – Полумна дала мне их, знаете, там много мудрости… Это всего лишь сказки!

      Малфой встряхнул книгу, но ничего не произошло, даже потёр, словно между страницами прятался джинн.

      – Ясно… впрочем, это в духе мисс Лавгуд, – он вернул книгу обратно, явно разочарованный, – идите, Опороченная. Советую решать личные вопросы… В другое время.

      В духе мисс Лавгуд?

      Так много советов за один вечер Астрид еще не получала. Она поклонилась и поспешила прислушаться к рекомендации Чистейшего.

      До самого дома ей не встретилась ни одна живая душа.

      Промокшая и взвинченная, она влетела в квартиру и спрятала книгу в ящик с игрушками Мегги. Перед этим не забыв убедиться, что в её руках все-таки учебник по магическим существам, а не детские сказки.

      Оставался последний вопрос: как доставить карту обратно? С другой стороны, кто ей мог запретить гулять по ночам?

      Да кто угодно, даже Астория – с горечью подумала Астрид.

      Решив, что молния не бьёт дважды в одно и то же место, девушка покинула квартиру.

***

      Мастера Малфоя преследовало странное ощущение, будто бы его обвели вокруг пальца. Это вызывало восхищение. Он четко помнил облегчение на лице Опороченной, когда в его руках оказались обычные маггловские сказки. Пожалуй, в этот момент их объединяло одно и то же чувство. Драко не хотел, чтобы в его памяти осталась девушка из низшей касты, пойманная на воровстве.

      Влекомый все тем же странным чувством, он сам не заметил, как оказался у её дома. Чистейший знал номер её квартиры, как и многих других жителей Бромкульда. И ему не понравилось, что на втором этаже свет вспыхнул, но тут же погас.

      Малфой выбрал подождать, спрятавшись в углублении, предворявшем вход.

      Когда Астрид вышла и, с опаской озираясь, проследовала по улице, Драко хотел окликнуть её, но чутьё подсказало, что ему лучше воздержаться. И он последовал за ней: тихо, как тень.

      Несколько раз он порывался прервать преследование и просто аппарировать в палатку. Но не смог отказать себе в удовольствии поймать её еще раз. Астрид со знанием дела петляла по улочкам, очевидно, чтобы не показываться вблизи площади.

      Однажды она обернулась, словно почувствовала чужое присутствие, но Драко слишком хорошо знал поведение Опороченных и вовремя скрылся в соседнем переулке.

      Малфой почти не удивился, когда Астрид скрылась в доме мисс Лавгуд. Визит оказался коротким, он не успел заскучать. Очевидно, уставшая после длительной прогулки, Опороченная шла медленно и уже не пыталась скрываться.

      На подходе к дому он окликнул её, чувствуя странное ликование:

      – Опороченная! – Драко увидел, как дрогнули её плечи, – потрудись объяснить, какого черта я снова вижу тебя в городе?

      Надо признать, эти стычки разжигали в Чистейшем приятный азарт.

      – Мастер Малфой! – удивленно обратилась она, – я… не могла уснуть, решила прогуляться…

      Драко видел, как сквозь страх пробивается что-то настоящее, что принадлежит одной лишь ей.

      – И что же стало причиной вашей бессонницы? – саркастично спросил он.

      Растерянное и уставшее лицо Астрид вызывало жалость. Незаметно, на кончиках пальцев, он отправил ей согревающие чары.

      – Вы правда хотите узнать, почему я не сплю? – то ли с издевкой, то ли с недоверием спросила она.

      Этот тон. То, как она задала вопрос. В этом была вся она.

      Малфой кивнул.

      – В Бромкульде сейчас неспокойно, мы привыкли к более закрытому образу жизни, а тут вы… то есть, Чистейшие, и… я испугалась, когда вы обыскали меня… в смысле, сумку.

      Сведенные на переносице брови выдали её ложь. Она была напряжена не от того, чтобы говорить правду, а от того, чтобы выдумать что-то на ходу.

      – Что ж, мисс Видарссон, – он смягчился, делая вид, что вошёл в её положение, – выходит, из-за меня вы не можете уснуть?

      Её щеки вспыхнули, как что-то давно забытое вспыхнуло в Драко. Он сглотнул, пропуская через себя очередное странное ощущение.

      – Мастер Малфой, я совсем не это имела в виду, – она отшатнулась к стене, ища точку опоры, – я лишь хотела сказать… вы слишком категоричны, я не давала повода…

      Астрид могла наговорить лишнего, и Драко прервал её. Он поднял руки, показывая пустые ладони. Страх сменился заинтересованностью. Все знают, что жест Опороченных – исключительно для Опороченных. Она раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но Малфой не дал ей этого сделать.

      – Если я еще раз увижу вас ночью в городе, мне придется наложить запирающие чары на вашу дверь, это ясно? – строго добавил он и не лгал, в этом городе слишком опасно для ночных прогулок.

      – Да, – Астрид поняла намёк и скрылась в проеме, не попрощавшись.

      Был ли это маленький бунт Опороченной или она и вправду забыла – Малфой горько улыбнулся.

      Личный шатер встретил его стерильной чистотой. Стараниями домовихи все разбросанные вещи стояли на своих местах, создавая ощущение предопределённости. Тягостное ощущение, вызванное последним разговором с девушкой, бередило старые раны. Он окинул взглядом фигурку Светлого лорда – подарок отца. Вот уже пять лет этот кусок глины всегда при нём. Сколько бы раз Драко её не выбрасывал. Она всегда возвращалась.

      Малфой оставил попытки избавиться от прошлого. Но оно никуда не делось.