“И не забывай – мне нужны данные о процессе воплощения твоей затеи, и не только конечные. Лучше больше, чем меньше”.
Последнее наставление Ольгердии фон Деворы то и дело всплывало в памяти Харишки на протяжении всего предпринятого ею путешествия.
А путешествие оказалось не самым простым даже для мага: сперва как-то добраться из Швейцарии до Мьянмы (а Харишка там никогда не бывала, и просто так порталом туда ей было не попасть), затем оттуда переместиться в Лаос (еще одна задачка, не решаемая в обход первой из-за специфики местного магического фона), на севере которого Кай-Линт и располагался, затем найти неподалеку еще какой-нибудь Конклав (не с мертвой природой), и только тогда провести заветный ритуал (да еще и пережить его последствия, если приманится какое-то опасное магическое создание)! Ну и, разумеется, не попасться в процессе на глаза технократам, дабы не заиметь проблем с местными правоохранителями.
Однако Харишка при необходимости умела быть почти сказочно упорна, да и знакомства с нужными нагами оказались весьма кстати (как и заблаговременно изученный общеазиатский язык), а потому не прошло и месяца, как она была на месте. Правда, до нужного Конклава пришлось добираться уже самой, и снова пешком.
“Что значит “зачем сразу в Лаос?” – припомнила она очередные наставления фон Деворы, пробираясь по в меру живописному тропическому лесу и обливаясь потом. – “Хочешь сказать, ты собираешься каждый раз мотаться через полмира в регион с непростым магическим фоном с детьми на руках (своими, кстати!), и каждый раз их там акклиматизировать? Не сходи с ума”.
С этим поспорить было сложно – ее будущим деткам и так предстояла весьма сложная задачка по возвращению к жизни уничтоженного Конклава, и усложнять ее еще больше, пожалуй, и правда не стоило.
Но вот пару дней спустя она всего в шаге от цели!
Нужный Конклав обнаружен (расположенный так близко к Кайлинтии, что ее гиблый дух ощущался даже здесь), просторный и уютный шалаш выстроен (на большее Харишкиных строительных способностей не хватило), место в стороне от жилья для проведения ритуала выбрано, и даже окрестности девушка на несколько раз прочесала, убедившись, что никаких чересчур опасных тварей поблизости не водится.
А потому сейчас она со спокойной душой проверяла проведенную подготовку к предстоящему ритуалу.
“Так. Землю от камней очистила. Перья из совиных хвостов кру́гом с учетом сторон света понавтыкала. В центре круга ведро с настоянным на кроте самогоном в землю вкопала. Четыре прокипяченые в ослиной моче сосновые шишки туда бросила. Справа от ведра (хотя с какой стороны справа, блин?) кучку наложила. В северном секторе круга треугольник из двухсот сорока семи граммов мышиных пиписек выложила (чуть не рехнулась взвешивать!). В юго-западном секторе круга положила корень лотоса, смоченный в… – низ живота снова отозвался неуютным чувством, а к девичьим щекам прилила краска. – Кровь девственницы в четырнадцати несоприкасающихся точках круга накапала (до сих пор левый мизинчик саднит, плак). И, наконец, слезы потомков самурая в трех шагах к западу от корня разлила. Фух, кажется, ничего не упустила! А значит, можно начинать!”
Мнительно пробежав в уме еще раз по списку, она скинула лишнюю одежду, оставшись в одной рубашке из неокрашенной ткани на голое тело и, подхватив с земли шаманский бубен с нарисованным в центре пингвином, принялась скакать по кругу, максимально заунывным голосом пропевая слова прилагающейся к ритуалу магической формулы (на ее взгляд, больше похожей на заковыристое обкладывание матом с подробным указанием, куда обкладываемому пойти, сколько раз в процессе повернуть, и где и обо что непременно споткнуться).
Пространство вокруг ритуальной площадки в момент затянуло противным зеленоватым дымком, просвечивая через который лучи солнца окрашивались в болезненно-красный оттенок. В воздухе отчетливо потянуло тонким, почти изысканным ароматом едва тлеющих штанов. Где-то вдалеке на разные голоса тоскливо завыло, зарычало, захрюкотало и заухало. И наконец, небо на Конклавом посреди ясного дня прочертила одинокая молния, а земля под ногами ощутимо затряслась.
Однако Харишка, немало не смущенная этим, продолжала свой прыжки, пока четырежды не обошла ритуальный круг по внешнему краю. И едва она это проделала, как в глазах у нее немедленно помутилось, а землю встряхнуло особенно сильно. Затем были гулкий гром, трескучий удар, будто разломилось большое дерево, отчаянный неразборчивый мат и, наконец, все стихло.
Рефлекторно зажмурившаяся было девушка осторожно приоткрыла один глаз и настороженно огляделась вокруг. Ни одной из частей с таким тщанием выложенного ритуального круга не было и в помине – перед ней простиралось ровное гладкое пепелище… на самом дальнем краю которого лежало чье-то тело, негромко постанывая.
Всполошившись, девушка бросилась туда, однако не успела она миновать и половины пути, как фигура вдруг села, растерянно оглядываясь по сторонам. А оглядевшись – обнаружила и саму Харишку, воззряясь на нее с заметным опасением.
Харишка и сама притормозила, удивленно оглядывая призванного. На земле перед ней сидел довольно молодой на вид парень: белокожий, светловолосый, с большими ярко-голубыми глазами… и с пребольшими лисьими ушами, напряженно вздымающимися над верхней частью головы! Одежда его была довольно незамысловатой – длинная свободная коричневая рубаха, угольно-черные шаровары, подпоясанные сине-серым кушаком… и почти немедленно в глаза девушке бросился и довольно крупный лисий хвост, вытянувшийся по земле возле его левой ноги.
“Ух ты-ы-ы!!! – девушка даже рот приоткрыла. – Какой красивый!!! И… и… это же настоящий лисомальчик! Здорово-здорово-здорово! Надо срочно брать его в оборот. Срочно!”
Однако прежде, чем Харишка успела сделать еще хоть что-то, высокая трава на окраине выбранной ею прогалины зашевелилась, и оттуда выглянула маленькая заостренная мордочка, вся в сером меху, дополненном белой полосой, начинающейся над кнопочкой носика, и с маленькими бусинками черных глаз. Мордочка осмотрелась, понюхала воздух, и наконец на прогалину деловито выбрался весь зверек: некрупный – размером с кошку, – с такой же, как и на мордочке, серой шерсткой, украшенной ярко-белыми полосами и, в общем-то, довольно миловидный
“Ой, блин! Я едва не забыла про приманиваемого ритуалом зверя! И это оказался… ликвиск? Похоже на то. Ну хоть не кто-то пострашнее… Хотя если не соблюдать осторожность – нам и его хватит. Его родич скунс-то зверюшка неприятная, а уж этот…”
Вот только если она, не смотря на непростые отношения с зоологией, сразу признала зверька, то призванный ею незнакомец таких познаний не имел. И, в отличие от нее, расплылся в улыбке и встал на четвереньки.
– О-ой, какая пре-елесть! – умиленно протянул он. Голос у парня оказался довольно мелодичным и средним по тембру. Говорил же он (благо!) на Общеазиатском, хоть и с каким-то странным подмявкивающим акцентом. – Ты кто, чудо? Можно тебя погладить?
“Какое погладить, ты сдурел что ли?! – пронеслось в голове у Харишки при виде напряженно замершего зверька. – Ты что, еще чаще меня естествознание прогуливал?”
– Нет!!! – выдавила она на грани слышимости. – Не вздумай!!!
На удивление, парень ее услышал, сперва повернув к ней очаровательное лисье ухо, а затем и лицо.
– Но почему? Ведь зеринсы милые и очень дружелюбные! Если его осторожно приманить… – говоря это, он еще подался вперед, не замечая, как зверек напряженно вскидывает хвост.
Чертыхнувшись, Харишка бросилась вперед, спеша оказаться между парнем и зверьком, на ходу произнося защитное заклинание.
Вовремя! Перепуганный, ликвиск использовал свое самое страшное оружие – откуда-то из-под хвоста вдруг вылетела широкая синевата струя, на лету растекаясь облачком… и в следующую секунду ослепительно вспыхивая!
Рефлекторно закрыв лицо руками, Харишка отвернулась, отчаянно зажмуриваясь, обдаваемая нестерпимым жаром, сопровождающимся треском обгорающих волос и ткани. Мысли из ее головы будто вышвырнуло отчаянным, почти животным страхом, оставившим там лишь громко звенящую от напряжения пустоту. И только где-то на задворках сознания отчаянно металась поселившаяся в ней недавно лисья сущность, отчаянно и тщетно взывая к разуму в попытках сподвигнуть тело обратиться в бегство.
Но вот мучительно долгие мгновения кончились. Лихорадочно хватанув ртом воздух, девушка открыла глаза, напряженно оглядываясь и готовая творить новые чары, однако зверька уже не было на прежнем месте, и лишь сквозь стебли травы невдалеке поспешно просачивалась небольшая серовато-белая лужица.
“Фух. Кажется, обошлось!.. Придурок!!!”
Последнее слово она выпалила и вслух, оборачиваясь к перепугано сжавшемуся на земле парню, взирающему на нее почти идеально круглыми от ужаса глазами. Благо, хватило и беглого осмотра, чтобы удостовериться, что он отделался лишь испугом да пятном копоти на все таком же очаровательном лице. Девушка даже оттаяла немного, ограничив дальнейшую экспрессию лишь закатыванием глаз. Однако почти сразу спохватилась, и оглядела саму себя.
Она уже напрочь забыла, успела ли в итоге закончить сотворение защитных чар или нет, но, по-видимому, все же хоть на сколько-то, да преуспела – руки ее тоже покрывала копоть, рубашка в нескольких местах прогорела (ткань в одном месте и вовсе продолжала едва заметно тлеть), видимая часть волос была в нескольких местах заметно короче, чем она их запомнила в последний раз, однако серьезных ожогов, вроде, видно не было, да и не чувствовалось. В общем, можно сказать, что испугом отделалась и она.
– Я не знаю, к чему ты там привык в своем мире, – негромко и подпустив в голос угрозы заговорила она, – но ты уже больше не там! Я не знаю, сколько еще здешних животных похожи на ваших, но они другие - усвой это и не лезь к ним! В следующий раз я тебя могу и не успеть вытащить! Усек?!
Парень нервно кивнул и потупился. Харишка только вздохнула, плюя на пальцы и гася ими тлеющий край подпалины на одежде, а затем опускаясь на землю неподалеку от него. Ее, правда, несколько тревожило, что рубаха теперь прикрывает куда меньше, чем задумано, и что как минимум ее грудь весьма неплохо просматривается сквозь прогоревшую ткань, но ритуал и последовавший “спасательный бросок” окончательно лишили ее сил.
– Как тебя зовут? – негромко и устало поинтересовалась она.
– Мир'яор, – отозвался парень. – Можно и просто Яор. “Миром” лучше не надо звать, так мою сестру сокращают.
– Очень приятно, а я Харишка! Можно и Ришка.
– Мне тоже приятно! – парень помялся, а затем, придвинувшись немного ближе, поинтересовался. – Это ты меня сюда перенесла?
– Ага, я. Ну, точнее, я организовала ритуал. А что?
– Тогда, значит, ты меня за сегодня уже дважды спасла, – вздохнул Яор. – И я тебе вдвойне обязан.
“Ой, точно, Ольгердия же говорила, что ритуал вытаскивает к нам кито, находящегося в беде! – припомнила Харишка. – Ну да, если это правда, действительно дважды”.
– Ну, в первый раз это, все же, была не совсем я, – застенчиво оговорилась она вновь. – Но рада, если ты в результате остался цел и невредим. А что с тобой было-то хоть?
– Я путешествовал по нашему краю вместе с караваном. Мы только недавно отчалили от одного селенья, как меня угораздило неудачно свалиться. Здоровенная телега ехала прямо на меня, и я уже думал, что мне кранты, но тут… что-то засвистело, загремело, меня куда-то потянуло… кажется, я на несколько мгновений даже сознание потерял… и вот я сижу тут и смотрю на тебя и на эту адскую зверюшку, будь она неладна…
Парень уныло вздохнул и смолк. Однако почти тут же снова вскинул глаза и робко поинтересовался:
– Скажи, Ришка, а это правда… не Тот Свет?
– Я не знаю, где кому и какой свет, но Милаграэд определенно очень даже Этот свет, – пожала плечами девушка. – Я здесь уже третий десяток лет живу.
– Оу, понятненько, – Яор задумчиво покивал. – А… зачем ты меня сюда выдернула, позволь поинтересоваться?
– В своих корыстных целях, – хмыкнула Харишка, невольно ухмыляясь. – Что, впрочем, не мешает им быть Великими! Правда, это так уж сразу и не расскажешь… Ладно, давай подниматься и пойдем со мной – у меня как раз есть небольшое укрытие неподалеку. Там я тебе объясню все по порядку, и там же мы и от непогоды укроемся, а то, кажется, дождь собирается…
***
И действительно, не прошло и четверти часа, как по стенкам шалаша ударили первые тяжелые капли. Харишка лишь удовлетворенно улыбнулась: пусть она и весьма посредственный строитель, не осиливший ничего серьезнее шалаша, но предусмотрительный, и если не случится шторм – внутри так и останется сухо и уютно!
– То есть, ты была в курсе, что я теперь обязан тебе жизнью и, фактически, привязала меня к себе? – переспросил Мир'яор, пред тем дослушавший экспрессивные объяснения своей двукратной спасительницы.
– Я тебя никуда не привязывала, – пожала плечами девушка. – И я точно так же несу ответственность за твою жизнь, которой ты мне теперь обязан. Не я взрастила в вашей культуре культ бесконечной признательности спасителю от смерти, я о нем узнала-то с месяц назад. Но да, я тебе сразу честно сказала – я нарочно. И да, можешь смело говорить, что мне от тебя только одно надо, ха-ха! Хотя, если ты решишь еще и любить меня и заботиться – я совсем не расстроюсь. Тем более что и я прекрасно знаю, что пребываю в ответе за тех, кого приручила. Я может и бываю по временам сумасбродна, но я не жестока. И я не совершенная дура, уверяю тебя.
Неловко пожав плечами, она привалилась спиной к дереву, которое и использовала как одну из основ конструкции своего убежища.
– И потом, – добавила она, – мне кажется, или ты не очень-то и расстроен, что так и не угодил под ту телегу?
– Не расстроен, – не стал спорить парень. – Думаю, это было бы весьма больно.
– Не знаю, не пробовала…
Разговор на этом как-то приувял. Харишка, прикрыв глаза, отдыхала, слушая, как снаружи барабанят капли, а Яор, кажется, задумался о чем-то своем.
Впрочем, ненадолго.
– Кхем, мда… – подал он наконец голос. – Я пока не уверен, насколько мне нравится способ спасения через принудительное переселение, но в любом случае спасибо тебе, Харишка, большое. Я теперь в долгу перед тобой…
– Ты говорил.
– …ну и на остальные твои условия я тоже согласен – мне и отблагодарить тебя, в сущности, пока больше нечем, да и ты сама весьма симпатичная…
– Спасибо, – Харишка чуть смутилась, но все же улыбнулась комплименту.
– …только скажи, ты поэтому такая неодетая, да? Или у вас так и ходят?
На сей раз девушка смутилась сильнее, открывая наконец глаза.
– Нет, не так, – ей хотелось отвести взгляд, но она сдержалась. – Я так нарядилась для ритуала, а дыры по вашей с тем ликвиском милости получились…
– Ой, извини!
– …ну и что-то тот ритуал из меня все силы вытянул, так что, если это не оскорбляет твоего взора, я пока так посижу. Да и жарко тут.
– Не оскорбляет, совсем наоборот, – Яор тоже чуть покраснел, однако улыбнулся. – Хотя меня… озадачивает наверно… еще один момент.
– М?
– Ты сказала, что хочешь от меня “кучу детей”...
– Лисят.
– Не суть. А это ничего, что мы не проходили ритуала… или как оно у вас тут?
– Что мы не женаты?
– Ну… наверно.
– Мы сейчас на другом краю света от тех мест, где я родилась, тут с этим будут сложности. Да и потом, перед нами стоит Великая Цель – возродить один из самых прекрасных Конклавов Милаграэда! Ну какая там разница, сегодня нам в паспорте пару печатей ляпнут или через полгода? Главное, что ляпнут со временем.
– Ну-у, если ты так говоришь… – вздохнул кито. – Тем более, если цель и правда Великая, то мне и спорить грешно…
Он снова помолчал, забавно шевеля ушами и прислушиваясь к шелесту дождя, а затем проказливо улыбнулся:
– И когда же мне приступать к исполнению не-совсем-супружеских обязанностей?
– Только не сейчас, умоляю! Мне двигаться-то неохота…
– Как скажете, моя прекрасная госпожа! Но раз Вы сами настаиваете на срочности и важности сего действа, я предлагаю в качестве компромисса отложить это до ночи, – улыбка стала еще шире и проказливее. – А раз мы днем отдохнем, значит, мы будем всю ночь предаваться извращениям!
Блаженно прикрывшая было снова глаза Харишка насторожилась, открывая их вновь.
– Формулы по артефакторике повторять, что ли? – подозрительно уточнила она.
Яор покатился со смеху.
– Ну нет! – выдавил он наконец. – Ну ты же знаешь – у меня на теле есть выпуклость, которую можно вставить в твою… э-э… во вместилище твое.
– Локоть в ухо, что ли? – нахмурилась девушка. – А ты выдумщик! Только зачем?
На сей раз парень и правда едва рухнул со смеху.
– У меня скулы свело! – пожаловался он, продолжая посмеиваться и утирая слезы. – Ну, по крайне мере, партнерша мне досталась с юмором!
– Э-э… я рада, что тебе весело, но при чем тут, все же, локоть и ухо? – растерянно переспросила Харишка. – Или что ты имел в виду?
Теперь растерялся уже и Яор.
– В смысле “что”? – он помотал головой и даже вперед подался. – Или-и… погоди-погоди, ты что, хочешь сказать, что не знаешь, как дети получаются?..
– Ну-у-у… – глаза девушки забегали, точно надеясь отыскать спасительную шпаргалку. – Мужчина и женщина сходятся, проникаются друг к другу уважительными чувствами, спят вместе… да?
Приоткрывший было рот кито захлопнул его обратно, клацнув зубами. В шалаше возникла немая сцена, скрашиваемая лишь непрекращающимся уютным шелестом тропического дождя в окружающей растительности.
– Да ведь? – с надеждой переспросила Харишка, робко улыбаясь, будто пытающаяся угадать правильный ответ по реакции экзаменатора нерадивая школьница.
Яор только вздохнул.
– Мда-а, все будет сложнее, чем я думал. Заметно сложнее.