19 Инея, утро.
Он проснулся рано, потянулся, сбросил ноги на пол. Чуть мутило.
В комнатах мрак, рассвет в этих местах какой-то ленивый. Тэм оделся, спустился вниз, покосился на заговорённый стол и ахнул — во всех тарелях, мисках и между ними валяются трупики мышей. Несчастные зверьки отведали приготовленой для них с Риджем отравы, но маленькому тельцу надо куда меньше человеческого. Для серого воинства заговорённый стол обратился могилою.
Тэм щипцами вытащил из скоб дверей заколдованое полено и спрятал его в уголок — ещё пригодится.
За дверями уже не было никого из вчерашних славных предводителей "эрми Лэдстонфери". То ли сами проспались и ушли, то ли их увели сомечники, обнаружив этакое неправдение в службе.
Направо или налево? Тэм в сомнении покрутил головою туда-сюда. Полуанфилада выглядела совершенно одинаково что слева, что справа. Решив, что правы всегда правые, аредер избрал именно это направление. Свою ошибку он понял завернув за угол — тут поднималась винтовая лестница наверх, а вот вниз хода не было. Зато по характерному пряному запашку Нир определил расположение ретирады. Да-да, в машикуле за основанием лестницы. В отличии от южных заведений такого рода дыра не глядела в пустоту, а была прикрыта понизу косым каменным поддоном, в коий всё же просачивался холодный ветер.
"Верно, от помойных крыс прикрытие". — решил аредер, слыхавший — и не раз — про то, как в самые крепкие замки лазутчики этой небрезгливой породы просачивались через подобные обустроения.
Ну что же, наверх, так наверх. Сей путь ничем не хуже. Он взошёл по каменной лестнице и оказался на небольшой площадке всего с одной дверью. Тэм осторожно толкнул её.
Он попал в башню — огромную пустую квадратную башню с узкими тёмными бойницами. Фонарь, прихваченый из покоев, выхватывал из мрака зимнего утра лишь серые камни пола, клоки паутины по углам, снежные намёты под окнами, да сухие узкие листья, принесённые сюда ветрами.
Вот через башню он и вышел на крытую стрельную галерею под самой двускатной крышей косого крыла. Перед ним внизу — треугольный двор, справа виден обрыв палисада и часть нижнего двора меж палисадом и третьей стеной. Во дворе стоят две небольшие двухколёсные телеги, основательно заметённые снегом. В самом углу, где сходятся крылья замка и голова таура, заметен прикрытый скосом черепичной крыши большой колодец. Дымят трубы, выходящие на четырёх ярусах из стен и тянущие свои шеи в небо. Окна большей частью темны и глухи, но Исс вполне живой, просто ещё слишком рано.
А, нет, вон потащился кто-то завёрнутый в кожух так, что не разглядеть ни возраста, ни пола, с вёдрами на саночках к колодцу. В приоткрытой внизу двери мелькнул красноватый отблеск пламени, вырвался из щели клуб пара. Кухарня? А что, может и кухарня.
Внимание Тэма привлекло неясное движение на противоположной галерее. Несколько человек с трудом тащили что-то тяжелое. Вроде свёрнутого ковра или бревна. Крыша накрывает плоскую площадку, опираясь лишь на не самые толстые столбы. Летом, вероятно, в темноте носильщиков не узришь, но на фоне белого горизонта…
Влекомый любопытным носом, Тэм присел на колено за одной из квадратных кирпичных стоек и осторожно наколдовал себе "чуткое ушко", рассудив, что оное поведает ему не менее, чем "орликов зрак", а его видно не станет. Он-то в полный рост тоже заметен за парапетом подобно суслику на горке!
Морозно, воздух прямо ноздри обжигает. Нир поплотней завернулся в плащ, набросил капюшон. Он переполз гусиным шагом за одну из квадратных труб. От камней хоть чуток веяло теплом, руки можно погреть. Только недолго, ибо по трубе текут тонкие слабые струйки испарины, а мокрым на морозе быть — лишь хуже станет.
Группа меж тем остановилась, с трудом водрузила несомое стоймя.
Внизу закрипело, заскрежетало, противно отдаваясь эхом от стен "ласточкиного хвоста" — водонос обеими руками и всем весом качал незамеченый Тэмом поначалу в густой тени длинный рычаг сбоку колодца. Чвак, скрип, бренчание, стук заполонили двор. Тем не менее, голоса доносились.
— Ничего более умного придумать нельзя? — жалобно вопросил мужской голос. — Мои члены уже онемели!
— А мы вам шапочку наденем. — один из троицы натянул на стоящего человека огромную меховую шапку.
"Где-то я слышал этот голос!"
— Прекратите жалобы, Нидн! — строго произнёс явно пожилой мужчина и зашёлся в тяжёлом кашле. — Мы жертвуем сном, пытаясь помочь вам.
— Сей наряд вам весьма к лицу. — заявил задорный голосок, похоже принадлежащий особе не старше двадцати — тридцати лет.
— Дайте зимун! — жалобно воззвал к своим спасителям Нидн. — Я промёрзну и погибну!
— Но мэтр, ваше спасение и есть в холоде. — пояснил тот, кто одарил Нидна шапкой. — На морозе вьюнок несомненно завянет и его возможно будет распилить, а вы обретёте свободу! Зимун же воспрепятствует гибели побегов. Вы лишь продлите свои терзания!
— И вы после сего зовёте себя магом! — возмутился Нидн. — Мэтр, это уже не смешно.
— Ничего-ничего. — молодой обошёл вокруг опутаного вьюнком господина. — Холод способствует и здравию телесному, и пищеварению, и умственной деятельности. — звонко щёлкнула крышечка хронометра. — Через час мы вернёмся. Ежели уж и сие не поспособствует избавлению, придётся прибегнуть к растворам мэтра Тиса, а сие будет горше в десять крат, ибо зловонны оные безмерно.
Тэм уже сидел на полу, не обращая внимания на жгущий задницу ледяной холод и беззвучно, задыхаясь и рыдая, хохотал, стараясь при том не заржать в голос и не выдать себя.
Под скатами восходного крыла несомненно стоял тот самый маг земи, что пускал на них янтарную волну вчера вечером. В ответ колдун-самоучка сотворил этакий ответ с непредсказуемыми последствиями. Заклинание могло действовать по-разному, питаясь и управляясь силами самого злодеятельного чародея. С одной и той же вероятностью, земь-маг мог обрести и рог на голове, и глубокий сон, подобно тому, что испытывает нализавшийся до радуги в очах пьянчуга. Его могла пронести поносная хворь или приступ безудержных чихов, кои не способствуют сосредоточению и — конечно — творению заклятий. Могли зачесаться ладони или онеметь ноги. Но на сей раз ответ вышел, видимо, из сложения древесной магии Нира и земной — Нидна. Он опутал незадачливого чародея стеблями толстого вьюнка, обратив оного в этакий кручённик наоборот — с мясом внутри!
Эти трое — коллеги несчастного — всю ночь провели в попытках освободить его. Отчаявшись же, решили применить радикальное средство — заморозить проклятый вьюн и тем самым способствовать его погибели.
Нидн меж тем продолжал стенания, жалобясь и на ледяной ветер, колющий его копьями через проёмы в зелёном наряде, и на то, что ноги совершенно отекли и ужасно болят, что рук он не чует, а в стыдной дыре невыносимо жмёт, намекая на необходимость облегчения.
— Пожалуй, стоит привязать мэтра к столбу. — с сомнением заявил простуженный маг. — А то, чего доброго, ветром сдует или попросту падёт вниз.
— Да ещё обделавшись. Это позорище для ковена нашего! — воскликнул молодой. — Я скоро вернусь с бечевою!
— А я пока приготовлю жгущего раствора. — грустно и даже сочувственно сказал третий.
— Ох, это последнее средство. А — А — Аааапчхииииии!!!
"Погодите-ка! Да это же тот самый трусливый ректор из Амноэля! Точно! Мэтр Тис Бунк, алхимик! А говоришь, Ри, у нас тут союзных нет. Ну что же, одного знакомца сыскали, сыщем и ещё! А нынче, я полагаю, мэтр решил прибегнуть к чистой алхимии. Что же, тухлое пламя вполне может разорвать древесные путы! Но с равным успехом нанесёт бедняге Нидну ужасные язвы".
У Тэма уже не было сил сдерживать себя, слёзы промочили полу плаща, коей он то и дело утирался. Судьба, постигшая земьщика, вероятно, заставила и ветрянника отказаться от намерений залезть в их сны!
Он осторожно выглянул из-за тёплой трубы. Внизу урчала всплесками наливаемая уже в третью пару ведёр вода, поднятая из глубины желонкой. Где-то заорал петух, лязгнул засов, замычала корова. С мерным топотом проследовал по нижнему двору отряд человек в шесть с пиками. Впереди шёл, похоже, кто-то из буффонщиков, в длинном местном одеянии, меховой шапке и перевязи с эспадой на боку.
Наверху служного крыла продолжалась трагикомедия "Незадачливый маг". Окутаный вьюнком стоял у столба, а юноша и жутко чихающий волшебник попеременно передавали друг другу конец толстого шнура, коим приматывали неустойчивое тело к опоре крыши.
— Могли бы не чихать мне в лицо! — взвыл Нидн.
— А вы могли бы удержать поганые ветры, раздувающие портки ваши с ужасным треском, подобно быку! — огрызнулся простуженный.
— Вам легко говорить, мэтр Шэллер!
— А-а-апчхи!!!
— Просил же! — завизжал оплёваный маг, сопроводив словеса свои таким ретирадным залпом, что Тэм чуть не оглох и поспешно развеял "чуткое ушко".
Не в силах более терпеть, он на коленях поспешил под прикрытием парапета обратно в заброшеную башню, ибо живот заныл и сдерживать смех далее было бы весьма непользительно для нутра.
Добравшись до ретирадницы, Тэм посетил сие богоугодное заведение, ибо нутряной смех способствовал и весьма очистке потрохов его.
"Пора разбудить Риджи и поведать ему о происшествии. Также следует понаставить побольше сторожков в жилище нашем. Кто их знает — что выдумают дружки Бунка в иной раз".
Тэм направил стопы к их пристанищу, но его внимание привлекла юная особа в тяжёлом бирюзовом платье с маленьким квадратным вырезом у шеи. Сие было весьма старомодно и весьма стыдливо.
Не то что столичные, провинциальные дамы Азара, давно уже состязались в бесстыдстве. Вырез округлый, до полугруди, вырез длинный и узкий почти до живота. Прорезные плечи, открытые лопатки. Даже дамы полусвета иной раз морщились с наряда знатной особы, ибо им приходилось изощряться в деле подачи знаков о собственной доступности так, что сие доходило до того неприличия, что подобает разве что уличной девке низшего пошиба.
Обитательница мрачного замка среди суарэ где-нибудь в провинции предстала бы монахиней. Её вырез лишь чуть-чуть приоткрывал низ шеи. Кроме того, юная особа набросила на плечи серый пуховый платок. Платье спускалось до полу длинными складками, что ещё более усиливало сходство с монашеским одеянием. Лишь сложная причёска и янтарное ожерелье на шее говорили о том, что дама из благородных.
Она стояла у окна, чуть приподняв тонкими белыми пальчиками занавес и рассматривала нечто неведомое, что, верно, зрела только сама, настолько отрешён был взгляд её печальных глаз. Она медленно повернула голову на звук шагов.
Нир преучтиво поклонился девушке, но едва он выпрямился, желая проследовать далее, как заметил неподдельный страх в глазах юной обитательницы Исса и сей же час догадался, что является его причиной.
Мундир.
Тёмно-синий суконный камзол с белыми шнурами по краям обшлагов, воротника, бортов, полов. С белой вышивкой короны и эмблемы их Штандарта под оной на левой стороне груди. Медный офицерский горжет на шее. Перевязь коричневой кожи через грудь. Потёртый и тусклый старый эфес палаша, коий сменил уже четыре или пять клинков. Высокие тяжёлые сапоги. Широкие плотные с кожаным подбоем брюки квалериста.
Кошмар Азара во плоти.
— Простите, сударыня. Я не желал напугать вас. — мягко произнёс Тэм. — Позвольте представиться, Нир, аредер четвёртой веркады. — Он не стал упоминать имя штандарта, ибо его наряд говорил сам за себя. — Я сопровождаю в вояже эн-герцога де Исс. Риджа — Лейма.
— Баронесса де Вильф. — девушка чуть склонила голову. — Вторая дочь герцога де Исс. Ах, господин Нир, зачем вы привезли брата моего в сей дом? Вам лучше немедля уехать, пока батюшка хвор и немощен.
— Разве не дом сие и для вашего брата, ваша милость?
Глаза девушки наполнились тревогою, она прислушалась к чему-то и прошептала:
— Умоляю, бегите! Бегите за цепные земли со всею быстротою коней ваших! Иначе погубите и его и себя!
Изумлённый Тэм был бы не прочь расспросить баронессу что за опастности грозят наследнику великого герцога в сих стенах, но тут из покоев показалась крупная дама в чёрных одеждах и мантилье.
— Вот вы где, сударыня! — воскликнула она. — Чуть свет — и уже беседуете с непредставленым вам мужчиною! Неподобающее поведение для дворянки!
Она смерила Тэма взглядом, что прожёг бы и камень. Но аредер Нир видывал ещё не такие глазыньки и взгляд разбился о его синие очи, как льдышка расшибается о камень.
Чёрную особу аж затрясло.
— Госпожа баронесса. — холодно произнесла она. — Извольте вернуться в покои. У вас достаточно ещё занятий, подобающих благовоспитаной девице более, чем беседы…
— Всего вам доброго, господин Нир. Будьте благоразумны. — девушка опустила взгляд и покорно направилась в такую же — Тэм отметил это про себя — приёмную-столовую, как и в покоях, отведённых Риджу.
Двери захлопнулись. Тэм поспешил вернуться в их комнаты и обнаружил, что остатки ужина прибраны, а стол сервирован к завтраку.
Он сразу заложил двери чародейским поленом, проверил стол парой заклинаний.
"Поразительная тупость или просто небрежение? Заклинание обращения обращённого или попросту "тетива" так и не снято. Хотя, возможно, им не до того, земляного червя из пут выковыривают".
Тэм подхватил кофейник и понёс наверх дабы проверить напиток на яды подальше от заговорённого столика.