"О Матисса!" - ужаснулся Тэм.
- Сколько же ты терпел?
- Около получаса. - горько усмехнулся Ридж. - Нет ли у тебя бальзама?
Тэм взглянул в глаза друга. Ни слезинки, но мутность есть.
"Ему жуть больно, вот-вот поведёт, но при этом держался, улыбался, соображал и нёс тарабарщину с блезиром пресерьёзным. Сколь много я про тебя ещё не знаю, мой славный Ри!" - думал блондин сбегая по лестнице в полутёмную комнату, где горел лишь один фонарик.
За дверями слышался слабый шум, словно там грызли сухари. Тэм приник к замочной скважине. Вытянутые ноги в сапожках и полосатых чулках. Один серый, другой коричневый. Видна эспада сидящего на лавке сбоку от двери человека.
"Да это же Лошадиная Морда. Храпит! Хороша стража в эрми Лэдстонфери! С такими союзниками и противник не надобен!"
Тэм вернулся к тюкам, добрался до шаллета со снадобьями и выдернул оный, не беспокоясь о том, что на пол вывернулись две запасные рубахи. Он поспешно направился к лестнице, как вдруг пол шатнулся, в глазах разъехалась стена, а потолок изогнулся. Тэм плечом врезался в угол. Резкий удар привёл его в чувство.
- Это ещё что? - пробормотал мегалец. Взор его упал на разорённый стол, на кубки, на узкогорлый кувшин. "Опоили!" - пронеслось в голове Тэма. Он повесил широкий пояс через плечо, поднёс руку к лицу и укусил сам себя за косточку большого пальца. Муть, охватывающая голову, мгновенно свернулась, но затаилась где-то за ухом.
"Ах вы твари паршивые. Боль пока уберегла Ри от беспамятства, но бальзам её утихомирит и вот вам два готовеньких к новому колдовству тельца. Нас, похоже, щупал маг-земьщик, в царстве же Лойи за дело возьмётся либо лекарник, либо ветрянник. И вот тут-то и настанет День Истины, поскольку что в снах, то от ветрянника не скроешь". - размышлял Тэмми, рывками руки затаскивая себя на лестницу. Он кусал губу, дабы не упасть в обморок раньше времени.
Ридж с несчастным видом сидел на низкой скамеечке у печи. Кожа покрылась пупырышками.
- Ты за жареным зайцем гонялся?
- Тссс. - Чародей встал на колени, поймал болтающийся на шее возлюбленного амулет, сжал толстый диск. Холодный! - Ри, нас опоили. - прошептал он. - Вино отравлено. Эти два шута в приёмной храпят, как суслики. Тебя спасла боль, Ри.
Мерзкая гримаса исказила лицо де Каро.
- Сначала я приготовлю противоядие. - торопливо продолжал Тэм. - Но мне не ведомо что за яд применили, а потому оно будет как бы на любой случай. Я ничего не могу обещать, Ридж, но это последний шанс. Тебе придётся кусать меня где хочешь, лишь бы было больно, понял? Тогда мне удастся завершить задуманое. Пока на нас не направлен зрак колдуна - поторопимся.
- Раздевайся. - мрачно промолвил граф. - Я не намерен ломать зубы об твои кости. Кусать - так за мягкое!
- Ну и зубки. - бурчал Тэм, ощупывая зад и оглаживая бёдра. - И на что херцу людоволки, когда сам волчонка взрастил?
Ридж, яростно натираясь клоком сена в уже помутневшей воде только хмыкнул. Он не отказал себе в удовольствии крепко поцапать Тэмми и за вышесказанное, и за бока и за плечи, сопровождая каждый укус поцелуем. Впрочем, поначалу он несколько стеснялся, но войдя во вкус, кусал всё яростней и яростней.
Чернокнижник уже сам не рад был, но настойку смешал и они выпили по рюмочке. Мутность вроде как ушла, но стекляннный червячок всё ещё ползал где-то в голове.
Нир забрал снизу кувшин и принялся колдовать над вином, пытаясь определить что же такого намешали туда умоизощрённые кухарники герцога. Он сидел голый на кушетке, подвинув к себе два стула, на которых расставил свои крохотные фляжки и флаконы. Дверь, кстати, Нир заложил поленом через ручки да ещё поставил "сторожок" вроде того, какой накладывал на двери старинного особняка в эфинских болотах.
"Кто первым войдёт - руки порвёт, кто второй ступит чрез порог - охромеет чуток, а кто третий полезет - три дня с вонькой ямы не слезет". Увы, на этом способности волшебного запора заканчивались.
Тэм разлил по нескольким пустым склянкам винцо с секретом и сейчас вливал туда по капельке разных ингредиентов. Он следил какой сосуд в какой цвет окрасится. Но вино цвет не меняло, даже не пузырилось, не искрилось, не... ничего оно не превращалось! Озадаченый мегалец дёрнул себя за нос. И тут в его голову пришла идея - не вино, а соус, коим полили мясо. Или похлёбка - ели-то её все. Он притащил снизу миску с овощами, миску с остатками баранины и на всякий случай прихватил ещё и хлеб. Кап-кап-кап. Опять ничего!
"Да что за герундиус такой? Или я сего сонника не ведаю? Нет, ведь общее противоядие подействовало. Ох, волчок серый бочок, как куснул-то!"
Он скосил глаза - на правом плече чётко отпечатались синеватые зубки. Кружком. Кружок - дружок. Кружок от милого дружка... Стол! А ну-ка...
Тэм вернул всё взятое снизу на место, в нижний покой. О, как пошло! Мясо скукожилось и почернело, лук пожух, огурцы покраснели, а от вина пошёл столь дурной запах, что пришлось приопустить раму дабы выветрилось.
"Сейчас бы слово Янха, да мне его не сколдовать". - с досадой подумал Тэм, ежась на холодном токе воздуха - тепло выдуло мгновенно. - "Ладно, запомним. Стол обходить подальше. Ну хитрецы, ну выдумщики!"
Он поднял раму, поднялся наверх и обнаружил мыльню пустой, а воду спущеной.
- Ри?
- Я ложусь!
Тэм прошёл в спальню и поведал о хитрости, что им сварганили.
Эн-герцог пожал плечами:
- В прошлый раз я пару дён сонный ходил. Мыслил - с дороги, да от того, что дожди шли в жару, ветер тяжек был. Вот скоты! - вздохнул он. - Родной дом, чтоб их всех!
Он взглянул на Тэма, погладил синяк на предплечье. Игриво мазнул кончиком языка по соску мегальца.
- Ри. - прошептал последний. - Дай хоть омоюсь. И мне страшно в этом доме. Правда страшно. Отсюда не сбежишь, истинная тюрьма. Даже из Вердани можно сбежать, а отсюда - нет.
- Но Тэм... - руки вытянулись и легли на шею, а глаза... другой раз Тэм бы не сдержался, схватил бы сейчас и кинулся ласкать этого откровенно горящего от предвкушения парня. Но вокруг глухо мерцает зло и мало ли какие ещё козыри припасены в рукавах слуг де Исса.
- Нет. Я хочу обнимать тебя живого, а не рыдать над мороком воспоминаний. Неведомо, нет ли ещё каких тайн в твоих покоях. Есть заклятия, кои мне не узреть. Есть просто слуховые трубки в стенах и глазки за портъерами. - шептал он в самое ухо. - Мы и так безумно рискуем, жизнь моя. Смирись. В гнезде гадюк не пляшут.
Ридж отпустил его, забрался под одеяло и отвернулся к стене.
- Покойных снов, господин Нир. - недовольно проурчал молодой человек.
- Покойных снов, Риджи. - Тэм задул свечи в канделябре и отправился смывать с себя пыль дорожную, плотно прикрыв двери.
"За что ты так немилостива к нему, о Матисса? Ты вырастила его в столь мрачных стенах, что иная каторга приятней глазу. Судя по твоим рассказам, мать тебя не любила, а отец вроде бы был с тобою добр. Но потом он бросил на кон голову сына без сожаления. От чего же ты изменился, великий герцог Фер де Исс? Неужто столь сильна сделалась твоя ненависть к азарцам, что ты не щадил сына ради избавления от оных?
По первости он желал похоронить Прожект о Возведение в Дворянство за Усердную Службу, именно на это были направлены усилия его конфиденции. Но для сего совсем необязательно умерщвлять короля. Есть много иных способов. Ведь не Варт же выдумал сей прожект. Даже канцлер куда более лёгкая цель, даже наш командор. Но в весну 806го года конфиденция перенацелилась на Его Величество и если бы не жалкий растратчик, им бы удалось задуманое".
Тэм прислонился к изразцовой шершавой стене. Ноги по колено утонули в тёплой мыльной воде. Купальня тут плохая, непроточная, то ли дело на его родине. Низковат потолок, от того противная сырая духота. Топка печи в кубинете, дрова подкидывать надо кому-то ещё. Аредер покрутил пук сена в кулаке - тоже мне мочало! Хотя откуда им луб-то брать? Вокруг одни камни да кусты хиленькие. Потому, верно, и решил де Исс прихватить плохо защищённые рельефом Озёра - лес надобен!
"Всё же стоит уяснить политиковый расклад в Верене. В сём Ридж проявляет доброе разумение. Азарская армия шутя - играя сметёт "толстопузых купчиков" хотя бы и на Закатном Мосту. Три - четыре тагга с мешками колотого камня, пару огнетруб и от заслона ошмётки останутся.
Вот вам, великий Фер, и достойная экзаменация для вашей новой тайной службы. Хотя какой там новой? Хозяин сей груды камней не первый год плетёт паутину. Риджу будет проще набрать людей. Часть, конечно, доброю волею на закат не уедет, но и оставшихся довольно. Тот же Бэллок, Лонгедош. Паршивец, конечно, но дело-то ведает. Пусть себе сидит в Тоссе, только мундир сменит.
Не-е-ет, пузатые штаны сами носите! Мы обоснуемся в Озёрах, где нравы легче и проще. А можно - если риджеву отцу или брату сие не по нраву станет - в Закатном Иссе, у моря. Восстановить тот же Сурвэ. Место глухое, для тайных дел подходящее. И до конца дней наших никто и никогда не помешает нам. Никто. Никогда.
Ри, мой маленький хворый Ри! Как же ты страдал все эти годы! От того и холоден был, и жесток, ибо чуял себя одиноким деревцем посреди мёртвой равнины. Ты завидовал им всем Ри. Завидовал родству, здравию телесному, дружбе их с обычными добрыми людьми, а не с таким чудовищем, как я.
Да-да, Тэмми, ты чудовище и прекрасно ведаешь сам сколь увлечённо ты и твои сомечники объедатесь всевластием Штандарта и всепрощением его командора. Что бы не творили люди короля в синих с белым мундирах, ни один не был осуждён или хоть изгнан. Посреди Азара расплылась кровавая паутина с сонмищем ненасытных пауков, жаждущих лишь богатства, крови, власти, чувственных удовольствий.
Понимает ли Неар какое чудище взрастил в желании удержать огромную страну? Понимает ли Нейгар сколь нестойки егеря нехоженых дорог, пресытившиеся вольностями и безнаказанностию?
Ежели понимает, плохо придётся тем, кто без зазрения совести продаёт волю и невиновность, кто попросту принимает подношения и дары, ничего при том не делая. Кто, подобно графу де Арфенштуру, ввязался в дела воровские, радуясь тому, что никто и свидетельствовать против не посмеет.
Вот потому, верно, и стянуты к столице пять тысяч егерей, что известны своей преданностью трону и нестяжательством. Вот потому и отвели на восход веркады тех, кто уже совершенно потерял страх и совесть.
Штандарт ждут большие перемены. Ри! Боги! Он же сам просил вывести Лаута за штат по мздоимству! Он же посягнул на королевскую привилегию, сжигая устав и колокол Университетума. Похоже, и ему придётся отведать горчицы. За малостью лет в начальствовании сотворил он не столь много, как прочие, но Паполь и Амноэль с Риоттом ему запросто припомнят.
Я всегда должен быть рядом". - Тэм с отвращением отбросил сено, наклонился, подхватил ведро уже почти остывшей воды и опрокинул на себя.
"Я буду рядом, жизнь моя, лучик мой нежный, ласковый рысёнок, смертельно больной, измученый душою Ридж. Ты внезапно раскрылся предо мною, как твоя лхотовая шкатулка. Много лет простоял ты холодным, угловатым, запертым на кровавый замок душевных метаний и одиночества. Тебе бы и впрямь на покой, в пронизаные теплом сосновые леса за провалом, где в песчанных берегах проложили извилистый путь ручьи. В тишину старого замка, к книгам, очагу, тишине. А жизнь и семья толкают тебя в круговерть железа и безумия. Я прикрою тебя" .
Аредер прихватил фонарь и вышел в кубинет. Вытянувшись под одеялом на коротковатой кушетке, он задул фонарь, проверил кинжал в ножнах под подушкой. Некоторое время он слышал как урчит уходящая через слив в омоине грязная вода. А потом остались лишь вой метели за окном да шебуршание вездесущих мышей, коих привлекло тепло и остатки трапезы в долго стоявших холодными и пустыми комнатах.