Ирума Сузуки был чёртовым произведением искусства. Из чистого хрусталя. Он сиял, переливался, звучал тихим звоном и становился всё ценнее и ценнее с каждым прожитым днём своей жизни.

Он был слаб, непозволительно слаб, но демоны готовы падать пред ним на колени. Они уповали на его величие, стремились заполучить, коснуться, увидеть, но Ирума словно ускользал от всех разом, исчезал с радаров и неловко отмахивался от похвалы. Ему это не нужно.

Ируму, на самом деле, легко сломать. Разбить на мелкие осколки, так, что уже не собрать, но Асмодей не позволит.

Асмодей в восхищении смотрит на слабого, хрупкого и, как и положено хрусталю, тонкого молодого человека, которого с гордостью зовёт своим господином. В этом, по сути, нет нужды, как говорит сам Ирума, но Асмодей упрямый.

Асмодей смотрит в синие глаза будучи уверенным в своём господине, в своём друге, в своём Ируме на все три шестёрки, невзирая на нелепые ошибки и глупые решения.

Ирума — господин.

Ирума — друг.

Ирума — тот, в кого стоит верить даже после смерти.

Асмодей не ослеплён своим восхищением, вовсе нет, просто Ирума — истинный лидер, несмотря на все проблемы и последствия. Он был лидером даже в безвыходных ситуациях; притягивал взгляды тысяч глаз; тянул за собой на вершину.

Ирума — отражение света, сияние сотни граней хрупкого хрусталя, и Асмодей будет идти на свет рискуя ослепнуть.