Первый раз я очнулся, когда почувствовал резкую боль в ноге, как будто бы кто-то сверлил её. Но потом снова отключился на какое-то время. Когда же пришёл в себя снова, то обнаружил себя в какой-то комнате, а рядом сидела девушка. Она назвала меня Трой. Это моё имя? Она меня знает? Я ничего о себе не знаю: ни то, кто я, ни как я очутился здесь. Нога болела, а шея чесалась, как будто бы её покусали ядовитые москиты. Отчаянно пытался вспомнить, кто я такой и где мой дом, но как только стал пытаться, голова начала раскалываться.

   «Если твоя прошлая жизнь похожа на ад, ты хотел бы туда вернуться?» — сказала мне девушка.

   Я не знал ничего про ад, но от этого стало только холоднее на душе, поэтому я помотал головой. Девушку зовут Надежда — от этого имени веет уютом и теплом. Не знаю почему, но мне с ней комфортней, что ли. Она за мной ухаживает, меняет повязки на больной ноге. Я почувствовал небольшой холодок на шее, и зуд потихоньку начал спадать. А ещё Надя кормила и поила меня. Её забота была похожа на материнскую, но я не помнил даже своих родителей, словно их кто-то стёр из моей жизни.

   Надежда приветлива и заботлива, а ещё она предельно честна со мной, как будто бы боится, что я начну злиться на неё из-за лжи. И да, я заметил, что она вроде меня любит, но держит дистанцию, как будто бы боится меня. Я больше не пытался вспомнить своё прошлое. Если моя прошлая жизнь на самом деле была адом, то я не хочу в него возвращаться.

   Я думал познакомиться с Надеждой поближе, чтобы как-то начать с ней разговор и начать жить заново. Но я… всё испортил в один миг. Она всего лишь не хотела, чтобы я чесал шею, а я взял и её оттолкнул. Но в тот момент в мою голову ворвалось болезненное эхо из прошлого:

   «Это тебе… чтобы ты знал своё место».

   Я не знал, кому он принадлежит. Он был размыт в моей голове. Я понял, что он или она говорили про ошейник. Именно от этого я вдруг взбунтовался и чуть не ранил Надю. Но когда я собирался извиниться в первый раз, она ушла. Сказала, что ненадолго, и что пойдёт за едой для меня. Она зла на меня не держала, но я чувствовал на себе весь груз вины за мой поступок.

   Попытался встать с кровати, но повалился на пол. Так и пролежал до прихода Надежды. Она подошла ко мне и помогла лечь на кровать. Она не осуждает меня, понимает, утешает.

   — Прости, — только и выдал я.

   Она обняла мою голову, и я смог успокоиться. Но потом она снова ушла. Сказала, что пойдёт на встречу с родителями и скоро вернётся. Она не одна. На душе снова мрак. Что если я буду лишним в её жизни? Надо побыстрее встать на ноги и как-то помогать Наде. Вот только нога всё ноет, и если я встану, то она снова начнёт болеть.

   Надя, как и обещала, вернулась, что радовало меня. Значит, не соврала мне. И мне было приятно, когда она находится рядом со мной.

   — Прости, что задержалась. У нас такая традиция — пить чай во время встречи с родителями, — улыбнулась она.

   — Хорошая традиция в твоей стране, — сознался я.

   — Да. Ты кушать хочешь? — спросила она.

   — Я не голоден.

   — А до этого требовал ещё еды, — улыбнулась Надя.

   Я не знаю, что ещё на меня нашло, но я снова отвернулся от Нади и забился в угол, словно демоны противоречия раздирают меня на части.

   — Трой, милый, не надо замыкаться в себе, — тихо сказала она и легла рядом, обхватив своими тёплыми руками мой торс.

   — Тогда расскажи мне, кто я на самом деле? — вдруг попросил я.

   Вновь тишина. Я знал, она не хочет меня травмировать, выдавать правду о том, кто я на самом деле. Хотя она меня знает, раз назвала моё имя. Но что со мной? Почему я бегу от возможного спасения?

   — Трой, давай не будем об этом. Ты должен жить настоящим, а не прошлым, — сказала она мне.

   Снова стало не по себе. Я попытался повернуться телом к Надежде, но она всё сделала за меня. Я только взял её руку, чтобы она не ускользала от меня. Надя второй рукой обхватила мою и легла рядом.

***

   Трой опять немного взбрыкнул, что заставило меня волноваться за него ещё больше. Словно рой демонов разрывает его душу, неужели он начал вспоминать? В этот момент я должна быть рядом, чтобы помочь ему всё это пережить.

   «Да, непростой у тебя характер. Ты как хульдра, как хульдракалл, и если я с тобой уживусь, то все твои недостатки исчезнут», — думала я.

   Он просто взял мою руку, пытаясь снова извиниться, а я взяла его и легла рядом. Трой уснул моментально, я приняла удобную позу для сна и заснула, обнимая руку любимого человека. Во сне я почувствовала, что он пододвинулся ко мне ближе и прижался лицом к моей груди.

   «С тех пор как умерла твоя мама, ты не знал ласки. Вот поэтому ты и беснуешься. Но ты всего лишь мальчишка, как я могу на тебя злиться», — думала я.

   Проснулась я под утро. Вся одежда и лицо были помяты от такого почти неуютного сна. Трой уже отпустил мою руку и теперь спит рядом. Осторожно встав, я переоделась, умылась и, быстро перекусив, начала работать над комиксом. Осталось доделать немного, и это радовало меня. Одно дело доделаю — и почти целый месяц без работы, пока начальство продолжение или новый комикс не попросит.

   — Прости меня, Надя, — услышала я голос Троя.

   Он просыпался и первым делом вновь попросил прощения.

   — Это всё я, это ты меня прости, — призналась я.

   — Я кое-что вспомнил, хоть ты говорила, чтобы не вспоминал, — признался он.

   Я вдруг застыла на месте. Что он вспомнил? Свою сестру-стерву? Что его называли паразитом, притесняли? Или того, кто одел на его шею ошейник? В любом случае я скажу, что их рядом нет и долго не будет. Но Трой вспомнил только зловещую фразу и всё. Он даже не знал, кому принадлежит этот голос, а я уже поняла, кому.

   — Этот голос далеко в прошлом, он больше тебя мучить не будет, — сказала я Трою, вновь обняв его, и спросила: — Ты голоден?

   Он кивнул. Тогда я быстро приготовила ему питательную кашу на утро, чтобы силы к нему вернулись. И пока варилась каша на кухне, я вернулась к Трою, чтобы проверить его ногу. Она начала заживать, и это обрадовало меня. Значит, учёба в медвузе пошла мне на пользу, я всё сделала правильно.

   — Скоро ты встанешь на ноги, — улыбнувшись, сказала я Трою.

   — Это радует, а то я устал уже лежать, — признался он.

   — Я хотела тебя спросить, но, судя по твоему… — запнулась я.

   — Спрашивай, я и так перед всеми виноват, — печально сказал Трой.

   — Нет, что ты! В чём ты можешь быть виноват? — чуть ли не выкрикнула я.

   Моя душа тоже металась. Хотелось сказать, что Трой не паразит, что паразитка и ошибка природы — это Тайрин. Первая ошибка природы — это то, что она родилась такой злюкой, вторая — что природа сделала её девочкой, и она позорит весь женский род. Но Трой ещё не вспомнил её, так что тут я должна, как бы ни кричала моя душа, соблюдать дистанцию.

   — Трой, тебе нужна новая одежда. Я могу её достать, только хочу снять мерки с тебя, — чуть слышно проговорила я.

   — Снимай, — улыбнулся он. — Хотя вряд ли ты найдёшь одежду под меня.

   — У нас в городе есть ателье. Там и для тебя одежду сделают, — сказала я.

   Сначала я накормила Троя. Ему понравилась каша с фруктами, она была настолько сытной, что он и добавки не запросил. Потом я сделала замеры для будущей одежды. Трудно было удержать себя в руках, видя его тело, но я сдержалась.

   — Я видел твои рисунки на стене. Очень красиво, — признался Трой.

   Я в ответ улыбнулась. Некоторые мои наброски из комиксов, которые не пошли в издание, я оставила себе и даже повесила их на стену. Это хорошо, что я рисунок с Троем не повесила на стену, а то он начал бы задавать вопросы.

   — Я художница. Рисую для местного журнала всякие картины, — едва заметно улыбнулась я, заканчивая замеры.

   — А меня нарисовать сможешь? — вдруг спросил он.

   — Да, но ты сначала на ноги встань, — ответила я и потрепала Троя по голове.

   Чёлка уже совсем отросла. Её бы тоже в порядок привести, а ещё нужно найти хороший протез на место правой руки. Странно, что он не спрашивает, где его рука, но, может быть, на подсознательном уровне знает, что её просто не было и он был сиамским близнецом своей сестры.

    Думать о таинственной связи близнецов не хотелось. Родная, любящая сестра не наденет на своего брата ошейник. Тем более что в мире игры она давно мертва, как и все его обидчики.

***

    С души словно целая гора свалилась. Я перестал чувствовать себя виноватым перед Надей, и в ней зародилось что-то новое, не похожее ни на что.

   Я окончательно оставил попытки вспомнить прошлое. Буду жить настоящим с той, кто меня любит, и буду пытаться полюбить её. Нога больше не ныла, шея не чесалась, и я мог не только переворачиваться без помощи, но даже немного ходить по тому месту, где я очутился.

   Я оказался в квартире, достаточно просторной и широкой, с высокими потолками. Тут всё было заставлено мебелью, а в шкафу стояли маленькие статуэтки.

   — Что это?

   — Это родители привезли из разных стран, — ответила Надя, улыбаясь и продолжая рисовать на бумаге.

   — Они…?

   — Они не путешественники, нет, они работают в организации «Врачи без границ», помогают людям, попавшим в беду. Просто иногда привозят из разных стран сувениры.

   — Тут не одна страна? — спросил я.

   — Нет, всего шесть материков. Мы сейчас на самом большом находимся, — улыбнулась Надя.

   — Мне ещё долго привыкать к твоему миру, но я чувствую… — я не знал, как это описать, когда за тобой никто не гонится, и тебе ничего не угрожает.

   — Защиту и заботу, — закончила за меня Надежда.

   Я только кивнул, осторожно встал рядом с Надей и, не мешая, стал смотреть, как она рисует. А рисует она очень хорошо. Она сказала, что родители хотели, чтобы она пошла по их стопам, но она решила стать художником.

   — Ты есть хочешь? А то вижу, силы возвращаются, — улыбнулась она, коснувшись моего живота.

   — Немного, если честно, — улыбнулся я.