Впервые он чувствовал настолько душераздирающую пустоту. Казалось, что из него что-то вырвали, какой-то очень важный кусок. Хун И временами приоткрывал рот, намереваясь позвать Фэя, чтобы попросить принести успокаивающий чай, а потом стискивал зубы.
Несколько часов назад он не мог поверить, что его верный охранник покинул этот мир, казалось, что тот просто заснул, что мог вот-вот открыть глаза и сказать: «Не беспокойтесь, второй господин, я вас не оставлю». Но сколько бы Байли ни смотрел на лицо Шэня, ни один мускул на нём не дрогнул, оно, наоборот, леденело с каждой минутой. Принятие его смерти приходило медленно, но сильными волнами, накатывая подобно усиливающемуся шторму.
Хун И постоянно заглядывал в комнату, где уже готовились к похоронам Фэя, и каждый раз подавлял рвущийся наружу крик, восклицая лишь в своих мыслях: «Вставай!» Принятие пришло лишь когда седьмая госпожа спросила его, не голоден ли он, ведь прошло уже довольно много времени с тех пор, как он ел в последний раз. Этот вопрос обычно задавал ему Шэнь, но тот лежал неподвижно и уже не мог встать. Ответив тихим отказом, Байли удалился в свой кабинет.
Краем уха он слышал в доме плач служанки своей жены, и это окончательно убедило его в том, что Фэя с ними больше нет. Хун И сидел прямо на полу и пустым взглядом смотрел перед собой, не обращая внимания на выбившуюся из своей некогда идеальной укладки прядь волос, на что Шэнь непременно указал бы господину. Забавнее всего было именно то, что, несмотря на все свои чистоплотность и любовь к порядку, за волосами второй господин Байли никогда не следил и мог заниматься чертежами и конструированием хоть с неаккуратным каскадом хвоста, лишь подвязав чёлку, чтобы не мешала обзору, и именно Шэнь Фэй всегда следил, чтобы у Хун И был подобающий благородному господину вид.
Байли сжал в кулаке складку одежды. В те моменты, когда ему было плохо, именно его охранник, его друг мог поддержать и подбодрить его. Фэй знал, как подтолкнуть второго господина к каким-либо действиям, он всегда защищал его, и это не был просто долг службы – они давно стали друзьями, пусть и не слишком близкими, но настоящими. Их связывали несколько лет жизни, они росли вместе, и даже столь разный социальный статус не мешал их дружбе.
Слёзы комом застряли в горле, но одна из них всё же сорвалась с ресниц и с глухим стуком упала на ткань. Воспоминания мелькали перед внутренним взором сплошным потоком, Хун И видел Шэня то мальчишкой, то юношей, то мужчиной, постоянно виднелась его заботливая улыбка. Но внезапно пришло воспоминание их последних совместных минут: как Фэй вдруг упал на его спину, на лице его явственно читалась боль, он даже схватился за плечо Байли и лишь успел послать обеспокоенный взгляд и прошептать: «Уходите», – после чего резко свалился на землю и никак не реагировал на зов господина. Шэнь защитил его от пущенной в спину стрелы, закрыв собой, и теперь Хун И жалел, что ввязался во всю эту историю. Он не чувствовал такого опустошения даже после смерти отца, но сейчас…
Лишь Шэнь Фэй был в силах помочь ему пережить эту боль, но… его больше не было. Больше никто не подшутит над неуклюжей укладкой заработавшегося второго господина Байли, не отругает его за безрассудную самоотверженность, не позаботится об обеденном перерыве. Больше Хун И никогда не сможет увидеть улыбку друга и услышать такие верные слова поддержки. Но ещё больнее ему было от того, что он не успел как следует отблагодарить Фэя за все годы заботы о себе, за всё беспокойство, что доставил ему, за всю помощь, что получил.
Шэня Фэя больше не было с ним. И эту пустоту ничто не могло заполнить. Эта дыра в сердце так и будет болеть и зиять до самой его смерти. Байли почувствовал, что эту потерю он не сможет пережить. Вся его прежняя жизнь в последнее время по кусочкам рушилась, и теперь даже друг детства покинул его.
Разве… может он не сломаться?