Мелодия не могла прерваться беспричинно, так что, скорее всего, случилось что-то плохое, и последователю Вэй Усяня нужна помощь. Однако этот человек никогда ему не молился, так что у бога не было ни малейшей подсказки, где того искать. Вначале он, естественно, связался по духовной сети с Мяньмянь и Вэнь Нином, но они ничего узнать не смогли. Отдав Хуа Чэну немалую сумму за помощь, он снова ничего не добился. Озадаченный, он решил сам отправиться на поиски, чтобы помочь и этому яро верующему, и самому себе, потому что без колыбельной он мучался кошмарами и почти не спал.

И вот бог войны Старейшина Илина вернулся в мир людей. Еще с момента вознесения он не выносил даже саму идею смены личины и на отрез отказывался осквернять этим свое тело. Делать это ради спокойствия людей, которые в свое время сходили с ума от счастья, когда от этого тела не осталось ни клочка, он не собирался. Однако в этот раз остаться незамеченным не получится, потому что в поисках ему придется расхаживать тут и там, так что он искал иной путь.

Внимательно прислушавшись к молитвам, он вычленил голос того, кто молил, чтобы бог исполнил его желание в обмен на тело, потому что больше ему отдать было нечего. Подозревая, что нечто подобное небеса не одобрят, Вэй Ин все же откликнулся на молитву Мо Сюаньюя. Впрочем, еще раз подвергать опасности свой статус и репутацию, убив по просьбе Сюаньюя его семью — обычных смертных, — ему не пришлось. Когда он выбрался из храма в подвале какой-то заброшенной хижины в лесу и явился в город, то застал полную неразбериху. Заклинатели из нескольких мелких орденов запечатали поместье семьи Мо Сюаньюя и основательно готовились к сражению с тем, что было внутри. Зеваки мельтешили вокруг, стоял гомон. Вэй Ин, нацепив свою полную энергии и дружелюбия маску, разузнал, что произошло: оказалось, что со всеми в поместье расправилась бесчинствующая рука лютого мертвеца. В этот момент Старейшина Илина взаправду улыбнулся своей удаче.

Прежде чем уйти, он взвесил все за и против и решил, что богу не престало бросать людей на произвол судьбы, так что незаметно пробрался в поместье и с легкостью развеял руку по ветру.

Закончив с делом, сперва Вэй Усянь отправился в Облачные глубины: раз уж он сошел в мир людей, то в первую очередь обязан повидаться с сыном, а уж потом все остальное. Ради этого он ненадолго вернул себе истинный облик. Вэнь Нин помог устроить встречу, и Вэй Ин, впервые за несколько лет вживую увидев сына, так расчувствовался, что разревелся заодно с ним. Так они и стояли в лесу, пачкая одежды друг друга слезами.

Нескоро взяв себя в руки, Вэй Ин поинтересовался, чисто для галочки, не играет ли сын «Призыв» по вечерам, на что получил ожидаемо отрицательный ответ. Питая слабую надежду, он уточнил:

— Может, кто-нибудь другой в ордене?

— Я такого не слышал.

Что ж, если он не слышал, это еще не значит, что этого не было. Подавив возникшую меланхолию, Вэй Ин почувствовал, что ему совсем не хочется расставаться, так что он решил, что верующий как-нибудь протянет лишние пару дней.

— Может, тебя отпустят ненадолго? Мы могли бы вместе сходить на ночную охоту или устроить небольшое путешествие.

Лань Сычжуй пришел от предложения в тщательно скрываемый восторг. Первый всплеск эмоций от встречи он себе простил, но теперь старался держаться внешне спокойно и уверенно, как подобает адепту Гусу Лань. Однако ему пришлось отказаться.

— Хангуан-цзюнь недавно был тяжело ранен, я не могу уйти. Ты подождешь немного? — Вэй Усянь согласился и попутно порылся в памяти, но так и не припомнил человека с титулом Хангуан-цзюнь. По растерянному лицу отца Лань Сычжуй все понял и пояснил: — Второй молодой господин ордена Гусу Лань.

От произнесенного Вэй Усяня пробрало ледяными мурашками, он сглотнул и постарался говорить ровно, хоть вышло плохо.

— Что с ним? Почему ты не помолился, чтобы я помог?

Вообще, Вэй Ин прямо сейчас был готов сорваться, но сдерживался изо всех сил.

— Мы были на ночной охоте и столкнулись с лютым мертвецом — самым сильным из тех, что я видел, и это при том, что у него не было ни рук, ни головы. Не считая дяди, конечно, — поспешил пояснить Лань Сычжуй, посмотрев на Вэнь Нина. — Учитель уже потратил много сил до этого, так что не справился с ним. Мы сбежали в Облачные глубины. — Он немного помялся и неловко продолжил: — В Облачных глубинах строго запрещен твой культ, так что я не решился молиться об учителе, ведь если он узнает, это будет... неправильно.

Мальчик потупил взгляд, разглядывая носы сапог.

На помощь Вэй Усяню пришел Вэнь Нин:

— Один раз нарушить правило можно. Это ведь не из злого умысла.

Вэй Ин, в любом случае уже решивший помочь Лань Чжаню, его поддержал.

— Помолись. Никто не узнает.

Как только согласившийся Юань ушел, Вэнь Нин подал голос:

— Мой бог. Произошедшее — это моя ошибка. — Вэй Усянь вопросительно хмыкнул. — Я был там, приглядывал за А-Юанем, но неподалеку поступила молитва. Я подумал, что рядом с молодым господином Ланем он будет в безопасности, и отлучился.

— Не переживай об этом. Я, наоборот, рад, что ты хоть на секунду предпочел свои обязанности А-Юаню. Хватит бегать за ним каждый раз, как он покидает орден.

— Это не все. Сам мертвец — тоже моя вина.

— Что? Им командовал ты?

— Нет... Не так давно в лесах я наткнулся на очень сильную темную ци, идущую из-под земли. Решил выкопать то, что там было, но обнаружил лишь чей-то торс. Он рвался куда-то, и я решил, что даже в таком виде он и то, что он искал, могло бы принести вам пользу, так что последовал за ним. Он привел меня в скрытую гробницу, и там оказалась вторая его часть — ноги. Я соединил их, чтобы подчинить, однако он оказался неуправляемым. Моих сил не хватило, простите меня… И я оставил его там, заточенным в гробнице. — Вэнь Нин задрожал. — Мой бог, я не знал, что он сможет вырваться!

Вэй Усянь мысленно проклял себя.

— Все в порядке, в этом нет твоей вины. Не будь я столь беспечным, сбросив все дела на вас, ничего из этого не произошло бы.

Вэнь Нин не ответил, и Вэй Ин понял, что его слова не возымели действия.

— Можешь идти. Я сам со всем разберусь.

Призрачный Генерал понуро ушел.

Той же ночью Вэй Усянь, не скрывая свое истинное лицо, впервые оказался в цзинши. Лань Чжань лежал на кровати так ровно, что Вэй Усянь с трудом скрыл смешок в плотной ткани одежд. Даже это он делает идеально.

Однако веселье продлилось недолго. Бог тщательно всмотрелся в тело. Потоки духовных сил сбитые, в воздухе тонкий запах крови и лекарств. Мужчине уже, несомненно, становилось лучше, и все же, окажись Вэй Ин тут раньше, страдания не продлились бы так долго. Он не мог винить Вэнь Юаня, так что оставалось винить лишь себя. Ценой его отшельничества всегда была чужая боль.

Гуцинь Лань Чжаня лежал рядом с кроватью, и Вэй Усянь нежно провел над ним пальцами. Ему вспомнилось, как когда-то Лань Чжань сыграл на нем только для него, и лицом овладела неконтролируемая улыбка. Ему подумалось, что та мелодия была исполнена так же мягко, как мелодия призыва, под которую он засыпал последние годы. Пришла мысль: «Лань Чжань без сознания, Вэй Усянь без «Призыва»». Это казалось таким простым и одновременно таким невозможным. Но если это был не он, то где-то сейчас помощи может ждать его преданный последователь. Не будь Вэй Усянь таким трусом и проверь все раньше, не оказался бы в таком положении.

Вздохнув, он влил в чужое тело духовные силы, и услышал, как ровнее начало биться сердце и дыхание успокоилось. Тело расслабилось, заметно ускорилась регенерация глубоких ран. Вэй Ин ушел.

А следующим утром Лань Ванцзы, проснувшись, почувствовал себя «слишком» лучше, чем должен был. Он нахмурился, а затем пораженно вскочил и сорвал одежды. Раны и вправду почти затянулись, а энергия в теле циркулировала как надо, но принадлежала она не только ему. Знакомые ощущения темной ци еще не до конца рассеялись в его теле и будто кричали о вмешательстве Вэй Ина. Схватив гуцинь, Лань Чжань сыграл «Призыв», но, как всегда не получив ответа, уронил его прямо на стол, наспех оделся и пулей выскочил из цзинши.

С трудом сохраняя спокойствие, он выяснил, что за вчера никакие посторонние не входили и не выходили, а единственными покидавшими Глубины были адепты, спускавшиеся в город по поручению. И Лань Сычжуй, единственный, ради кого тут мог оказаться Вэй Ин, был с ними. Призрачные остатки темной ци впитывались в раны, даря надежду. Он стал лихорадочно обдумывать, как поступить. Идей, как отыскать Вэй Ина сейчас, если ночью тот и вправду его навещал, не было. Единственный реальный шанс — Лань Сычжуй. Лань Ванцзы почувствовал укол совести от мысли том, что собирается использовать этого ребенка в своих целях. Но кольнуло — и прошло. Все мысли о чем-то кроме Вэй Ина разбегались ручьями.

— Ванцзы, что ты тут делаешь? Твои раны еще не зажили. — Голос дяди вывел из транса.

Сказав, что с ним все в порядке, и пресекая эту тему, он сообщил, что уводит детей на ночную охоту, и, не дожидаясь ответа, ушел. С ранившим его мертвецом пусть разбираются другие.

Из тех запросов о помощи, что в последнее время передавали в Гусу, он выбрал самый отдаленный. Дети, как и все остальные в клане, были озадачены таким поведением всегда спокойного Хангуан-цзюня, однако выполнили приказ быстро и без вопросов.

Человек, которого Лань Чжань надеялся отыскать, встретился им, стоило спуститься с горы. Странный парень верхом на осле представился Мо Сюаньюем и под возмущенные голоса юных адептов напросился им в спутники. Лань Чжань согласился, не оставив ропщущим адептам выбора.

Мимика, интонации, повадки — все выдавало в мальчишке Вэй Ина, и Лань Чжань весь день в пути наблюдал за ним, стараясь контролировать даже моргание, чтобы ни на секунду не упускать его из виду. Мнимый Мо Сюаньюй старательно делал вид, что ничего не замечает, но иногда смотрел в ответ и будто хотел что-то сказать, но так ничего и не произносил. При этом с детьми он болтал и смеялся, а Лань Ванцзы довольствовался малым. А еще переживал, потому что Вэй Ин, освещающий все вокруг ярким солнцем, иногда ненадолго выпадал из реальности и становился похожим на сломанную куклу. Его свет мерк, и на душе у Лань Чжаня сразу становилось тяжело.

День в пути — день рядом с ожившим возлюбленным. В это было сложно поверить. От звука переливистого смеха сердце билось часто и сбивчиво, и несмотря на прохладную облачную погоду Лань Чжаню все вокруг казалось залитым теплом.

Ночевать они остановились на постоялом дворе. Лань Чжань стоял у распахнутого окна и слушал, что происходило в соседней комнате. Вскоре заскрипели полы, ветер зашумел в открывшемся окне, и кто-то приземлился на землю. Вэй Ин даже не пытался скрыть свои действия. Ему в голову не приходило, что кто-то его заметит? Или он вел себя так открыто, потому что не боялся, что его поймают? В конце концов, сейчас он всего лишь случайный адепт на пути ордена Гусу Лань. Или, возможно, он хотел, чтобы Лань Ванцзы его заметил? Он лелеял в душе именно эту надежду.

— Хэй, Вэнь Юань, спустись! — Вэй Ин шептал очень тихо, но Лань Чжань конечно же услышал. Никто другой не мог так назвать Лань Сычжуя. Только он.

Послышался скрип дверей в комнате адептов, а затем шум травы под ногами уходящего Вэй Ина. Лань Чжань тихо скользнул из окна и хотел было последовать за ним, но тот будто растворился в воздухе, не оставив следов. Надежда на то, что Вэй Ин хотел быть обнаруженным, растаяла.

Лань Чжань дождался, когда из главных дверей выйдет Лань Сычжуй, и последовал за ним. Они долго шли вглубь леса, пока не показался Вэй Ин, который тут же заговорил.

— А-Юань, случилась беда, мне нужно уйти.

— Что? Но папа, — от этого обращения Лань Чжань внутренне задрожал, — ты обещал провести это время со мной!

— Знаю, знаю, я постараюсь быстро со всем управиться и тут же вернусь.

— Это правда так срочно? Мы не виделись несколько лет…

— Цзян Чэн нашел храм в Ло.

Лань Чжань услышал, как Лань Сычжуй покачнулся, а затем появился кто-то третий и подхватил падающего под руку. Мальчик поднял голову и удивился, однако удивление в голосе практически полностью затмила подкосившая его до этого паника.

— Дядя? Что ты тут делаешь?

Вэй Ин цокнул языком.

— Что делает? То же, что и всегда. Ты за ворота — Вэнь Нин следом. Не будь это так, мне не пришлось бы самому идти в Ло. Сейчас, может, не время жаловаться, но, А-Юань, ты знал, что он постоянно так делает? И тогда мне приходится брать часть молитв на себя!

Когда третий человек заговорил, Лань Чжань тут же узнал голос Вэнь Нина и убедился, что это он.

— Да когда вы последний раз вылезали на люди из своих пещер, мой бог?

— Я помогал издалека! А-Юань, ты видишь, каким он стал?

Лань Сычжуя это совсем не волновало, перепуганным голосом он спросил:

— Что с храмом? Мама там?

— Нет, она не смогла вырваться с небес, срочные дела. Я разберусь, не волнуйся.

— Не волноваться? У меня кроме него ничего не осталось!

Снова шелест травы, а затем одежд и, кажется, объятия. Вэй Ин, держа в руках сына, недовольно зашипел на своего Призрачного Генерала:

— Видишь, до чего ребенка довел? Он уже взрослый, чего ты за ним таскаешься? Если бы не поплелся следом, уже был бы в Ло.

— Я его не оставлю.

— Пф, будто бы я на это рассчитывал. А-Юань, я скоро вернусь, хорошо? Твой никудышный дядя сообщит мне, где вы будете.

Лань Сычжуй не успокаивался.

— Цзян Чэн, он... Он же не разрушит все?

— Если ты отпустишь меня, то я постараюсь ему помешать.

Лань Ванцзы подумал, что раз о нападении уже сообщили, то и спасать, скорее всего, уже нечего. Он сжал кулаки и постарался унять бешено бьющееся сердце, которое все это время мешало ему слушать, стуча кровью в висках.

— Ну все, все. Успокоился? Молодец. Твой папа скоро вернется, обещаю. И потом нас ждет увлекательная охота, помнишь?

— Но храм-

Вэй Ин не дал ему договорить.

— Все будет хорошо.

Лань Чжань, поняв, что разговор окончен, медленно вышел из-за деревьев. Стоящий спиной к нему Лань Сычжуй ничего не заметил, но Вэнь Нин среагировал мгновенно. Бичэнь рванул из ножен ему навстречу, но оказался ненужным и замер: Вэй Ин крепко держал Вэнь Нина за плечо. В устремленном на него взгляде, пусть лишь на долю секунды, Лань Чжань успел уловить ледяную решимость убить, но она растворилась в озорных искрах, как только Вэй Ин понял, кто стоит напротив.

— Ой, мы попались.