Своды пещеры гудели от гнева, что изливался из бездонного колодца вместе с раскаленной магмой. На одном из нетронутых выступов примостился человек, облаченный в глухое черное одеяние. Он не двигался так долго, что его мышцы должны были истончиться, сухожилия иссохнуть, а кости потрескаться. Время жалило его сотней скорпионов, тысячей гадюк, только яд вскипал в его проклятой крови, оставлял нетронутым лик.

— Каково быть запертым под горой почти пять тысяч лет?

— Тебя нет, — произнес человек, и голос бесплотного мучителя рассыпался стаей смеющихся бабочек.

— Каково быть забытым?

— Замолчи.

— Каково тлеть в земных недрах, зная, что твои дворцы разрушены, алтари осквернены, а сам ты – не более, чем легенда?

— Ты мертва! — закричал он, и лава всколыхнулась, опалив полы его одеяния.

"Мертва-мертва-мертва", — издевательски вторило эхо.

— Ты предала меня, — продолжил человек, не замечая, как плавятся его босые ступни. — Польстилась на льстивые речи нашего врага!

— Почему тогда ты заточен, а я свободна?

Воздух пошел трещинами, в разломах извергая золотые искры.

— Эта клетка не удержит меня навечно. Клянусь своим именем, тебе не найти покоя ни среди смертных, ни на небесах. Когда я вернусь, вся земля утонет в крови, а ты пожалеешь о нашей встрече.

Ответом ему стали тишина и одиночество, грубо прерванные нежным шепотом на ухо:

— С нетерпением жду, А-Лин.