Тем же вечером они сидели в единственном ресторане, который устроил Велира – в отличие от Константина, он не был согласен остаться в желтушном свете комнаты совдеповской гостиницы, затолкать в себя доширак и завалиться спать на пыльный шершавый ковролин.

Он знал, что если завершить так настолько тяжёлый день, он осядет на память въедливым чёрным пятном, а если таких пятен наберётся много, они станут бездной и ты в ней утонешь.

Поэтому он, последовательно: заставил руководство гостиницы найти ему хотя бы раскладушку, раз уж Константину не удосужились снять отдельной комнаты, вымылся кипятком, переоделся, нашёл среди своих вещей чистую футболку для Константина, написал отчёт о повреждениях, которые Константин получил в ходе работы и о его порванной в ходе боя с собакой-переростком, кое-как распутал волосы после местного шампуня, зарылся в тёплую флисовую кофту и даже умудрился немного поспать.

И сейчас Велир чувствовал, как усталость свинцом растекается по телу. Более того – он понимал, чем в ближайшее время обернутся всплески магии и как будет больно, но старался об этом не думать. Руку приятно оттягивал тяжёлый ребристый бокал с вином, и скоро должны были принести мясо, овощи и горячие хинкали, и хачапури с тягучим сыром – и плевать на все остальное.

— Тебе это не засчитают за порчу казенного имущества? — Константин взглядом указал на ещё один бокал.

Он сидел напротив, с ещё чуть влажными волосами; самая большая футболка Велира ему была впритык, плотно облегая широкие плечи; на горле, раньше закрытом водолазкой, виднелся шрам от ошейника.

Велир вздрогнул.

— Нет, если вы не будете болтать об этом с кем попало.

— Понял, — казалось, глаза его сверкнули в янтарном отсвете лампы, и он сделал глоток, и на секунду прикрыл глаза – и улыбнулся.

Велир подумал о том, что, кого бы ему не отправило начальство, рано или поздно он всех научит пить, курить и материться.

Руку обожгло вибрацией телефона: пришло сообщение от Василя.

«Пробил твоего анимала. Сменил несколько владельцев, последнего видимо погрыз, его швыряют туда-сюда по ведомствам и департаментам, нигде задержаться не может. Странная история, короче. Он ещё взялся непойми откуда, его чуть ли не посреди дороги нашли. То ли он чьим-то фамильяром был, то ли беженец из какого-то отражения, но местные его уже готовым взяли»

Велир коротко ответил:

«Муть какая-то»

Ответ прилетел сразу:

«И я о том же»

«Слушай, а раз тебя сегодня не будет, можно знакомого позвать?»

Чуть слышно фыркнув, он напечатал:

«Знаешь же. Буду завтра к обеду»

Когда он отвлёкся от телефона, еду уже принесли и Константин выжидающе сверлил его взглядом.

— Приятного аппетита, — кивнул Велир на случай, если Константин действительно ждёт его компании или, не дай Бог, разрешения.

Несмотря на пережитое, есть Велиру совсем не хотелось – и запихивать в себя еду он не спешил, зная, что нужно просто подождать, пока несколько глотков вина и минералки это исправят.

Вообще-то в компании интра так щёлкать клювом не следовало, но блюд здесь было столько, что Константин не съел бы при всем желании.

— А ты?

— Присоединюсь к вам чуть позже, ешьте, — Велир сделал ещё глоток вина, с ужасом осознавая, что, наверное, если бы не компания Константина, он был бы уже не здесь, пил что-то более крепкое и искал варианты надолго забыться.

— Неужели в этом отражении так принято? – Казалось, Константин искренне удивлён. — Нет уж, воспитание не позволяет мне начать есть вперёд экстра.

Теперь удивился уже Велир: он не знал ни одного анимала, для которого «воспитание» было бы делом чести, а не набором правил, отработанных до уровня рефлексов; более того, ему стало интересно, где это интра так воспитывают.

— Здесь у магов ничего не принято, — Велир пожал плечом: на то были причины. В этом отражении маги, вместо того, чтобы сбиваться в изолы, жили, скрываясь, рука об руку с людьми и отдельных традиций не сформировалось. — Но у меня на родине наоборот.

— Что, экстра уступают интра во время еды? — Константин спросил об этом так, будто Велир убеждал его в существовании рогатых пегасов.

— Ну так интра же нужнее, — в голосе Велира был слышен сарказм, — они же охотники, воины и вообще лучше смогут распорядиться питательными веществами. А мы хлеба пожуем и нормально.

— Это у вас в смешанных изолах такие порядки?

— Ага, — бокал Велира опустел больше, чем наполовину, и он наконец-то почувствовал, что согрелся после сырого подъездного холода.

Константин тяжело вздохнул, так и не прикасаясь к еде; всё остывало, и Велир ему уступил, осторожно надломив один горячий ещё бортик хачапури.

— У нас считалось как-то наоборот, что интра, в случае чего, смогут протянуть и на подножном корме, и будут чувствовать себя замечательно, а вот экстра так не умеют. А без экстра... — Константин неопределённо повёл рукой

Велир улыбнулся: а без экстра будет больно. Экстра-изолы могли спокойно существовать целыми столетиями, формируя самостоятельные экосистемы. Интра-изолы, если в них не было хотя бы пары экстра, с которых сдувают пылинки, считались неустойчивыми.

Не то чтобы интра не справлялись, просто экстра не зря звали их магами-эгоистами: хотя они могли свободно колдовать над собственными телами, воздействовать на других не было в их власти. И если вдруг случалось так, что интра сам не мог справиться с болезнью или ранением, остальным оставалось только смотреть.

И сколько бы интра не зазнавались, не были красивее, сильнее, ловчее, все это могло потерять значение в одну секунду.

— А «у вас» – это где? — Велир спросил, потому что до этого Константин говорил, что ничего не помнит – и документы это подтверждали.

Но в ответ Константин лишь посмотрел на него растерянно – как если бы сунул руку в карман, будучи уверенным, что найдёт там ключи от дома, а нашёл лишь пустоту.

— Ничего, — Велир подлил вина в бокалы, — давайте тогда за экстра.

Константин легко кивнул, и негромкий звон бокалов на секунду заглушил все мысли.

***

За ночь снег растаял, и мокрая дорога блестела отсветами и отражениями, тут и там покрытая осклизью грязи. С пасмурного неба иногда пробрасывало мелкими каплями, и дворники размазывали их по стеклу.

В автомобиле было тепло и сухо; ехали в тишине – Велиру не хотелось делиться своим музыкальным вкусом, к тому же, стоило дать мозгу время переварить случившееся под монотонный белый шум дороги.

Мимо проносился чёрный густой лес, где-то сменявшийся буреломом, а где-то тоскливыми блеклыми полями, что в разгар лета ослепляли рапсовой желтизной. Велир подумал, что случайный заморозок ещё ничего не значит, и у сентября есть все шансы задушить их жарой и пьянящим запахом трав.

Но сейчас хотелось лишь сильнее закутаться в куртку и выпить горячего чая. Точнее, Велир не отказался бы от чашечки кофе, но ему было нельзя – как врач, он себе не рекомендовал бы – а во время командировки он и так хлестал американо литрами.

Дождик тоскливо долбил по окнам, вдоль дороги попадались то неестественно зелёные венки с ленточками и грязными плюшевыми игрушками, то придорожные кафе с сомнительными названиями, то мужики, которые продавали мед и чучело медведя.

Велир подумал, не стоит ли остановиться у одного из этих грустного вида кафе попить чая, но смысла в этом не было – скоро им всё равно проезжать «Сухополье».

— Извини, а можешь ненадолго меня выпустить? — В какой-то момент повернулся к нему Константин.

Велир кивнул и вскоре остановился – вообще-то, отпускать вот так анимала до момента установления прочной психо-эмоциональной связи – самоубийство, Велир не раз слышал истории о том, как владелец отворачивался буквально на пару секунд, а анимал оборачивался зверем и исчезал в лабиринте городских улиц или лесной глуши.

Но он не собирался держать никого за руку. Он даже не понимал, как можно так вести себя с разумными существами. Если человек, дракон, монада, анимал, кто угодно, наделенный сознанием и разумом, не хочет иметь с тобой никаких дел даже после объяснений и уговоров, нельзя сковать их в ошейник с шипами и заставить сидеть у ноги.

Жаль, этих убеждений не разделяли нигде, кроме родного отражения Велира.

— Константин, если что, я не советовал бы вам убегать, потому что на много километров вокруг здесь только лес и село, жители которого давно ебанулись наглухо. — Велир скорее шутил, чем говорил серьёзно, но... — Лучше подождать, пока мы будем поближе к цивилизации.

Константин смешливо хмыкнул:

— Спасибо за предупреждение.

Он вышел и вернулся спустя две минуты.

Вот так, – подумал Велир, – расскажи кому в департаменте, особенно ребятам из отдела фамильяров, что он на второй день знакомства отпустил анимала, посреди дороги, на границе с лесом, и тот сам вернулся пару минут спустя – никто не поверит.

Наконец Велир свернул и они проехали мимо белой таблички с надписью «СУХОПОЛЬЕ».

У Велира, как всегда, появилось дурное предчувствие. Он не мог отделаться от ощущения того, что однажды он надолго задержится в этом месте, по работе ли или в один день приедет добровольно, чтобы остаться здесь до самой смерти.

Ни об одном из этих вариантов задумываться не стоило.

Среди зелени деревьев, местами проржавевшей, местами осыпавшейся, начали попадаться разноцветные ленточки, тяжёлые от накрапывающего дождя.

— Константин, — окликнул его Велир, — сейчас вы увидите самых красивых девушек в этих окрестностях, но не слишком обольщайтесь.

— А что там? Трехсотлетние ведьмы-оборотни, как в сказках? -- Константин смеялся, и Велиру не захотелось пояснять, о чем на самом деле (как они думают) идет речь.

Сам поймет - хорошо, не поймет - и слава Богу.

Разведают обстановку, немножко поболтают с местными и вернутся домой.

Внешне Сухополье казалось самым обычным маленьким населенным пунктом - какая-никакая главная площадь, скромный памятник кому-то там, забытая Богом церквушка, невзрачного вида школа, пункт выдачи заказов, отделение банка, больничка по типу той, о каких писал еще Булгаков в своих "записках", пункт полиции с одним единственным участковым и автобусная остановка. Если просто проехать его насквозь или остановиться купить воды и чего-нибудь перекусить, то ничего странного и не заметишь.

Вот только все счетчики магии здесь начинали греться и светиться (более навороченные выдавали результат в виде числа), количество пропавших без вести в этом районе настораживало даже обычных ментов, а внимательные наблюдатели отмечали сомнительное поведение местных жителей.

Чисто технически предъявить было нечего, да и некому: магии много? Так здесь магический район, почти что экстра-изола, еще в тысяча восемьсот каком-то там местные с радостью обращались за помощью к бабкам-травницам-повитухам, которые за десяток яиц и курицу лечили геморрой и язву. Пропали люди? Позвоните в полицию, может, здесь маньяк завелся, да и вообще здесь рядышком еще три точно таких же бывших колхоза. Странно себя ведут? Традиции у людей такие, тем более, они уже черт знает сколько лет живут бок о бок с экстра-магами, пусть и не подозревают об этом...

Но департамент всё равно косо смотрел на это местечко, поэтому по возможности Велир и его коллеги заезжали сюда проверить обстановку.

Сейчас вот здесь опять что-то происходило: несмотря на прохладную погоду и морось дождя, на одной из улиц хлопотали девушки в летних пестрых платьях, блузках, юбках – тонкая ткань набралась влагой, липла к коже, но они, казалось, этого не замечали.

Велир переглянулся с Константином, припарковался и вышел из машины, чуть было не упав на скользкой от погоды дороге.

При ближайшем рассмотрении стало видно, что губы у девушек совсем побледнели, а обнажённые плечи покрыты рябью мурашек, однако они широко улыбались, носили ящики, нагруженные овощами, вязали ленточки...

Появление двух магов не осталось незамеченным – хотя женщины не стали отвлекаться от своих занятий, взгляды их липли к пришельцам (а именно так чувствовал себя Велир, оказываясь здесь – пришельцем, вторженцем, чужестранцем...), а улыбки становились шире.

— Неужели вам не холодно? — Начал Константин без всякой прелюдии, и сделай так Велир, на него как минимум недобро посмотрели бы; но Константин улыбался, был шутлив и дружелюбен, и всем своим видом показывал интерес.

— Пока работаем, не холодно! — Обернулась одна из девушек с ящиком в руках.

Велир мысленно прикинул его вес: овощи в нем явно были чуть больше нормы, плюс сам ящик тоже не невесомый... Обычная девушка, пусть даже деревенская, вряд ли стала тягать бы такой сама.

Но не эти. Эти: здоровые, сильные, невыносимо красивые...

— И над чем же работаете? — Константин попытался помочь девушкам в их, как казалось, нелёгком труде, но ему не дали – отмахнулись легко и вроде бы шутливо, но Велир знал, на что смотреть, и видел, как скованы их движения, как они с задержкой принимают решение о том, как пошевелиться дальше; будто заглючившее кино.

— У нас скоро праздник сбора урожая, — продолжала всё та же девушка, что заговорила с ним первой: русые волосы её волнами падали на плечи, летняя блузка в пестрый цветочек обнажала декольте ровно настолько, насколько это было нужно, чтобы заставить взгляд задержаться, и, мокрая, липла к груди, кожа была здоровой и гладкой, почти что светилась, почти что сияла; светлые распахнутые глаза блестели, щеки розовели от румянца, кровь с молоком, так это называется; губы... пухлые, почти что красные, они тоже блестели, словно залитые сиропом, они манили; вся она пыхала здоровьем и красотой.

Сочилась ими, как сочатся переспелые фрукты - тронь, и лопнет, перепачкает всё соком.

В этом было что-то неестественное, всё это было слишком, тем более - для экстра.

Люди не должны были быть настолько здоровыми, сильными и красивыми.

Она поставила свой ящик в мокрую траву, отряхнула руки и, гордо выпрямившись, посмотрела на Константина.

Велир щёлкнул зажигалкой и закурил. Рядом с такими всегда неизбежно начинаешь чувствовать себя... слабым, грязным, больным, некрасивым – и это чувство раздирает изнутри.

Из всех женщин, а их здесь было пять или шесть, только та, что подошла к Константину, понимала, что происходит; только она была магичкой. Экстра, конечно же экстра – поэтому и не дала Константину таскать ящики, упивалась тем, что может всё сама.

— Вы впервые здесь, да? — Голос ее лился медом, грудной и глубокий, без намёка на шелест, скрип, шорох.

— Да, если честно. — Константин улыбнулся, неловко почесав затылок.

— Жаль, с погодой не повезло. У нас здесь обычно живописнее, — губы её глянцево блестели, стоило ей не то, что сказать слово, а сделать для это вдох.

— И правда, кажется, чудесное место. Вы говорили что-то про праздник, да?

— Да, — она хищно оскалилась. — Приезжайте. Где ещё вы увидите такой большой урожай? Мы устраиваем ярмарку, здесь будут люди со всей округи.

За её спиной, на лавке виднелась тыква такого размера, что, будь такая у Золушки, ей не понадобилась бы магия, чтобы создать себе карету.

Константин продолжал щебетать с магичкой.

Как хорошо, что она заговорила не с ним, а с Константином. Для интра у них был заготовлен тот же сет аргументов, что для простых людей: пойдём со мной, останься здесь, у нас хорошо, весело, возвращайся, смотри какая я красивая, нежная, теплая (красивый, нежный, тёплый – неважно), вернись как только сможешь, и уже не захочешь уезжать...

С экстра, особенно такими, как Велир, они разговаривали иначе. К счастью, девушка с ящиком даже не обратила на него внимания – или трехуровневый интра сейчас интересовал её больше.

В конце концов, изголодавшаяся рысь скорее заинтересуется сочной ланью, нежели ещё одной рысью.

Стоило экстра отвлечься на Константина, и женщины в пестрых блузках и платьях «посыпались». С замиранием сердца Велир увидел, как одна из них, сжимая в руках ящик с овощами, начала биться лбом о дверь сарая, будто не понимая, что её сперва нужно открыть.

Он выругался, кинул окурок в склизкую грязь, бросился к ней – и осторожно, чтобы она не уронила ящик себе на ноги, попытался помочь ей отстраниться.

Она вздернула голову, вздрогнула всем телом – хотя она была так же красива, как экстра-магичка, хотя её кожа так же сияла и блестели глаза и губы, и совсем не смущали стянутые в косу грязные волосы, и от неё веяло теплом, но Велир знал, на что смотреть.

Взгляд её, и подрагивания губ сильнее всего напоминали ему рыбу, лежавшую на рыночном лотке – ещё живую, ещё шевелящуюся, но уже будто бы все осознавшую.

Он коснулся её плеча, он был готов плюнуть на всё и начать заговаривать её – белесую, с нежно-розовыми покраснениями в районе глаз, измотанную, испуганную – но она лишь бросила ящик в сторону, сорвалась с места и секунду спустя её вырвало в тёмную мокрую траву.

Экстра-магичка отвлеклась от Константина, чертыхнулась, крикнула остальным:

— Всё хорошо, работаем! — И добавила тише, уже Константину: — Вы можете остаться, обещаю, что с нас горячая баня, мягкая постель и вкусный ужин. Не бойтесь, мы не кусаемся, — она кивнула ему напоследок, и нехотя отвлеклась на свою свиту.

Секунду спустя, девушка, которую только что тошнило и во взгляде которой Велир прочел почти что вопль о помощи, улыбалась ему, и губы её блестели, мокрые от чего-то тёмного.

Дождь мокрой глазурью покрывал ткань блузок, распущенные волосы, гладкие бока овощей.

Внутри у Велира что-то разбилось – не так, как лопаются переспелые фрукты, скорее, как бьётся крепкое на вид стекло.

Он купил две пачки сигарет, тут же сунув одну Константину, сделал ещё несколько фотографий, отчитался о случившемся Шефу, написав ей дату «праздника» и они с Константином молчали, пока не сели в машину и не уехали, и молчали даже пока под колесами дрожала серая дорога.

Константин заговорил только во время следующей остановки, когда Велир вспомнил о том, что, вообще-то, было бы неплохо выпить горячего чая.

-- Пиздец, конечно, полный, -- с сухих губ его срывались облачка пара. — Чернуха. Что, ничего нельзя сделать?

— Нельзя, — Велир зябко держал в руках пластиковый стаканчик с чаем, — доказательств мало, подсадных они или поубивают, или затянут, нахер надо.

— В смысле, блядь, доказательств мало? Там с первого взгляда очевидно всё!

— Ты простой такой, нихера себе! Тут как в геометрии! Очевидно, не очевидно, а аргументировать надо железобетонно. Если так хочется, возвращайся и собери мне вещдоков, посмотрим, может, сдвинем эту дрянь с мёртвой точки...

— Пиздец, — повторил Константин, выудил пачку сигарет, зашелестел, закурил.

Велир отстранённо подумал о том, что он сейчас похож не на анимала, а на матерого жёсткого следака, которого прислали сверху, который пришёл и раскомандовался, и задаёт очень тупые, но невыносимо правильные вопросы.

В этом тёмном пальто, с ореолом растрепанных ветром волос вокруг лица, с этой чёртовой сигаретой в зубах.

Достать бы ему вместо пальто тёплую кожаную куртку, чтобы он смахивал не на викторианского сыщика, а на стереотипного такого киношного мента.

— К тому же, это... ну, можно сказать, диаспора. — Велир пил чай и не чувствовал вкуса. — И просто поджечь их ночью нельзя, не возьмёшь. Они неубиваемые.

— Да это и так понятно. Фу, блядь, мерзость какая. — Константин отбросил окурок на мокрый асфальт.

— Ну да, все вы так говорите, а потом их трахаете, — мрачно хмыкнул Велир.

— Я так говорю, потому что трахал, — спустя долгую паузу негромко выговорил Константин.

Велир смял стаканчик из под чая, и, возвращаясь к машине, не мог отделаться от пульсации одной единственной мысли:

«Послушай человека, который, в отличие от тебя, что-то понимает и думает головой, и успокойся, Господи, успокойся».

До дома оставалось совсем немного.

Велир чувствовал, как тело понемногу наливается свинцом, нехорошо холодеют руки, дышать становится чуточку тяжелее. Вечером он рухнет в постель, забьётся под одеяло и не будет даже шевелиться следующие три дня.

— Константин, вы в самом деле анимал? — Мысли забивал приятный мягкий гул едущей машины.

— В смысле? — Вид у Константина был такой, будто Велир только что сошёл с ума.

— Ну, никто ещё с первого взгляда вот так не понял, что в этой чёртовой деревне происходит. Да и в целом, анималы обычно хвостиком бегают, башкой вертят и ей же кивают, и не встревают лишний раз...

— Это наезд?

— Нет, — Велир поморщился, — просто хотелось бы сразу знать, если вас ко мне зачем-то приставили, и все это... профанация.

Константин раздражённо вздохнул, отвернулся к окну и ничего не ответил.

Теперь, после всего случившегося, ехать в тишине было неприятно, шум дороги напрягал, и бой мелких капель по стеклу не делал легче. Пару раз Велир себя останавливал, а потом чисто формально спросил:

— Не против, если я включу музыку? — И потянулся к проигрывателю.

— С чего мне быть против? — Константин к нему так и не повернулся.

— Ну, вкус у меня, скажем так, на любителя. — Велир помялся, говоря это: он был из тех, кто не соглашался сходу включить свой плейлист и отказывал на просьбы "вместе послушать музыку".

Константин издал странный звук, то ли смешливое хмыканье, то ли что-то на грани истерики.

— Велир, если это не какой-нибудь чарт топ-10 попсы с «муз-тв», меня устроит.

Пару секунд ушло на то, чтобы понять, о чем вообще идёт речь, а когда Велир понял, то вдруг фыркнул:

— Вот теперь я начинаю верить, что вы правда анимал. Дайте угадаю, ещё любите сериалы про ментов? — Велир наконец нашёл в списке альбомов и треков то, к чему легла душа.

— Обожаю, да. — Если бы существовали соревнования по нецензурной брани без слов, одним только взглядом, Константин бы взял первое место. — Главный фанат. Жду не дождусь новой серии «Следа».

Велир рассмеялся.

— Извините, Константин, — сказал он сквозь смех, — мне жаль.

Константин помолчал, а потом беззвучно рассмеялся следом.

Дело было в том, что анималы не отличались какими-то выдающимися способностями. Технически это все ещё были звери, превращенные в людей – да, анимал мог быть хорошей, очень хорошей служебной собакой, компаньон мечты, Мухтар в кубе – но для человеческой оболочки этого было маловато.

Точнее, оптимально для того, чтобы людям было удобнее с ними работать.

Как следствие, и условия, в которых жили анималы, оставляли желать лучшего. Скученные казармы, общие санузлы в коридорах, столовская кормежка и всего один телевизор на этаж. И так как большинство анималов были непритязательными, они обожали смотреть сериалы про ментов (им не всегда удавалось разбираться в сюжете, но они очень старались) и были в восторге от красочных музыкальных клипов.

Представлять Константина в таких условиях было и смешно, и грустно.

Нет, нельзя его так бросать. Он либо не анимал, либо нужно что-то делать.

— Велир, а что ещё тебе нравится? — Спросил Константин спустя несколько треков. — Ну, про музыку я уже понял, а кроме?

Вопрос был сложным. Нехитрой цепочкой размышлений он мог заводить в дебри самокопания: «а что вообще ты из себя представляешь?». Но ответил Велир легко; интерес Константина был даже неожиданно приятен.

— Нравится... незамысловатые книжки в мягких обложках, пачкать кровью футболки и наволочки, свои и чужие, отмокать в ванной по десять часов... — Он вроде отшучивался, но все это были реальные факты.

— Ну, — на последнее Константин смешливо возмутился, — это типичное развлечение экстра, скажи ещё, что выращиваешь растения и у тебя есть котелок с переходником для индукционной плиты.

Велир улыбнулся:

— Растения выращиваю с увлажнителем, лампой и вентилятором, а вот котелка с адаптером для индукционки у меня нет, потому что печка электрическая.

— Ну все, теперь я понял, про каких экстра рассказывают в анекдотах. Я-то думал, это все выдумка.

— Это в каких? — Во-первых, Велиру правда было интересно, во-вторых – во всех этих анекдотах, пословицах и другом устном народном творчестве были свои отличия, характерные для того или иного отражения.

Вдруг Константин скажет что-то, что даст зацепку о его происхождении или о местах, где он был?

— Ну, заходит экстра в бар...

Остаток дороги прошёл гораздо легче: Велир довёз Константина до общежития, предупредив что, скорее всего, следующие пару дней будет недоступен, дал ему свой номер – просто на всякий случай, и наконец вернулся во двор любимой кирпичной многоэтажки – такой, в которой листва дерева лезет в окна, ветер раскачивает белые занавески из распахнутой форточки, подъезды исписаны граффити и напротив, через дорогу, есть круглосуточный «Червонец» с кассой самообслуживания.

Неимоверно хотелось спать. Он едва нащупал ключи и попал брелком в домофон и, распахивая дверь квартиры, уже думал, как упадёт лицом в подушку.

Становилось плохо.

Но в квартире он был не один, и даже не вдвоём с Василем.

Здесь был кто-то третий.

Чертыхаясь, едва выбравшись из ботинок, Велир кинулся в гостиную. Там стояла Шеф со слингом с ребёнком у груди и Василь, который опять выслушивал какие-то морали.

Балконное окно было выбито, и на месте недостающего стекла маревом качалась магическая тепловая завеса.

Ну вот, приплыли – подумал Велир.

Окликнул обоих.