— И вот этот островок — родина самого Золотого Роджера? Фу... я ожидал большего.

— А ты что, величие пиратов по их происхождению меряешь? Если да, то у меня плохие новости, Тепишь!

— Слышишь, ты!..

Маршалл Д устало прочесал слипшуюся бороду, наблюдая за тем, как среди пустых ящиков два матроса сошлись в отчаянной схватке не на жизнь, а на смерть. Пар от его тёплого дыхания смешался с табачным дымом отсыревшей папиросы, и полупрозрачным клубком ушёл в серое низкое небо — принесённые северными течениями с соседнего Туета, летние снега Хорла уже как пару недель вступили в свою законную власть.

Холодный фронт повсеместно сыпал мелким снегом, — крупой, как говорили старожилы — что кружился в воздухе хуртами и мгновенно таял, касаясь прохладной земли. Привычные к такой промозгло-сырой погоде местные жители старались не казать носа на улицу без крайней нужды. А потому среди укрытой молочным туманом влажной набережной можно было отыскать лишь их, доблестных сыновей Белоуса под парусами «Чёрного шайра», да парочку портовых работников, околачивающихся возле бара.

— ...с таким подходом вообще пиздеть не стоило кто он и откуда!

Только-только выстроенные в нормальные кучи пустые ящики с грохотом повалились на мостовую, распугав чернохвостых чаек, пока ничего не замечающие матросы продолжили кататься по мокрым камням. Маршалл Д неодобрительно сжал губы, подметив как один из здешних докеров запустил руку под добротную серую тужурку. Стоящий рядом высокий то ли парень, то ли мужчина в приталенном тулупе и с хвостом синих волос показался ему смутно знакомым. Но зацепившаяся за край сознания мысль ускользнула так же быстро, как и чужой пистоль из-под полы одежды.

— Гонсалес! — недобро рявкнул Тич, переваливавшись через фальшборт бригантины, и прицельно пустил в скублящихся пиратов ещё тлеющий окурок. — Завали ебало да отцепись уже от него! Здесь тебе не Сан-Фалдо.

К вещему ужасу, обожжённые окурышем мальцы завопили пуще прежнего, и оглушительный выстрел таки прозвучал. Трухнувших пацанов осыпало деревянными щепками, и те с перепугу дружно сели задницами в ближайшую лужу, а Маршалл Д, приложившись рукой к лицу, обречённо застонал.

Увы, на несколько консервативном Хорле любили порядок и не любили тех, кто его нарушает. Особенно на нижнем, «чёрном», причале. И если в Рае, на том же острове фестивалей, такая детская потасовка в доках вызывала у всех лишь конский смех, то на втором острове архипелага Змеи дело легко могло кончиться тем... чем, собственно, только что и кончилось. Спасибо, без убитых. К сожалению, большинство членов его команды давно установленного здесь порядка не осознавало. А почему? А потому что Отец им ничего толкового по поводу этой поездки решил не сообщать, добродушно свалив всю работу на Тича, которому, в силу, наверное, возраста и некоего панибратства, пираты второй дивизии внимали не особо чутко.

Увы и ах, заданием было вызнать у местных про здешнюю пиратскую братию, что каким-то боком умудрилась насолить Отцу, и при этом не создавать лишнего шума.

Без лишнего шума не вышло.

Маршалл Д устало растёр веки — только первый день, а всё уже успешно пошло по пизде — и, ощутив на себе обжигающий взгляд, поднял глаза на застывших у бара докеров. Тот самый синеволосый юноша без возраста стойко буравил его фигуру характерными для коренного населения Хорла чёрными бездонными зенками. Тич удручённо поджал губы, в жесте извинения покачав головой, а после, слепо нашарив на ближайшей бочке рыболовную сеть, бесцеремонно скинул её на головы вновь сцепившихся матросов. Теперь уже, слава Морю, без истошных воплей.

Вмиг повеселевшие работники порта довольно оглядели получившийся клубок из двух запутавшихся идиотов и, закончив перекур звоном фляг, с негромким смехом поспешили кто куда, спокойно возвращаясь к обыденным делам. Спустя пару минут их разрознённые фигуры поглотил непроглядный туман, вопреки всем законам погоды спускавшийся на землю с каждым часом всё больше, а Маршалл Д оказался перед провинившимся экипажем. Который себя таковым, впрочем, совсем не чувствовал. Ведь даже напрочь запутавшись в снастях, Тепишь никак не желал отпускать рыжие волосы сокомандника, пока Гонсалес силился оторвать ему ухо вместе с головой.

— Да брось ты уже эти патлы, твою-то мать! — разозлённо гаркнул Тич, попытавшись разжать худые пальцы. Тепишь порыв капитана не оценил, и вместо желанного освобождение второй матрос получил лишь хорошую встряску. — Тепишь, блять! Что ты его мутузишь как псина боты?! Тьфу, су-у-ука!

Посчитав дальнейшие попытки что-то решить относительно мирно напрасными, Маршалл Д с чувством абсолютного душевного умиротворения отвесил Тепишу пинка под рёбра, а Гонсалесу — подзатыльник. Мальчишки мгновенно разлетелись в разные стороны настолько далеко, насколько позволяла рыболовная сетка, затем штабелем свалившись под ноги Тичу. Особо не церемонясь он тут же вздёрнул обоих за вороты курток.

— Слушайте-ка сюда, паршивцы, — процедил Маршалл Д, потряхивая незадачливых драчунов. — Как вернёмся на флагман, сдам вас Марко и будете ещё полгода юнгами щеголять. Смолить трюмы в потёмках и перебирать картошку. И никаких великих приключений, раз не можете по нормальному себя вести. Усекли?

— Но, кэп, это он!...

— Мне напомнить про кодекс? — наигранно недоумённо выгнул бровь Тич. — Я могу.

— Нет!

Заоравший от ужаса расправы — пацан учился на ошибках тяжело и со скрипом — Тепишь тут же принялся размазывать по лицу сопли и слёзы, пока подавившийся возмущениями Гонсалес мгновенно сбледнул до цвета мертвечины, едва не сливаясь с окружающим туманом. Оба они повинно потупили глаза в мостовую, изображая искреннее раскаяние во всех своих грехах насущных. И пусть урок, вероятно, оказался усвоен не до конца, но теперь проблем от бедовых матросов должно было стать в разы меньше.

— Обойдётесь, — саркастично сообщил Маршалл Д, пихнув нерадивцев к трапу бригантины. — А теперь пиздуйте к коку, снимать сетку, и чтобы с камбуза раньше ужина не показывались!

Отдавать пацанов под трибунал Тич, конечно же, не собирался — так, припугивал временами, приличия ради. Да и для профилактики. Потому что это сейчас, опять же, слава Морю, дело кончилось дырой в провизионном ящике, но что будет дальше? Через год, пять, десять? Неисполнение капитанского приказа в любой момент могло встать в жизнь. Встать по совершенно разным причинам и, при чём, не только в свою, но и сотни тысяч других. А это халатно и безрассудно. Такому их Отец сам не учил, и других велел не учить.

Хотя, по правде, про пацанов Маршалл Д утрировал — Тепишу недавно стукнул пятнадцатый год, а Гонсалесу три месяца как перевалило за шестнадцать. Оба уже переросли «юнговский» возраст, жаль только мозгов от этого не прибавилось ни капли. Все зачатки на вантах выдуло. А ведь им следовало начинать думать о будущем... Вот он, помнится, в пятнадцать сбежал с закрытого кубрика на Моби Дике, обставил портовых торговцев в покер, а затем по мелкому поручению поджёг какой-то дозорский груз, устроив пожар на треть доков. И всё ради денег. Всё ради билета на родной остров.

— Эх, срамота, — тяжело протянул Тич, лишь сейчас понимая как с ним в свои годы намучался бедный Марко Феникс, хвостом заминая все конфликты и за ухо вытаскивая с передряг. Старпому оставалось лишь отдать прижизненную честь за выдержку и героизм. Как ещё не поседел.

Ещё раз вздохнув, Маршалл Д принялся расставлять по кучкам деревянные ящики — для пороха в одну сторону, для новой утвари в другую, для овощей тут рядом. А получивший ранение короб следовало поднять обратно на бригантину. Добро, чай, казённое, списывать жалко и убыточно. Может, канонир сообразит починку, если на радостях от твёрдой суши ещё не пьян до зелёных снастей.

— Что, наворотили делов сявки? — рядом хлюпнул по луже чей-то сапог, и запахло отвратительным табаком из Саус Блю. Тич сморщил нос от вони дурацкой смеси отсыревших махорки с гашишем. — А чё тогда сами не прибираются?

— Потому что я умею выносить мораль из проёбов, Хвитц, — сгрузив в кучу последний ящик, Маршалл Д обернулся к пожилому старпому «Чёрного шайра». — И больше не доверю идиотам мужскую работу.

— Поэтому ты отправил их к коку разносить камбуз? — Юрис Хвитцарк лукаво сощурил водянистые глаза, назидательно потрусив перед лицом капитана изогнутой трубкой. — Сдаётся мне, начальничек, ты решил нас всех на этом бесовом болоте схоронить.

— Тогда бы мне следовало проложить курс сразу на Тует, — Тич зябко передёрнул плечами, плотнее кутаясь в поношенный бушлат, и цепким взглядом окинул старпома, вернувшегося с разведки с пустыми руками. — Что по закупкам?

— Порожняк, — пожал плечами Юрис. — Людей на улицах нет, окна закрыты ставнями, двери на замках. Если кто где и есть, то, наверное, по подвалам, но я не стал рыскать. Мало ли, перо воткнут в бочину.

— Пристрелят скорее, — поправил Маршалл Д. — На Хорле не слышат выстрелов. Меньше внимания.

— Верю.

Хвитц снова затянулся трубкой, глупо выпуская дым через ноздри, а Тич замер солевой статуей, устремив взгляд в беспросветный туман — туда, где должна была быть лестница в верхние районы. Сердце гулко ударилось о рёбра при мысли о Бекки. Он мог бы сходить к ней, исполнить данное полгода назад слово, и, вероятно, наконец очутиться в тёплых приветливых объятиях, лишённых обещания прострелить ему голову. В конце концов, никто не знал подноготную здешнего подпольного мира лучше, чем сами местные жители. А Маршалл Д, к тому же, не верил, что Ребекка могла так спокойно откреститься от своего криминального прошлого. На двуличном Хорле, где туризм бартерами смешивался с пиратским бизнесом, это было просто невозможно.

— Иди-ка давай, начальничек, — внезапный удар в плечо от старпома заставил Тича вздрогнуть. Юрис лукаво ухмылялся, гоняя кончик трубки из одного уголка рта в другой. — Я ж вижу, пялишь туда, как тявка побитая. Иди, говорю, Родина есть Родина. А я за «Шайром» присмотрю — не уплывёт, не рассыпется. Ты ток к рассвету вернись, чтоб никто не волновался.

Сердце у Маршалла Д ушло в пятки, а потом он вспомнил — Хвитцарк являлся одним из немногих ещё живых пиратов, что когда-то забирали Тича на борт Моби Дика. Юрис, собственно, и сам происходил из здешних мест, но только его корни лежали на самом южном острове архипелага. Там же, поговаривают, жила его немногочисленная семья, к которой он по возможности наведывался. По понятным причинам старпом не шибко стремился распространяться о родных, всегда уходил к ним по ночи и параноидально путал следы переулками. Потому, наверное, лучше всех на «Чёрном шайре» понимал, что сейчас чувствует их молодой капитан.

— Спасибо, — после секундного промедления выпалил Тич, благодарно стиснув чужую руку на своём плече.

Хорловский туман легко поглотил носовую фигуру бригантины за его спиной, когда Маршалл Д стремительным шагом направился в широкий проулок. Несясь по мостовой он ярко представлял насколько счастлива будет вновь встретиться с ним Бекки. Пусть даже эту радость она покажет в своей неповторимой манере — разбитыми чашками, грубыми словами и приставленным к горлу кухонным ножом.

Всё нормально — он понимает.

Они просто слишком долго находились порознь.

Ему просто нужно показать, что она больше не одинока, и на него можно без оглядки положиться.

— Стоять!

Чрезмерно взбудораженный возможностью встречи, Тич едва успел увернуться от скользнувшего вдоль лица лезвия. Отступив назад, он отточенным движением запустил руку под бушлат, собирался достать пистоль, когда ощутил предупреждающе ввентившее между лопаток дуло. Вынырнувший следом из туманной завесы, знакомый синеволосый докер скучающе повертел в руках длинный нож, внимательно оглядывая Маршалла Д глубокими цыганскими глазами.

— Флаг и корабль сменили, а рожу — не додумались, — не благосклонно заключил незнакомец, загоняя оружие под полу тулупа. — Ещё и припёрлись в летние снега. Маловато ума, как для команды Йонко.

— Что тебе нужно, упырь? — раздражённо поинтересовался Тич, ощутив как сильнее давит в спину дуло огнестрела.

— Не мне, а моему капитану.

— Ты идёшь с нами, — басисто прозвучало из-за спины, а затем на глаза опустилась чернота.