Хисуи за всю свою жизнь выучила два простых правила: первое — никому никогда не доверять — пришлось зазубрить самой, второму — из всего ищи выгоду только для себя — научил отец.

Хисуи, на самом деле, боится кладбищ, но посещает одно из них так часто, что может перечислить по именам и фамилиям все могилы по дорожке к их семейному склепу. Приходит сюда она только в одиночестве. Через скандалы и побеги от охраны всё-таки выгрызла это право у отца. Потому что он не ходит. Ни один, ни с кем-то.

Многие в гильдии часто забывают, а кто-то даже и не знает, что природа магии Бикслоу — черная. Светлые маги не умеют подчинять души. И то, что ему где-то нужно брать эти самые заблудшие души для своих марионеток, предпочитают не знать или игнорировать.

А еще он очень любит эксперименты, ибо только так можно стать сильнее.

***

Хисуи задержалась, вспомнила что-то очень далекое и просидела в забытье почти час. Она итак попала на кладбище, когда уже смеркалось: днем оказалось слишком много дел по подготовке к играм, но не навестить родных в одну из памятных семейных дат она просто не могла.

Первое, что она видит, когда за ней захлопывается тяжелая каменная дверь склепа, силуэт высокого мужчины в ярком свете полной луны, зависшей ровно посередине неба, горящие зеленые глаза и распахнутые руки, воздетые вверх. Она не сразу может разобрать его восторженное бормотание:

–… айте! Поднимайтесь, детки мои, вот так. Вставайте, вставайте, вставайте.

Вокруг него из черной земли появляются руки, тянутся вверх, пытаются ухватиться хоть за что-то. За ними — неестественно вывернутые головы, плечи, тела. Люди — люди ли? — неуверенно поднимаются на ноги.

Все действия беззвучны, и только хриплый смех мужчины вороньим карканьем разносится в гулкой тишине. Даже ветер, часто гуляющий среди редких деревьев, вдруг затих.

Хисуи тыльной стороной ладони зажимает рот, пытаясь сдержать крик. Отступает в тень. Судорожно пытается осмыслить происходящее. Черная магия? Воскрешает мертвых? Этого еще не хватало накануне игр. Внутри холодеет от ужаса.

Он ее не видит, стоит спиной. Она поднимает камень потяжелее, взвешивает шансы, но медлить нельзя, поэтому пытается подобраться к нему как можно тише. Под ногами зло хрустят старые ветки, скрипит сырая от росы трава. Но он так увлечен, что не замечает, когда она оказывается рядом, подпрыгивает и бьет его со всей силы по затылку. Звон от удара по железному шлему почти оглушает. Мужчина пытается обернуться, но падает без сознания быстрее.

А вот все еще поднимающиеся с земли тела — нет.

Замирают в странных позах и выворачивают головы на нее. Она не видит лиц, но чувствует взгляд пустых глазниц. Ближайшее к ней существо неуверенно шагает вперед, остальные, как сломанные марионетки, повторяют за ним.

Сквозь сжатые зубы Хисуи от ужаса не может сдержать визг, отчего тела начинают двигаться чуть быстрее. Она делает шаг назад, но мужчина под ногами хватает ее за лодыжку. Хисуи кричит, дергает свободной ногой, попадает ему по лицу, но теряет равновесие и падает навзничь. Лодыжку все еще сжимают его пальцы. Он одной рукой подтягивает ее к себе, нависает сверху. Глаза темные, вполне обычные, смотрят на нее.

— Ты еще кто? — спрашивает он удивленно, явно ожидал увидеть не мелкую девчонку. Принцессу в ней сейчас рассмотреть почти невозможно: обычная одежда, украшений нет, просто распущенные волосы.

Хисуи вскидывает руку, чертит в воздухе несколько рун. Загораются, бьют белым свечением по глазам. Мужчина щурится, и тогда Хисуи выбрасывает кулак ему в лицо, костяшки попадают по губам. Он, наконец, отпускает ее ногу, отпрыгивает в сторону, руками пытается остановить кровь.

Отлично, она даже без магии на что-то способна. Подготовка Аркадиуса и остальных командиров не прошла даром.

Руны призыва стражников еще несколько секунд освещают все вокруг, и она замечает, что тела покачивающиеся рядом совсем не человеческие. Лишь имитация: деревянные куклы, манекены, примерно одного с ней роста, похожих она замечала на витринах ближайшего к дворцу ателье.

У них нет лиц, нет носов и глаз. Только пристальный взгляд ощущается всем телом.

Мужчина отнимает окровавленные руки от разбитой губы, щелкает пальцами и куклы безжизненной массой падают вниз. На землю. Откуда столько времени поднимались.

Он поворачивает голову к ней, смотрит прямо в глаза, хочет что-то сказать, но личная охрана принцессы Фиора появляется раньше.

***

— Его зовут Бикслоу, — Аркадиус кладет подготовленное личное дело перед ней на стол с утра пораньше. — Маг из легальной гильдии. Ранее нигде не привлекался. Хотя было там одно дело, но внутри гильдии его замяли быстро. То, что вы видели на кладбище, его способности по сбору заблудших душ.

— Но это разве не черная магия? — с сомнением спрашивает она. Вчера его скрутили по рукам и ногам, и бросили в темницу до выяснения всех обстоятельств. Хисуи сразу же поручила собрать о нем всю доступную информацию.

— Природа данного типа — да. Но он использует разрешенные Советом методы. — И вот через несколько часов у Аркадиуса уже все готово.

Хисуи вздыхает, листает его личное дело. Будь там хоть что-то подозрительное, сразу бы отправился в Совет на особый допрос.

— Еще скажи, что он в играх участвует.

— Нет, на данный момент не заявлен.

— Замечательно. — Кидает папку на стол, поднимается с дивана. — Я извинюсь лично. Нам не нужна огласка, особенно сейчас. Постарайся проследить, чтобы этот инцидент не утек в прессу. И, желательно, не дошел до отца.

Аркадиус кивает, протягивает ключи от камеры.

— Вы что, еще не выпустили его?

— Ждали вашего решения. И будет лучше, если его освободит ваше высочество. Мало ли, с какой историей пойдет обиженный маг, которого ночью на кладбище поколотила принцесса, в мир.

Хисуи закатывает глаза, выдергивает у него из рук ключи.

— Спасибо. На этом все, свободен.

Аркадиус кланяется, открывает перед Хисуи дверь, но полностью не уходит, тенью на расстояние следует за ней. Она недовольно вздыхает, понимая, что теперь точно будет под его надзором постоянно.

Проходит несколько коридоров, спускается в подземелье. В тяжелом сыром воздухе становится тяжело дышать. Стражники на входе показывают на камеру Бикслоу. Он развалился на полу, заложив руки за голову, из-за опущенной на глаза маски не понятно, спит он или бодрствует. Хисуи бы предпочла, чтобы спал.

Отпирает дверь его камеры нарочито громко, откашливается:

— Вы можете идти. Приношу свои извинения за данный инцидент.

Бикслоу поднимается одним движением, в два шага оказывается напротив нее, руками хватается за решетку, разделяющую их, наклоняет голову на один уровень с ней. Улыбается. В сумрачном свете выглядит дико и, кажется, что выпускать его — очень плохая идея.

— Так, так, так. Ночная пташка всё-таки пришла, — голос уже не хриплый, как ночью, спокойный и совсем ему не подходящий.

От его голоса по ногам Хисуи бегут мурашки. За гребанной маской не видно нахальных глаз.

— Помните, с кем вы разговариваете, — скрещивает руки под грудью. Дышать становится все сложнее.

Он указательным пальцем поднимает забрало, встречаются взглядами. И мурашки бегут уже по всему телу.

— Моя дорогая принцесса, вас я запомню навсегда.

Хисуи приглашающим жестом показывает на открытую дверь, разворачивается и выходит из подземелья на свежий воздух. Бикслоу через несколько шагов оказывается рядом, встраивается в ее ритм. Стражники напрягаются, но Хисуи качает головой.

— Поясните, что именно вы делали вчера, будьте добры. — Мельком смотрит на него. В солнечном свете из открытых окон жутким он не кажется, скорее интересным. Следов разбитой губы не видно совсем, значит, прислали целителей. Интересно, до того, как они узнали, что он не опасен, или после?

— Экспериментировал. — Ловит ее короткий взгляд, ухмыляется. — Решил поместить души в марионеток побольше, попробовал контролировать. И на кладбище столицы я еще не был. У меня есть разрешение на подобную работу от Совета, если что.

— Выглядели вы… Немного маниакально. Я решила, что воскрешаете мертвых.

Бикслоу смеется, разворачивается к ней лицом, идет спиной вперед.

— А вы что там так поздно делали?

Выходят из дворцовых коридоров через запасные ходы во двор. Людей и внимания здесь значительно меньше. Хисуи раздраженно фыркает. Как будто она должна отчитываться.

— Навещала… маму и брата.

— Это правильно, — спокойно отвечает он.

Подходят к воротам, Хисуи остается со стороны дворца, Бикслоу выходит в небольшую парковую рощу. Впереди у него город, ярмарки и фестивали в честь игр, а у нее слишком много дел и ответственности.

— Надеюсь, конфликт исчерпан. — Степенно кивает ему.

— Еще встретимся, принцесса. — Подмигивает ей и опускает маску на глаза.

— Очень в этом сомневаюсь.

Она не верит. Ему — точно.

***

Это уже смешно. Бикслоу не искал с ней встречи, но в ночь накануне игр видит ее опять. Следит за ней с балкона второго этажа гостиницы. А потом окликает:

— Я смотрю, вы любите гулять по ночам.

Хисуи резко останавливается, поднимает голову на звук его голоса, но он уже спрыгивает вниз. Приземляется ровно перед ней.

— Опять вы, — не сдерживает улыбку она, откидывает капюшон темно-зеленой мантии на худые плечи, зеленые сережки качаются в такт ее движениям. В глазах отражаются блики уличных фонарей. В голове становится пусто и Бикслоу забывает все, что хотел сказать. — Вы здесь остановились?

Моргает, пытается собрать осколки мыслей в слова:

— Я же говорил, что еще встретимся. — Сгибает руку и подставляет ей локоть. — Вас проводить?

Хисуи поднимает бровь на его слишком фривольный выпад, но все же берет его под руку, говорит:

— До дворца, пожалуйста. — Он улыбается.

— Опять вы без охраны.

На бледных щеках девушки появляется румянец, она как-то по-девичьи посмеивается.

— Им лучше не знать, куда я ходила.

— Интригуете! Позвольте поинтересоваться, где же вы были.

Хисуи задумывается, но все же отвечает:

— Читала в своем книжном клубе с другими девушками непристойные романы.

Бикслоу смеётся, запрокидывая голову назад, и просит рассказать сюжет самого интересного. Хисуи смотрит на него удивленно, но описывает действия самого любимого.

Часы на центральной башне показывают что-то между глухой ночью и ранним утром.

Вместе доходят до ворот дворца, Хисуи отпускает его руку, на щеках все еще играет румянец.

— Еще встретимся.

— На этот раз, я точно уверена, что нет.

— А я уверен, что да.

— Тогда, если мы еще увидимся, вы будете должны мне желание. За свою самонадеянность.

— Как интересно вы все вывернули, — усмехается он. — Что ж, я согласен, для вас хоть тысячу.

Она не верит, но легкая надежда сквозь в ее улыбке.

***

Она, действительно, думала, что они больше никогда не встретятся. Только каждый день игр непроизвольно искала его в толпе болельщиков, в которой он всегда стоял немного позади, часто скрещивал руки на груди, улыбался, и казалось, что сквозь прорези шлема смотрит на нее.

После нападения драконов она уже точно уверена, что больше его не увидит, а если они когда-либо и пересекутся, он сделает вид, что ее не знает.

Но вот оркестр вновь играет вальс, свет банкетного зала слепит глаза, гости формируются в пары и он подходит к ней, подает руку, тела соприкасаются, увлекает ее в танец.

Всё-таки встретились.

— Нет, — говорит он и поднимает маску. — На пташку вы не похожи. Больше на маленькую и о-очень ядовитую змейку.

— Даже не знаю, принимать ли это как комплимент или оскорбление, — произносит Хисуи, приподнимая бровь.

Ее ладонь в его руке ощущается как самое правильное в мире.

— Комплимент, конечно, принцесса, — его пальцы сильнее сжимают ее талию. — Хотя всегда боялся змей.

— И меня боитесь?

— Только когда у вас в руках камень.

Хисуи смеется, позволяет ему вести и отдается музыке, разрешая себе не думать и анализировать.

Вальс заканчивается и Бикслоу приносит ей фужер шампанского. Ребята, кажется из его команды, странно на него косятся, но он лишь отмахивается и выпивает свой бокал одним глотком. Хисуи тоже отмахивается от отца, старается на него не смотреть. Сегодня ей можно повеселиться.

— Ты странный, — говорит Хисуи Бикслоу на ухо в еще одном танце. — Но интересный. Я таких ещё не встречала.

— Я таких, как ты, тоже. Еще ни одна девушка не вырубала меня при первой встречи.

Хисуи продолжает смеяться, но случайно ловит взгляд отца, не осуждающий, вполне спокойный, но в голове сразу звучат его слова громче целого оркестра. Внутри, в районе сердца, что-то обрывается и в момент каменеет. Растягивает губы в улыбке.

— Ах, да. — Наклоняется к Бикслоу ближе. — Мое желание.

Он тоже подается вперёд и она чувствует его дыхание на своей шее.

— Сможешь найти одну конкретную заблудшую душу?

— Если знаешь, где похоронено тело, найдем. — По его разочарованному виду, понимает, что он хотел услышать точно не это.

— О, — Хисуи усмехается. — Конечно, знаю.

Напоминает себе, что верить нельзя.

***

Бикслоу смотрит в пустоту сквозь свою маску, сидит на корточках, упирается подбородком в согнутые локти на коленках. Хисуи стоит за ним, качается на пятках, поглаживает кулон на шее, первое время еще пыталась рассмотреть то, что видит он, но взгляд цеплялся только за предрассветный туман, стелящийся по земле. Она боится кладбищ, но сейчас ей не страшно.

Наконец, Бикслоу поднимает руку, ловит что-то невидимое в воздухе, оборачивается на нее, показывает на лежащую на земле куклу, которая медленно начинает шевелиться. Неумело, осторожно поднимается на своих деревянных ногах.

Разглядывает ее лицом без глаз.

— Братец… — Хисуи прижимает затянутые в перчатки руки ко рту, на глазах появляются слезы.

Марионетка пытается кивнуть, неверными движениями тянется к ней пальцами. Хисуи тоже пытается его коснуться, но Бикслоу выставляет руку, широкой спиной заслоняет ее, преграждает душе путь.

— Не надо. — Качает головой. — Ты хотела что-то спросить? Спрашивай.

Вопрос давно есть, но сейчас он кажется глупым, бредовым, хочется отмахнуться, обнять брата и просто уйти домой. Пытается собраться, сжимает пальцы в кулаки. Только пользу. Только для себя.

— Братец, — вздыхает она. — Куда ты спрятал мамино кольцо?

Бикслоу удивленно оборачивается на нее, Хисуи пожимает плечами:

— Спрятал перед смертью. — В шутку, он тогда никуда умирать не собирался. — Последняя память о маме.

В безмолвной тишине слышится призрачное хихиканье.

Кукла пытается встать в какую-то странную позу, но Хисуи понимает:

— Картина перед моей комнатой?

Кивает.

— Вот ты… — улыбается. — Спасибо, братец.

Кукла еще раз кивает, больше ни на что не способная. Еще раз протягивает подрагивающую руку к ней, но Бикслоу щелкает пальцами и марионетка падает на землю.

Вот и все.

— И тебе спасибо. — Хисуи смотрит на него несколько секунд, пальцы невольно тянутся к кулону. Обрывает в сердце последние сомнения, разворачивается и уходит. Бикслоу несколько раз окликает ее по имени, но она только ускоряет шаг.

Не верит, повторяет она себе, не верит, не верит, не верит.

***

— Принцесса, вы как-то слишком быстро удалились вчера. — Бикслоу сидит на перилах ее балкона, качает ногами.

Хисуи вздрагивает, когда слышит его голос, но быстро накидывает халат и выходит на воздух. Опять она без своей брони: из украшений только кольцо и больше ничего. Ей весь день докладывали, что он запрашивал с ней встречу, на третий раз отказа слуги перестали даже подниматься к ней, только качали головами.

— А ты на что-то надеялся? — с сочувствием спрашивает она, скрещивая руки под грудью.

Сегодня новолуние и из света только дворцовое освещение, но и этого хватает, чтобы заметить его совершенно иной взгляд.

— А надо было?

— Нет, — она подходит ближе, наклоняется на его уровень, распущенные волосы обрамляют лицо. — Ты интересный. Не более.

Бикслоу чувствует легкий травяной запах, нервно сглатывает.

— И где же твое сердце, Хисуи?

Слышит свое имя, но не хочет на него отзываться. Для него она принцесса Фиора, не более.

— Нефрит не просто так наш семейный камень. Только давай не будем рассказывать друг другу сказки, что ты бросишь друзей и свободную жизнь, ради меня, а я престол из-за тебя. По-другому наши пути никогда не пересекутся снова.

Она прокручивает кольцо на пальце. Только выгоду. Только для себя. Но вспоминает в этот момент о маме. Совсем не вовремя. Она была гораздо мягче и добрее. И Хисуи на нее совсем не похожа, как бы ей этого не хотелось.

— Я же для тебя тоже просто развлечение на время игр, редкое, эксклюзивное. Друзьям расскажешь, не поверят, да? — пытается уязвить его посильнее, чтобы он, наконец, просто исчез.

— Нет, змейка, не так. — Проводит пальцами по ее щеке. — Я не буду напирать, но однажды мы еще встретимся и обязательно что-нибудь придумаем.

Он не реагирует на ее провокации и только смотрит в глаза.

Хисуи не верит. В такое поверит только полная дура. Но прикрывает глаза и задерживает дыхание, когда Бикслоу наклоняется к ней.