Пробуждение вышло неловким. Это был первый раз в жизни Чонхо, когда он заснул вот так, в обнимку с кем-то ещё, в человеческом виде.

Они с Саном лежали наполовину на кровати, наполовину на полу, большей частью друг на друге. Под головой Чонхо была подушка, а вот Сан использовал как подушку его грудь. Из ноги переплетались, руки Сана обвивал его талию, но не это беспокоило Чонхо больше всего.

Болело всё. Руки, ноги, грудь, даже шея. Казалось, его собственное тело его возненавидело. Было очень похоже на мышечную боль, но умноженную на сотню.

Чонхо застонал. Сбросить Сана он даже пытаться не мог — для этого нужно было сдвинуться с места — но стона вполне хватило. Сан сонно заворчал и поднял взгляд.

— Юю?

Чонхо вдруг почувствовал себя крайне неуютно.

— Слезь, мне больно, — потребовал он грубее, чем это было необходимо 

Сан подскочил резким рывком, заставляя его снова застонать, и тут же прошёлся руками по его телу. Чонхо зашипел и руки исчезли.

— Что такое? Где болит? Врача вызвать?

Чонхо раздражённо вздохнул. Какой же беспокойный.

— Успокойся уже, хён. Мышцы болят. Просто очень сильно.

В ответ на новое обращение Сан покраснел и улыбнулся, но улыбка быстро сменилась беспокойством.

— Очень сильно, да? Ну-ка, вставай, давай сначала в душ, а потом насадка твои мышцы лекарством. И пройтись тоже будет полезно. Не смотри так, я серьёзно.

Чонхо ему не верил. Пройтись сейчас ощущалось как изощрённая пытка.

Тем не менее, он послушался. Телефон остался лежать на кровати (не в душ же его тащить) о чём он всё же немного жалел, а его Сан затащил в ванную.

— Тут сам справишься, я пока сбегаю за гелем, — сказал он и тут же исчез.

Чонхо устало прислонился к стене спиной. Что за утро. Он бы ужасно хотел просто лечь обратно и пролежать так пару дней, но это было недопустимо. Вчера он ел совсем немного, зато много ходил, поэтому сегодня беспокойная необходимость найти еду была куда более сильной, чем вчера. Уснуть вот так он точно не сможет.

Чонхо забрался в ванную с трудом, едва не упав в процессе. Горячий душ заставил его почувствовать себя немного лучше. Чистая одежда добавила к ощущениям. После душа он обычно открывал окно и стоял к нему спиной, суша хвост, но сейчас времени на это не было, так что он висел грустной и растрёпанной мокрой тряпкой. Прежде чем он успел сделать что-то по этому поводу, Сан постучал в дверь.

— Можно? — спросил он. Чонхо молча открыл дверь. Сан тут же вошёл внутрь. —Так, смотри, вот это гель для мышц, нанести везде где больно, тоненько, этого хватит. Вот это я тебе щётки обещали помнишь? Я купил самые простые две штучки, используй для хвоста, если хочешь. Я пока завтрак сделаю, приходи как закончишь.

И, помахав ему рукой, он выскользнул прочь, оставляя Чонхо стоять в полном одиночестве с руками полными новых непонятных вещей.

Чонхо разобрался со всем примерно за полчаса. Гель приятно холодил ноющие мышцы, хотя и не убирал боль полностью, щётки делали шерсть на хвосте более презентабельной. Подумав немного, он причесал ещё и уши, с удивлением замечая, что, помимо прочего, это было очень приятно. Он даже помурлыкал немного сам себе, что было не таким уж частым явлением. Когда со всем было покончено, Чонхо спустился на кухню я только чтобы прямо на её пороге столкнуться с рычащим Юнхо.

Он застыл на месте, не понимая, что делать. Эта ситуация была новой. Юнхо не выглядел злым, и это пугало ещё больше. Он просто смотрел, и его зрачки были тонкими, словно щёлки. «Не подходи», «Опасность» — эти два сообщения были ясны как день, но что с ними делать Чонхо не знал.

Рык прервался совершенно неожиданно для него, с резким хлопком и обиженным низким тигриным звуком: Сан хлопнул Юнхо по шее и за ухо втащил его в кухню.

— Чего устроил? — спросил он строго, отпуская ухо и упирая руки в бока. — Ты его первый же пометил, совсем уже?

Чонхо неловко перемялся с ноги на ногу. Его не особо интересовали их внутренние конфликты. Он просто хотел есть, а они стояли у него на пути.

— Он пахнет как ты, а ты как он, — пробормотал Юнхо, — от меня ничего не осталось. Я не специально, ты же знаешь.

Он повернулся в сторону Чонхо. Чонхо согнул ноги, готовясь бежать в случае необходимости. Сейчас было уже не так больно. Он вполне мог бы.

— Прости, Чонхо. Он правда не специально, — пояснил Сан, обнимая тигра за талию и привлекая ближе, — он к тебе окончательно привыкнет и всё будет нормально, но на новых людей он всегда вот так реагирует. Особенно если ему с ними комфортно.

Это не имело никакого смысла, но Чонхо всё равно кивнул. Кто он такой, чтобы спорить. Юнхо тем временем обнял Сана в ответ и, кажется снова поцеловал. Чонхо отвёл взгляд в сторону кухни. Там был омлет и какой-то салат. В целом, не так плохо.

Приближение Юнхо застало его врасплох. Объятие тоже. От его лица так близко к лицу Чонхо его чуть удар не хватил.

— Прости, — едва слышно выдохнул тигр прямо ему в рот. Их губы разделяла пара миллиметров. — Я бы тебе ничего не сделал, клянусь.

Чонхо не смел шевельнуться. Юнхо снова опалил его лицо своим дыханием, провёл щекой по щеке, обнял и выскользнул из кухни, а он всё продолжал стоять, оглушённый случившимся.

— Ты как, в порядке? — обеспокоенно спросил Сан, подходя ближе. — Прости, это бывает. Просто… Это прозвучит странно, но будет здорово, если иногда ты будешь заходить в его комнату. Возможно, брать что-то из его одежды, но только если тебе будет комфортно.

Чонхо чувствовал себя очень растерянным, но чужие руки на плечах дали силу их стряхнуть. Он осторожно обошёл Сана по кругу и зашёл, наконец, в кухню.

— Почему сейчас? — спросил он, останавливаясь возле стола. Накладывать еду самостоятельно ему никогда не позволяли, так что, он не собирался это делать. — Он же нормальный был целую неделю, с чего вдруг сейчас вот так?

Сан фыркнул и прошёл мимо него, вынимая тарелки из шкафа над мойкой.

— Не был. Он просто умеет держать себя в руках. Все мы умеем. Ты его испугался, и кто угодно бы испугался, но он бы не кинулся. Как и ты на меня раньше. Рык это предупреждение, часто непроизвольное, ты это знаешь, я это знаю, и всё равно нам страшно. А представь, как реагируют люди? Вот, держи.

Он поставил тарелку с омлетом и возмутительно травяным салатом на стол. Чонхо нахмурился. Никогда раньше у него не было такого грустного завтрака в этом доме.

— Почему он тогда вообще рычит, раз такой сдержанный? — спросил Чонхо, садясь за стол.

— Потому что быть таким сдержанным постоянно очень тяжело, — ответил Сан, садясь напротив, — хочется расслабляться хотя бы дома. Как видишь, после недели наблюдений, он счёл, что ты не хрупкий цветок, и сможешь выдержать жизнь в этом доме без притворств. И это хорошо, учитывая что Минги притворяться не умеет, да и Ёсан в этом не особенно хорош.

Это было. Наверное, и правда хорошо. Чонхо не хотел, чтобы его считали хрупким. Но не это волновало его сильнее всего. Он рассеянно кивнул, с тоской глядя на свою тарелку. Порция была раза в три меньше чем обычно, и сама еда была какой-то не такой. Его наказывали, или у них был разгрузочный день?

— А что с едой? — спросил он, очень стараясь звучать невозмутимо, а не обиженно. Судя по лицу Сана, у него не вышло.

Леопард покраснел и опустил взгляд, поджимая губы. Довольно странная реакция на такой простой вопрос. Чонхо напрягся. Его присутствие так сильно напрягло их материально? Они купили ему так много всего, и теперь у них не было денег на еду?

— Прости, я подумал, ты захочешь похудеть, — почти прошептал Сан и Чонхо едва не выронил ложку.

Чего.

— Похудеть? — медленно повторил он.

Сан кивнул.

— У нас бывали случаи, когда гибридов держали дома и жутко закармливали. Ты не выглядишь нездорово полным, но ты ведь сказал, что жил в закрытом пространстве. И с тех пор как ты попал ко мне, кажется, ты набрал вес, а ты был у нас не так долго, ну, я и подумал…

Чонхо был польщён с одной стороны и глубоко озадачен с другой. Сан считал, что он набрал — это здорово. Но сам Сан очевидно не считал, что это здорово.

— Так ведь осень, — всё так же медленно произнёс он, — я всегда набираю осенью. Мне нужно быть готовым к зиме. Это… плохо?

Никогда раньше он не думал о том, что набирать вес может быть плохо. Он делал это каждый год и не собирался прекращать. В годы, когда он жил на улице и еды было мало, он набирал совсем мало, и это ощущалось просто отвратительно. Чонхо жил в доме сейчас, но рисковать не мог и не хотел.

— Нет, конечно нет! — тут же заверил Сан, поднимаясь с места. Его лицо и шея были красными. Чонхо, наверное, выглядел так же. — Прости, я должен был спросить, я не… мы искали сведения про твой вид, но я даже подумать не мог… То есть, тебе не только мех помогает?

Чонхо кивнул. Несмотря на общую неловкость ситуации, он был рад, что в этот раз знает о себе больше, чем они.

— Не только. В форме манула зимой я почти круглый. И не то чтобы я ем больше, чем обычно. Это просто происходит. Набираю осенью, сбрасываю весной. Что-то там про метаболизм, я не помню. Знаю только, что если я не ем в сентябре и октябре, мне очень тревожно.

Сан кивнул. Он выглядел очень виноватым.

— Прости. Я должен был спросить, — повторил он, доставая из одного из шкафчиков какую-то упаковку, — ты пока ешь что есть. Я сделаю нам нормальной еды. Я, если честно, траву терпеть не могу.

Чонхо фыркнул. Ну ещё бы он её любил.

Следующие несколько минут он неспешно ел свой омлет, старательно избегая салата, и смотрел как Сан готовит. Он никогда не видел процесс с такого расстояния. Там, где его держали первые годы жизни, его едой было сырое мясо и, изредка, остатки доставки его надсмотрщиков. Когда попадались особо добрые, он получал сладости за хорошую учёбу, но готовить никто никогда не готовил. Ему говорили про какие-то проблемы со здоровьем в одном из первых центров реабилитации, но, как он понял, они были решены там же. После своего спасения он стал питаться готовой едой, но как её готовят он всё ещё не видел. Это был довольно интересный, но пугающий процесс, со всем этим синим огнём и булькающей водой.

Неожиданно, Сан подал голос.

— Я тогда ещё кое о чём спрошу, — он немного повернулся, глядя прямо на него. Чонхо кивнул. — Ты наверное, не очень хорошо относишься к бегу, да? А что насчёт силовых упражнений?

Чонхо нахмурился.

— Бегать я правда не очень люблю, но если есть где, буду не против. А что за силовые упражнения?

— Подтягивания, отжимания, подъём гантелей, — перечислил Сан, снова кидая на него взгляд, — всё, что помогает нарастить мышцы побольше. Интересует?

Чонхо окинул спину Сана взглядом. Его внушительные плечи и сильные руки действительно вызывали зависть. Вряд ли он сможет выглядеть так же, но он мог хотя бы попробовать.

— Я не против, — согласился он, — только не сегодня, пожалуйста.

Сан усмехнулся.

— Да уж. Не беспокойся, начнём постепенно. Завтра будет уже нормально, я уверен. Сегодня, если хочешь, можем продолжить изучать телефон. У меня выходной.

Чонхо нервно оглянулся.

— А Юнхо? Он будет не против, что мы?..

— У него сегодня работа, — отмахнулся Сан, бросая что-то в кастрюлю. Вокруг полетели брызги, но он даже не дёрнулся. — Можем сесть в его комнате, кстати, так должно быть попроще.

Что-то в этой идее было очень, очень неправильно.

— А хуже это не сделает? — спросил он. — Он же явно тебя ревнует, если он почувствует нас вместе, каким образом это будет попроще?

Сан повернулся к нему целиком. Его серые глаза, обычно сощуренные в довольные щёлки были распахнуты, широко и удивлённо.

— Ревнует? Меня? Ты о чём вообще? Это скорее территориальный вопрос. Если так рассуждать, скорее, он ревнует тебя.

Чонхо скрестил руки на груди. Сан действительно не понимал, или просто делал вид?

— Территориальность это часть проблемы, я верю, но разве основная не в том, что вы вместе?

Сан распахнул рот в немом изумлении, фыркнул, а затем расхохотался. Чонхо не мог понять, был ли этот смех нервным, показным, или всё вместе.

— Я видел, как вы целовались, — сказал он, — можешь сколько угодно говорить, что вы не в отношениях, что-то между вами точно есть.

Кастрюля зашипела. Сан ойкнул и повернулся к ней, делая что-то, успокаивающее шипение.

— Между нами есть его тигриные повадки, — проворчал он, — тигры так здороваются со своими близкими. Очень, очень тесно. В тигрином виде это хотя бы нормально выглядит, а в человеческом… ну, вот так вот. Мы привыкли. Он «целует» только тех, кто на это согласился, на этот счёт не волнуйся, но — да. Это не поцелуй в прямом смысле. Ничего романтического между нами нет.

И, судя по тону голоса леопарда, его это очень расстраивало. Чонхо промычал что-то утвердительное и опустил взгляд в уже пустую тарелку. Не та тема, в которую он хотел влезать.

Остаток завтрака прошёл в неловком молчании, но зато был куда более сытным, чем его начало. Травяной салат они съели тоже, потому что «нашей человеческой части это нужно», и Чонхо справился со своей частью только потому что видел на лице Сана такое же недовольство, какое испытывал сам.

Тему Юнхо он больше не поднимал. Не его дело. Чонхо был уверен, что разберётся со всем сам. Со временем. А пока… пока у него был целый новый мир, который нужно было исследовать.

🐾🐾🐾

Дни шли один за другим, быстрые, как мгновения. Теперь он мог сидеть в соцсетях не через ограниченный публичный аккаунт, как когда-то, а через свой, личный, и совсем никто не видел, что он смотрит. Мог писать Сану и Юнхо, когда их не было дома и принимать их сообщения. Мог искать информацию в интернете, какую угодно, где угодно. Чонхо был перегружен новыми знаниями.

Судя по тому, что он нашёл, Юнхо и Сан ему не врали. Скорее всего. Сан зарегистрировал его на сайте для гибридов, требующим фото трёх доказательств принадлежность к оным для допуска, и информация на форумах подтверждала их слова. Задавать там вопросы Чонхо пока стеснялся. Куда проще было задать их Сану или Юнхо, или отыскать хотя бы смутно похожий вопрос в бесконечных топиках. Например, так он узнал, что его набор веса однозначно нормальное явление, а тигры в самом деле чересчур тактильны. Читая последнюю тему он даже немного расчувствовался.

Тигры были не такими редкими, потому что всё ещё сталкивались с кучей проблем в дикой природе и в неволе, хотя и встречались не так часто, как рогатый скот или собаки. Другие гибриды боялись их от природы неконтролируемо и порой до паники. Эта реакция проходила через какое-то время, но по-началу всем тиграм приходилось проходить через это снова и снова, раз за разом. Сначала через это, а потом через отрицание их естественных порывов к объятиям, поцелуям, и протиранию щёк.

Чонхо расчувствовался так сильно, что обнял Юнхо первым при их следующей встрече. Тигр стоял в непонимании добрых тридцать секунд, прежде чем обнял его в ответ, крепко, как мог. Теперь они обнимались в каждую встречу в доме, спокойно и без каких-либо проблем. Чонхо научился это принимать. Это было не так сложно. Они делали многое ради него, он не имел права воротить нос от простых объятий. При этом, как ни странно, их отношения оставались на том же уровне, где они были до этого.В последнее время Юнхо постоянно был занят.

Другое дело Сан. Он взял на себя задачу помочь ему «восстановить форму» и относился к ней очень серьёзно. Слишком серьёзно. Они занимались по три раза в неделю и играли каждый день, когда у Сана не было работы вне дома. Порой после их занятий Чонхо хотелось лечь и умереть. Прошло две недели, и прогресса он пока не чувствовал. Если не считать прогрессом то, как хорошо он научился прятаться, забиваясь в самые неочевидные места в комнате.

Это, впрочем, тоже становилось сложнее. Набор веса шёл по плану, и Чонхо становился всё круглее с каждой новой неделей. На его подвижность это влияло мало, как и всегда — он изначально не был таким уж прыгучим — зато влияло на отношение Сана. Он очень явно видел, как блестят глаза леопарда каждый раз, когда он перекидывается в его присутствии. В своём кошачьем виде он прижимал его к себе как только находил, тиская лапами, но держал себя в руках когда хотя бы один из них был человеком. Чонхо делал вид, что ничего не замечает. Отчасти, потому что ему было неловко. Отчасти, потому что хотел увидеть, сколько пройдёт времени, прежде чем Сан попросит разрешения его погладить.

Он не был уверен что ответит, если этот вопрос возникнет.

С одеждой вышло немного грустно. После стирки Чонхо получил что-то около половины всех вещей, остальное ушло на «доработку». Сан сказал, что никто из них не умеет шить достаточно хорошо, и лучше будет подождать пока вернутся профессионалы, чтобы ничего не испортить. Чонхо держал недовольство в узде. Хорошо что у него вообще что-то было. Огромный выбор кофт и футболок был очень приятен, даже если к ним не прилагалось штанов.

Когда вообще вернутся остальные жители этого дома и где они были так долго пока оставалось загадкой. Чонхо не решался спрашивать, а Юнхо и Сан не поясняли. В конце концов, это было не его делом, и он это понимал.

И именно поэтому новыу люди в доме застали его врасплох.

Чонхо ещё спал, когда они пришли. Его разбудили недовольные голоса в сочетании с сильными незнакомыми запахами.

Хотя, вообще-то, не такими уж незнакомыми. Он чувствовал их и раньше, просто не так ясно.

Чонхо выбрался из своей пещеры (спать в ней всё ещё было куда уютнее) и переоделся в свободную домашнюю футболку и свои старые штаны. Голоса не стихали. Даже наоборот, становились громче, будто ближе. Он подошёл к двери, настороженно двигая ушами.

— …должен был сидеть ровно! Кто тебя просил лезть?! Это вмешательство в работу полиции! Не удивительно, что тебя затаскали по проверкам!

Голос был незнакомым, но очень недовольным и низким. Чонхо прижал уши к голове. 

— Ты прекрасно знаешь, что бы было если бы я не вмешался, – это был голос Юнхо, подчёркнуто спокойный и ровный. Чонхо понял вдруг, что не слышал его таким уже несколько недель. — Можешь пойти и сказать ему в глаза, что это того не стоило?

— Не об этом речь! — снова возмутился голос. — Ты его не из жалости взял, нам-то не ври! И почему ты… Ты что, заселил его в эту комнату?!

Если до этого Чонхо ещё не был уверен, то теперь сомнений не оставалось: речь шла о нём. Раз так, он не собирался оставаться в стороне.

Чонхо отпер дверь и вышел в коридор. Там было тесно. Юнхо стоял возле его двери, его теснил вглубь коридора черноволосый гибрид с терпким, приятным запахом. Запах и уши вместе подтверждали предыдущие догадки Чонхо: этот был травоядным. Хотя бы одно гибрида в этом доме не нужно было бояться. Хотя то, как реагировал на него Юнхо немного напрягало. Его голова была опущена, хвост поджат. Очень странная реакция. Незнакомец выглядел таким тонким и хрупким.

— Здравствуйте, — произнёс Чонхо, привлекая к себе внимание, — если я вас не устраиваю, вы могли бы сказать об этом мне в лицо.

Незнакомец ничуть не смутился. Даже не повернулся в его сторону. Его взгляд был сосредоточен на Юнхо, очень злой и как будто… опасный?

Как он мог быть опасным? Он же просто травоядное.

— У меня нет ни единой претензии к тебе, Чонхо-ши, — напряжённым голосом произнёс он, — иначе я бы высказывал их тебе. Это дело касается только нас.

Пока это выглядело так, будто Чонхо не имел даже права голоса. Был настолько неважным, что говорить о нём при нём — ерунда. Чонхо хотел было высказаться ещё, как вдруг его схватили за талию и потащили куда-то, прочь от этих двоих. Чонхо узнал второй знакомый запах, но не видел его обладателя. Откуда он вылез?

Чонхо успел увидеть только светлые волосы и стоящие торчком уши, прежде чем его втащили в игровую.

— Им лучше не мешать, — произнёс он, запирая дверь. Чонхо опасливо попятился. — Сонхва-хён когда злится всерьёз, его сложно успокоить.

Голос был низким, бархатным и очень мягким. Незнакомец повернулся, и беспокойство улетучилось, а на смену ему пришло удивление. Он был красив. Прекрасен даже. Чонхо никогда не видел существа, выглядящего настолько идеально, и его светлые волосы и мягкие на вид уши только подчёркивали ровные, словно высеченные в камне черты лица.

— Меня зовут Ёсан. Приятно познакомиться, Чонхо-ши.

Чонхо поклонился. Это имя он слышал много раз, и от Юнхо, и от Сана, но только мельком, вместе с остальными, включая имя Сонхва. Про его красоту не было сказано ни слова. Может, потому что они сами тоже выглядели более чем недурно.

— Приятно познакомиться, Ёсан-ши, — ответил он, не решаясь подойти ближе, — а что… Где Сан-хён? Почему мы здесь? Они ведь из-за меня ругаются, разве я не должен хотя бы присутствовать?

Чонхо тоже мог быть сдержанным, когда в этом был смысл и прямо сейчас он не видел причин срываться на Ёсане. Вот уж кто был совершенно не при делах.

— Сан… Работает, — ответил Ёсан. Обман был настолько очевидным, что на это было больно смотреть. — А тут мы, потому что у этой комнаты хорошая звукоизоляция. Они ссорятся не совсем из-за тебя, там всё сложнее. Не беспокойся об этом. Они разберутся.

Чонхо вздохнул. Многое в этом доме не было его делом, но постепенно количество вещей, которые от него скрывали, начинало раздражать. Прежде чем он успел выразить своё недовольство вслух, Ёсан улыбнулся, напряжённо и странно, глядя на него так пристально, будто пытался прожечь дыру.

— Познакомимся? — спросил он, склоняя голову и протягивая руку вперёд ладонью вниз.

Жест был странным, но Чонхо понял, что он означал. Ёсан предлагал перекинуться. Очень опасное предложение, пока он не знал точно, что его ждёт, но едва ли Ёсан был опаснее тигра. по всем признакам он походил на собаку. Скорее всего, небольшую. Нечего было бояться.

Чонхо опустился на четыре лапы, тут же распушая шерсть, чтобы выглядеть больше, и сделал шаг навстречу. Ёсан опустился на четвереньки вслед за ним и, встряхнулся и…

Резко увеличился в размерах.

Чонхо не был экспертом в собаках, но нуреонги узнавал. Это была самая популярная среди гибридов порода, по той же причине, по которой так популярны были травоядные гибриды. Конечно, собачьих ферм осталось не так много, но они всё ещё существовали и не ему, абсолютному хищнику, было судить людей в этом вопросе.

Нуреонги были небольшими собаками, и их гибриды тоже особым размером не отличались. Они были выше Чонхо, но не настолько. Ёсан же возвышался над ним, на мощных, длинных лапах, такой похожий и настолько другой одновременно, и был в высоту чуть ли не в полный метр.

Гибриды в среднем были больше животных своего вида, да. Плоды были всегда одиночными и больше настолько, насколько это было возможно без вреда для матери, а потом сами гибриды вырастали активнее, чем обычные животные, это он помнил со школы и знал по своему опыту, но это было будто бы за пределами нормы.

Чонхо вдруг вспомнил о старом поверье, что, чем больше была боль зверей вокруг, тем больше был рождённый среди них гибрид. Могли ли это быть правдой? Или это просто была другая порода? Может, ему казалось, что он высокий, потому что сам Чонхо был крошечным?

Он сделал ещё один осторожный шаг вперёд. Ёсан толкнулся своим влажным носом в его. Чонхо поморщился, но подался вперёд, потираясь щекой о чужую морду, слишком большую и далёкую, чтобы он мог достать до неё целиком.

Кажется, в этот раз это было и не нужно. Знакомство вышло очень скромным и формальным, по сравнению с теми, что были у него раньше. Ёсан поднялся обратно на две ноги сразу после и подал ему руку, помогая встать. Чонхо руку не принял. Он прекрасно мог встать самостоятельно.

Поднявшись, он уселся на один из тоннелей, тех, что покрепче, и хмуро уставился на пса. На огромного и потенциально очень злого пса, который, как и все здесь, умел профессионально делать вид, что он спокоен.

Вряд ли имело смысл задавать ему вопрос про спор. Но хоть какие-то вопросы ему можно было задать, верно?

— Ты сказал «хён», — вспомнил он, — сколько ему лет?

Ёсан уселся на соседний тоннель, чуть не соскользнул, попытался ещё раз и, в конце-концов, нашёл безопасное положение. Чонхо едва удержался от смешка. Не стоило его провоцировать.

— Сонхва-хёну двадцать два. Он у нас старший.

Вот так просто, этот невинный и безопасный с виду вопрос, вызвал у Чонхо в мозгу короткое замыкание. Старший?

— Подо… Стоп, в смысле?! А Юнхо тогда сколько?

Он позабыл даже про уважительные обращения, настолько это выбило его из колеи. Хорошо что Юнхо его не слышал.

– Юнхо-хёну двадцать один, — ответил Ёсан. Чонхо не верил своим ушам. — Мне, Сану и Минги по двадцать, и Хонджун-хён одного года с Сонхва, но младше на полгода. Вроде бы. Он дикий, с ним сложнее понять, но он точно родился позже.

Чонхо был уверен, что им всем за тридцать. Теперь то, как они себя вели имело больше смысла. Зато очень сильно удивляли названные ими сроки. Как же жаль, что он не запомнил точных.

— Но как же… Юнхо сказал, он начал работать годы назад! И Сан тоже, и аттестация, это же…

— Ну, да, — кивнул Ёсан, так, будто то ничего не значило, — кто раньше спасён, те сразу принимаются за работу. Чаще всего совмещают со школой. У нас курс немного иной чем у людей в любом случае, мы ведь в целом другие. Ну, ты знаешь. Люди обычно первые годы жизни не помнят. У нас они тоже стираются, со временем, но не целиком. Мы раньше взрослеем и больше можем.

Сложно было не согласиться. Они действительно были другими. Иметь чёткую цель с рождения и осознавать себя с первых дней было исключительно чертой гибридов, но порой он об этом забывал. Наверное, здорово было бы быть бездумным счастливым котёнком вместо этого.

Если так подумать, тот период, что он жил у зоопарка, был своеобразной работой. Он, как мог, привлекал внимание к проблемам, и это даже сработало в итоге.

Чонхо поджал губы. Вопрос так и вертелся на языке, грубый и бестактный, и он не мог его не задать.

— А как твоё… твоё предназначение? — спросил он негромко. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, я просто…

Ёсан снова улыбнулся. В этот раз его улыбка выглядела искренней.

— Удивлён моему размеру? — догадался он. — Я долго жил вдали от родины. Меня содержали как домашнюю собаку, и моё тело старалось дать мне физические силы справиться с проблемой. Это так работает, когда проблема серьёзная и никто ничего не делает. Но сейчас всё лучше. Старое руководство уволено, условия куда более гуманные. За этим следят.

Чонхо кивнул. Лучше, но проблема не была решена окончательно и вряд ли когда-нибудь будет. И у него, и у Сонхва. Он даже примерно не представлял, как, должно быть, тяжело было ощущать зов своего предназначения и знать, что ты уже сделал всё, что мог. Впервые в жизни Чонхо испытывал стыд за свою хищную природу.

Улыбка на лице Ёсана стала мягче.

— Не расстраивайся так сильно, Чонхо-ши, — произнёс он, — я ведь тоже хищник. И Сонхва, как ни странно, предпочитает мясо. Проще накормить его через его человеческую часть. Мы не едим только определенные виды и всегда проверяем, откуда оно доставлено, так что, не чувствуй вину за то, что не можешь контролировать.

Чонхо кивнул. Ёсан был таким разумным и рассудительным. Сложно было поверить, что разница в возрасте между ними была такой небольшой. Должно быть, пока Чонхо был годами заперт в своей комнате, он набирался мудрости.

Несправедливо.

Они просидели в тишине ещё пару минут. Чонхо не нравилось тут сидеть, но не мог же он просто уйти, минуя Ёсана. Он решился задать ещё один вопрос.

— Почему Сонхва-ши был недоволен комнатой? С ней что-то не так?

Ёсан, до того совершенно спокойный, едва услышав этот вопрос стал выглядеть так, будто это он сейчас сбежит из комнаты.

— С не всё в порядке, — заверил он очень неестественным голосом, — это совершенно нормальная комната. Там просто. Просто всякие личные причины.

Чонхо прищурился. Личные, значит.

— Мне же не отдали его комнату?

Ёсан прыснул.

— Конечно нет! У Сонхва-хёна комната на первом этаже, самая большая из личных.

Чонхо склонил голову набок.

— Тогда чья это комната?

Ёсан тут же застыл на месте, глядя на него пустыми стеклянными глазами. Чонхо ждал, не спрашивая ничего больше, но Ёсан просто молчал, глядя куда-то мимо него.

Видимо, вопрос был чувствительным. Это имело смысл. Юнхо ведь говорил ему: их было четверо, владельцев этого дома. Каждый мог позвать одного друга, чтобы жить вместе, что они и сделали. Но как же тогда вышло, что даже вместе с ним их было всего семь?

Чонхо кивнул, перекинулся и вскарабкался наверх, усаживаясь в одно из своих любимых мест. Ответ был дан, пусть и весьма неопределённый. Остальное он выяснит сам.

Пора было разобраться с тем, что происходит в этом доме.