На дворе было утро, настолько раннее, что даже открывать глаза было преступлением. Пора было вставать, но Юнхо продолжал лежать, не в силах сдвинуться с места.

Сан спал прямо на нём, вытянувшись во весь рост. Хонджун использовал его переднюю лапу как подушку и недовольно стрекотал даже во сне, забавно хмурясь и скаля зубы. Ёсан скромно лежал сбоку, сложив голову на его бедро. Чонхо забрался прямо между его передними лапами, в самое горячее и тесное место и совершенно не желал оттуда вылезать.

Юнхо не жаловался. Его всё устраивало. Они все были там, где им положено было быть: с ним рядом, под его защитой. Юнхо не мог заставить себя подняться и оставить их тут. Ему хотелось побыть с ними подольше.

Но именно ради них ему и нужно было вставать.

Они приняли его в свою семью, такого неправильного, сломанного и странного. Заставили его чувствовать себя важным, любимым, нужным. Никогда не спрашивали, что с ним не так и никогда не просили его меняться. Рядом с ними он мог быть собой. Ради них он был готов свернуть горы.

Найти друга Ёсана было тем минимумом, который он был обязан выполнить, даже если сам Ёсан не верил, что это возможно. Если в процессе он сможет испортить жизнь тем, кто обидел Чонхо, это будет приятным бонусом.

Забавно, что ещё совсем недавно Чонхо совершенно не входил в список дорогих и таких важных ему людей. Он должен был стать частью плана, ещё одним шагом к достижению цели и ещё одной спасённой жизнью. Юнхо не собирался делать его частью семьи. Он был готов врать, и ему даже не было стыдно, потому что это всё было ради высшего блага.

Всё пошло не так с их самой первой встречи.

Чонхо был не похож на других спасённых им гибридов. Он не был запуган и послушен. Он боялся, но не переставал огрызаться и кусаться. Был готов защищать себя, даже зная, что последствия ему не понравятся. И, так же как и Юнхо когда-то, он был уверен, что никто и никогда не захочет иметь его рядом с собой. Это читалось в его настороженной позе, в его недоверчивых оранжевых глазах. В том, как он тянулся к каждому ласковому касанию, и одновременно будто страшился его.

Уже через неделю Юнхо понял, что не сможет его отпустить. Чонхо был таким трогательно-доверчивым. Таким мягким и осторожным. Даже не выпускал когти в его присутствии, после того как случайно порвал его руки в первый раз. Несколько раз Юнхо замечал, как он тянется к его пальцам, только чтобы в отдёрнуть руку в последний момент.

Юнхо не смог бы объяснить это логически, если бы его попросили, но он точно знал: Чонхо был его и он должен был остаться с ними, во что бы то ни стало.

Разумеется, сразу после этого решения он проебался несколько раз подряд, разрушая едва заслуженное доверие. Но это было не так важно. Остальные уже приняли Чонхо как своего, а значит, всё было в порядке. Он был в безопасности. Юнхо вполне мог любить его издалека.

Таков был план, но Чонхо снова его удивил. После всего пары дней недовольного фырканья и взглядов исподлобья, он пришёл к нему сам, молча прижался к его боку и молча же принял его объятия.

В тот раз Юнхо так хотелось повалить его на землю и расцеловать его хмурое лицо.

Он опустил взгляд. Его манул прижимался к нему прямо сейчас, всё такой же трогательно доверчивый и Юнхо особенно остро понимал, что сделает ради него что угодно, ровно как и для остальной своей семьи.

Ему потребуется вся выдержка, чтобы не порвать на клочки тех ублюдков, которые посмели обидеть его Чонхо.

Юнхо не был уверен, что её хватит.

🐾🐾🐾

Чонхо снилось что-то беспокойное неясное. Он не помнил подробностей — только ощущение смутной тревоги и паники. Он просыпался несколько раз за ночь и каждый раз радовался, что уснул не один. Прятаться между лап Юнхо было, возможно, по-детски с его стороны, но там ему спалось гораздо спокойнее.

Последнее пробуждение встретило его утренним светом, заливающим комнату, и чьей-то пижамой, в которую он вцепился всеми лапами. Широкая ладонь гладила его по спине, будто пытаясь успокоить, пальцы почёсывали макушку. Чонхо не сразу сообразил, что мурлычет.

Он перекинулся в ту же секунду, но загадочный некто ничуть не растерялся.

— Чш-ш, эй, всё в порядке, это просто я, — это был голос Юнхо. Чонхо поднял на него ошарашенный взгляд. Тигр улыбнулся. — Как спалось, котёнок?

Чонхо облегчённо выдохнул и расслабился. Юнхо тут же притянул его обратной прижимая к своей груди. Он не возражал. Юнхо всегда так делал.

— Нормально, — ответил он, устраиваясь поудобнее. Они никогда не лежали вот так в одной постели. Раньше это был диван или пол. Тут было куда лучше. — Где все?

— Ёсан на пробежке, Хонджун завтракает. Санни, — он хмыкнул и перевернулся, так, чтобы Чонхо лежал на его животе, — вот.

Сан действительно был прямо тут. Лежал на спине, раскинув лапы в стороны, занимая чуть ли не половину кровати. Но можно было сказать об это вслух. Лежать на Юнхо вот так, тело к телу, когда они оба были только в пижамах было очень смущающе. Чонхо бы очень хотел оттолкнуть его и отполз и в сторону, но была одна проблема. Смущающе или нет — ему это всё ещё нравилось.

— Я тоже должен был встать, но планы немного изменились, — мурлыкнул Юнхо, проводя ладонью по его его волосам, — так что, я решил провести утро с моими любимыми котятами.

Чонхо нервно усмехнулся. Он просто не знал, как ещё на это можно отреагировать.

— А что, у тебя есть ещё котята, не любимые? — спросил он, надеясь перевести всё в шутку.

Юнхо хихикнул и вдруг перевернулся снова, в этот раз оказываясь сверху. Чонхо перестал дышать.

— Нет, — тигр улыбнулся, демонстрируя клыки, — вы мои единственные котята. Поэтому и любимые.

Такой идиотский разговор. Чонхо тихо фыркнул и отвёл взгляд. Смотреть прямо на Юнхо было невозможно. Что ответить он не знал. Что вообще делать он тоже не знал.

Хотя, вообще-то. Была у него мысль.

Чонхо снова перевёл взгляд на тигра и осторожно поднял руку. Юнхо смотрел за её движениями с явным интересом. Чонхо протянул её выше и коснулся золотых волос.

— Можно?

— Тебе — что угодно, — ответил Юнхо, улыбаясь теперь мягко и едва заметно.

Чонхо провёл рукой выше, от лба до затылка, сминая мягкие уши. Затем вернулся, аккуратно массируя их основания. Юнхо продолжал смотреть на него своим пристальным взглядом и было совершенно непонятно, нравится ему, или нет.

Чонхо поднял вторую руку, удваивая усилия. Он знал, как нравилось ему самому, но делать это кому-то ещё было странным новым опытом.

Наконец, Юнхо прикрыл глаза и замурлыкал, тише, чем обычно, словно сдерживал себя. Наверное, не хотел разбудить Сана.

— Ты когда-нибудь замечал во мне что-нибудь необычное? — спросил он. Его голос был особенно низким, вибрирующим.

Чонхо на секунду задумался. Это ощущалось как вопрос с подвохом.

— Твоя шерсть? — предположил он. — У тебя мало чёрных полосок. Они больше рыжие.

Юнхо кивнул и опустился на кровать, так, чтобы они лежали нос к носу. Чонхо продолжал чесать его за ушами, теперь одной рукой. Его вторая лежала на шее Юнхо и пока он не хотел её убирать. Через неё он мог чувствовать, как вибрирует его горло и как бьётся о его ладонь пульс.

— В том числе. На самом деле, странностей у меня больше. Просто видны не все.

Юнхо положил ладонь на его талию и чуть сжал её, выпуская когти, сразу же отпуская, а затем сжимая снова. Чонхо невольно улыбнулся. Он и сам был совсем как котёнок.

— Как пример: тигры не умеют мурлыкать, — продолжил Юнхо, с лёгкой полуулыбкой глядя ему в глаза. Чонхо непонимающе повёл ушами. Он точно слышал, как Юнхо мурлыкает прямо сейчас. Да чёрт с ним со слухом — он мог это чувствовать! Юнхо хихикнул. — Ну, не так, как я, если быть точным. Однажды я покажу тебе, как это делает Минги. Очень интересный звук. Тебе должно понравится.

Чонхо молча смотрел, ожидая продолжения. Наверняка Юнхо заговорил об этом не просто так.

— У меня было сразу несколько нарушений, в том числе анатомических, — продолжил он после небольшой паузы. Мурлыканье затихло, превратилось в едва ощутимую щекотную вибрацию. — Я был очень слабым котёнком. Моя мать с самого начала смотрела на меня с недоумением, особенно когда слышала, что за звуки я издаю. Мои предназначением было не позволять таким как я существовать. Я ошибка природы.

Чонхо хотел бы не понимать, о чём он говорит. К сожалению, он понимал.

Все искусственно выведенные людьми породы, если селекция продолжалась долгое время и не была разумной, начинали болеть. Вырождаться, становится неправильными. У таких животных начинали рождаться гибриды — особенно болезненные, особенно слабые, ярко демонстрирующие все проблемы своей породы на себе. Люди годами ориентировались по ним. Старались исправлять ошибки и улучшать породные качества там, где это было возможно. Это было полезно — для людей. Но гибриды, рождённые с подобной целью редко доживали до взрослого возраста. Их целью с самого рождения было не существовать. Они не были ошибками природы. Они были ошибками людей.

На форуме, где так часто сидел Чонхо, были группы помощи, отыскивающие детёнышей с подобными проблемами и помогающими им выжить, но проблема была ещё и в том что люди часто ограничивали к ним доступ. Они не осознавали глубину их проблем, думая только о выгоде, которую могли получить они. Чонхо и сам прочитал эту статью один раз, разозлился и забыл о ней, увлечённый другими делами. Он понятия не имел, что здесь, прямо у него под носом, был кто-то с подобной судьбой.

— Неправда, — твёрдо произнёс Чонхо. Юнхо вскинул брови, улыбаясь всё так же насмешливо и высокомерно. Будто ему всё было нипочём. — Ты красивый. И очень сильный. И ты не странный. Мне нравится, как ты мурлыкаешь.

Юнхо засмеялся и обнял его за талию, прижимая к себе. Чонхо обнял его в ответ, упираясь носом в щёку. Юнхо не мог быть ошибкой. Это был Юнхо.

— Рад, что ты видишь меня таким, — низко произнёс он, словно ненароком почёсывая основание его хвоста. Чонхо непроизвольно выгнулся, издавая сложный горловой звук. — Именно поэтому я тебе об этом рассказываю. Чтобы ты понимал, насколько важно для меня то, как ты ко мне относишься. Как спокойно принимаешь всё, что я делаю, даже если это кажется тебе странным. Я очень это ценю.

Чонхо кивнул, крепче сжимая Юнхо в объятиях, прижимаясь лицом теперь к его шее. Юнхо тихо фыркнул, раздувая его волосы.

— Ты поэтому был так рад? — спросил Чонхо, задевая чужую шею губами. Его голос звучал невнятно, но пока он не собирался ослаблять хватку. — Ну, когда я тебя сам обнял.

— В том числе, — согласился Юнхо, — все в семье принимали меня достаточно быстро. Я уже тогда… В общем, ты мне уже тогда понравился.

Чонхо пропустил последнюю часть фразы мимо ушей, но вот первая его заинтересовала.

— И как это было? — спросил он, всё же отодвигаясь, самую малость, чтобы увидеть лицо Юнхо. — Как вы вообще познакомились?

— А что, тебе разве ещё не рассказали? — удивился тигр.

— Сан сказал, что вы давно знакомы, — вспомнил Чонхо, — больше ничего. Мы ни о чём таком не говорим.

Большую часть времени они говорили про ерунду. Или смотрели ерунду. Его это устраивало.

Юнхо хмыкнул.

— Ну, если начинать с начала. С Саном мы познакомились, когда ему был год. Мне было уже два, так что, он очень испугался, — Юнхо мечтательно улыбнулся, — успокоился, как только я замурлыкал. До него никто так не реагировал. Я сразу решил, что он будет моим лучшим другом. Так и случилось.

Чонхо почувствовал, что его рот приоткрылся и быстро закрыл его. Год. Год?! Он и не думал, что они были знакомы настолько давно.

— Потом был Сонхва, — продолжил Юнхо, не реагируя на его удивление, — мы были маленькими, но он, знаешь, с детства для гибрида огромный. Я был в ужасе. Ему пришлось меня успокаивать.

Чонхо засмеялся. Было жаль, что он не встретил ни одного из них в то время. Очень хотелось увидеть длинноногого телёнка Сонхва и золотого тигрёнка Юнхо рядом. Картина наверняка была та ещё.

Юнхо потянул его за ухо зубами. Чонхо тряхнул головой.

— Вот ты смеёшься, а я правда испугался, — Юнхо провёл по укушенному уху ладонью, будто извиняясь. Чонхо довольно прищурился. — Потом были Хонджун и Минги. Они частенько идут комплектом. Хонджун вообще ничего не боится. Ну, кроме хорроров. Так что, он по мне прямо сразу начал бегать. Весь такой деятельный, знаешь.

Чонхо улыбнулся. Сложно было это представить. Пока Хонджун виделся ему очень серьезной и обстоятельной куницей. Даже когда психовал.

— А Минги… Минги я избегал. Пару недель точно. Не хотел показывать себя такого другому тигру.

Чонхо недовольно заворчал. Юнхо был отличным тигром. Самым лучшим. Чонхо не был экспертом, он просто знал.

— Ну не рычи, — Юнхо взъерошил его волосы, — мы с ним поладили сразу. Ему очень нравится, что я мурлыкаю. Он даже завидует. Мы с ним вообще очень быстро… кхм, в общем, мы нашли общий язык.

Чонхо подозрительно прищурился, но решил отложить эту конкретную тему на потом. Сейчас была очередь Юнхо говорить.

— Ёсан сразу ко мне привязался. Ну, можешь себе представить, почему. Потом его забрал под крыло Сонхва, но сначала он был только моим щеночком. И его лисёнок, конечно, тоже. Надеюсь, я смогу снова его найти. 

Точно. Он ведь был знаком с другом Ёсана лично, пусть и совсем недолго.

— Постарайся, — негромко попросил он. — Я уже сказал Ёсану: я готов переехать в любую комнату, когда его друг вернётся. Без проблем.

— Могу уступить тебе мою, — сразу предложил Юнхо, — у меня тут неплохо, скажи? А я могу перебраться к Минги.

Такой вариант Чонхо не устраивал.

– Ну, нет. Я не собираюсь тебя выселять. Если надо, я могу жить у тебя под кроватью.

Юнхо снова засмеялся, громче, чем раньше, в очередной раз стискивая его в объятиях.

— Думаю, нам хватит места и на ней. Но я запомню, — пообещал он, — спасибо тебе, котёнок.

— Не за что, — буркнул Чонхо, пряча лицо на чужой груди.

Если кому тут и нужно было рассыпаться в благодарностях, так это ему. Но это ничего. Он сделает это позже.

Сейчас он мог просто лежать тут, пока Юнхо мягко покачивал его в своих объятиях.

🐾🐾🐾

Оставлять его котят одних в его постели было непростой задачей. Чонхо снова уснул, зато проснулся Сан. И, вместо того, чтобы уделить внимание ему, он подполз к Чонхо, просунул голову под его руки и снова закрыл глаза, явно намереваясь спать дальше.

В общем-то, справедливое решение. Ещё и восьми не было.

Знал бы Юнхо, что время сбора отложат до трёх, он бы тоже поспал подольше, но что уж теперь.

На кухне его встретил Хонджун за своим ноутбуком, вполголоса переругивающийся с крайне недовольным Сонхва. Как обычно.

— …мог бы делать это у себя в комнате, — ворчал Сонхва, — я готовлю, а ты тут со своим ноутбуком.

— Я понял, ты не рад меня видеть, хватит повторять, — рычал Хонджун, бросая на него недовольные взгляды, — в следующий раз буду избегать тебя всеми силами.

— Я так не говорил, не переиначивай! — возмутился Сонхва, повышая голос, но тут же понизил его обратно, — я рад тебя видеть, Хонджун. Я не рад, что ты постоянно работаешь.

— Теперь это звучит, как будто тебе не хватает моего внимания, — хмыкнул Хонджун, не отрываясь от ноутбука. Юнхо закатил глаза. Иногда он был таким идиотом.

Сонхва развернулся, возмущённый до глубины души, как раз вовремя, чтобы попасть в объятия Юнхо. Он притянул его ближе и звучно чмокнул в уголок губ.

— Прости его, — шепнул он, — я его вразумлю, если хочешь.

Сонхва вздохнул.

— Не стоит. Не дети, разберёмся. Давай, садись за стол, всё готово почти.

Юнхо послушно опустился, двигая стул ближе к Хонджуну и обнимая его за талию. Хонджун издал короткую недовольную трель. Юнхо прижал его ближе, укладывая голову ему на плечо.

— Ты в последнее время какой-то излишне прилипчивый, — вздохнул Хонджун, скашивая на него взгляд, — не заболел?

Юнхо издал неопределённое мычание и коснулся чужой шеи губами. Хонджун шумно втянул воздух через сжатые зубы, напрягаясь всем телом. Всегда такой чувствительный, но всё ещё такой сдержанный. Все они. Юнхо, конечно, всё равно их любил. Он уважал их выбор, хотя и не мог его понять. Его любовь к ним была куда глубже, чем просто физическая близость.

— Скучал, — коротко ответил он, — и всю эту неделю не присесть будет, ты же знаешь.

Хонджун чуть расслабился, и он прижал его ближе, едва не затягивая на колени и целуя теперь в край челюсти. Хонджун никогда не целовал его в ответ, так же как Сонхва и Ёсан. Они и друг друга не целовали. Юнхо не мог толком понять, в чём именно была причина, но против его поцелуев они не возражали. Он уточнял, регулярно.

Вот и сейчас Хонджун чуть повернул голову, подставляя ему щёки. Юнхо провёл носом от шеи до края челюсти, и только потом коснулся губами его лица. Скулы, щёки, и, когда Хонджун повернулся, губы. Он не целовал его в ответ, но он точно любил, когда целовали его.

Возможно, они с Минги просто их избаловали. Наверняка стоило бы поговорить об этом и начать просить что-то в ответ, но Юнхо слишком любил их баловать.

— Ну давайте, прекращайте баловаться за столом, — голос Сонхва был куда мягче, чем до этого, — еда готова, но вам я ничего не дам, пока ты не уберёшь со стола свой ноутбук, Хонджун.

В этот раз он даже подчинился, без единого возражения и глупой шутки. Мог же, когда хотел.

Сонхва обслуживал их за столом только когда его что-то тревожило. Обычно он просто готовил, если это была его очередь, а потом ел вместе со всеми, но сегодня всё никак не мог присесть. Юнхо пришлось ловить его и сажать рядом, чтобы он тоже поел. Хонджун никак это не комментировал, что было очень разумно с его стороны, но бросал в сторону Сонхва настороженные взгляды. Беспокоился.

Как жаль, что когда дело не касалось его подопечных, он вообще не умел быть тактичным.

— Мы быстро справимся, — пообещал Юнхо, обнимая теперь уже Сонхва. Он напряжённо кивнул. Его уши были опущены, чёрный хвост с пушистой кистью жался к ногам. Он явно ему не верил. — Обещаю. Я прослежу, чтобы никто его не тронул. И лисёнка принесу, обязательно. Хонджуну-хёну ты не доверяешь, но ведь я-то другое дело?

Хонджун возмущённо вскинулся, явно собираясь возразить, но Юнхо толкнул его локтём в бок и он смолчал. Сонхва кивнул, сверля взглядом стол. 

— Всё… Всё нормально будет, — пробормотал Хонджун, — это в первый и последний раз, Хва. Я буду очень осторожен.

Сонхва наконец поднял взгляд. Юнхо сидел между этими двумя, словно разделительный барьер, и не мог понять, делало ли его присутствие лучше или хуже.

— Я запомню, — произнёс Сонхва, смеряя Хонджуна строгим взглядом.

Юнхо только улыбнулся себе под нос. Обычное мирное утро. Его хёны вечно общались напряжённо. И, тем не менее, Сонхва всегда первым приходил на помощь, если Хонджуну было что-то нужно. В этот раз он забрал всех его подопечных себе раньше, чем он успел попросить. Минги, конечно, собирался ему помогать. В KQ к их самоволкам и пересменкам относились равнодушно — лишь бы работали. Им доверяли.

Главное было не подвести это доверие.

Прощание с Сонхва вышло неловким. Не для Юнхо, конечно. Он сжал его в крепких объятиях, поцеловал щёку и бархатное ухо и получил такое же крепкое объятие в ответ. А вот Хонджун попытался пожать Сонхва руку, за что закономерно получил по запястью, после чего ему пришлось уговаривать Сонхва всё-таки обнять его нормально.

Сопротивлялся он недолго и больше для вида.

Их бык привык быть осторожным с небольшими существами, и это распространялось на оба его облика. Он всегда касался Хонджуна очень мягко, проводя ладонями по его спине, шее, а затем волосам, зарываясь в них носом. Юнхо часто видел в его глазах еле сдерживаемый огонь, но Сонхва никогда не позволял ему вырваться.

По его скромному мнению, ему стоило бы. Но кто ж его спрашивал.

Не дети, разберутся.

Он оставил этих двоих шептаться о своём, а сам пошёл к Минги. Его принцесса обязательно смертельно обидится, если он уедет не попрощавшись.

🐾🐾🐾

Чонхо начинал постепенно привыкать к тому, что их оставляли одних. Сонхва заверял, что это в последний раз, и после их расписание станет адекватным, но верилось с трудом.

Откуда бы взяться адекватному расписанию там, где были такие необычные профессии?

В этот раз их троих оставили одних дома на неделю. На всю неделю, целиком. Сонхва и Минги отправились в этот их центр, приглядывать за детьми и ночевать всё это время собирались там же, а Хонджун и Юнхо…

Насчёт них Чонхо мог только гадать.

В день, когда они ушли, они с Саном проспали всё на свете. Технически, Юнхо попрощался с ними — зашёл в комнату, поцеловал каждого в лоб и попросил его ждать. Фактически они едва соображали, что вообще происходит. Это был день, когда Чонхо узнал, что излишек сна тоже может быть вреден.

Ёсан ввёл их в курс дела после, но он и сам толком ничего не знал. Привыкший к общей рассеянности Ёсана, Чонхо не был уверен, было ли это связано с ней, или же информация была тайной. Конечно, второй вариант был более реалистичным, но вдруг?

Их дни в одиночестве должны были бы быть напряжёнными и тревожными, но Сан и Ёсан были не из тех, кто сидит на одном месте и унывает, ожидая, пока проблемы решаться без них. Чтобы отвлечься от переживаний, они затеяли генеральную уборку, затрагивающую все этажи дома, включая личные комнаты, и использовали это как возможность показать Чонхо те, которых он ещё не видел.

Работа была утомительной, но экскурсия интересной.

В комнате Чонхо убирать было особо нечего. Он и так старался держать её в чистоте, а все вещи, что у него были, ему купили они. С ней они справились в два счёта, задержавшись только на пещере.

Пещера Чонхо, оказавшаяся тоннелем с отходящей дверцей, была целиком на нём — никто больше не мог туда пролезть — и в ней Чонхо познал настоящие страдания. Его лапы были недостаточно ловкими в этом виде, а округлевшее тело не позволяло развернуться. В итоге обмывал стенки тоннеля он своей же шерстью, после чего Юнхо и Сан обмывали уже его. Прямо в одежде, о чём они вспомнили слишком поздно. Так и случился первый раз, когда Чонхо перекинулся совершенно голым в чьём-то присутствии. Совсем не тот контекст, которого он ожидал от этого события.

Комната Ёсана была через стенку от его, с другой стороны тоннеля. Он была достаточно простой, хотя и не очень опрятной. Одежда висела и лежала на каждой доступной поверхности, компьютер давно нуждался в чистке, а под кроватью лежала самая настоящая кость. Кому она принадлежала Чонхо понять не смог. Ёсан, краснея, признался, что это был подарок от Минги. Ёсан вообще очень много краснел, пока они разбирали его завалы.

То, что Чонхо одолжил у него одну из особенно уютных толстовок, он никак не прокомментировал. Значит, был не против.

Убирать комнату Юнхо без его присутствия казалось очень странным. С другой стороны, с ними присутствовал Сан, знавший Юнхо с двух лет. Они с Ёсаном доверили ему большую часть работы, а сами занялись вытиранием пыли и мытьём пола. У Юнхо было не грязно в любом случае. Он держал свою комнату в чистоте — или бывал дома недостаточно часто, чтобы успеть навести беспорядок.

У Хонджуна уборка прошла крайне осторожно. Сан даже сделал пару фото того, как лежали документы на его столе, чтобы после вернуть всё на место в точно таком же виде. Его комната была полна пыли везде, за исключением рабочего стола. Как будто он не особенно ей пользовался.

Комната Сана была полна мягких игрушек. Он познакомил Чонхо с каждой из них отдельно и заверил что регулярно их стирает. То, что у них были имена вызвало у Чонхо очень странные эмоции. Чем больше он узнавал Сана, тем более мягким он ему казался. Что было попросту странно и не могло быть правдой. У Сана должны были быть какие-то негативные черты характера.

Хотя, если так подумать, его чрезмерная бешеная активность и неспособность сосредоточиться были не особенно положительными.

Ему нужно было обдумать это как следует.

У Сана не было кровати — только лежанка на полу, занятая почти полностью мягкими игрушками да куча подушек. То, что на входе в его в комнату в проходе был вбит турник, Чонхо поедпочёл никак не комментировать.

Внушительного вида кошачий домик с когтеточкой, изодранный почти полностью, он тоже проигнорировал. А вот Ёсан заметил, что его бы стоило заменить. Сан только отмахнулся, заверив, что его домик в прекрасном состоянии. Близко к нему он их не подпустил. Сказал, там лежат личные вещи. Спорить они не стали. Личные так личные.

Комнаты Сонхва и Минги были на первом этаже. Ёсан сказал, Сонхва было нельзя перекидываться на втором этаже в принципе, потому что его вес был близок к тонне и мог запросто провалить пол, но возможность спать в своём естественном виде у него забирать не хотели. Именно поэтому прямо под комнатой Сонхва находилась одна из несущих колонн в подвале.

К нему они просто заглянули. Показали Чонхо, как выглядит его кровать и как выглядит его лежанка для его бычьего вида. Вся комната Сонхва была белой, чистой и самой аккуратной во всём доме. Они не стали даже заходить дальше порога. Побоялись что-нибудь испачкать.

Комната Минги была несколько хаотичной. Кровати в ней не было, так же как у него и Сана, зато был рабочий стол с компьютером, заваленный бумагами. С ним Сан поступил так же как со столом в комнате Хонджуна. Чонхо был несколько озадачен. Он всё ещё не знал, кем и где работал Минги, но создавалось впечатление, что работает он много.

Подсматривать Чонхо не стал. Минги расскажет ему сам, если захочет, когда они познакомятся поближе.

На этом комнаты заканчивались, и начинались настоящие проблемы.

Коридоры, игровые, зал, кухня, пара складов на первом этаже и подвал — вот где убирать было по-настоящему тяжело. Чонхо никогда в жизни не собирал столько шерсти с предметов и стен как за эти дни.

Каждый вечер после заканчивался коллективным принятием душа, и Чонхо совершенно не волновало, что раньше он ни с кем душ не принимал. Он был слишком утомлён, чтобы смущаться. К тому же, после душа они вычёсывали друг друга мягкими щётками и сушили феном, чтобы шерсть, которую они убирали весь день не возвращалась обратно слишком быстро.

Чонхо был самым пушистым из всех, к тому же, ещё не закончил менять шерсть с летней на зимнюю, так что, его вычёсывали дольше всех, но с Ёсаном приходилось повозиться из-за его размеров. Сан был не таким проблемным, как они, но он любил, когда его чешут, так что, процедура затягивалась уже из-за этого.

Питались они всё это время неправильно, преимущественно сырым мясом, но готовить после такого дня не хотелось совершенно. Чонхо не собирался что-то менять. Наверняка всё поменяется и так, когда вернутся остальные.

Спали они втроём, в кровати Юнхо. Чонхо не хотел уходить в менее знакомую комнату, и его собственная его тоже сейчас не устраивала. Его дни были очень загруженными, он не оставался один ни на секунду и он не собирался оставаться один ночью. Одиночество пугало. Он чувствовал себя странно-ранимым, даже когда оно длилось несколько минут. Будто за ним кто-то следит. Будто кто-то может найти его даже тут. Особенно когда он спит.

Это вряд ли было здоровым поведением, но Чонхо было плевать. Ему было страшно спать одному, так что он не собирался это делать. Вот так просто.

Вот и сейчас он лежал между Ёсаном и Саном, свежевысушенный и крайне пушистый. Он должен был бы чувствовать себя особенно ранимым — это была третья ночь подряд, когда никто из них не пытался даже одеваться, предпочитая одежде собственный мех — но благодаря чужому горячему дыханию вокруг, он чувствовал только спокойствие и усталость.

Ещё один плюс их безумно загруженных дней: сил не оставалось не только на тревожные, но и на неуместные мысли. Чонхо знал, что в любой другой обязательно попытался докопаться до сути отношений внутри их семьи, но сейчас это было не важно. Они нравились ему больше чем в одном смысле, но кого это вообще волновало, когда всё, чего он хотел — это поскорее закрыть глаза?

Точно не Чонхо.