Работать с детьми было несложно. Во всяком случае, так Минги думала сейчас, после окончания смены длиной в пять полных дней, после долгих объятий от семерых беспокойных щенят, за которыми он приглядывал.

В его группу входили те, что постарше: от восьми до шестнадцати. Проблем у них было немало, само собой. Неурядицы в школе, сложности с домашней работой, плохое настроение. Пубертат. Приют обеспечивал детей всем необходимым для комфортной жизни. Ему нужно было обеспечивать их теплом и эмоциональной близостью. Минги подменял Хонджуна далеко не в первый раз, так что, как быть для молодых гибридов опорой знал.

Он не был постоянным воспитателем, но он знал местных ребят. Навещал их и вне работы в том числе. Ему не нужно было изображать заботу, он правда о них переживал. Так что, с работой он справлялся. Его слушались. Его любили. С ним соглашались играть.

Кроме тех случаев, когда всё шло не так, но о них Минги старался не думать. За два года работы с детьми он успел понять, что демонстрация характера происходила тем чаще, чем ближе они были.

Минги не помнил, чтобы он вёл себя так же в их возрасте. Он был хорошим тигрёнком.

В любом случае, ему было легче, чем Сонхва. На Сонхва было пятеро совсем крошек. Часть из них звала его папой и он часто жаловался, как невероятно сложно поправлять их и просить звать его хёном вместо этого. Минги прямо чувствовал, что однажды он притащит в их дом щеночка. Он был даже не против. Но не прямо сейчас. Сейчас он был не готов становиться отцом. Ответственности ему в жизни и без того хватало.

Сюда он приходить был не обязан вовсе — его основная работа всегда была не здесь а прямо сейчас он и вовсе был в отпуске. А теперь и не только он. Сонхва освобождали от работы на весь следующий месяц — он проводил в центре слишком много времени, и это не очень хорошо отражалось на его здоровье. Звонить не запретили, но брать смены и даже навещать центр он пока не мог.

Крайняя мера, но необходимая. Сонхва не брал отпуск с тех самых пор, как начал тут работать. Упрямый бык, что и говорить. Его природные проблемы с темпераментом все оставались дома, и тут, с детьми, он был сдержанным, ласковым и спокойным. Зато после…

Минги вздохнул. Ему нужно было больше думать о себе, правда.

Все беды Сонхва исходили из его природы. Он был быком: темпераментным, гормональным, резким. Когда рядом были дети он будто намертво блокировал это всё внутри. Может его желание защитить малышей было сильнее, чем его гормоны — Минги не знал. Зато знал, что сдерживаться Сонхва было вовсе не так легко, как он пытался показать. Почему ещё он трахал Минги в рот каждый чёртов вечер после отбоя?

Сегодня это случилось и с утра, в одной из закрытых душевых для воспитателей. Новость о принудительном отпуске разозлила Сонхва. Минги помог ему справиться. Ему было несложно. Только благодаря этому сейчас Сонхва спокойно спал на заднем сидении машины.

Это было их тайной уже год. Никто не знал, даже Юнхо. Сонхва ужасно стыдился, хотя Минги и не знал, чего именно. Спрашивать он не решался. Если Сонхва ответит, что он стыдится его, он этого не выдержит, а других вариантов придумать не мог. Сонхва был не виноват, что был устроен вот так. Переполняющие его гормоны нуждались в выходе, и это был лучший вариант. Это была общая проблема для всех быков, хорошая известная, хоть и не обсуждаемая повсеместно, по понятным причинам, но Сонхва предпочитал заставлять всех думать, что он справляется и так, тщательно, как мог, смывая с себя запах Минги в центре и не позволяющий ему трогать себя дома. Можно было подумать, они и правда делали что-то дурное и незаконное.

Сонхва стеснялся настолько, что даже толком не целовал его на публике. Но он доверял ему. Из всех в семье он выбрал именно Минги, и это должно было что-то значить.

Что-то кроме того, что он из всех был самым сговорчивым, или что ему в любом случае никто не поверит.

Минги не хотел думать о Сонхва плохо, но его нервы тоже сдавали, и нехорошие мысли появлялись. Особенно сегодня, когда, впервые за всю неделю, он потянулся за поцелуем, совсем коротким и скромным, и Сонхва молча отстранил его лицо в сторону.

Это было больно. Минги его любил, очень. Любил всех в семье, каждого по-своему. Он не был хорош в выражении этой любви, в красивых жестах или словах и, наверное, заслуживал той небрежности, с какой к нему относились все, кроме Юнхо, но это было уже совсем за гранью.

Но это ничего. Минги уже знал, что в итоге проглотит и это. До дома оставалась пара минут и желание свернуться клубком в каком-нибудь тёмном углу почти пропало, уступая место смутному беспокойству за остальных. Хонджун писал в семейный чат с утра. Что они с Юнхо вернутся завтра, и что остальным не стоит покидать дом ни в коем случае. Никто не ответили и сообщение прочитал только он, и это было странно. Сейчас был почти полдень. Ёсан всегда бегал с утра, и эти дни были не исключением. Он слал им фото видов с пробежек, а потом селфи с сонным Саном и недовольным Чонхо. Сегодня фото не было.

Это тревожило, но думать об этом было всё ещё приятнее, чем о том, что происходило между ним и Сонхва.

Он поставил машину в гараж, и вышел из машины. Снаружи дома посторонних запахов не ощущалось. Это ничего не значило — если кто-то не отмечался специально, запах мог смыть и лёгкий дождь, и даже просто ветер. Минги обошёл машину по кругу, открыл заднюю дверь. Сонхва уже проснулся и теперь медленно приходил в себя, сонно оглядываясь по сторонам.

— Мы уже дома? Быстро.

— Конечно быстро, — фыркнул Минги, — ты ж проспал всю дорогу.

Сонхва виновато потупился в ответ. Минги только покачал головой и протянул ему руку, помогая выбраться.

Он его даже ни в чём не обвинял. Сонхва плохо спал — малыши постоянно его будили. Такие смены вообще нормальными не были, это он настоял, чтобы их вот так взяли. Выбили Хонджуну свободную недельку. Минги сказал бы, что он будет им должен, но это если он вообще сумеет сохранить должность.

Он открыл дверь в коридор очень осторожно, готовый к любым неожиданностям и принюхался. Пахло Хонджуном. Минги тут же шагнул внутрь. Запахи мешались: Хонджун, Юнхо, Чонхо, Ёсан, Сан и… кто-то ещё. Кто-то смутно знакомый и совершенно точно не человек. Минги сдёрнул с головы шапку, откидывая ее в сторону, снял куртку и зашагал вперёд, ступая осторожно и бесшумно. Он слышал, как Сонхва идёт следом, дыша слишком шумно и беспокойно. Когда они поднялись на второй этаж, он уже держал Минги за руку двумя своими, словно боялся, что он исчезнет. Минги сделал вдох, глубокий, жадный и едва не закашлялся. Больше от неожиданности, чем от чего-то ещё. Ему точно не было неприятно.

На этаже пахло сексом. Не так сильно, чтобы это происходило прямо в коридоре, но достаточно для того, чтобы он мог учуять. Запах шёл из комнаты Юнхо и вот уж кто будет в полном восторге от осквернения своей постели. Минги ожидал, что это будет Ёсан и новый запах, которым вероятно, был Уён, но, к его удивлению, в запахе безошибочно узнавался Сан.

Не сказать что он не был за них рад, но что у них тут вообще такое случилось?

Сзади послышался судорожный вздох. Рука Сонхва на его сжалась сильнее.

Минги тут же развернулся, хватая Сонхва раньше, чем он успел сбежать. Он всегда так делал: сначала напрягаться, а потом убегал к себе в комнату, будто других вариантов не было.

— Всё в порядке, — низко шепнул Минги. Сонхва мотнул головой и он шагнул ближе, врываясь прямо к нему в личное пространство. — Хён. Я могу помочь.

— Дома не можешь, — прошипел Сонхва, упрямо пятясь в сторону лестницы, — Минги, отпусти мне нужно…

Минги отпустил. Резко и сразу, так, что Сонхва отлетел назад и приземлился на задницу посреди коридора. Его круглые тёмные глаза смотрели на Минги с выражением крайнего изумления, но он уже не мог больше держать это в себе.

— Настолько тебе стыдно, да? — тихо спросил он. — Думаешь, остальные тебя засмеют? Так скажи им правду. Что я тебя и пальцем не трогал. Что ты просто иногда используешь мой рот. Или тебе стыдно просто потому что это я?

Изумление на лице Сонхва сменилось паникой, в затем ужасом. Минги кивнул. Значит, вот так. Он понял всё правильно. Сонхва настолько не хотел, чтобы кто-то о них знал именно из-за него.

Он собирался пройти мимо Сонхва в свою комнату и успел дойти до лестницы, когда он схватил его за руку двумя своими, вцепляясь с такой силой, что Минги покачнулся.

— Минги, стой. Погоди, я даже не думал… Да стой ты!

Минги нехотя остановился. Он не хотел слушать, но и сбежать от Сонхва надолго, реалистично, у него не вышло бы в любом случае.

— Чего? — огрызнулся он.

— Я тебя не стыжусь! — выпалил Сонхва прямо ему в лицо. Сейчас он стоял выше по лестнице и казался больше, чем был на самом деле. — Я себя стыжусь! Что воспользовался тобой, хотя должен был о тебе заботиться. Воспользовался своим младшим. Прости, я понятия не имел, что ты видишь это вот так. Ты можешь всем рассказать. Если они захотят выгнать меня из дома, я пойму.

Это было даже не смешно.

— У нас всего два года разница, — напомнил он, неверяще глядя на Сонхва, — и я тебя люблю. Ты мог бы меня хоть как бык трахнуть, и я бы только спасибо сказал. Мне с тобой нравится. Мне не нравится, что ты меня от всех скрываешь.

Сонхва покраснел так сильно, что это было заметно даже на его и без того тёмных ушах.

— Что ты такое говоришь? — прошептал он. — Я же тебя раздавлю.

Минги шагнул ближе, отпуская чужие запястья, беря Сонхва теперь за тонкую талию и прижимая его к себе.

— Значит, если ты будешь человеком, проблем не будет? — спросил он. Сонхва смотрел на него с открытым ртом. — Дай мне пару минут, а потом можешь делать со мной что хочешь, хён. Если ты хочешь что-то со мной делать.

— Минги, я не… Так же нельзя, малыш, — голос Сонхва дрожал, но глаза его горели, — я тоже тебя люблю, но ты же мой подопечный, как я могу…

— Я подопечный Хонджуна, — поправил его Минги, — причём бывший. Я был его подопечным меньше года. Он просто любит об этом напоминать. Компенсирует. Хён, давай так. Ты либо сейчас меня трахнешь, либо следующий месяц я с тобой не разговариваю.

Это звучало как шантаж, но Минги воспринимал это, скорее, как толчок в нужную сторону. Сонхва нёс чушь и ему нужно было прекращать.

Судя по тому, с какой готовностью он на него прыгнул, этот способ сработал. Минги схватил Сонхва за бёдра и прижал к стене. Остальное ждало. Он обязательно выяснит, что, как и почему случилось у остальных, но сначала — Сонхва.

🐾🐾🐾

Чонхо проснулся рывком, резким и неприятным. Сначала он даже не понял, в чём была причина, но спустя пару секунд увидел мечущегося во сне лиса. Он царапал лапами воздух, скалился и скулил, тонко и жалобно.

Чонхо перекинулся не задумываясь. Сейчас он был меньше совсем чуть-чуть, короче на голову, но однозначно плотнее. Он обнял цветную голову Уёна лапами, лизнул его нос, закрытые глаза, щёки. Уён постепенно затихал, его дыхание выровнялось. Чонхо довольно зажмурился, не сдерживая тихого мурлыканья. Он справился. Сам.

Несмотря на то, что Уён успокоился, Чонхо не прекращал старательно вылизывать его морду. Привычное действие успокаивало его самого. Так он приносил пользу. Защищал Уёна от кошмаров. Он надеялся, что это правда работает.

Уён проснулся спустя несколько минут, когда Чонхо закончил с его лицом перешёл на шею. Его лапы массировали чужое тело, сжимаясь и разжимаясь почти непроизвольно. Уён дёрнулся, но тут же расслабился под его лапами, тихо поскуливая. Чонхо подался вперёд, потираясь щекой о его шею. Уён слабо тявкнул, зажмурился, и, спустя пару секунд, перекинулся в человека. Превращение было странным, будто замедленным. Уён дышал тяжело и хрипло, и выглядел так, будто ему было больно. Чонхо лизнул его в щёку. Он хотел позвать на помощь, но это было бы глупо. Чонхо прекрасно понимал, что Уён выбрал его именно для того, чтобы избежать непрошеной помощи и вопросов.

— Ты кошмар как изменился, — прошептал Уён, зарываясь лицом в мех на его животе. Чонхо недовольно заворчал. — Мне нравится. Раньше ты бы мне лицо расцарапал.

Он был прав. Чонхо три года назад такого бы не потерпел. Да даже пару месяцев назад. Его новая семья сильно на него влияла. Он тихо фыркнул и перекинулся обратно в человека. Уён продолжал жаться щекой, теперь к его груди.

— Хорошо спалось? — спросил он, проводя ладонью по цветным волосам, сминая рыже-белые уши.

— Лучше, чем я думал, — Уён потянулся, разевая рот в широком зевке. Сверкнули длинные клыки. Чонхо подавил желание всунуть ему в рот палец. — Я бы поел.

Поесть звучало как хорошая идея. Чонхо понятия не имел, сколько сейчас было времени, но наверняка уже достаточно для обеда.

— Пойдём тогда, — сказал он, поднимаясь на ноги и подходя к шкафу, — у меня тут полно новой одежды, хочешь себе что-то выбрать, или так пойдёшь?

Уён задумался на пару секунд.

— Хочу что-нибудь, — наконец, решил он, — задолбался с голой задницей ходить. Чего там у тебя, дай посмотреть.

Просто взглядом дело не ограничилось. Уён примерил, всё, кроме белья (тут он просто выбрал первую же чёрную пару боксёров) и в итоге остановился на футболке, которую Чонхо носил дома прямо сейчас и свободных тёмных штанов с особенно большой дырой для хвоста. По его довольному лицу было очевидно, что футболка ему нравилась в первую очередь из-за запаха. Чонхо не был против. Одежды у него было полно.

Когда лис вдруг прижался к нему всем телом, обвил руками и полез с поцелуями, Чонхо тоже не возражал. С Уёном было просто. Он не юлил, не давал непонятных обещаний и не делал загадочных намёков. Он хотел отвлечься и он хотел Чонхо. По счастливому стечению обстоятельств, их желания совпадали.

На кухню они спустились не сразу. В этот раз Уён согласился идти, опираясь на плечо Чонхо. Получалось у него не очень, но он старался. Каждый новый шаг давался ему чуть легче прошлого, даже если иногда он спотыкался и тихо матерился себе под нос.

Чонхо не был уверен, сколько прошло времени, пока они смогли преодолеть лестницу. В чём он был уверен, так это в том, что они пропахли друг другом насквозь, а их одежда выглядела смятой и потрёпанной. Он был морально готов отвечать на неприятные вопросы К чему он не был готов, так это к тому, что на кухне будет так людно. Минги и Сонхва стояли неподалёку у стола, по неясным Чонхо причинам крепко держась за руки. Сан и Ёсан застыли на пороге, настороженные и напряженные.

Чонхо сделал осторожный шаг вперёд, так, чтобы их заметили. В ноздри тут же ударил запах, и он понял причину всеобщего напряжения. От обоих парочек исходил запах, незнакомый Чонхо, но очень сильный. Они пахли друг другом, но это было не всё. Было что-то ещё, резкое, сладкое и горячее. К лицу Чонхо тут же прилила кровь. Он не знал, что это был за запах, но у него были предположения.

— Доброе утро! — радостно возвестил Уён. — Приятно знать что вы тоже предпочитаете начинать день с секса. Что на обед?

Значит, догадка была правильной, но вот «тоже» Уён сказал очень зря. Они ничего такого не делали. Пока что.

— Уён! — удивленно воскликнул Сонхва, отпуская ладонь Минги и делая шаг в их сторону. Сказанное Уёном он предпочёл проигнорировать. Ну, его можно было понять. — Боже, это и правда ты! Ты так вырос. Иди сюда, лисёнок.

Он забрал Уёна из рук Чонхо, сжимая его в крепких объятиях. Уён с радостью обнял его в ответ. Чонхо бросил вопросительный взгляд на Ёсана.

— Они успели лично познакомиться, — пояснил он, — мы с Сонхва тоже ходили в центр, где жил Уён. П-по работе.

— К мозгоправам они ходили, — фыркнул Уён. — Это не центр был, а психиатрическая клиника для гибридов. Все там хоть раз да были. Тебе бы, кстати, тоже не помешало, котёнок.

Чонхо молча пожал плечами. У него не было опыта общения с «мозгоправами» так что, он не имел мнения по этому поводу.

Чонхо шагнул ближе и снова подхватил Уёна под руки. Он тут же отпустил Сонхва и попытался повиснуть на шее Чонхо. Он не поддался на провокацию и, вместо того, чтобы поднять лиса на руки, усадил его на ближайший стул. Уён надулся, но только на мгновение.

— Ты злой, — фыркнул он и повернулся в сторону всё ещё стоящих столбом Сана и Ёсана, — ну так, и чего вы все такие суровые и молчаливые? Или на самом деле в этом доме запрещён секс? Если да, то я лучше сменю дом, без обид.

Сан бросил на него напряжённый взгляд

— Вы серьёзно с Чонхо?..

— Нет! — тут же выпалил Чонхо, прижимая уши к голове. — Пока нет.

— Только целовались, — согласился Уён, — но на сегодняшнюю ночь у меня большие планы, и менять я их не собираюсь. И только попробуйте меня остановить.

Все уставились на Уёна открыв рты. Чонхо не мог поверить, что он просто взял и сказал это при всех. Особенно когда он об этих планах впервые слышал.

— Вы, я полагаю, были знакомы раньше? — очень вежливо спросил Сонхва.

Уён кивнул.

— Мы даже договорились провести гон вместе, — гордо сообщил он. Будто хвастался. Чонхо стыдливо втянул голову в плечи. — Ёсан не против, мы это обсуждали. Так же как я не против, что у него столько других любовников. Или кто вы там. Не знаю как у вас тут всё устроено, тут извините.

— Мы не… Между нами ничего нет, — быстро заверил его Сонхва, — мы просто… Мы все просто семья.

Минги за его спиной нахмурился.

— Вот так, то есть? — спросил он с явной обидой в голосе. — Может, ещё скажешь, что мы братья? Трахался ты со мной тоже по-семейному?

Сонхва побледнел, а затем покраснел ещё сильнее, чем раньше. Чонхо опустился на стул рядом с Уёном и вскинул брови. Сан и Ёсан выглядели так, будто Минги только что сказал что-то непомерно возмутительное, но пахло от них точно так же, как от Сонхва и Минги. Любопытно.

— Прости, Минки, всё не так, — Сонхва повернулся к тигру и снова взял его руки в свои, — я люблю тебя, малыш. Это всё… Это просто…

— Просто у вас не принято говорить вслух о том, что вы тут вообще-то все друг с другом спите? — вклинился Уён, озвучивая то, что Чонхо сказать не решался. — Звучит так себе. Открытая коммуникация это залог здоровых отношений, тебя этому не учили? Ёсан и я всегда очень открыто говорим. Например, я знал, что он собирается признаваться тебе в чувствах. Даже помогал речь составить. Как прошло-то? А то я так и не узнал.

Чонхо вздохнул. Вряд ли хоть кто-то стал бы признаваться в любви другому, после того как его любимый человек пропал, тем более Ёсан. Уён не был идиотом, он не мог этого не понимать. Это была откровенная провокация.

Сонхва и Ёсан уставились друг на друга огромными глазами, явно не зная, что сказать. Уён фыркнул.

— Ага, вижу, что никак. А речь, между прочим, была красивая. Что-то там про то, какой ты заботливый хён, твою блестящую шерсть и большие рога и всё такое. Вам бы тут всем конечно пообщаться, — он осмотрелся по сторонам и надул губы, — так что насчёт обеда? Будет что-нибудь, или мы рано спустились?

— С-сейч-час, — выдавил Сонхва, заикаясь и краснея. Все в кухне, кроме Чонхо с Уёном, выглядели так, будто готовы провалиться под пол.

Чонхо сочувствовал, но в целом был на стороне Уёна. Судя по тому, что он видел, поговорить им стоило ещё пару лет назад. Всё ещё: это было не его дело и он не собирался лезть. Уён имел куда больше прав вмешиваться, чем он.

На обед Сонхва и Минги привезли пиццу, и это привело Уёна в неподдельный восторг. Хотели отдохнуть от чрезмерно полезной пищи в центре, как сказал Минги. Сонхва не говорил вовсе, даже не двигался. Просто сидел на своём месте во главе стола, уставившись в столешницу, а когда Минги опустился рядом, крепко сжал его руку в своей.

Что и говорить: атмосфера на кухне была напряжённой и Чонхо ясно ощущал, что они с Уёном были тут лишними. Уён был весьма успешен в том, чтобы создать условия для побега ещё и так непринужденно, словно это вовсе не было его главной целью. Судя по обеспокоенному взгляду Ёсана, на него эта тактика не сработала, но в его сторону Уён подчёркнуто не смотрел.

Чонхо встретился с Ёсаном глазами ободряюще улыбнулся. Он не собирался оставлять Уёна без присмотра. Ёсан улыбнулся в ответ. Улыбка вышла натянутой, но этого было достаточно.

— Я покажу Уёну дом? — спросил Чонхо, поднимаясь со своего места и кидая вопросительный взгляд на Сонхва. Он отмер на короткое мгновение и коротко резко кивнул. Чонхо подхватил Уёна под руки и поспешил прочь из кухни, направляясь прямиком на второй этаж.

Верхняя игровая идеально подходила им по размеру и была изолирована от остального дома — идеальное место для начала экскурсии.

Лис оставался подозрительно тихим всё то время, что он тащил его до комнаты, но словно ожил, как только за ними закрылась дверь.

— Блять, — с чувством выругался он, усаживаясь на пол в центре комнаты, — я понятия не имел, что всё так плохо. Думал, ты преувеличиваешь. Они же годы вместе живут! Сонхва к терапевту ходил больше чем все мы! Ну что это за позорище?

Чонхо молча пожал плечами. Он лично мог осуждать их только про себя. У него опыта отношений не было никакого. Он не знал, как бы повёл себя в такой же ситуации.

Уён и не ждал ответа.

— Надеюсь, они разберутся, — с чувством заключил он, прежде чем лечь спиной на пол и осмотреться по сторонам. — Что это за комната такая? Игровая для котов?

— Не только для котов, просто для всех небольших гибридов, — поправил его Чонхо, — Ёсан тоже здесь играет, но он и в той, что для больших, и тут. Он средний. Из больших у нас Юнхо и Минги, у них игровая на первом этаже. Сонхва гигантский, но я вообще не видел, чтобы он играл.

Уён издал задумчивое мычание.

— Ёсани говорил, он обычно играет на улице. Раз нас сейчас на улицу не выпускают, мы этого не увидим, — он перевернулся на живот и подставил ладони под подбородок, — а что насчёт тебя? Ты часто играешь? Раньше тебе не нравилось.

Чонхо поморщился. Раньше он стеснялся. С Саном он не успел даже начать думать в эту сторону.

— Санни-хён узнал, что я редко двигался, пока жил в питомнике. Так что у меня ежедневно либо пара часов в зале, либо тут. Мне нравится.

Уён склонил голову набок.

— У вас и зал есть? И что ты там делаешь?

Чонхо опустился на пол рядом с Уёном.

— Ничего особенного. Зал прямо под домом, и он довольно большой. Иногда я просто хожу кругами. Немного бегаю, если есть настроение. Хёны учат меня правильно качать мышцы, но это не каждый день. Говорят, каждый день вредно. В основном я просто делаю, что хочу. Санни-хён поставил только одно условие: не сидеть без движения, пока я в зале.

Уён снова задумчиво замычал, будто обдумывал полученную информацию.

— В какой форме? — спросил он спустя пару минут уютного молчания. Вопрос был достаточно невинным, но прозвучал уж слишком напряжённо. Чонхо старательно отогнал эту мысль. Проблемы Уёна его не касались, пока он не говорил о них напрямую.

— В любой, — честно ответил он. — Тут нет никаких ограничений. Ты можешь ходить как тебе удобно где тебе удобно. Хотя нет, на кухне ограничение. Сонхва против того, чтобы мы перекидывались на кухне, потому что так там будет слишком много шерсти.

Уён удовлетворённо кивнул и прекратился ближе к нему, устраиваясь под боком. Чонхо поменял положение, подставляя руку так, чтобы ему было удобнее. Он всё ещё не чувствовал раздражения или желания сбежать куда подальше. Они с Уёном нуждались друг в друге в равной мере, и в равной же мере не горели желанием изливать друг другу душу насчёт причин, по которым они друг в друге нуждались. Пока остальные выясняли свои отношения, они могли просто расслабиться, отвлекая друг друга от дурных мыслей.

По мнению самого Чонхо, это была отличная сделка.

— Хочешь посмотреть подвал? — спросил он, дуя на черный кончик чужого уха.

Ухо дёрнулось и Уён фыркнул, бодая его лбом в плечо.

— Только если до него ты меня понесёшь, — нагло потребовал он.

Чонхо покачал головой и поднялся, закидывая лиса на плечо. До зала он его донесёт. А вот что будет там это уже другой вопрос.

🐾🐾🐾

Минги не знал, что чувствовал по поводу происходящего. Он только-только наладил отношения с Сонхва (своими усилиями!), как вокруг закрутилась какая-то чрезмерно сложная драма, в центре которой крутился свеже-спасённый и по идее глубоко травмированный Уён.

Внешне Уён не выглядел даже слегка травмированным. Он вёл себя так, будто жил в их доме всю свою жизнь: уверенно и нагло, с налётом откровенной грубости. Если бы Минги не общался с травмированными гибридами всю свою жизнь, он бы даже поверил, что Уён был в порядке.

Именно его напускная самоуверенность и выдавала его сильнее всего. Уже после шли дрожащие руки и бегающий взгляд. Раненый зверь — опасный зверь — и Уён демонстрировал это так ярко, как мог. Изо всех сил отвлекал внимание от себя, не давал возможности задать ни единого вопроса и пребывал в явном ужасе от количества людей вокруг. В болевые точки их семьи он бил очень чётко и продуманно.

Минги понимал причины его действий, но всё равно злился. Молча, разумеется. Эмоции эмоциями, а всё, что он действительно мог делать в ответ, это разбираться с последствиями.

И он пытался. Они все пытались. Как будто. Доели свой обед, собрали себя в кучу, пришли в комнату Ёсана, устроились на его кровати и теперь молча смотрели в стену.

— Что делать будем? — спросил Минги, нарушая неловкую тишину.

Сонхва издал тонкий жалобный звук. Ёсан вздохнул.

— Мне кажется, что надо подождать остальных, — пробормотал Сан.

Сан устроился под боком Минги, как делал это всегда, с головой на его плече и рукой на колене. Ёсан и Сонхва сели на расстоянии и друг от друга и от них и держались на самом краю кровати, напряжённые и будто встревоженные.

— А по-моему лучше будет начать без них, — возразил Минги, — а то эти двое к вечеру лопнут. Сонхва-хён. Ёсани тебе в любви признался. Ну, вроде того. Не хочешь ему, например, ответить?

Ёсан оглянулся на него с глаза и полными ужаса. Видимо, он был уверен, что ответ будет отрицательным. Даже если и так. Такой ответ лучше, чем никакого вообще, если не для Ёсана, то для атмосферы в их общем доме.

Сонхва продолжал сидеть неподвижно, упрямо глядя в пол, и это только делало атмосферу более неловкой. Минги покачал головой.

— Ну, давайте я начну, раз вам так сложно, — он обнял Сана за плечо, прижал ближе и поцеловал в макушку, — люблю тебя.

Сан хихикнул.

— Я тебя тоже, — ответил он, обвивая руки вокруг его шеи.

Минги коротко чмокнул его в уголок губ и посмотрел на Сонхва.

— Видишь? Очень просто.

Сонхва бросил на него сердитый взгляд.

— Конечно просто, — буркнул он, — ты же не в том смысле это сказал.

Минги моргнул. В каком ещё не в том.

— То, что я не тащу Сана в постель, не значит, что я его не хочу, если ты об этом. Но смысл ровно тот же, в каком я люблю тебя, Ёсана и Юнхо с Хонджуном.

Сан под его руками словно окаменел. Минги опустил взгляд. Леопард смотрел на него широко распахнутыми глазами. Его рот был приоткрыт. Как будто он тоже был удивлён. Минги нахмурился.

— Только не говори мне, что ты не знал. Серьёзно? Ты меня постоянно целуешь.

— Н-но это ведь по-дружески, — растерянно пробормотал Сан, — все тигры так…

Минги прервал его, грубо дёргая на себя и прижимаясь своими губами к его. Это было правильное касание, то самое, о котором говорил Сан. Губы к губам, сухо и спокойно. Короткий вдох, шумный выдох. Скромное тигриное приветствие, в котором они с Саном давно не нуждались.

Он отстранился и прямо посмотрел в серые глаза напротив.

— Так делают все тигры. Только так. На всё остальное мы с Юнхо спрашивали у каждого из вас отдельное разрешение, — он оглядел присутствующих. Все выглядели одинаково ошарашенными. Ну нет. — Только не говорите мне, что вы всё это время думали, что это просто приветствие.

— А что ещё мы могли думать? Вы же не говорили, что это что-то другое, — слабо возразил Ёсан, — И между собой вы постоянно целовались, мы думали, это нормально для тигров, так что…

— Между собой мы ещё трахаемся регулярно, — плоско произнёс Минги, — это тоже по-вашему «нормально для тигров», или что?

— Я думал, мне просто кажется, — прошептал Сонхва, опуская лицо в ладони. Он явно переживал какой-то внутренний кризис.

— Я думал, тигры просто сильнее пахнут, — смущённо признался Ёсан.

Минги просто поверить в это не мог. Неужели все в этом доме были идиотами? Он перевел взгляд на Сана. Он вырос с Юнхо. Уж он-то должен знать, хотя бы это.

— Я знал, что вы вместе, — подтвердил Сан, отводя взгляд, — просто не думал, что это моё дело.

Вот, значит, как.

Выходило, что Уён, помимо всего прочего, был прав. Их семье критически не хватало коммуникации.

Минги совершенно не нравилось, что он был прав.

— Тогда давайте начнём с начала. Вы двое, — он обвёл Ёсана и Сана пальцем, — мы с вами одногодки и вы мои лучшие друзья. Уж это-то вы знали и так, я надеюсь, — он перевёл взгляд на Ёсана. — Я люблю твои дурацкие шутки и то как ты позволяет за тобой ухаживать. Мне нравится быть для тебя опорой, — он повернулся к Сану. — А ты опора для всех в этом доме. И с тобой всегда весело. Я люблю вас обоих и я надеюсь, что вы ответите мне взаимностью. Но если нет — я не обижусь.

Последняя фраза была ложью, но он не мог её не сказать. Он не мог заманивать их в отношения обманом. Что же это тогда будут за отношения?

Сонхва неловко поёрзал на своём месте, прежде чем робко подать голос.

— А что… Что насчёт меня?

Минги уставился на него в полном недоумении. Неужели это тоже нуждалось в озвучке? Да что же с ними всеми было не так?

Если ему придётся говорить об этом ещё и с Хонджуном, он свихнётся.

— Ты со мной уже год спишь, — напомнил он, — и сегодня два когтя спилил чтобы себя растянуть, для тебя. Ты что вообще думал у нас за отношения?

Сонхва покраснел. Его уши были опущены так сильно, что почти прижимались к щекам.

— Я думал, ты это из жалости, — прошептал он.

Ну конечно. Разумеется он так думал.

— Я не настолько жалостливый, уж прости, — проворчал он, — естественно тебя я тоже люблю. Ты самоотверженный, заботливый и горячий во всех возможных смыслах. Настолько, что скорее ты мог бы спать со мной из жалости, чем наоборот.

Сонхва опустил локти на колени и спрятал голову между руками, будто пытаясь стать как можно более невидимым. Видимо, два признания за один день было для него слишком много.

Зачем тогда было спрашивать Минги не понимал. Особенно когда его мнение по этому вопросу и так было очевидно.

— Уён специально всё это устроил, — вдруг сказал Ёсан, — не знаю, как он узнал, но он это всё сказал, чтобы я его не трогал. Я с ним всего пару минут провёл, а теперь он от меня бегает.

Это не было новой информацией само по себе, но вопрос о том, откуда Уён так хорошо их знал, если не от Ёсана, был действительно интересным. Неужели он так хорошо читал людей по паре взглядов и запахов?

— Чонхо ему рассказал, чего тут думать, — вздохнул Сан, падая на колени Минги и прижимаясь лицом к его животу. Минги привычно накрыл его голову ладонью, поглаживая между ушами. — Они друзья. Достаточно близкие, как я понял. А Чонхо наблюдательный. Он больше молчит, но он всегда смотрит.

— Отличная из них вышла команда, — в голосе Ёсана слышалось неподдельное уважение. — И я тебя люблю, да, — вдруг добавил он, — мне тоже нравится, когда ты за мной ухаживаешь.

Минги улыбнулся. Он думал, Ёсану понадобится больше времени на размышления.

— Я тоже, — проворчал Сан обнимая его за талию и прижимаясь к животу лицом, — вот не мог ты раньше сказать, а? Я столько лет во время гона страдал как дурак, а мог бы…

— Юнхо тебе каждый год предлагал помочь, — напомнил Минги.

— Я знаю, — простонал Сан, — поэтому и говорю, что надо было раньше сказать! Я не хотел, чтобы он со мной просто ради гона спал!

А Сан, выходит, был романтиком. Минги хмыкнул.

— Зато в этом году у тебя будет большой выбор.

Сан промычал что-то невразумительное и затих. Минги не стал его беспокоить.

Ёсан тоже переполз ближе и теперь жался к его свободному от Сана боку, но Сонхва оставался сидеть с краю, напряжённый и одинокий. И, чем дольше он молчал, тем сильнее в воздухе пахло напряжением, болезненным и резким.

Выходит, молчание Сонхва было связано вовсе не с неуверенностью и безответными чувствами.

— Ты же знаешь, что я могу тебе отсосать в любое удобное для тебя время, да? — спросил Минги. Сан и Ёсан заметно смутились, но он не собирался смягчать слова. Пускай привыкают. Они все друг друга любили. Или почти все. Не суть.

— Это будет слишком, — прошептал Сонхва, поднимаясь с кровати и делая шаг в сторону выхода, — простите, мне нужно… Я успокоюсь и вернусь, ладно? А вы пока…

Минги встал следом. Сан упал с его колен с обиженным мяуканьем, но, судя по отсутствию других звуков, успешно приземлился на лапы.

Сонхва попытался сбежать, но Минги перехватил его в коридоре, хватая за запястья и прижимая к стене.

— Я могу понять, если ты стесняешься делать что-то при них, но без меня-то ты куда пошёл? — обиженно спросил он. — Ты столько раз жаловался, что тебе хуже помогаете если ты один.

Сонхва попытался отвести взгляд, но в его положении это работало слабо. Минги наклонился ближе, схватил его ухо зубами и потянул. Сонхва протестующие замычал, дёргая головой.

— Говори словами, — потребовал Минги, может, чуть резче, чем стоило. Точно резче, чем обычно.

Сонхва весь сжался под его руками.

— Я ваш хён, — промямлил он, так слабо, что Минги едва его слышал, — я не имею права требовать от тебя секса, если у меня нет на это уважительной причины.

Логики в этом заявлении Минги не видел, как ни старался, хотя слышал это не в первый раз. Он вздохнул.

— Требовать — не имеешь, — согласился он, — а спросить можешь. Если тебя смущает, что я снизу, то можем поменяться. Я не против любого расклада. И остальных тоже можно спросить, если ты захочешь. Если ты просто не готов с ними такое обсуждать, то это другой вопрос, но если ты считаешь что не достоин, или ещё какая херня…

По лицу Сонхва было ясно видно, что именно это он и считает. Естественно. Почему он вообще сомневался.

Минги молча сжал его в объятиях, позволяя ткнуться лицом в своё плечо. Он не понимал, как Сонхва мог быть таким неуверенным в себе, будучи таким идеальным. Хотя, может, будь он уверенным, его характер был бы хуже. Не то чтобы он мог узнать ответ на этот вопрос.

— Пойдём, — позвал он, беря Сонхва за руку и отстраняясь, — раз уж ты хён, то тебе тем более несолидно бегать от проблем. Разберёмся со всем раз и навсегда.

Сонхва кивнул с явной неохотой и крепко сжал его руку в ответ. Так-то лучше.

На этом их проблемы вряд ли заканчивались, но это ничего. По одной проблеме за раз.