Сегодня. Это должно случится сегодня. Он сделал всё возможное, а теперь ему лишь остаётся надеяться. Сидя на крыльце, омега не мог отвести взгляда от луны. Она полная и ужасно большая. Блану кажется, что он может дотянуться до неё. Тело Блана коченеет от холода, но возвращаться в дом не хочется. Там спят волки. Делить с ними постель сначала было непривычно, но спустя столько лет он уже привык к чужому теплу под боком. Зимой рыжая шёрстка сменилась белоснежной, делая Блана полностью белым. Для северных лисов смена цвета шерсти — нормальное явление, а потому белоснежные пряди, прячущие уродливые шрамы меток, никого не удивляли, как и раб, ставший супругом «сыновей» вожака. Какая ирония, что именно благодаря этому он получил возможность сбежать. Надежда... Ах, надежда. От одной мысли о проблеске света в этой тюрьме Блан улыбнулся, накрывая глаза ладонью. Он плачет даже от шанса сбежать. Лэмин обещал ему, а потому стоило погаснуть последним счетам, и Блан поднялся с крыльца, вдыхая морозный воздух, прежде чем то тут, то там показались белые лисьи морды.

Лэмин не врал! Ни единое его слово не было ложью, и оттого Блану захотелось по-детски рассмеяться, но он сдержался, накрывая рот ладонью. Лэмин здесь только для спасения сородичей, а не для убийств. Один из лисов подошёл к мужчине, напоминая, что им пора. Кивнув, он скинул ночные одежды и впервые за несколько лет обратился лисой. Но не успел он тронуться в направлении леса, как тишину ночи разрезал крик и вой. Словно следуя за хаосом, огонь вспыхнул вдали, у рабских клеток. Дерево — излюбленная еда огня, а потому потому патрули один за другим поднимали вой, и даже в доме позади Блана загорелся свет, а в дверях показались двое крепких альф в наспех накинутых плащах. 

-Блан! — рявкнул Блана, лишь учуяв его аромат. Руда же действовал куда быстрее, обращаясь в волка и отделяя своего лиса от остальных. Так вот чем в тайне занимался их супруг. Раньше такой покорный и беспомощный, теперь бунтует. Пожалуй, Руда сам виноват. Он видел, как прикипел супруг к новым рабам, но позволил себе промолчать, а следовало сказать Ориону.

-Блан, иди в дом, мы обо всём позаботимся! — заверил Орион, подходя к лису и хватая за шерсть. И снова надежда ускользает от него. Пришедшие на помощь лисы теперь заняты собственным спасением, а эти чёртовы волки снова затягивают ошейник на его шее, запихивая в дом, закрывая дверь и оставляя с ребёнком. Оставшись в тёмной хижине с еле горящей свечой, Блан обращается и беспомощно сидит на полу. Даже через стены он слышит крики. Ему лишь остаётся думать, чьи именно. 

-Бесполезно... — отчаянно шепчет Блан, прежде чем детский голос окликает его:

-Папа... 

Бедный ребёнок проснулся от ужасного шума без единого родителя рядом с собой. Волчонок подходит к папе и в страхе жмётся к нему, а лис безвольно обнимает дитя. Ещё один волк, стягивающий на его шее петлю. 

-Орион и Руда скоро вернутся, Алу. — безнадёжно тянет лис, беря четырёхлетнего сына на руки. Поглаживая его по спине, лис подходит к окну. Пламя разрастается всё сильнее, и кажется омеге, что его разносят. Дома расположены не настолько близко, чтобы так легко огонь бегал по крышам. 

«Даже если мне суждено остаться здесь, Лэмин, прошу, сбеги» — молится раб. Лэмин... Кажется, Блан по-настоящему влюбился в это имя. Высокий и хитрый, настоящий лис. Настолько хитрый, что будто сбежал со страниц сказок. Только увидев Лэмина, Блан сразу понял, ему не место среди рабов. 

-Лэмин. — произносит лис в надежде на что-то, но чуда не случается. За окном огонь всё так же горит, а лисы и волки, смешавшись в одну кучу, грызутся на смерть. Отойдя от огня, он улавливает неприятный аромат гари, и тут же беспокойство охватывает его. Огонь добрался и до этого дома? Теперь уже и Блан спешит надеть на себя и сына хоть что-то тёплое, прежде чем выскочить на улицу прямо туда, где блестят уже не когти, а клинки. Видно, оружейный склад уже открыли. Обернувшись на дом, Блан лишь подтверждает огонь, с бешеной скоростью ползущий по стене дома. Крепче сжимая дрожащего Алу, он еле успевает увернуться от чьего-то меча. Видно, в пылу битвы из-за белых волос его тоже приняли за бунтующего раба. Принявшись бежать, омега лишь мечится из стороны в сторону, каждый раз натыкаясь на чужой бой, прежде чем его наконец-то ловят.

-Я супруг Ориона и Руды! — кричит лис, боясь ощутить боль, но его прижимают к груди. Запах крапивы, смешанный с металлическим ароматом крови, ударяет в нос.

-Всё хорошо, Блан. — шепчет альфа, крепко сжимая меч. Слава богу, он успел найти их. Когда Руда сообщил ему о пожаре, Орион позабыл обо всём, продирая путь, несмотря на собственные раны. Блан и Алу в порядке, теперь он может вернуться к обязанностям вожака. Схватив супругами за руку он уже собирается повести его к другим, но путь ему перегораживает высокий лис. Его белые прямые волосы касаются бёдер, а меч явно не из складских запасов. Это его меч.

-отпусти этого омегу если не хочешь, чтобы этот ублюдок сдох. - приказывает Лэмин прижимая клинок к горлу раненого волка. Это Руда! Блан и Орион чувствуют это по запаху... И Алу тоже. Наровясь обернуться ребёнок начинает рыдать не понимая, что происходит. У Лэмина было достаточно информации, чтобы разрушить эту гнилую деревню.

-я уже прикончил твоего отца. Если хочешь избавиться от соперника, я помогу тебе, сын вожака - Орион. - насмехается лис уже намереваясь рассечь волчью глотку.

-не нужно, Лэмин! - останавливает его Блан заставляя собрата недоуменно застыть. Лэмин может убить одного из волков, которые мучали бедного омегу, так почему тот против? Будь он на месте Блана то потребовал бы отдать волка для самоличной расправы.

- не вздумай, Блан. - рычит Орион до боли сжимая запястье супруга, но тот лишь впихивает в руки волка плачущего сына, а волк бережно перенимает дитя столь естественно, что сам не понимает, как допустил это. Лис с мечом выдыхает и швыряет оборотня к его брату.

Рука лиса хватает Блана за плащ и грубо тянет на себя. Прижав омегу к своей груди, длинноволосый лис направил клинок на детей предыдущего вожака. В такой близи Блан может ощутить не только запах крови и огня, но и истинный аромат своего спасителя. Рабское тряпьё, в котором он прятался, смотрится на этом мужчине совершенно не к месту и неестественно. Такой возвышенный и величественный, он источает ауру настоящего вожака. Кажется, Блан больше не может отвести взгляд от того, кем бы он хотел быть, от того, кто так уверенно держит холодное оружие, даже будучи омегой. 

-Блан, разве эти ничтожества достойны твоей жалости? — с неким укором спрашивает тот. А может, ему лишь показалось? В этих голубых глазах нет и капли презрения или укора, а лишь сочувствие с полным непониманием. Видимо, этому мужчине совершенно не понятно, почему кто-то может жалеть собственных обидчиков, но для Блана они уже...

Белые глаза уставились на двух раненных волков и ребенка, которого они отчаянно защищают. Это дитя Блан породил сам. Он любит и ненавидит его, каждую ночь со дня его рождения он боролся с отчаянным желанием лишить плод собственной беспомощности жизни. В последний раз нежно улыбнувшись Алу, лис отвернулся. Теперь это дитя может освободиться от родителя, который ненавидит его, теперь и сам родитель может освободиться от ненависти к себе.

-Я хочу просто уйти. — тянет омега, окончательно вставая на сторону лисьего клана. Наконец-то он избавится от рабского клейма. Руда из последних сил принимает человеческий облик:

-Не смей, Блан! Если ты уйдёшь, то станешь повинен во всех этих смертях! - предостерегает его волк. Блан перестанет быть их супругом и станет лишь предателем достойным смерти.

-Блан... — произнёс Орион, не веря, что супруг и вправду хочет уйти. Он даже не обернулся. Безусловно, иногда он и Руда могли перегибать, но оба волка любят как Блана, так и Алу. Любят! Все эти года они оберегали Блана! Почему?! Почему он уходит от них! Не понимающе Орион ступает за супругом вместе с Алу на руках.

-Стойте на месте, грязные псы, я не прикончил вас только по воле вашей жертвы! — рычит омега. Заострённый клинок упёрся в чужое горло, а гневный аромат роз шипами впился в неприятелей. Сегодня лис заморал руки в крови множества волков, от ещё двух разницы уже не будет. Угроза сработала, ведь волки связаны узами родительства, а потому им лишь остаётся смотреть на то, как лисы, уничтожившие их клан, уводят даже их супруга. Руда хватает брата за ногу, не позволяя пуститься в погоню. Среди снега белые фигуры лисьего клана быстро начали теряться, совсем как призраки. Этот лис пришел лишь, чтобы вернуть своих соплеменников, а сожжение деревни — не более чем приятный бонус. Спюнув кровь Руда поднимается. Раны болят, но не только у него.

-Орион. — позвал его Руда, забирая из чужих рук надрывающегося Алу. Волчонок в его руках ничуть не успокоился, а кажется завопил даже сильнее. Бедный Алу.

-Орион! — крикнул волк, пытаясь привести названного брата в чувства. Пусть Блан и ушел, но у них ещё есть обязанности перед кланом. Смотря на своего брата сверху вниз, он разочарованно фыркнул. Он видит, насколько разбит Орион. Его мир иллюзий был куда крепче, чем казалось Руде. В отличие от брата Руда вполне осознавал, насколько противоречивы их действия, и всё равно продолжал, потому что его и так всё устраивало. Для Руды лис всё ещё оставался рабом без права отказать. Тяжело выдохнув, волк не стал более ждать. Нужно помочь своим сородичам и отнести Алу в безопасное место. Орион сильный воин, он справится.