Блан ещё помнит те времена, когда жизнь была к нему благосклонна. В тех местах было очень мягкое цветочное поле. Наверное лучше назвать его морем? Лис усаживается и осматривает бескрайние полевые цветы. Никаких деревьев, одни цветы и тёплое летние солнце. Улыбаясь он поворачивается на нежный голос матери завущий его домой. Его мамы обе до чёртиков красивы и одно время даже носили одинаковые причёски от чего Блан путал их со спины. Его мамы были самыми лучшими, летом беря с собой в патруль, а зимой обучая шитью и другим взрослым работам. Он до сих пор помнит как вышивать цветы на ткани и как рыть нору, чтобы та не обвалилась. Но чем больше он желает остаться в этих спокойных грёзах тем отчётливее громкие голоса пробиваются в них. Ласковый мамин голос сменяется руганью старого лекаря:

-Если уж позабавились с рабом так и тащили бы ему к подобным!-

-Зачем вы притащили его сюда, паршивцы?! - Рычит лекарь с явным отвращением смотря на "него". Пускай он уже сделал своё дело приведя лиса в надлежащие состояние, но он вообще то уважаемый член стаи. Тратить свой талант на игрушку ещё не остепенившихся альф не то чего он желает. Да и слишком много чести для раба получать лечение от столь уважаемого волка. В конце концов у лисов есть свой "лекарь".

-А к кому мы ещё должны были обратиться, дядя? - Фыркает Орион вновь завязывая слишком громкую ссору. Откуда ж другим волкам знать о том что единственный лекарь не принимает у себя рабов. Блан уже не спит, просто не желает и не может подать виду. Названные братья не просто перестарались, они оставили самые ужасающие воспоминания заставляя замереть даже от одного их аромата. Тело Блана болит, но он больше не измазан грязью и не истекает кровью. Он чувствует мазь под повязками и одежду слишком мягкую для одежды раба. Видимо хоть какое-то достоинство они позволили лису сохранить не позволяя всем глазеть на созревше тело. От криков голова болит ещё больше и Блан открывает глаза, чтобы узнать, как скоро лекарь выставит их за дверь... Но его белоснежный взор встречается с насыщенным зелёным. Руд в отличие от Ориона присматривает за рабом. Больной дёргается в ужасе и тут же стонет от боли пронзающий тело. Пока он сжимается в колачик на постели спор наконец то тухнит оставляя в комнате лишь болезненное крехтение раба. Жарко, но уже не от течки или бега. Этот жар напоминает жар болезни. Нет ничего удивительного в том что Блану стало плохо. На улице осень и ночью до ужаса холодно. Ослабленный и раненный он всю ночь находился в лесу без намёка на телпую одежду. Только теперь во всех этих оттенках боли он различает и головную. Наконец и Орион подходит к постели. Двух этих пронзительных взглядов он вынести не может, а потому утыкается лицом в постель. Он сейчас задохнётся... В этих взглядах он видит раздражающую жалость. Как смеют ОНИ жалеть его? Чудовища сотворившие с ним такое, хуже животных.

-Слишком много мароки. Если уж натворили делов, то просто найдите другого раба.- Советует дядя бросив короткий взгляд на трясущегося омегу. Его аромат кричит о страхе и гневе, а раны на теле вполне говорят, что сотворили племянники. Это обыденная практика с тех пор как волчье племя поработило соседнее лисье. Конечно не многие волки откровенно издеваются над низшим классом племени. Брауну, например, больше по душе просто игнорировать их из-за своего омежьего начала.

-Дядя, мы не собираемся менять его. Он теперь наш. - Заявляет Орион хмурясь. Они так долго ждали, когда Блан тоже станет взрослым. Конечно не так Орион планировал начал их знакомство, но аромат лиса просто сорвал ему крышу. Откровенно говоря ему теперь довольно стыдно, но они в любом случае связаны, а значит и шанс загладить вину есть. Лекарь, одного возраста с дедушкой травником, тяжело выдыхает.

-Ну конечно! А лечить его кто будет? Я! - Рычит Браун прежде чем ударить сыновей вождя по головам. Два идиота не знающих меры прибавляют старику работы! И похоже только этот волк омега может научить их манерам. Посмотрев на все ещё скрючившегося лиса Браун отстаёт от племянников. Нужно приготовить обезболивающий отвар пока другие не подумали, что здесь кто-то умирает.

-Блан, ты теперь будешь жить с нами. - Оповещает его Орион, но закономерно не получает ответа. Волк виновато кивает, а Руда лишь повторяет за братом.

-Пойдем, Орион. Вряд ли он сейчас хочет говорить. - Подмечает волк. У них и без раба есть работа, так что вечность они бы здесь не просидели. Дядя не стал провожать племянников, кто его больше интересовал, так это лис. Он не такой уж и чёрствый, сам в молодости пользовался вниманием у альф. Пускай ему и не понять лиса полностью, но вот на какую-то частичку он все же способен. В доме лекаря тепло и сплошь пахнет травами от чего ароматы других оборотней быстро оказались задушены. В дальней части комнаты омега ступкой размалывал "камнеломку". Стук. Стук. Стук. Размеренный звук успокаивает, позволяя разогнуться. Блану все ещё больно, но теперь хотя бы не страшно. А чего же ему теперь бояться? Честь поругана, затылок искусан. После конца света солнце все равно взошло и по этому поводу у него ком неясных чувств. Хочется плакать и облегчено выдохнуть, а ещё просто вернуться к другим. Притвориться, что ничего не случилось и просто жить, как до этого.

-Они не шутили? - Спрашивает лис не смотря на господина лекаря. Жить вместе. Конечно некоторые из рабов попали в чужой дом, как няни, помощники по хозяиству или просто любовники, но не все. Ребёнку лису уж точно не повезло так сильно. Он теперь тоже станет любовником? Не сказать, что это самая плохая участь для него, но не та которую он желает.

-Нет. Спорили они со мной вполне серьезно. - Отвечает Браун. Уже хорошо, что юнец не разрыдался. Из старика просто ужасный наставник, да и мудростью он тоже поделиться не в силах. Пожалуй единственное, что он может, закончить напиток. Уши волка уловили шевеление на постели, а вскоре лис и во все попытался встать, что у него конечно же не вышло. На что он надеялся видя состояние своей ноги? Но не получив замечания раб всё продолжал попытки встать выводя лекаря из себя.

-Для кого во имя предков я стараюсь? Ты дурак? Почему ты продолжаешь наступать на раненую ногу?! Ну что за полоумный лис! - Ругается волк наконец то повернувшись к рабу, который от неожиданности даже сел на пол. На макушке тут же показались лисьи уши. Для юношей его возраста все ещё нормально проявлять звериные черты от неожиданности. Лекарь все продолжал молоть цветы, но с новой интенсивностью ударов. Бац-бац-бац. Лис растерянно сглатывает и пытается оправдаться, ведь есть в этом стуке что-то зловещие, будто волк и вправду злится:

-Я просто не привык сидеть без дела. Нога не так уж сильно болит, я подумал, что могу хотя бы сделать домашние дела в благодарность. - Мямлит оборотень стыдливо водя пальцем по полу. Почему то лекарь не пугает его, даже после того как отчитал. Блан бы сказал, что этот волк напоминает ему маму альфу. Злая с первого взгляда, она просто очень беспокоилась за сына. Эти странные чувства согревают его, располагая к волку.

-Позвольте мне заняться какой нибудь работой, господин лекарь. Если я ничем не займусь, то снова буду вспоминать произошедшие ночью... - Уже честнее разъясняется Блан приклоняя голову к полу. Даже в этом доме наполненным совершенно другими ароматами ему кажется, что его стошнит если он не займет руки. Заостряя внимание на боли он вспоминает каким образом были нанесены все эти раны и вновь переносится в ту ночь. Блан не позволит себе утонуть в этом. Он был почти готов, много времени размышляя о намерениях волков. Не раз и не два он тайком подслушивал, когда омеги успокаивали тех с кем это случилось. Может он и сломлен, но у него нет выбора кроме как продолжить жить, а потому он не позволит себе зациклиться на страшных воспоминаниях. Хотя бы потому что он не желает себе жалкой участи.

Браун тяжело выдыхает. Он никогда не принимал на лечение рабов именно потому что не желал оказаться в такой ситуации. Ничего против своим племянникам он возразить не может, по законам стаи ничего плохого они не сделали. Лисы, чужаки, что с ними делают вожака не волнует.

-Поднимись. У тебя жар. - Сдается мужчина оставляя деревянную ступку. Хочет работать? Пускай работает. В начале осени много растений и трав, которые нужно успеть перебрать и засушить. Лишний пара рук точно не будет. Омега волк, на удивление Блана, притащил с улицы корзину растений. Какие то Блан уже знает, но есть и те, что он считал сорняками.

***

Проведя несколько дней в доме лекаря лис убедился в намерениях Руды и Ориона. Хотя и чувствует он себя очень странно по этому поводу. Каждый день они заходили заставляя Блана выдавливать пустые ответы на вопросы. Он бы мог просто игнорировать волков, да боится, что его за это ударят. Может кто другой и проявил бы характер, но лис не из смелых. Если от побоев и оскорблений можно отделаться одним лишь "ага", то лучше он его произнесет. Благо серый волк Руда довольно точно считывал настроение раба и не позволял своему собрату слишком долго надоедать вопросами. К кому Блан проникся за эти дни, так это к господину Брауну. Он оказался довольно понимающим. Стоило ему заметить, что Блан разбирается в травах и лёгкие задания тут же кончились. Под надзором Брауна лис учился готовить лекарства. Да и волк вкусно кормил, обучая работе на кухне. Блан набрался многих полезных знаний от Брауна. Ему было очень грустно покидать этот дом, но выбора нет. Переодевшись лис оглянулся на ожидающих волков. Орион улыбается ему, а Руда как обычно даже не смотрит. Его друзья из числа рабов пытались навестить его, по словам этого безразличного волка, но кто ж осмелится прийти сюда, когда здесь эти двое. Лис способен понять почему после такого они даже не приближаются. Он ведь и сам такой. Своя шкура дороже.

-Привет... - неловко произносит лис. Ему все ещё тяжело даётся даже простой разговор с этими двумя. Нет, только с Орионом. Руда предпочитает молчать. Если забыть о том что именно он укусил его за ногу, то лис бы даже проникся некоторой благодарностью. Если выбирать, то Руда, который не пытается сблизиться, нравится омеге намного больше Ориона.

-Ходить уже можно, но не долго. - Еапоминает Браун, накидывая на шею лиса шарф. Его короткие рыжие волосы не способны скрыть метки, которые мазолят глаза. Блан лишь молча оглядывается на дядю ладонями взявшись за шарф. Все же этот волк куда более сострадательный, чем хочет казаться. Это видно даже по взгляду Брауна именно поэтому Блан не боялся его с самого начала. От шарфа пахнет маком, ароматом Брауна. На лице юноши даже расцветает маленькая улыбка предназначеная лишь этому волку, ведь стоило на плечо лечь руке другого человека и Блан снова съежился, отводя взгляд.

-Пойдем. - Зовёт его Орион возвращая к неприятной действительности. Жить ему теперь подле двух жутких волков.