Какой длинный сон, рассеянно подумал он. Отчего-то он чувствовал себя уставшим, словно и в самом деле прошагал громадное расстояние. Лежать было... неудобно. К макушке прислонилось что-то тёплое, а вместо подушки под ним наличествовала более жёсткая поверхность: он лежал на чьих-то коленях. Было темно, но освещения из окна хватало, чтобы осмотреться, и он нашёл, что находился всё так же в своей постели, а колени... Уилла, судя по общим очертаниям и бесцеремонности. Осторожно подняв голову, он понял, что не ошибся: с волос соскользнули чужие пальцы, а такую вольность только тот мог себе позволить.

Спустив ноги, он тихонько сел, в процессе присмотревшись к Уиллу; последний спал, прислонившись спиной и затылком к стене. Отвернувшись, Клайв тихонько зевнул. Всё ещё хотелось спать... чего его дёрнуло проснуться посреди ночи, и что Уилл здесь делал? Ещё почему-то хотелось есть; не так, чтобы сильно, но без ужина он вряд ли заснёт.

Ещё разок зевнув, он нащупал свои ботинки ступнёй, чтобы пододвинуть поближе; один предательски упал.

– Клайв? – насторожился мгновенно проснувшийся Уилл. Клайв опять зевнул, уже не таясь, и сонно почесал щёку, не спеша наклоняться за обувью: голова немного ныла. Уилл, отстранившись от стены, заглянул ему в лицо.

– Спать хочу, – пожаловался Клайв в пространство. Был бы сытый – уже бы начал отключаться.

– Ты что, заболел? – придержавший его за голову Уилл прижался щекой к его виску.

– А я что, беспокойно спал?

– О нет, ты спал спокойно. Очень спокойно.

Уилл вдруг крепко обхватил его руками, пытаясь прижать поближе.

– Да что происходит-то? – не выдержал он.

– И очень крепко, – продолжил тот, словно не услышав его.

– Уилл, – предостерегающе произнёс Клайв.

– И очень долго.

Клайв, отпихнув того, развернулся, собираясь выставить локоть, если тот не прекратит.

– Какое «долго», темень снаружи! – он указал в сторону окна на случай, если кое у кого у самого температурка подскочила.

– Врезал бы, да ведь не поймёшь, – тускло ответили ему, словно Уилл тут уже нанервничался, и Клайв, нахмурившись, присмотрелся, пытаясь рассмотреть выражение лица того: это было странно. Он даже успел предположить, что просто перешёл в другой сон... однако возможно ли было испытывать во сне сонливость?

Обхватив его ладонью за шею, Уилл немного наклонил его к себе и потёрся виском об его висок. В отличие от обычая – медленно. От этого по нему пробежал озноб. Придвинувшись поближе, Уилл так и остался сидеть, прижавшись щекой к его виску.

– Утром мы тебя так и не смогли разбудить, – негромко сказал тот, и Клайв замер, хотя сидеть было немного неудобно: «утром». Это, получается, он проспал... Пальцы Уилла с шеи скользнули выше, поглаживая его по затылку, и он едва не вздрогнул, припомнив свернувшееся в том же месте недавнее ощущение тревоги. Последнее окончательно испарилось от касания. – Но я всё-таки повёл остальных за водой – вода-то нужна, как ни крути... Надеялся, что ты к моему возвращению очнёшься.

Клайв обнял того в ответ, догадываясь, что кое-кому волноваться о ком-то помимо себя, вероятно, тяжело. Уилл, отозвавшись на это вздохом, поцеловал его в висок.

– Ты уверен, что не заболел? Я первым делом подумал, что ты перенапрягся, но мы-то ничего ещё не делали на этой неделе...

– Уверен. Не знаю, что это было, но сон мне снился чертовски длинный.

Уилл усмехнулся. Но не отпустил. Клайв решил пока что не рассказывать, что именно ему снилось; сначала самому бы разобраться как следует.

– Там ужин уже был? – намекающе вопросил он.

– Понятия не имею.

Ну, логично, учитывая, что Уилл спал, когда он проснулся. Наверняка весь ужин и проспал.

– А ты ужинал? – с ещё более отчётливым намёком поинтересовался он, прекрасно зная, что нет.

– Не ужинал, – рассеянно отозвался тот, продолжая поглаживать его по волосам. Желудок у него заурчал, и тут Уилл, вздрогнув, наконец, вышел из оцепенения. – Идём, пожуём чего-нибудь.

И, вопреки собственным словам, пристроил лоб ему на плечо, обхватив его руками за талию.

– Уилл, – предупреждающе протянул Клайв, не любивший, когда его там брали.

– Молчи. У меня шея затекла.

Врёт ведь, подумал он.

Через несколько минут они, спустившись на кухню, обнаружили, что было уже слишком поздно; однако им повезло – им оставили их порции из расчёта на то, что из-за холода еда не успеет испортиться (будь сейчас тепло – съели бы вместо них, чтобы не пропадало). Уилл оставил его за столом, пообещав принести еду, и он не стал возражать, выкраивая нужную минутку на размышления, пока тот из любопытства не начал его ковырять по поводу сна. В общем-то, хорошо, что он очнулся уже ночью: на расспросы сразу всех он тоже сейчас не горел желанием отвечать. За ужином Уилл тоже не стал ничего спрашивать, так что у него было время всё обдумать.

Однажды после очень тяжёлого вылета он отоспал семнадцать часов. Вот только он несколько просыпался, чтобы поплотнее укутаться; а почти сутки, не просыпаясь? Да ещё и ни с того ни с чего?.. Значит, дело было в чём-то другом – присутствовал некий внешний фактор. Первым делом ему, естественно, пришло на ум снотворное, но здесь-то медикаментов не существовало в принципе. Имел бы настолько сильный эффект травяной настой? Сомнительно, но даже если да – напрашивался вопрос о том, кому это нужно было... особенно если учитывать, что он за своей посудой следил и из чужих рук еды-питья не брал. Корабельный кок так бы не поступил (Бэкс бы того просто удавил за такое); на здешней кухне к нему относились индифферентно. Уилл, прихвативший что-нибудь в одном из свежевскрытых подвалов? Нет, тот был слишком расчётлив, чтобы даже в корыстных целях подсовывать ему просроченное снотворное. И Уилл, похоже, действительно испугался, без притворства.

Ну... магия оставалась, пожалуй. При том, что последняя здесь могла очень многое, даже невозможное на первый взгляд – почему нет? К тому же, он обычно не чувствовал себя тревожно не в кошмарах, каковым сон явно не являлся, а если припомнить, картинка дёргалась и мутнела, когда он отмечал странности и несоответствия... будто сном дирижировала чужая воля. И в момент, когда он с оттенком скептицизма подумал, что корабль – именно то, что он и искал, у него, кажется, его метальное сопротивление и вздыбилось сильнее всего, судя по наиболее сильно потемневшему изображению. Не будь лично ему интересно досмотреть, там бы и проснулся, если не ещё раньше.

Кстати, его ещё и одного туда подзывали. Заманивали, показывая именно то, что он и хотел увидеть.

Хо-хо... отсюда у него сразу же был вывод: кто бы это ни был, это не был человек. Пусть последний мог бы исхитриться и высмотреть у него в воспоминаниях что-то о кораблях, но среди всего того совершенно другого мира, в котором он раньше жил, незнакомого нынешним людям, выбрать именно корабль в качестве приманки? Да, у него самого можно было прочесть желание летать, но он не так изъяснялся мысленно: желая летать, он хотел космос, а не корабль. А вот если рассмотреть предположение о том, что на него пыталось повлиять некое существо, жившее среди пустынной местности Атеота и видевшее хотя бы парочку разбитых аппаратов... Тем более, что одно такое, умевшее воздействовать на разум, он уже убил возле откопанного Барфусом корабля. И за ним могло наблюдать другое, не вмешиваясь из-за страха и самому погибнуть. И запомнить его. И возжелать мести.

С этим заключением, в общем-то, хорошо коррелировали детали: порт во сне был полупустым и тихим, корабль выглядел ненастоящим, как подделка, оригинал которой видели лишь издалека, а вот местность за пределами порта прямо-таки дышала жизнью, словно кто-то старался сделать всё достоверно по своим меркам, да чуть ли не перестарался. Затем – одежда на них с Уиллом, полевая, при том, что они обычно снимали верхний слой в порту и особенно в комнате, и пыльная, словно их совсем недавно изрядно притрусило мелким песком и пеплом.

Только зачем было так извращаться, если можно было просто заставить кого-нибудь его убить? Вынудить того же Уилла прирезать его, пока он спал? Либо истинно личные счёты, либо логика нечеловеческая. Либо кто-то такому существу приказал так сделать.

Ну... допустим. Что куда важнее: действительно ли там находился корабль? Последний был идентичен «стрижу», и сложно было сказать, взяли ли этот образ из его сознания, или же существо бывало внутри. Запуск, кстати, достоверным не был. Соответствовал чьим-то представлениям?.. Или ужали его воспоминание в невразумительную картинку из последних сил?

Невзирая на риск, хотелось посмотреть. Станет ли он рассказывать Уиллу? Не-ет. Либо засмеёт, либо, поверив-таки, наотрез откажется туда идти. Разве что попробовать направить того в нужную сторону, а там он мог бы, если они остановятся неподалёку, взглянуть издалека. Ему не нужно было подходить близко и тем более забираться внутрь, чтобы опознать корабль; если последний действительно цел, то он узнает даже по небольшим видимым участкам и очертаниям. Учитывая, что он мог защитить свой разум, пока бодрствовал, издалека никто не сможет застать его врасплох.

Отодвинув от себя опустевшую тарелку, он, потянувшись за кружкой, поймал на себе внимательный и обеспокоенный взгляд Уилла.

– Скверно выглядишь, – сообщил ему тот. – Как будто помятый.

– Ничего не могу... – он зевнул в ладонь. – ...с этим поделать.

– Собираешься спать ещё? – в тоне Уилла прозвучало сомнение. Клайв кивнул. – Тогда допивай и пошли.

– Будешь меня теперь сопровождать?

– Да, – прямо ответил Уилл.

– А, делай, что хочешь.

– Спасибо, что разрешил.

– Да не за что, – наигранно великодушно отозвался Клайв, не поддаваясь на его ехидный тон.

Уилл и в самом деле последовал за ним, даже вышел с ним ненадолго наружу. Потом они вернулись обратно в комнату, и Клайв, зажёгши свечу, уселся на кровать, с предвкушением стаскивая с себя ботинки.

– Ты действительно собираешься спать? – Уилл, остановившись чуть ли не вплотную, будто его собственная тень, упёрся в него взглядом.

– Ну что, мне теперь не спать до утра? Я устал, – пробурчал Клайв; теперь Уилл сел рядом, да так, что он едва не толкнул того плечом, отодвигая ботинки в привычное место. Поймав взгляд Уилла, он с максимально прозрачным намёком кивнул тому на кровать под противоположной стеной. Уилл даже не шелохнулся. – Ну, что ещё? Ты что-то хочешь?

Уилл слегка наклонил голову набок, задумчиво глядя на него, словно бы не знал, как выразить вещь, в которой нуждался; он, хорошо знавший того, мог сразу сказать, что это лукавство: не было вещи, которую Уилл постеснялся бы озвучить или потребовать. Дело было в другом; судя по ожидающему выражению взгляда, тот хотел, чтобы он сам догадался. Или предложил. Но чего именно...

Присмотревшись внимательнее, он сообразил.

– ...Нет, – сразу высказался он. – У тебя своя кровать есть.

Уилл наклонил голову ещё немного, тонко, одним только этим жестом настаивая:

– Я беспокоюсь.

– И что? – поинтересовался Клайв, не видя никакой логики. – Что, ты считаешь, от этого что-то изменится?

– Не понимаешь, да? – Уилл недовольно нахмурился. – Мне будет спокойнее.

– А почему я должен тебе потакать? Ну моё личное пространство, Уилл!

– А почему нет? Сколько я уже для тебя сделал? – заявил тот. Клайв собирался было ввернуть в ответ на это что-нибудь о том, сколько он того уже терпел, но, затруднившись прочесть перемену в выражении лица Уилла, решил немного повременить. – Разве мало? Но ты упорно отказываешь мне даже в каких-то мелких вещах. Мне уже даже обычное беспокойство проявить нельзя!

Клайв смолчал, чувствуя, что с одной стороны тот преувеличивал (от обычного беспокойства это было ой как далеко), а с другой – в чём-то был прав... или Уилл просто был настолько уверен в том, что прав?

– Раз уж на то пошло, – продолжил тот. – Раз уж, как говорится, зашёл разговор – наконец-то – может быть, ты уже сам скажешь? Потому что я не понимаю. Что мне ещё нужно сделать? Или, может быть, больше не делать? Что, Клайв? Скажи!

На красивом лице Уилла отразилась боль. Клайв ещё несколько мгновений смотрел на него, немного ошеломлённый (тоже красиво)... а затем отвернулся. Слишком отчётливо. Уилл, вообще-то, лицо держать умел, так что сейчас явно чего-то от него добивался; скорее всего, чтобы он ответил что-нибудь вроде того, что ему ничего-то и не нужно, а уж после этого его, поймав на слове, ещё и в оборот попытаются взять.

– Старый лис, – произнёс Клайв, нахмурившись. А у него ведь и впрямь промелькнуло желание так и сказать, что ни черта ему от Уилла не нужно было. Хорошо, что привык сначала думать, а потом говорить. – Во-первых, прекрати пытаться мной манипулировать. Ты и так себе уже позволяешь кучу вещей за гранью дружеских жестов, и я прекрасно знаю, что ты специально это делаешь.

Уилл вдруг толкнул его, заваливая на кровать, и, тут же нависнув сверху, прижал за плечи; Клайв сначала подумал, что тот разозлился, а затем рассмотрел во взгляде напротив восторг с вожделением. В последнее время он это видел, когда того посылал.

– Потрясающе, – промурлыкал Уилл, устраиваясь поудобнее, чтобы не опираться полностью на руки, и наклонился, в упор глядя на него. Вожделение у того в глазах, к счастью, перетекло в восхищение, но последним Клайв и озадачился. – Но даже если бы ты не догадался, у тебя бы всё равно появилось и «во-первых», и «во-вторых», и дальше по порядку. Ты весь из себя правильный – но при этом ты такой эгоист, Клайв. Просто чертовски интересно.

Клайв озадачился ещё больше. Вот это – причина, по которой он так Уилла интересовал?

– Эгоизм присущ всем, – ответил он, нахмурившись. – Естественная черта характера. Ничего интересного или занимательного в этом нет.

Уилл наклонился ещё немного, и Клайв упёрся ладонью тому в подбородок, заставляя отстраниться обратно. Он бы ещё и с себя спихнул, но проделать это с потяжелевшим ныне Уиллом было крайне сложно, если не сцепиться с тем всерьёз.

– Это – «во-вторых», да? – Уилл усмехнулся, слегка прищурившись. Клайв не смог определить, в каком тот сейчас настроении на самом деле. – Ну, что там дальше по списку?

Немного отвернув голову, Клайв, прикрывшись тыльной стороной ладони, зевнул: после того, как он оказался в горизонтальном положении уже сытый, веки у него изрядно потяжелели.

– Не сейчас. Я устал, Уилл. Я чувствую себя так, словно вместо сна решил попробовать пересечь весь континент пешком. Так что сейчас я буду спать.

– А мне убираться на свою кровать, значит?

– Да делай, что хочешь, – в сердцах буркнул Клайв, полагавший, что разговоры такого толка – а это был вполне серьёзный разговор – следовало вести на свежую и трезвую голову. А его то под пиво пытались на что-то развести, то под повальную усталость.

Уилл поднялся, убирая с кровати колено, но вместо того чтобы изобразить оскорблённую гордость и что уже не надо, не очень-то и хотелось и прочее, и убраться-таки на свою кровать (взбрыкнуть, короче говоря), только задул свечу, а затем сбросил ботинки и полез к нему под одеяло.

Клайв вполне мог ожидать, что проснётся у Уилла в объятиях, несмотря на то, что вчера тот просто лежал рядом. Однако он с неудовольствием обнаружил, что ситуация прямо противоположная: он обнимал Уилла. Причём он не сразу сориентировался по поводу того, как и где проснулся, потому что умудрился мало того что заползти под одеяло почти с головой, так ещё и уткнуться Уиллу лбом в шею. В общем-то, ничего удивительного в этом не было; плаща сверху на одеяле он не ощущал, вчера так и забыл укрыться по полной программе, так что ночью замёрз. Лежалось, однако, на удивление удобно. Уиллу, наверное, удобно не было. С другой стороны, будь у того какие-то возражения, он бы проснулся в одиночестве. Он бы и не возражал, впрочем.

Он попытался отодвинуться, втянув в плечи голову, на которую Уилл уложил подбородок (другого выбора у того и не оставалось), чтобы не разбудить того и не выслушивать ехидные комментарии. Может быть, у него бы и вышло, если бы Уилл в придачу не забросил лапу ему на спину.

– Доброе утро, – немного язвительно констатировал тот, немного сильнее прижав его ладонью.

– Очень в этом сомневаюсь, – буркнул он. Он бы с большим удовольствием подремал ещё полчасика-час, но только чтобы никто не мешал. Время, кажется, позволяло. Уже без осторожности отодвинувшись от Уилла, он хорошенько потянулся, баюкая затёкшую руку, и потянул за краешек забытый вчера плащ, так и оставшийся лежать под стеной. О да, ещё полчасика не помешало бы...

– Ну так что? – настойчиво вопросил Уилл.

– А что? – переспросил Клайв, не слишком понимая, что от него хотели. Тот вздохнул.

– Что ещё нужно-то?

Наверное, имелся в виду вчерашний разговор. Натянув одеяло повыше, Клайв сонно буркнул:

– Прямо вот с утра тебе надо?

– Нет, ну я просто не понимаю, – Уилл чуть повысил голос, приподнимаясь на локте. – Я говорил, что найдём какой-то компромисс, но что-то я его не чувствую. Я иду на уступки, но получаю маловато, не находишь? Ты даже поцеловать меня отказался. Ну в конце концов, уж вот для этого любить человека необязательно.

– Любить – необязательно, – согласился Клайв, мысленно желая, чтобы Уилл отвязался хотя бы ненадолго. – Но, тем не менее, я с тобой ничего и близко похожего на отношения заводить не буду, пока ты по-человечески себя вести не начнёшь.

Тишина. Он постфактум сообразил, что прямым текстом выдал всё, что думал... может быть, Уилл и завёл этот разговор с расчётом на то, что он спросонья рубил правду-матку. И чаще всего не стесняясь в выражениях; если бы не выспался, Уилл бы и ещё что-нибудь выслушивал...

– По-человечески, – озадаченно, со слабым удивлением повторил тот, усаживаясь. Затем, влезши в ботинки, неспешно прошёлся до своей кровати, сцепив руки за спиной, повернул к вешалке для одежды, к двери, потом мимо него, глядя куда-то в пол, и, выписав по комнатушке круг, зашёл на следующий. Клайв, потерев глаза, немного обеспокоенно проследил за тем взглядом; кажется, он умудрился загрузить Уилла. Тот сейчас напоминал программу, вошедшую в бесконечный цикл.

Поняв, что поспать ещё у него уже не выйдет, он со вздохом выполз из-под одеяла и, на ходу расстёгивая кофту, сунулся в шкаф за другой рубашкой. Уилл, едва не наткнувшись на него, дёрнулся, и наконец уселся; Клайв с недовольством отметил, что приземлился тот на его кровать. Кажется, Уилл разницы уже никакой не видел. И ему эта тенденция не нравилась совершенно.

Переодевшись, он повернулся, намереваясь всё-таки напомнить Уиллу о том, что у того была своя кровать, и чтобы на ней и обитал... и решил с этим повременить: Уилл сидел, наклонившись вперёд, облокотившись об колени и сцепив пальцы за шеей, будто решал какую-то неприятно сложную дилемму.

– С тобой или в целом? – глухо спросил тот. Клайв ответил честно:

– Не думаю, что ты потянешь в целом.

Уилл опустил голову ещё ниже, и отсутствие дальнейших слов ему тоже не понравилось. Если Уилл был не в состоянии хоть что-то ответить, это было скверно; было бы не так скверно, если бы тому не нужно было сейчас вести куда-то отряд. Подойдя поближе, Клайв, раздумывая, что сказать и как, чтобы не задеть Уилла, легонько похлопал того по плечу.

– Спасибо, Клайв, – слегка раздражённо отозвался тот, и он понял, что уже и думать не надо: Уилл уже чем-то недоволен. – Дружеский жест. Очень мило с твоей стороны.

Яд в голосе того слышался настолько отчётливо, что Клайв невольно поморщился; Уилл тяжело вздохнул, опуская руки.

– ...А, не обращай внимания. Я не хотел.

Скоро, поди, научится первым делом язык придерживать, чтобы сначала подумать, отметил Клайв. Припомнив, что Уилл постоянно тянулся к его волосам, он, чуточку поколебавшись, коснулся тёмно-пепельных прядей, вечно слегка взъерошенных, неловко от непривычности огладив их подушечками пальцев, и тот поднял голову, с удивлением глядя на него.

– Можешь же, – сказал Клайв. – Если я ничего не говорю, то это не значит, что меня не задевает, когда ты мне грубишь или язвишь не по поводу.

Уилл опустил взгляд. Клайву было немного неудобно произносить что-то вроде такого, потому что для него-то, осмотрительно относившегося к выбору слов, это было очевидно. Но раз Уилл сам не понимал, нужно было.

– Серьёзные отношения одним красивым личиком не вытянешь, – добавил он, старательно избегая назидательности в тоне.

– Любишь же в глаза правду резать, – буркнул Уилл; затем вздохнул. – Не думал, что мы всё ещё можем друг друга чему-нибудь научить.

Тон последней фразы не содержал ни намёка на совет прекратить читать нравоучения: Уилл в кои-то веки отнёсся к теме серьёзно.

– Что ж ты тогда меня столько терпел? – спросил вдруг тот. Вот теперь в голосе Уилла послышалась некоторая уязвлённость, словно тот... отчасти питал надежду на то, что был для него привлекателен, раз он терпел.

– Сначала выгодно было. А потом как-то по накатанной пошло. Да и близких друзей-то у меня не было.

Клайв не стал упоминать, что Уилл хоть и подходил к нему с дружественно настроенным видом, но совсем не дружить собирался, как теперь выяснилось. Наверное, что-то у него в интонации всё-таки проскользнуло, потому что тот возмущённо вскинул голову.

– Я тебе друг, – с укором произнёс Уилл.

– Друг-то друг, но с какой мотивацией... – не удержался Клайв. – Так круто меня никогда не обманывали.

Уилл помрачнел. Затем решительно вдохнул; Клайв подумал было, что тот, как обычно, будет отстаивать свою точку зрения, но вместо этого услышал другое:

– Извини.

– ...О?

– Что? – Уилл прищурился. Клайв покачал головой, мысленно хлопнув себя по лбу за то, что не сумел скрыть удивление. Уилла тяжело было заставить извиниться; Уиллу тяжело было заставить себя извиниться. Но тот всё же это сделал, да ещё и за одну из наиболее задевавших его вещей – а значит, понял его правильно. Ему даже захотелось сделать для Уилла что-нибудь в ответ. Но что? Он задумчиво поправил Уиллу выбившуюся из общего фона прядку, размышляя; что понравилось бы Уиллу?

Зацепившись взглядом за частично скрывавшуюся под волосами отметину над бровью, он зачесал тёмно-пепельные пряди назад, чтобы видеть её целиком. От царапины остался чуточку неровный тёмный след, который, скорее всего, сойдёт через годик-второй (или куда быстрее ввиду монохромности). Уилл не зачёсывал сверху чёлку, пытаясь его скрыть; на мужчинах шрамы всё же воспринимались в другом ключе, не считалось, что последние портили вид. Впрочем, Клайв догадывался, что Уилла это в какой-то мере раздражало: тот, как и большинство красивых мужчин, был достаточно мнителен.

Наклонившись, он осторожно поцеловал Уилла над бровью, надеясь, что это не будет истолковано превратно. Тот пару раз позволил себе чмокнуть его в висок, так что ничего такого, наверное...

– Ну-ка повтори, – едва слышно произнёс Уилл. Клайв повторил. Иначе будет же потом возмущаться, неравноценно, мол...

Выпрямившись, он замер. Когда это он стал таким расчётливым? Нет, он был расчётливым, не без этого, служба в разведке начинала воспитывать это во всех ещё с младших офицерских рангов, но он никогда не переносил это в межличностные отношения. Откуда это? Это прорезалось что-то от Клайвена, или он сам начал меняться? У людей на протяжении жизни, конечно, меняется характер, но разве вот так должно быть? Ему это не понравилось. Нехорошо это...

– Клайв? Снова завис... Клайв? Что теперь-то? Слушай, если ты так будешь продолжать, я тебя наружу не возьму.

– Что значит «не возьму»? – он тут же вынырнул из раздумий: рутины, благодаря которой он отвлекался от мыслей, он лишаться не хотел.

– А вот не возьму, – поднявшийся на ноги Уилл в упор взглянул ему в глаза. – Затормозишь ещё где-нибудь, где нельзя. Ты всё о том же?

– Куда ты собирался сегодня идти? – поинтересовался Клайв, бесхитростно меняя тему.

– Как обычно, – Уилл слегка склонил набок голову, пытаясь что-то вычитать в выражении его лица. – Ещё раз за водой. Потом – в том же направлении, где мы нашли корабль. Хочу поискать там что-нибудь ещё.

Клайв кивнул. Его это устраивало целиком и полностью, потому что ему нужно было именно в ту сторону: виденный им «стриж» лежал именно что в том же направлении, только немного дальше от побережья. Может быть, обнаружат и без корректировки курса.

Когда они добрались до выкопанного ими корабля, мнение у Клайва переменилось. Причина была проста: он осознал, что не включил в расчёт тенденцию вывозить все полезные вещи, которые нашли в течение вылазки. Если не будет оружия – заберут всё, что выглядело интересным, а на корабле обычно находились также крайне необходимые инструменты как для починки, так и просто для проверки или осмотра, и именно с их помощью корабль можно было привести в пригодное к эксплуатированию состояние, если вдруг – вдруг – окажется, что он достаточно цел для этого. А Клайв не хотел выпускать из рук ничего, что могло бы ему помочь. Поэтому он, приблизительно догадывавшийся о величине радиуса обзора местности у Барфуса, предложил Уиллу держаться немного ближе к побережью, рассчитывая на то, что маг не увидит корабль, в его сне лежавший от побережья дальше, и они к ночи как раз подойдут наиболее близко к тому месту. Уилл, доверявший его чутью даже немного больше, чем своему, без колебаний согласился, и ему стало немного совестно.

Но ему нужно было проверить.

Чем ближе они подходили к нужному месту, тем большую он ощущал взволнованность. Последнюю усиливало ещё и то, что он понятия не имел, когда Уилл решит поворачивать обратно, и как сложится всё на месте, когда они при благоприятном стечении обстоятельств устроятся на ночлег. Вот там ему уже придётся импровизировать.

Но припасов, взятых ими с собой, похоже, хватало на довольно длительный переход, раз Уилл планировал ещё некоторое время идти дальше. Так что вечером они остановились на ночлег, найдя удобнейшее место около нескольких здоровенных стоявших бок к боку валунов, больше похожих на небольшие скалы. И первым делом уселись ужинать.

– Кстати, Дортус, а ты знаешь, что это такое? – почти сразу же ехидно поинтересовался Реллус, кивая на кусочек мяса, от которого младший маг как раз собирался откусить.

– Нет, – в нарочито равнодушном тоне Дортуса всё же проскользнуло недовольство и некоторое раздражение. Про собачатину Реллус уже ему, как и Клайву, говорил. – И не хочу.

– Это, Дортус, змеятинка.

Дортус, уже прикусив мясо, разжал зубы. И, громко сглотнув, зажал ладонью рот, наклонившись. Пальцы у него задрожали.

– Ага, змеятинка, – продолжал Реллус. – Каждую осень мы охотимся на змей, и...

– Прекрати, пожалуйста, – спокойно произнёс Клайв, жевавший, как и все, то же самое мясо. – Сам же понимаешь, если его сейчас стошнит, запах будет... – он многозначительно замолчал, давая возможность самим подобрать слово; пару человек поморщились, представив.

– А, да что нам, и похуже бывало, – а вот это отозвался кто-то из тех, кому действительно было абсолютно плевать.

– Он прав, – заметил Уилл. – На душок пол-округи соберётся, особенно падальщики. Надо оно нам?

– Да ну...

– Прекращай.

– Весело же.

Уиллу надоело. Усевшись поудобнее, тот немного наклонился вперёд, упираясь взглядом в Реллуса.

– Хочешь, сейчас будет плохо тебе? Сейчас я тебе кое-что расскажу, и ты больше никогда не заведёшь такой разговор в моём присутствии.

Зрачки Уилла сузились; едва заметный голубоватый отлив его серых радужек стал немного отчётливее, особенно на контрасте с отражением пламени костра.

Никто даже не попытался прервать того или успокоить.

– Мы с Фатусом частенько бродили по этим местам вдвоём, и заходили ещё дальше вглубь. Знаешь, с какого момента мы начали рисовать подробные карты? – Реллус почти завороженно покачал головой, не сводя с него взгляда. – С того, как мы заблудились. Мы неверно выбрали направление, и заблудились. И еда, и вода у нас начали заканчиваться. Поэтому когда на нас напал дикий куфф...

Кто-то поперхнулся. Клайв бы и сам поперхнулся, будь он повпечатлительнее.

– Да, они там водятся, можете мне поверить. Может быть, только они и смогли там выжить после всего, но они одичали настолько, что передвигались уже не на двух ногах. Так вот, когда на нас напал дикий куфф, нам пришлось его убить. И так как есть нам было уже почти нечего, и больше в тот день мы поймать ничего не смогли...

Уилл сделал небольшую паузу, давая возможность подключить воображение. Клайв слегка занервничал, быстро оглядывая окрестности: Уилла слушали уже все, и сейчас неожиданно напасть на них было бы очень легко.

– Мы его зажарили и сожрали, – заключил Уилл, немигающе глядя в глаза Реллусу. – Выдрали у него лапки, обжарили, и по ходу обчищая, сожрали. Обчищать удавалось не очень хорошо, потому что очень хотелось жрать. Знаешь, как хитин на зубах хрустит?

Судя по виду совершенно не брезгливого Реллуса, тот был как никогда близок к тому, чтобы его стошнило.

– И чтобы я больше не слышал, как ты новичков подкалываешь.

Реллус мелко закивал. Клайв только вздохнул, покачивая головой: ладно, ехидному магу – отличный урок, но вот остальным, тоже внимательно слушавшим, досталось ни за что ни про что.

– К-кошмар какой, – заикнулся кто-то, сухо сглотнув. Клайв, продолжая жевать, почесал щёку. Ему было несколько неприятно, но, скорее, за счёт того, что он не любил куффов в принципе. А всё же, как бессовестно Уилл ему соврал ранее, говоря, что не в курсе, какая у них там анатомия...

– Кстати, Дортус, запоминай, – нарочно назидательно произнёс он. – На будущее, если когда-нибудь сам станешь экспедиции водить: если никто не будет есть – никого не стошнит. И припасы побережёте.

Недовольно ворчавший отряд затих. На мгновение воцарилась почти что полная тишина, не считая чьего-то хорошо слышимого дыхания: кто-то чересчур впечатлительный старательно дышал через раз, сосредоточившись на этом процессе и пытаясь таким образом успокоиться. Затем раздались короткие, местами болезненные смешки и почти беззвучное смешливое фырканье.

– Ну, действительно, – согласился Вайрис. – Нечем же.

– Только пользоваться часто нельзя, – добавил Нодель. – Привыкнут.

– Клайвену, кстати, хоть бы хны, аж завидно, блин.

– Он ещё с усилием жуёт. А вот, Дортус, если б тут был дядя Адорус, он бы и ухом не повёл.

– Так, кому-то там сейчас прилетит за дядю, – почти шутливо пригрозил Вайрис. – Не дядяй.

– А ты-то что?

– А я в отсутствие дя... тьфу ты, блин, – Вайрис хохотнул; раздалось ещё несколько смешков. – В отсутствие Адоруса ответственен за раздачу щелбанов за дядянье.

– А почему «дядя»-то? – спросил пришедший в себя Дортус у Клайва. Вместо него ответил Нодель:

– А он у нас очень большой. И добродушный.

– Нет, ну зачем мне взрослого здорового мужика называть дядей? – риторически спросил Дортус.

– Не поверишь, но некоторые новички ляпали-таки, – Вайрис усмехнулся. – Особенно те, что почти ещё дети. Так и пошло его поддразнивать. Только он этого не любит.

– Да я понял, раз он тебя назначил... – начал Дортус, ещё не уловивший ни бытовавших в команде шуток, ни иерархии; Вайрис прыснул, и маг осёкся. Реллус, до этого времени молчавший и решивший именно сейчас попить, фыркнул в флягу с водой и вытянул вперёд шею, стряхивая воду с подбородка. Кто-то из бойцов тихо засмеялся в ладонь.

– Да я же пошутил, – Вайрис искренне улыбнулся, и Нодель невольно задержал на том взгляд дольше, чем полагалось.

Клайв осознал вдруг, что и сам, попав в общее добродушно-смешливое настроение, им же и исправленное, чуточку улыбался; затем он поймал на себе пристальный взгляд Уилла, и тот мягко ему улыбнулся. Только ему. Поймав себя на этой мысли, он отвёл взгляд, пытаясь не выдать то, что его организм только что зачем-то впрыснул в кровь крохотную порцию адреналина непонятно к чему. Ах, да, сейчас должны бы дежурства назначать... он почти забыл.

– Клайв. Какую смену сидишь?

Он поднял на Уилла глаза. Интересно, тот поймёт, что он что-то задумал?

– Первую.

– Уверен?

– Режим сбил, – он усмехнулся.

– А, в самом деле. Хм...

Уилл распределил остальных по сменам, оставив Ноделя, Реллуса и парочку бойцов в первой, всех остальных – во второй. Вайрис очень осторожно переспросил того, точно ли именно так, и Уилл подтвердил, буркнув при этом, что они так поменьше трепаться будут, после чего улёгся спать и сам. Имел тот в виду именно Вайриса с Клайвом: последний прошлым вечером, не чувствуя ни капельки сонливости, забрался на крышу к дежурившему Вайрису, для которого дежурства с одного момента стали длиться дольше (тот теперь регулярно ждал возможности где-нибудь побыть наедине с Ноделем), и скоротал с тем время за беседой. Впрочем, это больше был монолог; Клайв просто спросил о Фатусе, и Вайрис, души не чаявший в прошлом командире, долго рассказывал. Клайв особенно важной информации не услышал, но ему было интересно, потому что сам Фатус ему не рассказывал толком ничего. Интересно только, как Уилл об их разговоре прознал...

Тем не менее, расклад для Клайва выпал как нельзя более удачный. Он понятия не имел, насколько внимателен был Дортус, но маг остался на вторую смену; в ней же оставались наиболее чуткие Уилл с Вайрисом. Иметь дело с ними было бы сложнее всего.