— Ты уже вышел?
«Да, скоро буду у тебя»
Ёнджун прижимал телефон головой к плечу, шея затекла, говорить неудобно, ещё и шептать приходилось, чтобы родители в соседней комнате не услышали.
— Не торопись, я ещё не всё собрал.
«Даже не удивлён» — хмыкнул Субин на том конце провода, Ёнджун услышал, как тихо закрывается входная дверь его дома. — «Не набирай много, мы пойдём на легке, помнишь?»
— Да не много у меня, — Ёнджун засунул в рюкзак ноутбук, но рюкзак упал, телефон он тоже уронил и на эмоциях, хоть и также шёпотом, выругался. Он бросил это гиблое дело и потянулся за телефоном. Субин смеялся. — Хватит ржать, я и так тороплюсь, а ты ещё тут… Никакой от тебя помощи.
«Как ты хочешь, чтобы я на расстоянии тебе помог? И вообще, разве ты не должен был уже быть готовым? Обычно же все заранее собираются.»
— Ой, всё, просто иди, — последнее, что сказал Ёнджун, и сбросил звонок.
Ёнджун и Субин решили сбежать из дома в одну из ночей, и эта ночь наступила именно сегодня. Они не очень хорошо продумали свой план, по крайней мере так считал Субин, потому что сколько бы они это ни обсуждали, он снова и снова задавал дурацкие вопросы, ответ на которые у Ёнджуна всегда был один — на месте разберёмся, а Субина это не устраивало, и он считал, что они не готовы к такому делу, что это несерьёзно. С другой стороны, он не сомневался, что сбежать — их единственный вариант, просто продумать всё нужно более тщательно, да и подготовиться получше.
Причина, почему они собирались уйти из дома, очень проста — это для всех вокруг они просто лучшие друзья с самого детства. Почти никогда не ссорятся, а если и ссорятся, то мелко, и мирятся сразу же. Никто не видел их порознь. Всё хорошо, им повезло найти в лице друг друга действительно близких людей. На деле же за показной дружбой скрывалась влюблённость друг в друга. Вот так просто и банально — они оказались даже ближе, чем кто-то мог предположить.
Принять это оказалось на удивление не сложно, что Субину, что Ёнджуну. И если Ёнджун не мог быть на сто процентов уверен в том, насколько справедливо Субин оценил своё моральное состояние из-за всего этого — поскольку он всегда был склонен всё слишком рационализировать, даже свои чувства, а потому часто он просто не позволял себе лишний раз понервничать, — то про себя Ёнджун точно знал, что никаких проблем эта новость ему не принесла.
В один момент он просто понял, что Субин ему нравится, что чувства к нему отличаются от чувств к просто друзьям.
Это всё зрело в нём куда дольше, Ёнджун уверен, но понимание пришло как по щелчку пальцев. Они лежали в его кровати в одну из ночёвок, смотрели что-то, Ёнджун даже не вспомнит что именно, так часто они проводили вместе время таким образом, что посмотрели, казалось, уже всё, что только успели отснять за время существования кинематографа.
Поговорить друг с другом и всё выяснить было тоже не сложно, хотя и страшно. Ёнджун первый завёл разговор, сомнений в том, что этого делать не стоит, что таким образом он может потерять то, что они имеют сейчас, не возникло. И кто-то может сказать, что это просто-напросто удивительно, или абсолютно глупо, так наивно верить в то, что знаешь реакцию человека наверняка, однако это была их с Субином правда – они действительно могли быть уверены друг в друге на все сто, настолько они сроднились за годы, проведённые вместе. И они были, поэтому раскрытие чувств стало слишком… как будто скучным. Без драмы, без лишнего нервяка, как будто обсудили погоду на ближайшую неделю. Для Ёнджуна не стало проблемой признаться, как и не стало удивительным ответное признание.
И вот так банально и пресно статус их отношений изменился. А сами отношения нет. В самом деле после того вечера они продолжали жить свою жизнь, общаться, как и раньше, как будто весь тот разговор не имел никакого значения. Не в том смысле, что лучше бы его не было, а в том, что… а для чего? Обсудили очевидные вещи и пошли дальше.
По меркам Ёнджуна прошло достаточно много времени, когда что-то сдвинулось с мёртвой точки. И это был не он. Не он проявил инициативу, а Субин, и Ёнджун этого никак не ожидал. Он валялся в кровати, играл в какую-то игрушку на телефоне, Субин крутился рядом, был чем-то занят, а в один момент просто склонился над ним и поцеловал. Ёнджун чуть не выронил из рук телефон.
И нет, Субин поцеловал его не так, как можно было ожидать, и как ожидал сам Ёнджун, а ожидал он чего-то серьёзного, чтобы Субин поцеловал его нормально, по-человечески, забрал из его рук телефон, наклонился над ним, посмотрел как-нибудь… ну хотя бы страстно, что ли, а потом поцеловал, нормально поцеловал, в губы, чтобы воздух в лёгких закончился от этих поцелуев. По крайней мере это то, о чём Ёнджун иногда фантазировал. Фантазировал он и о большем, часто и абсолютно без стыда, однако переступать эту черту не решался. Ему всё казалось, что время для этого не подходящее. А иногда он думал о том, что всё это как-то неправильно и им с Субином это просто-напросто не нужно, что то, что у них есть сейчас — им обоим этого достаточно. Однако пубертатное тело не обманешь, как ни старайся.
В общем, Ёнджун надеялся на что-то человеческое. Субин же, всё так же увлечённый своими делами, просто, проходя мимо, наклонился, чмокнул Ёнджуна в лоб и пошёл дальше. Занят он. Видите ли.
Да, у Ёндужна было две причины чуть не выронить телефон. Первая: Субин переступил границу сам. Да, так невинно, да, это можно даже не засчитать, однако даже такие невинные чмоки не были нормой для них, поэтому Ёнджун всё же засчитывает. Вторая: его накрыло недоумение. Субин серьёзно сделал это? Как будто бабка внука в лоб поцеловала, заботливо-назидательно. Это что вообще такое?
Однако это всё же стало отправной точкой, этот маленький жест заставил все ненужные сомнения выветриться из головы Ёнджуна, и он больше не пытался ограничиться тем, что уже было в их отношениях, поэтому расстраиваться причин не было.
Что осталось неизменным, так это уверенность окружающих в том, что они всего лишь друзья. Рассказывать они никому не стали, поскольку оба понимали, что вряд ли кто-то примет их отношения. Хотя у них не случалось наблюдать, как за подобное кого-то могли обижать, да и их родители не были замечены за грубыми высказываниями в сторону таких же как они, но в головах обоих сидела стойкая уверенность, что, расскажи они хоть кому-то, ничего доброго ждать не придётся.
Возможно, всё это было из-за навязанного обществом негативного взгляда на подобного рода отношения, возможно, были и другие причины, в которых ни один из них разбираться не собирался. Им это и не нужно было, они обоюдно решили сохранить тайну и сохраняли её.
Однако школа закончилась, документы в университет были поданы, оба были зачислены, и казалось, что взрослая жизнь началась, а потому хотелось уже перестать прятаться. Просто к этому времени они оба уже действительно устали, все эти попытки не раскрыть себя начали приносить неудобства, Ёнджун всё чаще стал забываться и проявлял себя по отношению к Субину крайне однозначно в присутствии окружающих. Косых взглядов или ненужных вопросов не наблюдалось, однако напряжение росло.
И вот это уже стало тем, что сподвигло обоих просто уйти из дома.
Вибрация телефона вывела Ёнджуна из задумчивости. Он отложил уже битком набитый рюкзак и открыл пришедшее сообщение. Субин оповестил о том, что уже подошёл и ждёт его.
«Ты рано, я ещё не всё, у меня проблемы» — быстро напечатал Ёнджун с тяжёлым вздохом взглянул на заполненный рюкзак.
«Что случилось?» — моментально пришло от Субина.
«Места не хватает…»
Через секунд десять телефон уже начал звонить. Ёнджун ответил.
— Я не буду спрашивать, что ты такого набрал с собой, я просто скажу, что ты должен выйти прямо сейчас, потому что я уже пришёл, времени у тебя было ровно до этого момента.
— Бесишь.
Ёнджун ещё раз взглянул на раздутый рюкзак. Субин говорил с ним спокойно, когда сам Ёнджун уже бы был на эмоциях, если бы они с Субином поменялись местами. Хорошо было иметь человека спокойного рядом с собой, с такими можно дать себе волю, и Ёнджун не отказывал себе в этом удовольствии.
Кое-как застегнув рюкзак, он подошёл к окну, открыл его, скинул свою поклажу на землю и следом вылез на улицу сам. Окно распологалось не высоко от земли, поэтому времени ушло на всё про всё у Ёнджуна не более минуты. Субина на улице не оказалось, поэтому он достал телефон.
«Ты где?»
«Возле твоего дома, стою у двери и жду тебя»
«Почему ты у двери? Я через окно вылез»
«Зачем?»
«Ну мы же сбегаем…»
«Ёнджун, будь добр, вернись в дом и выйди нормально через дверь. Ты забыл, что мы вроде как отпрашиваемся у родаков друг к другу на ночёвку?»
Ёнджун ударил себя ладонью по лицу и тихо выругался. Он действительно забыл. Боже, какой он идиот, в самом деле. Дури полно, ума бы столько.
«Ща» — последнее, что отправил Ёнджун, спрятал телефон обратно в карман, а потом в том же порядке вернулся в дом через окно — сначала рюкзак, потом сам.
***
— Пока, я ушёл!
Ёнджун крикнул вглубь дома и закрыл за собой дверь, обернулся к Субину, радостный от того, что пока всё идёт хорошо, но Субин встретил его с непроницаемым выражением лица.
— Ну ты и капуша, Ёнджун, — буркнул он.
— И я очень рад тебя видеть.
Ёнджун бегом спустился с крыльца, поравнявшись с Субином, он подхватил его под локоть и пошёл от дома.
— Итак, какой план? – с интузиазмом поинтересовался Ёнджун, когда они отошли от дома достаточно далеко, чтобы даже случайно их не было слышно во вдруг так неожиданно открытое окно.
Его родители, насколько ему известно, подобным не промышляют, особенно потому что знают Субина так же давно и долго, как и сам Ёнджун, и он им нравится, хоть они и не очень рады, когда Ёнджун идёт к нему в гости, но не из-за Субина, его они любят, а из-за его родителей. И Ёнджун отчасти даже согласен с ними. Не то что бы там что-то было совсем плохое, просто по какой-то причине родителям Субина не нравится Ёнджун, как и не нравится то, что они общаются. Если бы они узнали, как именно они общаются, их, наверное, хватил бы сердечный приступ. Однако факт оставался фактом: Ёнджун редко оставался на ночь у Субина, и его родители это знали, поэтому Ёнджун беспокоился, что такая неожиданная новость заставит его родителей усомниться в правдивости его слов.
С другой стороны, отпустили они его легко, даже несмотря на то, что предупредил он буквально за минуту до ухода, и, может быть, он волнуется только лишь потому, что соврал, и потому, что на самом деле решил уйти совсем. Ещё и записку эту дурацкую оставил на столе в своей комнате. Решил выделиться, как в кино, красивая прощальная записка, в которой он сообщает, что уходит насовсем и вернётся, быть может, не скоро, если вообще вернётся.
Ёнджуна гложило чувство вины, ведь по-хорошему у него нет и никогда не было причин поступать со своими родителями таким образом. Они явно расстроятся. Мама так точно.
— … к завтрашнему вечеру должны приехать уже. Ты же меня не слушаешь, да? — Субин посмотрел на него с укором, но лёгкая улыбка косалась его губ.
Ёнджун уставился на него и захлопал глазами, пытаясь экстренно придумать, как оправдаться.
— Точно, — заулыбался он, — прости, задумался.
— Волнуешься?
Субин сжал его руку и чуть сильнее потёрся своим плечом о его.
— А ты нет?
— Немного. Повторить надо, или просто пойдёшь за мной, куда бы я тебя не повёл? — Субин игриво приподнял бровь и ухмыльнулся.
— Я буду кричать, — в тон ему ответил Ёнджун, на что Субин только хмыкнул. — Да и куда ты меня можешь увести? Леса вокруг нет, каких-то переулков тоже, — он на шаг обогнал Субина и встал перед ним, преграждая дорогу. С улыбкой он приблизился к лицу Субина совсем близко. — Ваша шалость, Субин, не удалась, вам не напугать меня, — тихо проговорил он и мягко поцеловал его в губы. В ответ Субин крепко обнял его. В морозную ночь, пусть они совсем недавно на улице и не успели ещё промёрзнуть, тепло от объятий ощущалось в разы сильнее и приятнее. Ёнджун бы так и простоял, ему хватило бы и этого. Но двигаться дальше было необходимо, а потому он первый отстанился. Взяв Субина за руку, он потянул его за собой.
— Всё же повтори, пожалуйста, план. Куда мы сейчас?
— Я смотрел расписание автобусов, ночью они ходят редко, следующий пройдёт где-то в час, так что у нас есть два часа.
— Два часа на морозе, чудесно, — с сарказмом произнёс Ёнджун.
— Выбор у нас небольшой, так что твоё недовольство ситуацию не исправит, — совершенно спокойно ответил Субин. — Предлагаю идти вдоль дороги, в движении не так холодно, к следующей остановке должны добраться примерно ко времени.
Субин прав, выбор у них небольшой, поэтому он не стал спорить и предлагать другие варианты. К тому же из них двоих именно Субин планировал маршрут, несмотря на то, что уйти насовсем была идея Ёнджуна. Сам он достаточно легко к этому относился, его девиз прост: как-нибудь разберёмся. Субин же был несколько педантичен, в любом вопросе, поэтому и тут он взял всю организацию на себя, поэтому как Ёнджун может сейчас спорить?
— Хорошо, до автобуса прогуляемся. Дальше что?
— Дальше на вокзал, там купим билеты и на поезде уже доедем до города. К вечеру должны приехать.
— Звучит достаточно просто и быстро, — задумчиво хмыкнул Ёнджун. Он ожидал явно более сложного пути, а тут всего три шага: автобус, вокзал, поезд.
— Не каркай, — буркнул Субин. Ёнджун цокнул и отвернулся.
Шли они не больше десяти минут, а Ёнджун уже заметно подзамёрз, Субин шёл рядом молчаливо, и вид у него был слишком загруженный. Он сказал, что немного волнуется, но Ёнджуну теперь казалось, что он несколько приукрасил своё состояние. Его явно что-то сильно тревожило, о чём он отчего-то молчал.
Ёнджун запыхтел, недовольный тем, что так всегда и выходит — ему постоянно приходится выспрашивать всё у Субина, тот привык вечно всё держать в себе, разбираться со своими проблемами и тараканами самостоятельно, никого не пуская в этот маленький загадочный мирок внутри его головы.
Не сказать, что для Ёнджуна это было большой проблемой, как-то привык он уже, к тому же Субин никогда не пытался набить себе цену и отвечал сразу и по делу, стоило его только спросить, поэтому Ёнджун именно это и сделал.
— По тебе прямо видно, что что-то тебя мучает, — он легонько пихнул Субина локтем в бок. — Колись давай, что такое?
Субин глубоко вздохнул.
— Не уверен, что у меня есть причины, — безрадостно хохотнул он. — Просто нервничаю, наверное. Ты же знаешь, что я бы сам никогда не решился сбежать из дома.
— Я не против взять всю ответственность на себя. Или ты хочешь вернуться? — Ёнджун уже видел вдалеке остановку, ещё немного и они доберутся до первой точки своего пути и можно будет смело отсчитывать пройдённый этап. Один из трёх. Он обернулся назад, чтобы оценить, сколько они уже прошли, и кроме дороги на горизонте не было ничего, сама дорога тоже пустая, ни одной машины. В любом случае, он не стал бы возражать, скажи сейчас Субин, что передумал.
Немного помолчав, видимо, обдумывая, Субин ответил:
— Нет, не хочу, мы же решили уже всё. Спланировали, собрались, столько уже прошли. Глупо как-то возвращаться. К тому же, как ты собираешься объясняться перед родителями?
— Они, наверное, уже спят, так что не придётся.
Ёнджун спрятал ладонь Субина в своём кармане и начал мягко массировать. Во-первых, чтобы согреть замёрзшую конечность, во-вторых, сделать хоть что-то, чтобы отвлечь его от тревоги.
— Да брось, сказал же, что я не собираюсь поворачивать обратно. Просто немного волнуюсь из-за новизны событий. Всё будет нормально, — Субин посмотрел на Ёнджуна с тёплой улыбкой, хотя по его глазам было видно, что он говорит это, чтобы просто закрыть тему.
Что ж, пусть так, Ёнджун не станет настаивать. Если Субин говорит, что дело только в новизне событий, то значит дело действительно в этом. К тому же, до остановки они уже добрались, да и автобус подъехал почти сразу же. В автобусе они сели рядом, прижались друг к другу и в тепле обоих начало клонить в сон. Благо переживать о том, что они проедут остановку, не было причин, поскольку вокзал — конечная, в случае чего их просто разбудит водитель.
Собственно, так и случилось. Никто из них не додумался подремать днём, поэтому к ночи оба уже хотели спать, пешая прогулка по ночной морозной улице только добавила усталости. Когда их разбудили и попросили покинуть автобус, вдвоём они кое-как вылезли наружу. После тёплого автобуса мороз пробирал до костей, однако Субин пришёл в себя быстро, тогда как Ёнджун всё ещё находился в полудрёме, и когда Субин, схватив его за рукав, потащил куда-то, не особо и сопротивлялся.
В здании вокзала было немного теплее, по крайне мере колючий ветер не обжигал лицо.
— Ты документы взял? — спросил Субин, даже не глядя на Ёнджуна. Он полез в свой рюкзак и что-то искал там.
— Конечно. Думаешь, пригодятся?
— Ну конечно, — Субин аж остановился и взглянул на Ёнджуна так, будто впервые видит.
— Да ну что? Ты думаешь, мне приходилось покупать билеты на поезд? Откуда я знаю?
— Ты даже не интересовался?
— Честно, нет, — Ёнджун оглянулся по сторонам. — Давай так: ты сейчас идешь покупать билеты, а я пойду куплю нам что-нибудь перекусить, — он махнул рукой в сторону кафешки, которую только что заметил. Субин согласно кивнул и пошёл к кассе.
На вокзале почти никого не было, так, пара спящих на ходу человек, да и только. В кафе не было и вовсе никого, кроме персонала — один несчастный официант и кто-то, скорее всего, на кухне.
Ёнджун посочувствовал им. Работать ночью, да ещё и в таком месте? Сам он точно бы не стал.
Субин подошёл через несколько минут, уселся рядом. Угрюмый и немного сонный. Возможно, первое — следствие второго.
— Ну всё, — произнёс тихо Ёнджун, укладывая голову ему на плечо. — Совсем немного осталось, получается. Поезд, а завтра уже будем не здесь.
— Не здесь, — эхом отозвался Субин. Он помолчал немного, а потом спросил: — думаешь, ничего не случится? — голос его звучал тихо и неуверенно.
— А что должно случиться?
— Нас начнут искать.
— Ну мы же не выключили телефоны. Позвонят, мы всё им объясним.
Ёнджун расстегнул куртку Субина и нырнул руками под неё, а тот и не сопротивлялся. От Субина шло тепло и приятно пахло, и Ёнджун обязательно бы разнежился, он любил вот так вот укладываться на него, однако всё тело Субина было твёрдым как камень, каждая мышца была напряжена, казалось, до предела. Ёнджун поглаживал его грудь и живот, сам не понимая, он успокаивает таким образом его или себя, начинающего тоже волноваться из-за волнения Субина. Нервозность, как чёрная оспа, с завидной скоростью передалась и распространилась и по Ёнджуну.
— Я записку оставил. На столе.
— Какую?
Субин наконец отвлёкся на его прикосновения и, поймав его руку, прижал к своему животу. Его дыхание стало чуть более размеренным.
— Прощальную. Где я сообщаю о том, что ухожу, — Ёнджун хохотнул, только теперь понимая, насколько глупо было его пафосное послание. Слишком киношно, это уж точно.
— Нас точно начнут искать уже утром, — констатировал Субин. Ёнджун почувствал, как сжалась ладонь на его руке.
— Да ладно, может, всё ограничится звонком. Ну или мама просто не зайдёт ко мне в комнату.
— Уже утром. Мы даже сесть в поезд не успеем, у нас отправление в девять, к этому времени полиция уже будет нас искать.
— Субин? — позвал его Ёнджун и сам повернул его голову к себе. Он приподнялся с его плеча, чтобы удобнее было говорить. — Тебе это всё не нравится, да?
— Я считаю, что мы не учли слишком много моментов, из-за чего у нас будут проблемы. И не только у нас. Это полиция, учёт в пдн, контроль, занесение в дело, — начал тараторить Субин, но Ёнджун его остановил.
— Тише, тише, какое дело? Мы же не банк грабим в самом деле.
Ёнджун медленно приблизился к Субину и поцеловал. Тут же отстранился и бегло огляделся по сторонам посмотреть, не заметил ли кто. На людях проявлять свои чувства всё ещё было неловко и странно. И, честно, немного даже страшно. Никогда не знаешь, как кто может отреагировать.
Субин прижался своей головой к его и вздохнул, но так ничего и не ответил.
— Мы можем вернуться домой. Если ты настолько сильно не уверен. Ну его, дурацкая идея была.
— Мы же договорились. Мы половину пути прошли, — возразил Субин.
— Ты меня уговариваешь продолжить? Ты, который очень сильно не хочет продолжать?
— Ненавижу бросать всё на полпути. Начали, значит доведём до конца. Даже если это плохо закончится, — радости в голосе Субина не было, как и энтузиазма. Ёнджун спорить не стал.
На самом деле, Ёнджун уже сам потерял весь свой настрой. Ему казалось, что будет весело, но он чертовски устал за эту ночь, промёрз, то несчастное пирожное, которое он заказал себе и Субину, и кофе никак не утолили голод и не добавили бодрости.
Сейчас идея побега казалась самой настоящей глупостью. Может, и правда стоило просто остановиться? Субин пошёл у него на поводу, а сейчас его накрывает тревожность. Ёнджун не хочет быть причиной такого его состояния. Не хочет, чтобы Субин переступал через себя из-за него, а потом жалел. Быть может, позже, если они сейчас не остановятся, Субин станет упрекать его в этом. В том, что Ёнджун настоял на побеге, в том, что не предложил остановиться, в том, что всё это из-за него одного и Субин не такой жизни хотел.
Какой «такой» пока ясно не было, Ёнджун совсем не уверен в том, что их ждёт дальше. Это Субин из них двоих смотрел так далеко, Ёнджун же предпочитал разбираться по ситуации, но сейчас спрашивать о том, как видит их будущее Субин, совсем не хотелось. Ни настроения, ни сил на это не было. Ни у него, ни, тем более, у Субина.
Вот так, обнимаясь и согревая друг друга, они сидели в молчании и каждый думал о своём. Хотя, возможно, об одном и том же. Когда они оба заснули, никто так и не заметил. Ёнджун проснулся от того, как кто-то аккуратно тронул его за плечо. Он дёрнулся, подскачил на месте, этим разбудил и Субина.
— Прошу прощение, господа, уже утро и вам, наверное, стоит покинуть заведение. У вас когда поезд?
Милая девушка-официантка говорила мякго и добро и приветливо улыбалась, ожидая, когда они уйдут.
— У нас во сколько поезд? — спросил Ёнджун у Субина. Тот полез в карман куртки за билетами.
— В девять.
— А сейчас?
— Шесть.
— То-то я спать так хочу. Ещё и шея затекла, — Ёнджун лениво потянулся.
— Господа, — напомнила о себе девушка.
— Ой, извините, уже уходим.
Ёнджун подхватил свой рюкзак, другой рукой ухватился за Субина и поспешил на выход.
— Подождём здесь или пойдём на перрон? — Субин всё не переставал зевать. Он выглядел так замучено, что Ёнджуну стало его даже жаль. Они голодные, холодные, совершенно не выспавшиеся, замученные оба своей собственной идеей. Винить некого, но продолжать уже ничего не хочется. Единственное, чего Ёнджун действительно сейчас хотел, это оказаться в своей тёплой постели, желательно с Субином под боком.
— Пошли домой, — с улыбкой сказал Ёнджун, — хватит, нагулялись.
Субин уставился на него недовольно.
— Ты серьёзно?
— Ага. Тебе поспать надо, плохо выглядишь.
— Я билеты взял.
— Ничего страшного. Можем оставить их на память. Маленький сувенир из нашего несостоявшегося путешествия.
Ёнджун был готов к сопротивлению, уже придумывал, что ещё он скажет, чтобы Субин согласился, однако тот не стал спорить и уговаривать.
Верно, он тоже устал. Тем более, побег предложил Ёнджун, так что это даже не идея Субина, ему не о чем расстраиваться. Разве что о так бездарно проведённой ночи.
Днём с транспортом дела обстоят куда лучше, поэтому до дома Ёнджуна они добрались намного быстрее. Телефон ещё не звонил, а за дверью было тихо, значит мама ещё не заходила к нему, возможно, они с отцом ещё даже не проснулись.
— Ты точно не хочешь вернуться к себе? — в очередной раз уточнил Ёнджун, хотя спросил это уже раз десять точно, пока они ехали.
— Твой дом почти мой, так что какая разница, куда. К тому же я хочу ещё немного побыть с тобой, а моя мама тебе вряд ли будет рада.
— Это точно.
Открыв дверь своим ключом и войдя в прихожую, Ёнджун услышал голос матери из своей комнаты. «Это что ещё такое?» возмущённо вопрошала она.
Они переглянулись с Субином и Ёнджун не смог сдержать виноватой улыбки.
— Что ты там написал?
— Потом дам почитать, если мама не порвёт записку.
В тот же момент в коридоре появилась его мать.
— Вот они, красавцы. Это что? — она вытянула вперёд руку с листом бумаги.
— Доброе утро, мам, как спалось?
— Это что, я спрашиваю? — голос её звучал строго, но без злобы. — Ты хоть представляешь, что я пережила за те минуты, пока читала это? И что ещё пережила бы, не окажись ты сейчас тут?
— Погорячился. Был неправ.
Женщина резко вздохнула, будто готовясь что-то сказать, но не сказала, а только так же шумно выдохнула и уронила руку, в которой держала записку Ёнджуна.
— Раздевайтесь.
— Ма..?
— Да?
— Ты ничего не скажешь? — тихо спросил Ёнджун. Субин так и стоял молча за его спиной, хотя, собственно, а что ещё он мог сделать?
— Вы двое, — она по очереди ткнула пальцем в каждого, — назвала бы я вас, да уж промолчу.
— Это не я, — Субин поднял руки в сдающимся жесте.
— Ну ещё бы! Значит так, чтобы я эту дурь, — женщина потрясла в руке злосчастную бумажку, — больше не видела. Ёнджун, ты же знаешь, что всегда можешь рассказать нам обо всём, разве нет? Субин? А ты что? Ты же у нас в доме как второй сын, разве мы тебя хоть раз чем-то обидели? Ладно Ёнджун, у него вечно шило в причинном месте, но ты? Ты же всегда был таким серьёзным и рассудительный мальчиком.
Субин переминался с ноги на ногу, опустив голову в пол. Весь его вид так и говорил об испытываемом чувстве стыда.
Ёнджун хохотнул и, наклонившись к нему, прошептал:
— Я там про нас написал. Мама теперь в курсе.
Субин резко вздёрнул голову и уставился на Ёнджуна.
— Ты серьёзно?
А потом перевёл взгляд на его мать.
— Простите, пожалуйста, больше этого не повторится.
— Ой, дети... — вздохнула женщина и, развернувшись, пошла на кухню. — Раздевайтесь. Чайник я поставила, сейчас будем слушать о ваших ночных приключениях.
— Я теперь могу целовать тебя, не боясь, что дома кто-то увидит, — радостно прошептал Ёнджун и уже потянулся к Субину, но тот пресёк его попытку.
— Обойдёшься.
Ёнджун уже успел расстроиться, когда Субин сам приблизился к его лицу и чмокнул в губы.