Субин пошёл у него на поводу, а сейчас его накрывает тревожность. Ёнджун не хочет быть причиной такого его состояния. Не хочет, чтобы Субин переступал через себя из-за него, а потом жалел. Быть может, позже, если они сейчас не остановятся, Субин станет упрекать его в этом. В том, что Ёнджун настоял, в том, что не предложил остановиться, в том, что всё это из-за него одного и Субин не такой жизни хотел.

Убежав достаточно далеко, они останавливаются, чтобы передохнуть. На лице Хосока сияет яркая улыбка, он тяжело дышит, пытаясь привести дыхание в норму, обмахивается, чтобы было не так душно и жарко, и смотрит на Юнги. А Юнги думает лишь о том, что он мог бы показать ещё много детских забав, только бы видеть Хосока таким счастливым.

Такой маленький. Кожа белая, мягкая. Ещё не тронутая. Я буду первый, кто прикоснётся к тебе, к невинному ребёнку.

Господи, не смотри...

Прости меня.

— Ты мог бы сходить в полицию и дать показания, — произнёс Юнхо.

— Зачем?

— Чтобы помочь следствию, — ответил он, искренне не понимая, почему Сонхва вообще спросил, ведь кому как не ему знать, для чего всё это нужно.

— Как я помогу? — снова задал вопрос Сонхва.

— Потому что это кто-то из своих, — повторил Юнхо сказанное ранее. — Ты можешь знать этого человека.

Сонхва усмехнулся, но совсем безрадостно.

— Посмотри на моё лицо, — сказал он. — Они решат, что это сделал я.

Чонхо снова обдало душной сладостью, и он затаил дыхание, чтобы случайно не выдать своей реакции, потому что от того, как вкусно пахнет Сан, хотелось прикрыть глаза и идти хвостиком за ним, всё вдыхая и вдыхая, пока не стало бы дурно.

— Я хотел собраться с ребятами как-нибудь вечером до отъезда. С теми, кто остался.

— Хорошо, — снова отвечает Хонджун. Он смотрит на Минги и медленно надрачивает свой член, работая только кистью, и очень надеясь, что этого не видно. Хонджун молится всем известным ему богам, чтобы Минги ничего не увидел.

— Хорошо, — повторяет за ним Минги и берёт всё-таки в руки футболку, которая была к нему ближе всего. — Ты посидишь с нами?

— Да, — сипит Хонджун. — Конечно.

В руках Хёнджин нёс бутылку шампанского и авоську с мандаринами — самое необходимое для нового года. А подарок... Он сам как подарок! Так что Чанбин должен быть рад.

Феликс видел, как Джисон теряется в словах, будто пытается подобрать правильные. В другое время он бы подсказал, но прямо сейчас понятия не имел, куда завернёт его друг. Был лишь маленький огонёк надежды, который он пытался потушить здравым смыслом.

— Я бы ни за что не отвернулся от тебя. Вот что я хочу сказать, — продолжил Джисон.

Слёзы всё же покатились по его щекам. Он не стёр их. Чонхо наклонился к нему и прижался своей израненой щекой к его мокрой. Сан почувствовал его улыбку. Почувствовал, как Чонхо закрыл глаза.

Сан перехватил его руку и поцеловал ладонь. Он ничего не сказал, да и нечего тут говорить, они оба это понимали. И оба понимали, что это так и останется неисполнимым желанием.