Виски приятно обжег горло, прокатившись горячей волной по всему телу, рухнув тяжелыми мыслями в желудок, словно яд, омрачив этот день. Внимательно следя за тем, как переливается напиток в гранях стакана, сидящий в кресле из кожи, позволил себе погрузиться в звучавшую музыку. Джаз медленно, словно мед, обволакивал его, начав усмирять начинавшуюся головную боль. Та с неохотой, но все же отступала. В последнее время это стало неотъемлемой частью существования; и быть может в прошлом это еще можно было назвать жизнью, то теперь все было похоронено под бездной боли и крови. Переведя взгляд карих глаз с виски на огромный экран, занявший почти всю стену, сидящий в кресле сделал еще один глоток, позволяя себе еще немного времени для отдыха. Перед глазами замелькало многообразие лиц людей, давно погрязших в пороках и утративших благородство и совесть, готовых сейчас же отнять жизнь у ближнего за деньги.

Еще глоток. Усталость наваливалась на плечи тяжелым грузом. Но стоило этой мысли подобраться поближе, как музыку разорвал дребезжащий звук телефона. С ледяным спокойствием мужчина поднялся, поставив стакан на небольшой столик, где ожидали своего часа графин с виски и черная маска с геометрическим рисунком, смахивая с себя мысли об утомлении. Пальцы машинально подняли маску, ставшей «вторым лицом».

- Слушаю, - послышался искаженный механический голос, звучавший из-под маски, закрывающей полностью все лицо; выслушав невидимого собеседника на том конце провода, мужчина в маске ответил, - Подготовьте все до приезда гостей и проследите, чтобы все было на высшем уровне.

Трубка с легким скрипом легла на свое место, надавив на рычаг, окончив короткий разговор. Остановив на ней взгляд, человек в черном вдруг резко отвернулся, направившись к двери, оставляя позади себя мысли об усталости и головную боль, не давая прошлому вновь пробудиться.

***

- Максим, я не понимаю…

Взяв в руки телефон, Кристина посмотрела на время, - оно разительно отличалось от привычного, - на целых шесть часов. Ее все еще клонило в сон после перелета, хотя девушка пыталась отогнать от себя это наваждение. В отличие от нее ее парень, и как надеялась сама Кристина, в будущем – жених, не страдал ничем подобным, и казалось, наоборот, пребывал в хорошем расположении духа. Он лежал на кровати номера в отеле, где они остановились, слушая в наушниках музыку, водя по экрану телефона пальцами, при этом покачивая головой из стороны в сторону в такт мелодии. Нахмурившись, понимая, что ее не слышат, девушка вздохнула, на выдохе опустив плечи, а потом вдруг резко выхватила гаджет из рук лежавшего, выключив игру, в которую тот играл. И это подействовало. Резко сев, Максим попытался забрать смартфон, но Кристина быстро встала на ноги.

- Что? – убрав один из наушников, он с негодованием приподнял брови.

- Я не понимаю, - повторила Кристина, чувствуя, как внутри нее вскипает обида; сжимая в руках уже два телефона, она замялась, не зная, как правильно сказать то, что было у нее на душе.

Они с Максом были знакомы еще со старшей школы, когда его родители переехали в ее городок, разворачивая еще один филиал их фирмы, в которой работал его отец. На тот момент мало кто еще верил в то, что это удастся, так как сама фирма имела иностранные корни, но все вышло более, чем удачно, и вскоре семья Максима разбогатела. Она же была из более скромной семьи, где оба родителя трудились, чтобы обеспечить всем ее и младшего брата; и, если бы не общие друзья, то, вряд ли, они узнали друг друга вообще. Хотя сам Макс часто говорил, что «давно положил глаз на такую красивую девчонку», как она, и скорее всего рано или поздно сам бы подошел познакомиться.

- Верни! – потребовал парень, протягивая руку, а когда ему вернули телефон, он хотел было лечь обратно, но все же с какой-то неохотой отложил его в сторону, снова взглянув на Кристину, которая быстро скрестила руки на груди, отвернувшись, - Ну что опять? Что тебя не устраивает?

В последнее время Максим стал более отстраненным и раздражительным, но девушка уверяла себя, что это временно, тем более, что их отношения шли уже к свадьбе, как часто намекала мать парня, обещая поговорить с сыном. Да, Кристина, как и любая девушка, мечтала о свадьбе с любимым человеком, с которым проживет всю жизнь, тем более, она не раз представляла себе то, как она танцует в свадебном платье с Максом в окружении родных и близких.

Сев на край кровати рядом с ним, она провела ладонями по лицу, успокаиваясь, все еще ощущая горечь обиды:

- Макс, я не понимаю… Мы приехали сюда, а я даже языка не знаю. Я тут вообще ничего не знаю, а ты отказываешься даже прогуляться со мной.

Парень на мгновение закатил глаза, а потом приобнял ее, прижав к себе:

- Крис, послушай. Это деловая поездка отца, я уже не раз говорил об этом. Фирма сейчас расширяется, и у нас появились деловые партнеры в Южной Корее, поэтому мы сюда и приехали.

- Но почему мы тоже должны тащиться сюда? – не понимала та, снова поднявшись, подходя к окну, все еще скрестив руки на груди, будто бы это ее спасало от всего мира.

- Потому что, - парень взял в руки телефон, вспомнив про игру, но тут же положил его в карман джинс, поднимаясь, - Я уже говорил! Потому что отец хочет, чтобы я тоже влился во все это, чтобы продолжить бизнес. Ты должна понять это и порадоваться за меня, - улыбнувшись, он все же подошел к Кристине со спины и обнял ее, смотря туда же, куда и она, - Мне нужно будет съездить с отцом на деловую встречу, а потом мы можем уже провести время вместе. Согласна? – его короткое прикосновение губ к ее шее, заставил девушку улыбнуться, чуть вздрогнув от волны мурашек.

Максим стукнул кулаком по двери, навалившись на нее. При всем его желании та никак не хотела открываться, что очень сильно начало злить. Тошнота подкатывала очередной волной и в животе завязывался спазм. Открыв рот, парень резко выдохнул, но вместе с этим в коридоре раздался смачный звук отрыжки. Выругавшись, Макс стукнул кулаком еще раз:

- Сука! Открывай… ся…

Во рту уже появился привкус горечи, а голова закружилась. Опираясь одной рукой о стену, парень наклонился, готовый прямо сейчас дать свободу переполненному алкоголем желудку, как вдруг дверь открылась. Не видя, кто именно стоял перед ним, он грубо оттолкнул преграду, ввалившись в комнату, что-то бормоча себе под нос. Ноги еле довели до ванной комнаты, как последнее прибежище умирающего. Склонившись над унитазом, Максим, наконец-то, смог расслабиться.

Кристина замерла на пороге, наблюдая за тем, как содрогается от спазмов рвоты ее жених, ощущая сильный запах алкоголя, смешанный с кислой вонью, но во всем этом многообразии чувствовалась тончайшая нотка какого-то сладкого аромата, но она была так тонка, что девушка не могла понять, что именно это было, да и быть может это могло показаться ей. В носу защекотало, и девушка поспешила зажать его пальцами, поморщившись:

- Макс…

Тот медленно выпрямился, тут же склонившись над ванной, опираясь двумя руками о ее бортик:

- Тебе че надо? – перебил он, включая холодную воду и, набрав в ладонь немного, умылся, - Давай поговорим завтра? Не видишь, плохо мне.

- То есть до этого было хорошо? – девушка скрестила руки на груди.

- Ну вот что ты начинаешь? – отпихнув от себя преграду в виде Кристины, Максим прошел в комнату, завалившись на кровать в чем был, уткнувшись лицом в подушку, - Ну отметили с отцом… Ну…

Негодование за такой поступок сменился разочарованием и обидой. Кристина села на край кровати, но парень уже храпел. Иногда он был очень милым и обходительным, но иногда все это затмевал его ужасный избалованный характер; в такие моменты девушка чувствовала себя еще одним трофеем, ведь в школе, да и в студенческие годы она считалась одной из первых красавиц – высокая стройная блондинка – Кристина часто участвовала в конкурсах красоты, в особенности в институте, где занимала второе и третье места, а один раз и первое. И несмотря на это, в девушке сохранились привитые ее родителями доброта и честность, что еще больше привлекало к ней окружающих.

В комнате раздался протяжный долгий вдох, оканчивающийся храпом. Макс храпел только тогда, когда напивался, и разбудить его сейчас было бесполезно. Бросив на ноги лежавшего взгляд, Кристина вдруг ощутила сильную тоску по дому, что-то похожее она испытывала, когда ее насильно отвезли в деревню к какой-то дальней родственнице в детстве, а та в свою очередь не проявляла особого желания проявлять заботу о еще одном рте. Это было так давно, но те забытые воспоминания зудели, как старая рана, отчего на душе стало еще более тоскливо.

Было уже темно, но сон прошел окончательно. Выключив телевизор, который показывал только местные каналы, и так как корейский Кристина не знала, то работал он скорее для фона, чтобы ей было не так одиноко, она переоделась, чтобы немного развеяться. Все же девушка прождала жениха весь день в номере, надеясь, что тот вернется под вечер, и они оба пойдут куда-нибудь, попробовать местную кухню или посмотрят достопримечательности, но сейчас ей нужно было побыть наедине с собой, чтобы успокоиться.

В Южной Корее воздух ощущался совсем иначе, чем в ее родной стране. Это был большой мегаполис с огромными зданиями, упирающимися в небо, сверкавшими многочисленными огнями. Идя по улице, Кристина с интересом рассматривала витрины магазинов, кафе и ресторанов, где сидели люди, отдыхая, а также милых кафешек на колесах, где можно было увидеть улыбающихся старушек, манящих своей ароматной кухней. Откуда-то слышалась громкая музыка, и, обернувшись, девушка увидела двух парней, исполняющих рэп, что было не так удивительно для нее. Но все же она решилась подойти ближе, чтобы заснять их на телефон. При виде иностранки, многие присутствующие заулыбались, показывая на нее, а кто-то даже махал ей. Помахав в ответ, Кристина и сама не удержала улыбку. Все казались такими милыми и добрыми, что мысли о том проступке Макса совсем растаял, исчезнув.

Вечер плавно перерастал в ночь, но огни города так и не угасали. Гуляя по улице, Кристина решила, что пора уже домой, и только в этот момент ей пришло сообщение от матери Максима, что они ее потеряли, сказав, что она могла бы и предупредить о том, что собирается уйти, ведь ее жениху сейчас плохо и ему нужно, чтобы с ним кто-то побыл рядом. То хорошее настроение, что было ранее, куда-то улетучилось. Сев на скамейку под большим деревом, девушка уставилась на монитор телефона, где раз за разом перечитывала сообщение, чувствуя, как та обида и разочарование, от которых она бежала, вновь накатывают, как огромный шторм.

Мимо проехал большой белый фургон, за который Кристина, к своему удивлению, зацепилась взглядом. Он был самым обычным, без надписей, но что-то заставило ее поднять голову и проследить за машиной. Водителя она не увидела, да и особого желания не было приглядываться. Отогнав от себя наваждение предчувствия, постаралась списать все на усталость после такого тяжелого дня. В голове сразу же всплыла мысль про черную кошку – «просто идет по своим делам» - но в данном случае «едет». Как только фургон скрылся из виду, она вновь опустила взгляд на экран. Хотелось написать, что Максим не только обидел ее своим поведением, не сдержав обещание, но и явился пьяным, пахнувшим женскими духами, чей запах застрял в памяти. Признать, что Макс изменяет, Кристина никак не хотела, и все по той причине, что верила в то, что парень может исправиться после свадьбы, как только они заведут ребенка, который должен был укрепить их отношения.

***

Туман в голове медленно рассеивался, оголяя тупую боль. Что-то звенело над головой, отчего создавалось впечатление, что это было какое-то насекомое, но очень большое, но, чем больше сознание возвращалось, тем явственнее приходило осознание, что это был голос, но какой-то странный. Кристина открыла глаза. Яркий свет острой бритвой коснулся ее, заставляя зажмуриться. Издав тихий стон, девушка повернулась на бок, закрывая ладонью лицо:

- Ай! Как же…

Голос над головой стал более отчетливым, но слова никак не хотели улавливаться, словно говоривший что-то рассказывал на иностранном языке. Речь была какой-то механической и звучавшей со всех сторон. Резь в глазах пропала, и Кристина все же осторожно приоткрыла глаза, увидев перед собой лицо недовольного мужчины средних лет с жидкими черными волосами, свисавшими с его лба. Проморгавшись, чтобы отогнать видение, девушка перевернулась на спину, отползая от незнакомца, надеясь, что это всего лишь сон. Но мужчина никуда не исчез, лишь только поднялся с кровати, с каким-то удивлением глядя на нее. Следя за ним, она напряженно сжимала тонкое покрывало, и только, когда он отошел на приличное расстояние, заметила, как сильно побелели костяшки пальцев, начав болеть. Тот звенящий голос все не прекращался, звуча со всех сторон, и, вот сейчас стало понятно, что он доносился из динамиков, расположенных на стенах, где можно было заметить еще и камеры наблюдения.

Сев поудобнее, Кристина согнула колени, теперь позволив себе оглядеться. Мужчина, которого она ранее видела, стоял в стороне с другими незнакомцами, среди которых можно было заприметить одного пожилого человека с седыми волосами, а еще невысокую девушку, выглядевшую скорее, как подросток с каким-то обиженным выражением на лице. Недалеко от нее сидел на кровати толстый мужчина, с интересом смотрящий на нее, а, когда увидел, что на него смотрят, криво усмехнулся, подмигнув. Резко отвернувшись, девушка повернулась в другую сторону, чуть не открыв рот от удивления. Позади нее выстроились этажами кровати, на которых так же были люди, а что было самым удивительным – все присутствующие тут были уроженцами Кореи, одетые в зеленые спортивные костюмы. И точно такой же костюм был и на ней.

- Что? Что за...? – на какое-то время туман в голове начал проясняться, но тут же все заволокло вновь; воспоминания будто бы оборвались, лишь только слабые обрывки витали в темноте разума, - Нет-нет… нет… НЕТ! – Кристина с ужасом оглядела себя, одергивая кофту, пытаясь ее сорвать, а потом еще раз огляделась, поймав взглядом и того мужчину с сальными волосами, и толстяка, - Я не могу… не могу, - ее полушепот срывался на крик, - Не могу! Это сон… Сон! – паника нитями скользила по венам, проникнув в мозг, сдавив горло; задыхаясь от подступавших слез, девушка сорвалась с кровати, забившись в угол, видя во всех угрозу, - Где я? К-кто вы?! Максим! Макс, где ты? – зажав уши ладонями, зажмурилась с такой силой, что слезы, которые только-только начинались, брызнули фонтаном, - Я хочу домой!

Ее крик заглушил сигнал, привлекая внимание. Все люди, коих было достаточно много, стали понемногу собираться в центре огромной комнаты, где как раз и стояли многоуровневые кровати, замечая, как тяжелые стальные двери медленно распахнулись, впуская людей в розовых спортивных костюмах, чьи лица были скрыты масками с рисунком геометрической фигуры, а на головы накинуты капюшоны: квадрата, треугольника или круга. С их появлением на секунду повисло всеобщее молчание, каждый боялся нарушить его, и даже Кристина, все еще сидевшая в углу, трясясь от ужаса, не отводила взгляда от вошедших, тихо всхлипывая.

Сделав шаг человек в маске с рисунком квадрата, - а среди них он был единственным, - что-то начал говорить, пока остальные стояли молча, будто бы ожидая приказа. Со стороны это напоминало командира и солдат, но только внешний облик их сильно отличался от привычного. Все слушали внимательно, пока один из людей в зеленом не перебил его, замахав руками, видимо, высказывая недовольство, и в этот же момент его поддержали и другие. Дав время высказаться, человек в маске с квадратом ответил то, что усмирило недовольных. И тот момент свет в комнате стал приглушенным, а с потолка не торопливо начала опускаться на тросах огроменная свинья-копилка, сделанная из прозрачного пластика.

Все это казалось каким-то нереальным. Кристина закрыла глаза ладонями, стараясь делать глубокие вдохи и выдохи, уткнувшись в колени. Но голос мужчины в маске не утихал, не исчезал, и даже не собирался делать ничего подобного, он продолжал говорить, но она ничего не понимала на корейском.

- Что я здесь делаю? Что я здесь делаю? – шептала девушка, как вдруг кто-то схватил ее за локоть, утягивая вверх, - Отпусти! – но слово застряло в горле из-за паники, превратившись в писк, привлекший внимание лишь тех, кто находился ближе.

Открыв глаза, она дернулась назад, вжимаясь в стену, видя перед собой еще одного в зеленом спортивном костюме. Это был кореец невысокого роста с короткими седеющими волосами и жидкими усиками. Что-то пробормотав, при этом указывая куда-то вперед, он прошел мимо, сливаясь с толпой. Смотря на него, Кристина только сейчас заметила цифры на его кофте – 274, потом посмотрела на еще одного – 064, еще – 152. К горлу подкатил ком. Ей не хотелось смотреть вниз на свою кофту. Она боялась, что увидит там порядковый номер, как и у других, но знала, что он там есть. Оседая на пол, девушка коснулась груди, тут же ощутив нашивку, которая будто бы обжигала кожу своим присутствием, - 173.

***

Улица опустела, но машина полиции все еще стояла у входа в отель. Максим сжимал телефон двумя руками, то включая его, чтобы еще раз взглянуть на экран, проверяя, то убирал в карман, но спустя минуту тот снова оказывался в руках. Двое полицейских, с которыми разговаривал его отец, лишь изредка поглядывали в его сторону, что-то записывая в блокнот, но самому парню до них не было никакого дела. Привкус рвоты все еще сохранился на языке, отчего он иногда морщился, проглатывая слюну, появлявшуюся время от времени. Голова раскалывалась, и усугубляло это переживания, что отражались на лице.

- Ты должен успокоиться, - на плечо мягко легла ладонь матери.

Максим отвернулся от нее к полицейским, снова достав телефон из кармана джинсов, но убедившись, что там ничего нет, вновь повернулся к женщине. На ней была легкая накидка, которую та удерживала свободной рукой, а также то самое платье, в котором они были в ресторане.

- Ее еще не нашли? – вопрос оказался куда более сухим, чем ожидалось, и, почувствовав это, парень снова поглядел на экран смартфона, устыдившись.

Стоявшая рядом перевела взгляд с сына на полицейских и мужа, словно невольно встретившись с последним взглядом, а потом вздохнула, проведя ладонью по волосам Максима:

- Пойдем обратно. На улице похолодало, - она приобнялаего, уводя его ко входу в отель, но в дверях вдруг остановилась, чуть повернувшись к мужу, стоявшему к ней спиной, и, что-то подумав, ответила парню, - Не переживай и старайся не впадать в панику. В такой ситуации мы должны держаться и сохранять хладнокровие. Как говорят «слезами горю не поможешь».

Макс кивнул. Пропустив мать вперед, он поплелся за ней следом, ощущая, как телефон в кармане будто бы стал горячим и завибрировал. У лифта он снова вытащил его, но никакого уведомления на экране все-равно не было.

- Все будет хорошо, - мягко сказала мать, заметив это, а еще то, что ему вдруг стало стыдно перед ней, что вызвало у нее улыбку умиления, - Все будет хорошо, - повторила она уже более уставшим голосом, когда двери лифта закрылись, пряча их двоих от посторонних глаз, - Ты должен сохранять самообладание, - напомнила еще раз.

Отвернувшись к панели с кнопками, Максим увидел свое отражение, но чуть искаженным, как будь он в комнате с кривыми зеркалами. Его лицо оказалось более вытянутое, глаза впали, волос будто бы и не было вовсе, а уголки губ опустились, словно ему было не двадцать пять лет, а больше семидесяти.

- Она исчезла прямо на улице, где буквально ходит куча народу, - вдруг выпалил парень, - Неужели, никто ничего не видел?

- Максим, - голос матери, звучавший из-за спины, стал строже, - Ты должен понять, что сейчас от нас ничего не зависит. Это чужая страна с чужими для нас правилами и законами. И самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это успокоиться и перестать нервничать. Я, как ты, переживаю из-за всей этой ситуации. Если хочешь, завтра можно будет позвонить в посольство и узнать подробности расследования. Может быть к утру они что-то смогут узнать от полиции.

Макс исподлобья взглянул на свое отражение еще раз, но то превратилось в огромное размытое пятно без глаз, рта и носа:

- Хорошо, - с натяжением ответил он перед тем, как двери лифта открылись.