Тёплая и твёрдая рука легла на плечо Ардженты.

— Радуйся, Сестра. — Голос знакомый. В прошлом, когда она вслушивалась в него на неё всегда нисходил внутренний покой. — Порадуйся со мной, моя Арджента.

Но теперь голос звучал искажённой музыкой, от которой время застывает, воздух становится тяжёлым и окружающая реальность растворяется в дурманящих иллюзиях.

На дрожащих от усталости ногах девушка неуверенно обернулась, опустив оружие.

Волосы Настоятельницы, волной рассыпанные по плечам, отливали золотом. Она — возлюбленная всеми воительница; только лицо у женщины не воинственное, разве что глаза суровее, чем у других Сестёр. Когда Арджента видела Настоятельницу в последний раз, той было почти сто девяносто лет.

Сияние чистого белого золота вспыхивало вокруг женщины. Свет был безмятежен, как безмолвные линии горизонта. Как давно Арджента купалась в этом сиянии? Она бы тотчас сломалась от одного движения благословенных рук Настоятельницы, в отчаянии требуя любви для выражения своей проснувшейся и по-девичьи трогательной чувственности.

Но вдруг над золотым сиянием начала просачиваться тень, превращая его в болезненное серое мерцание. Беспорядочными разрезами она танцевала вокруг Настоятельницы, пока острым лезвием не разорвало её образ.

Арджента прижала ладонь к рассечённой щеке. Под её ногами прокатилась отрубленная голова того существа, что она приняла за свою Настоятельницу — золотой отлив её волос превратился в тошнотворный фиолетовый оттенок, а праведный образ воительницы исчез в удушающем облаке.

Ко всему прочему добавился дерзкий и острый смех, готовый ещё раз царапнуть девушку за щёку. Потом смех приобрёл нечеловеческие очертания узкого бледного лица с тонкими губами, растянутыми в ухмылке, которая действовала на Сестру подобно потоку леденящего ветра.

— Никогда ещё не был спасителем. — Тёмный возвышался над Арджентой, протягивая ей руку помощи?, но она не спешила принять её.

Он вызывал у Сестры ужас и отвращение. Его чужеродные пальцы напоминали щупальца из грязи, которые обязательно оставят след на её белоснежной коже.

— Не прикасайся ко мне, мерзость, не подходи! — Арджента вложила в его руку ствол болтера с такой яростью, что с него слетела гербовая лилия, едва держащаяся после сражения с демоном.

Мгновение они сверлили друг друга взглядом, ещё более злые слова готовы были сорваться с уст Сестры, но воздух зарябил от негромкого хриплого смешка.

Тёмный схватился за основание болтера и потянул огнестрел на себя, как и сам резко подался вперёд. Другой рукой он вцепился в лицо девушки, давя на выступающие скулы. Алый бутон чуть показавшись из раны на её щеке, был сорван острым языком нелюдя.

Взгляд Тёмного вспыхнул от удовольствия. Но цвет к бледному лицу добавила лишь кровь: она вытекла из тела Сестры и впиталась в его губы.