В коридоре Лаэрт махнул горничной. Та поняла его без слов и, поклонившись, удалилась выполнять поручение. Провожая её взглядом, Руби осознала, что в роли Фэй ей придётся очень и очень несладко. Она ведь даже не помнила, каким путём добраться обратно до покоев леди Лавинии.

К счастью, дорогу знал Лаэрт. Руби подмывало спросить, часто ли он бывал в особняке, но подобный вопрос выдал бы её с головой.

«Нет, вряд ли они с леди Лавинией были хорошо знакомы. Иначе Лаэрт знал бы и Фэй, её личную служанку, — поразмыслив, решила Руби. — Но он спросил моё имя — значит, увидел Фэй впервые». Похоже, Лаэрт, как и полагалось главным героям, просто обладал хорошей памятью. Всё для того, чтобы в нужный момент сюжета сценарист мог прибегнуть к всепобеждающей силе флэшбеков.

Руби ждала, что Лаэрт сразу начнёт засыпать её каверзными вопросами, но он молчал. Как и всегда, выражение его лица решительно невозможно было прочесть, хотя Руби всё же казалось, в его нарочито мягких чертах таится беспокойство.

А может, это была лишь игра теней.

— Я не представился как следует, — вдруг сказал Лаэрт. — Прошу прощения. Такое иногда случается: я задумываюсь и забываю о манерах.

Руби легонько выгнула бровь.

«Дружище, ты ведь помнишь, что общаешься со служанкой?»

— Лаэрт Алердайн, королевский детектив. Можете обращаться ко мне по имени, я не большой любитель титулов.

«Нет, — вынесла вердикт Руби. — Он совершенно не помнит, что общается со служанкой». С другой стороны, Лаэрт только что избавил её от лишней причины для переживаний. Миры исекаев были возвышенными и красивыми, а обилие прекрасных графов, баронов и герцогов поражало воображение, но никто почему-то не уточнял, откуда попаданки так хорошо знают всю эту громоздкую систему титулов. Руби вот никогда о ней не задумывалась. Есть какой-то знатный главный герой, и чёрт с ним. Всё равно все они либо кронпринцы, либо северные герцоги.

Лаэрт не был ни кронпринцем, ни северным герцогом. Руби вообще понятия не имела, какой титул может носить королевский детектив.

— Рада знакомству, господин Лаэрт, — сказала она осторожно.

— Я тоже рад знакомству, мисс Фэй, хотя предпочёл бы другие обстоятельства, — откликнулся Лаэрт.

Странно, но после дежурного обмена репликами лёд между ними наконец треснул, и Руби осмелилась нарушить молчание. Главным героям ведь полагается быть добрыми, верно? Есть шанс, что Лаэрт не отправит её в тюрьму из-за пары безобидных вопросов.

— Леди Лавиния… — начала Руби.

Этот приём она усвоила ещё в школе: подтолкни разговор в нужное русло, а собеседник сам скажет всё, что ты хочешь (или даже не хочешь) знать. Лаэрт мог поделиться подозрениями или поведать, в каких отношениях они состояли с леди Лавинией — но вместо этого он повернулся и одарил Руби привычной улыбкой.

— Да?

«Чёрт. А ты крепкий орешек». Руби срочно сделала вид, что смутилась. Пронзительный взгляд Лаэрта обращал мысли в желе — под его прицелом решительно невозможно было врать.

— Как думаете, кто её убил?

— Расследование покажет, — ответил Лаэрт.

— Но у вас наверняка есть догадки? Или теории?

Лаэрт посмотрел на неё, не скрывая лукавых искр в глазах.

— Моя догадка заключается в том, что вы не убивали леди Лавинию. Пока что этого хватит.

Руби вздохнула. «Ты невозможный, Лаэрт Алердайн. Не знаю, кто тебя придумал, но этот человек явно умеет прятать чеховские ружья по карманам. И когда же ты собираешься из них стрелять?»

Остаток пути до покоев леди Лавинии они проделали молча.

Этот фрагмент можно читать под музыку: The Newton Brothers — Go Tomorrow. Ставьте на повтор

Лаэрт зашёл в комнату первым. Прошёл несколько шагов, остановился у кровавого пятна — единственного, что теперь служило напоминанием об ужасном убийстве. Его плечи опустились. Руби медленно подошла, украдкой бросила на него взгляд.

Извечная улыбка на губах Лаэрта померкла, а затем пропала вовсе. Пробиваясь сквозь занавески, солнечный свет золотой полосой ложился на левую часть его лица, оставляя в тени правую, отчасти закрытую повязкой. В жёлтом глазу метался знакомый огонь. Только в кабинете сэра Блейза это был огонь азарта — а сейчас в нём буйствовало пламя ярости.

Лаэрт был зол.

— Тело… — прошептала Руби.

Она хотела, в этот раз она действительно хотела закончить вопрос. Но не смогла. Горло неожиданно сдавило — говорить о смерти, даже совершенно чужого человека, оказалось непросто.

И Лаэрт понял это. Так же быстро и легко, как прежде вычислил попытку Руби разболтать его.

— Я попросил забрать его в… — Он кашлянул, решив опустить подробности. — Всё, что хотел, я всё равно уже увидел. Было бы неуважительно и дальше оставлять леди Лавинию в таком состоянии.

Руби смогла только кивнуть. Сейчас она даже радовалась, что в момент её перемещения в «Реверанс смерти» поднялась такая суматоха. Со всеми этими допросами и сэрами Блейзами она не успела рассмотреть леди Лавинию как следует — и это было к лучшему. Оставался крошечный шанс, что убитая не явится в виде ночного кошмара.

От мысли, что однажды Лаэрт с таким же выражением будет стоять над телом Фэй, по коже промчались мурашки.

— Вы часто сталкиваетесь с убийствами, господин детектив?

Лаэрт с нарочито безразличным видом передёрнул плечом.

— По неведомой причине люди считают себя вправе писать финалы чужих судеб по своему усмотрению.

Руби опустила глаза.

— Не расстраивайтесь, мисс Фэй, — добавил Лаэрт. — Плохих людей много. Но и хороших хватает.

Напустив на лицо привычную улыбку, он мягко похлопал Руби по плечу, жестом указал на диван, где некогда, должно быть, часто проводила время леди Лавиния.

— Присядьте, пожалуйста.

— Вы что, допросить меня хотите? — напряглась Руби.

— Ни в коем случае, — с тихим смешком отозвался Лаэрт. — Я лишь уточню некоторые детали относительно леди Лавинии. И, если не возражаете…

В дверном проёме появилась та самая горничная, которую Руби с Лаэртом встретили у кабинета сэра Блейза. С опаской поглядывая на кровавое пятно, она прошла в комнату и протянула Лаэрту жестяную коробку — в похожих мама хранила печенье.

«О, пожалуйста, пускай там будет печенье, а не инструменты для пыток! А вдруг это тот тип историй, где главный герой оказывается психопатом?»

Руби поёрзала. Горничная, поклонившись, без единого слова покинула покои и затворила за собой дверь. Лаэрт же, задумчиво покручивая в руках коробку, прошёл к дивану, остановился, одарив Руби придирчивым взглядом.

«Точно, — решила Руби. — Психопат».

Лаэрт опустился рядом, откинул крышку. Руби с тревогой скосила глаза.

В коробке лежали медикаменты.

— Вы позволите?

Руби изумлённо моргнула. Ссадина, оставленная перстнем сэра Блейза, ныла и неприятно пульсировала, но на фоне остальных проблем казалась лишь досадной помехой. Руби планировала подумать о ней позже, когда они с Лаэртом наконец разойдутся разными дорогами.

А он, оказывается, позаботился обо всём с самого начала.

— Э-э… Да, конечно.

Руки Лаэрта двигались спокойно и непринуждённо. Если бы пару минут назад Руби не видела его реакции на кровавое пятно, она бы решила, что он абсолютно равнодушен к происходящему.

«Хорошо быть нарисованным мальчиком. Запустил стандартную анимацию — и переживать ни о чём не надо».

Впрочем, касания Лаэрта казались вполне реальными. Руби чувствовала и лёгкую прохладу его рук, и пощипывание от средства, которым он обрабатывал ссадину, и запах трав — наверняка магических, как и полагается в фэнтези-играх. Мир «Реверанса смерти» ощущался настоящим: от удара сэра Блейза до убийства леди Лавинии.

Но если так…

Насколько реальна будущая смерть Фэй?

— Давайте начнём со стандартного вопроса, — сказал тем временем Лаэрт. — Были ли у леди Лавинии враги? Быть может, она ссорилась с кем-то?

Руби тихо выдохнула. Отвечать следовало аккуратно. Самая убедительная ложь — та, что находится на полпути к правде.

— Леди Лавиния никогда мне о таком не рассказывала.

— Мм, — отозвался Лаэрт.

— Простите, — добавила Руби. — Она редко мне открывалась. В конце концов, я была для неё просто служанкой.

Лаэрт, который прежде был целиком сосредоточен на ссадине, на долю секунды поднял голову. Огонёк в его глазу никуда не делся. Он давно перестал пылать яростью, но и безмятежным не казался.

— Ясно.

Руби не сдержала улыбки.

— Вы всегда это говорите. «Ясно». Вам правда что-то ясно — или вы просто поддерживаете имидж всеведущего детектива?

Наверное, стоило придержать язык за зубами. Руби постоянно забывала, что оказалась в теле горничной. И что свободное общение, привычное в реальном мире, здесь не приветствуется. Служанкам полагалось работать молча — как та горничная, что выполняла поручение Лаэрта. А Руби только и делала, что задавала вопросы да ввязывалась в неприятности.

Но Лаэрт не обиделся, только мягко усмехнулся.

— Давайте перейдём ко второму вопросу. Почему вы не позвали на помощь сразу же, как только обнаружили леди Лавинию?

Руби закусила губу. Лаэрт осторожным касанием повернул её голову так, чтобы на ссадину падал свет. Руби понятия не имела, что он так пристально рассматривает. Оставалось надеяться, Лаэрт не заметит, как бешено бьётся жилка на её шее и как кончики ушей медленно краснеют от стыда — Руби ненавидела врать.

«Давай. Ты сможешь. Девяносто процентов правды. Щепотка лжи».

— Я растерялась. Знаю, это звучит глупо, но в тот момент… Всё будто перевернулось с ног на голову.

«Ага, например, вместо родной кроватки я оказалась в игре!»

— Я просто не знала, что делать, не знала, как поступить. Да что там, я в тот момент даже не до конца понимала, где нахожусь и почему всё это вообще со мной происходит. В общем, да. Глупо.

— В этом нет ничего глупого, — ответил Лаэрт.

Он прекратил обрабатывать ссадину, взялся за клейкую ленту, которая подозрительно напоминала пластырь. Ленивые разработчики. Не могли придумать ничего более оригинального? Впрочем, Руби пока не знала, какой эпохе соответствует «Реверанс смерти».

— Обычная реакция на шок, — продолжил Лаэрт. — И ничего постыдного в ней нет. Теперь…

Он улыбнулся, и Руби, сама не зная, почему, улыбнулась в ответ.

— К третьему вопросу. Простите, он довольно личный, но я вынужден спросить. Что вы чувствуете в связи со смертью леди Лавинии?

— А…

Руби хотела опустить голову, но Лаэрт не позволил: ему нужно было стянуть края ссадины. Что ж. Пришлось смотреть ему в глаза. В глаз. В общем, в эту пылающую жёлтую бездну, которая пристально и очень зорко смотрела в ответ.

«Но я не хочу об этом говорить. Я просто боюсь, что…»

Она вздохнула. Нет. Она не имела права отказываться от этого разговора — любой ошибочный шаг мог привести к непредсказуемым переменам в сюжете. А Руби любой ценой нужно было вырваться из особняка и найти способ предотвратить смерть Фэй.

Пришлось сделать это. Войти в тёмную реку, от жадных вод которой она так долго старалась убежать.

— Мне страшно, господин Лаэрт.

— Вы боитесь за свою жизнь?

— Нет, — поразмыслив, соврала Руби. Не могла же она рассказать главному герою, что видела будущее в кат-сцене? — За то, что будет дальше. Куда мне идти? Что делать? Где искать выход из ситуации?

В дальнейших её словах не было ни капли лжи. Стараясь глядеть вместо Лаэрта в сторону окна, Руби нервно перебирала большими пальцами — и говорила, говорила, говорила, до тех пор, пока слова не стали ощущаться в горле осколками стекла.

— Теперь, когда леди Лавиния умерла, мне вряд ли позволят остаться в особняке. Пускай вы пытаетесь доказать мою невиновность, люди говорят. И обычно они говорят самые неприятные вещи. «Она убийца». «Это она его довела». «А вы что, не слышали? Она же сумасшедшая». Вы детектив. Знаете, что сплетни всегда интереснее фактов. Поэтому люди повторяют их — снова и снова, как мантру, пока в конце концов они не затмевают собой истину.

Лаэрт пригладил край пластыря и спешно убрал руку, словно чувства Руби его обжигали.

— Таким я вижу своё будущее, господин Лаэрт. Поэтому боюсь. И совершенно не представляю, как быть. Даже если я выберусь из всех этих неприятностей… — Руби дёрнула уголком губ, но улыбка получилась горькой. — Я не знаю, что мне делать дальше.

Лаэрт ответил не сразу. Сложив медикаменты обратно в жестяную коробку, он закрыл крышку, медленно провёл по ней обеими руками.

— Понимаю, мисс Фэй. Ещё раз простите за бестактный вопрос. Что касается ваших переживаний… Будущее всегда пугает. Особенно когда прошлое оказывается утрачено безвозвратно. Но постарайтесь не сдаваться. Подумайте о том дне, когда настоящий убийца будет найден, и сплетникам придётся прикусить языки. Будет занимательно увидеть выражение на их лицах, не так ли?

Спешно утерев уголки глаз, Руби улыбнулась — на сей раз искренне.

— Не ожидала услышать от вас слова поддержки, господин Лаэрт.

— Что вы, я поддерживаю не вас, а свой имидж детектива, — со смешком отозвался тот.

«Это он мне сейчас мою же шпильку вернул?» — моргнула Руби. Что ни говори, а главный герой в «Реверансе смерти» получился наглым. Но главным героям полагается. Без наглости любая история становится капельку тусклее.

Конец музыкального фрагмента

Отложив коробку на стол, Лаэрт поднялся.

— С вашего позволения, я осмотрюсь.

— Я помогу, — вызвалась Руби.

Поныть на жизнь она могла и позже — впереди ждало исследование локации! Пускай мир вокруг казался реальным, «Реверанс смерти» был в первую очередь игрой. И относиться к нему нужно было соответствующе.

А иначе Руби бы просто чокнулась.

Она вскочила с дивана, с воодушевлением засучила рукава и принялась обходить комнату. Главное правило в любой игре: оцени обстановку, проникнись атмосферой, восхитись трудом разработчиков — а потом начинай тыкаться в каждый угол.

Итак, покои леди Лавинии выглядели довольно проработанными. Наверное, эта локация фигурировала и в основном сюжете игры. Диван, журнальный столик, шкафы, ширма, кровать с балдахином — мебель казалась довольно стандартной, словно её взяли из паков с бесплатными моделями, но духу «Реверанса смерти» соответствовала. Особенно Руби понравились резные рамы у зеркал. Будь в игре возможность обставлять свой дом, она бы непременно прикупила что-нибудь похожее.

Ещё Руби нравился свет. Разобраться, был ли он частью реальности или искусной графикой, было невозможно, так что Руби решила просто наслаждаться. Солнечные лучи разливались по половицам, озаряли тёплым сиянием книги на полках, купались в тёмных волосах Лаэрта, и всё вокруг сразу наполнялось особой магией.

В общем, дизайнеры уровня постарались на славу.

Наверное, леди Лавинии было приятно проводить здесь время.

Закончив осматриваться, Руби наконец приступила к любимой части исследования. Лаэрт хотел найти улики. А Руби охотилась на пасхалки. Потому что в пасхалках, как известно, содержатся самые ценные подсказки к сюжету.

— Вы знаете, где леди Лавиния хранила письма? — спросил Лаэрт.

«Здесь наверняка есть тайник», — подумала Руби, но вслух сказала только:

— Госпожа не рассказывала.

— С кем она переписывалась чаще всего?

Руби сделала глубокий вдох.

— …Госпожа не рассказывала.

— Ясно, — привычно откликнулся Лаэрт.

Некоторое время они не разговаривали. Лаэрт пробегался взглядом по полкам. Руби изучала трюмо, за которым Фэй, должно быть, каждое утро наносила леди Лавинии макияж.

Многочисленные баночки с дорогой на вид косметикой выдавали в ней женщину, которой нравилось прихорашиваться. Но куда больше Руби удивили флаконы с духами. К горлышку каждой была подвязана этикетка с указанием ведущих нот, и Руби заметила, что леди Лавинии нравились необычные запахи: сандал, бергамот, грейпфрут…

Странно. Она-то думала, все второстепенные леди в исекаях пахнут цветами. Или, может, ванилью.

Руби коснулась кончиками пальцев края трюмо.

На самом деле она не могла рассказать Лаэрту ничего полезного. Глядя на эти флаконы, она вдруг отчётливо поняла: леди Лавиния была настоящей. Хотя бы в рамках этого мира. И нести чушь, не имевшую никакого отношения к её жизни, было неправильно.

— Господин Лаэрт, — окликнула Руби. — Когда вы сталкиваетесь с подобными делами… На что вы обращаете внимание в первую очередь?

Лаэрт чуть вздёрнул брови, прекратил листать книгу, обложка которой навевала мысли о дамских романах. Неужели и правда рассчитывал найти там улику?

— А вы, мисс Фэй, весьма любопытны.

— Простите, — смущённо буркнула Руби.

— За что? — засмеялся Лаэрт. — Мне, напротив, нравится эта черта. Люди часто говорят, что любопытство сгубило кошку. Не слушайте их. Задавать вопросы — отличная привычка.

— Но не для служанки.

— Тогда не будьте служанкой.

Руби невольно фыркнула, сложила руки на груди.

— Проще сказать, чем сделать!

— Отчего же? — улыбнулся Лаэрт. — В мире хватает рабочих мест. Вы ведь могли покинуть особняк в любой момент. Уйти подальше от тех, кто требует от вас молчания и покорности. Работать в лавке или, скажем, вести простую деревенскую жизнь. Но всё же вы здесь.

Его глаз чуть сощурился.

— Почему вы здесь, мисс Фэй?

Руби потёрла плечо, бросила ещё один взгляд на флаконы с духами.

Если бы она только знала! Многие попаданки получали вместе с телом и воспоминания своего альтер эго. Этот ленивый сценарный ход позволял авторам быстрее погружать читателя в мир произведения — и заодно избавлял попаданку от целого вороха проблем. Обычно Руби ругалась на подобные приёмы, но сейчас и сама бы не отказалась от парочки удобных роялей в кустах.

Ладно. Всё как обычно. Девяносто процентов правды.

Собираясь с мыслями, Руби отошла от трюмо, оглядела подоконник. Справа темнело кровавое пятнышко — подтверждение того, что убийца сбежал через окно.

— Я надеялась со временем дорасти до более высокой должности. Не думала, что придётся подавлять привычку задавать вопросы так долго.

— Вам не нравилось работать на леди Лавинию?

— Я этого не говорила. Господин Лаэрт, почему вы до сих пор изучаете этот роман? Нет, не так. Почему из всех книг леди Лавинии вас привлекла именно эта?

Лаэрт добрался до последней страницы, задумчиво коснулся форзаца.

— Вы спросили, на что я обращаю внимание в первую очередь. Это мой ответ. Я пытаюсь понять — и жертву, и убийцу. — Он постучал по книге пальцем. — Какую литературу любила леди Лавиния?

— Госпожа читала много разных книг, — уклончиво ответила Руби.

В глазу Лаэрта снова сверкнул огонёк. Теперь в нём таилось любопытство, смешанное с лёгким недоумением — наверное, с его точки зрения Фэй была самой бестолковой на свете служанкой. Руби думала, он скажет своё фирменное «Ясно», но на сей раз Лаэрт сдержался и лишь качнул головой.

— Посмотрите вокруг. Поэзия, пьесы, книги об искусстве — у леди Лавинии был весьма утончённый вкус. Как же среди этой сокровищницы оказалось подобное… чтиво?

Руби склонила голову набок. Интересно, какое слово использовал бы Лаэрт в другом жанре?

— Но вернее будет спросить, почему обложка этой книги выглядит такой потрёпанной, словно леди Лавиния зачитывалась ею до дыр?

Заинтригованная, Руби приблизилась, взглянула на форзац. По его краям вились карандашные узоры, часть из которых была заштрихована — намётанный глаз сразу определил, что это подсказка к головоломке, которую только предстояло обнаружить.

— Хм…

Руби забрала книгу из рук Лаэрта, прошлась взад-вперёд по комнате, медленно обводя её взглядом. Узор казался знакомым.

— Точно! — выдохнула она. — Зеркала!

Под заинтересованным взглядом Лаэрта Руби стрелой пересекла комнату, вновь склонилась над трюмо. В нос ударил аромат сандала и грейпфрута. Положив книгу перед собой, Руби принялась водить пальцем по резной раме вокруг зеркала — искала узор, который повторял бы рисунок на форзаце.

И у неё это получилось.

— Лаэрт! — позвала Руби, когда часть узора, заштрихованная на рисунке, вжалась поглубже в раму.

Охваченная азартом, она даже не заметила, как опустила положенное служанке «господин». Лаэрт не обратил внимания — или, может, просто сделал вид. Продолжая с любопытством наблюдать за действиями Руби, он подошёл, провёл ладонью по гладкой, безукоризненно вычищенной поверхности трюмо.

— Значит, у леди Лавинии был тайник. Занимательный механизм.

Руби, высунув от усердия кончик языка, наконец прожала все заштрихованные части узора. Стоило ей отнять руку от рамы, раздался тихий щелчок — но на этом всё закончилось.

— Ошиблась? — нахмурила брови Руби, снова заглянула в книгу.

— Вы надеялись на фейерверк? — с улыбкой спросил Лаэрт.

Опустившись перед трюмо на колени, он выдвинул нижний ящик, единственный, на котором не было замочной скважины. Руби кивнула. Будь Лаэрт игроком, он бы получил редкое достижение — за быстрые мозги. В конце концов, зачем делать трюмо, в котором все ящики закрываются на ключ, а нижний — нет?

Значит, он не нуждался в замке, потому что был надёжно заперт другим способом.

Довольная маленькой победой, Руби упёрла руки в бока. На месте любого вымышленного преступления должен быть тайник. А к тайнику должна вести головоломка. А ключ к решению головоломки кроется в исследовании локации. Классика. Четыре балла из пяти, «Реверанс смерти». Минус один за слишком быстрое обнаружение главной улики.

Впрочем…

Руби взглянула на Лаэрта, который изучал содержимое ящика.

Игроки могли просто тыкаться во все интерактивные точки на локации — и гордо называть это «исследованием». Но действиями Лаэрта никто не управлял. И интерактивные точки ему никто не подсвечивал.

— Так, и что же там? — спросила Руби, пытаясь отвлечься от противоречивых чувств.

Ответ Лаэрта оказался кратким и каким-то приглушённым.

— Письма.

Руби опустилась рядом. Проскальзывая взглядом по именам и вскрытым печатям на конвертах, Лаэрт откладывал их — один за другим. Некоторые он выпускал из рук почти сразу. Другие держал подольше, словно слышал отзвуки спрятанных в плотной бумаге строк и пытался различить в их шёпоте тайны леди Лавинии.

А потом он взялся за конверт без подписей.

Его реакция потрясла Руби до глубины души: без каких-либо причин Лаэрт вдруг так резко дёрнулся, что конверт вылетел у него из рук и едва не скрылся под кроватью. Руби вовремя успела его перехватить.

— Господин Лаэрт, вы в порядке?

— Да, — поспешно ответил тот. — Да, всё хорошо.

Руби поднялась. Перед тем, как отдать конверт, она помедлила. Лаэрт ощутимо побледнел. Почему? Значил ли конверт без подписей нечто особенное? Пришла ли на ум Лаэрту какая-то жуткая догадка? Сколько бы Руби ни всматривалась в его жёлтый глаз, казалось, она глядит в закрытую дверь. Из-под щёлки просачивался тусклый свет, но увидеть то, что скрывалось за ней, не представлялось возможным.

Словно кто-то выжег замочную скважину и обил дверь железными полосами.

— Ясно, — сказала Руби.

На сей раз Лаэрт коснулся конверта спокойно — но сразу же, не успела Руби задать очередной вопрос, убрал его во внутренний карман. Читать письмо леди Лавинии сейчас он явно не собирался. Оно и понятно: никто не стал бы посвящать горничную в подробности расследования.

Смущённый произошедшим, Лаэрт поднялся, отряхнул рукав рубашки — с таким видом, будто от этого действия зависела судьба вселенной.

— Спасибо, мисс Фэй.

— Я ничего не сделала.

Лаэрт заговорил не сразу. Бросив оцепенелый взгляд на трюмо, он отошёл к окну, остановился у того же места, где прежде Руби изучала кровавое пятнышко. Посмотрел наружу: на рощу цветущих вишен, на ряды ухоженных клумб и чистую мостовую.

— Напротив. Вы внесли неоценимый вклад — и это то, что не перестаёт сбивать меня с толку.

Удивлённая его словами, Руби вскинула брови.

— Вы девушка-загадка, мисс Фэй. — Лаэрт достал из кармана перчатки. — Вы активно помогаете мне, вы заинтересованы в поисках убийцы — но при этом не можете ничего рассказать о своей госпоже. Как личная служанка может не знать, какие книги нравятся её леди?

Руби приоткрыла рот, но с ответом не нашлась. Лаэрт тем временем натянул перчатки, и хмурые складки, собравшиеся на его лбу и в уголке глаза, постепенно разгладились.

— Я не стану спрашивать о распорядке дня леди Лавинии или её предпочтениях, потому что по неведомым причинам вы утаиваете эту информацию. Предположу, что вы делаете это из желания защитить себя или свою госпожу. Но на следующий вопрос я всё же настоятельно рекомендую ответить.

Руби опять принялась перебирать большими пальцами. Увлёкшись расследованием, она успела забыть, что является главной подозреваемой. И что каждое её «Не знаю» лишь подливает масла в огонь сомнений Лаэрта.

— Почему вы соврали о ноже? — прямо спросил Лаэрт.

— Я… — Руби прижала руки к груди.

Этот фрагмент можно читать под музыку: Gaemi — Tears of Solitude. Ставьте на повтор

Глубоко внутри зарождалась дрожь, которую с каждой секундой становилось всё труднее контролировать. Лаэрт смотрел — а Руби не знала, что сказать. Как объяснить, что она в этом мире чужачка, до недавнего времени даже не знавшая имени «Фэй».

— Мисс Фэй. Я по-прежнему убеждён, что вы не убивали леди Лавинию. Но доказать это без вашего содействия будет трудно.

«Это конец», — осознала Руби. Без маломальских знаний о лоре и сюжете «Реверанса смерти» она просто не могла дать ответ, который удовлетворил бы бдительного Лаэрта. Конечно, она могла нагородить очередную трёхэтажную ложь. Но в таком случае поиски убийцы завели бы Лаэрта в тупик. Руби подозревала, что смерти госпожи и служанки были связаны — а значит, чтобы отыскать и вовремя обезвредить убийцу Фэй, нужно было разобраться с делом леди Лавинии.

Оставалось лишь одно. Сказать правду. И добавить щепотку лжи — ни один человек в здравом уме не поверит, что является персонажем чужой истории.

— Мои слова прозвучат безумно, господин Лаэрт.

— К безумию мне не привыкать, — улыбнулся тот. — Вам больше не нужно быть служанкой, мисс Фэй. Задавайте вопросы. Говорите. В этом мире всегда найдутся люди, готовые вас услышать.

Руби прошлась взад-вперёд, а затем, наконец решившись, села на край кровати.

— Дело в том, что я ничего не помню.

Она ожидала, Лаэрт рассмеётся или фыркнет, разочарованный таким бездарным оправданием, но он молчал. Привалившись плечом к стене у окна, он внимательно следил за тем, как меняются выражения на лице Руби — и пока держал выводы при себе.

— И когда я говорю «ничего», я не преувеличиваю, — продолжила Руби. — Всё, что происходило со мной до того злополучного момента с ножом, просто выпало из головы. Я и имя-то своё знаю только из-за горничной. Я понятия не имею, кем была леди Лавиния, каким человеком была я сама…

Лаэрт, прикрыв глаза, тихо вздохнул, скрестил руки на груди.

— Я не могу ответить на ваши вопросы, потому что не знаю ответов — и не хочу путать вас.

— Вы же понимаете, насколько удобно это звучит?

Руби опустила голову, кивнула. На месте Лаэрта она бы тоже себе не поверила. Но что ещё оставалось? Каждая новая ложь только глубже загоняла гвозди в крышку будущего гроба.

— Хорошо. Спасибо, что наконец сказали правду, мисс Фэй.

Изумлённая, Руби подняла на Лаэрта глаза.

— Вы верите мне?

— Вы используете оправдание, которое вынуждает вам не доверять. Если бы вы действительно хотели просто снять с себя подозрения, придумали бы ложь получше. Поэтому да. Я верю вам.

Руби озадаченно поскребла висок. Странный он, этот главный герой. Какой-то… неправильный. Не такой.

— Мисс Фэй, — окликнул Лаэрт. Бросив наконец подпирать стену, он подошёл к кровати, остановился на расстоянии вытянутой руки. — Вы говорили, что боитесь будущего и не знаете, что делать дальше. Скажите. Вы хотите вспомнить, кем были раньше?

Руби посмотрела на флаконы с духами, на собственное отражение в зеркале трюмо. Прежде она не рассматривала его всерьёз — и потому только сейчас заметила, что почти не изменилась внешне. Всё такое же эмоциональное лицо с заострёнными чертами, всё те же вздёрнутые уголки синих глаз и бледная кожа, из-за которой мама порой в шутку называла Руби вампиром.

Изменились только волосы. Сохранив извечные крупные завитки и непокорно торчавшую прядь на макушке, они окрасились в приглушённо серый цвет. Наверное, это было единственным, что досталось Руби от Фэй.

«Так странно. Почему никто не удивился переменам во внешности Фэй? Как персонажи узнали её, если у неё теперь моё лицо?»

Бесчисленные вопросы роились в голове, не давая покоя. Руби понятия не имела, где в этом огромном вымышленном мире искать кнопку выхода, как сбежать обратно в реальность. Она понимала лишь, что должна переписать сюжет. Во что бы то ни стало не дать Фэй погибнуть в часовой башне.

А для этого нужно было распутать тайну леди Лавинии.

Нет. Распутать тайну самой Фэй. Кем она была? Почему игра начиналась именно с её смерти? Почему из всех возможных персонажей Руби заняла именно её тело? В большинстве исекаев выбор героя редко оказывался случайным. Девушки попадали в злодеек или принцесс, потому что делили с ними общие чувства — или фрагменты судьбы.

Может, если Руби сумеет разобраться в прошлом Фэй, она поймёт, почему попала в «Реверанс смерти». И наконец найдёт выход.

— Хочу, — сказала Руби.

— Даже если это приведёт к печальным последствиям? — уточнил Лаэрт. — Я не могу гарантировать, что в прошлом вы были невинной овечкой.

Уголки губ Руби слабо дрогнули.

«О да, Лаэрт. В этом даже не сомневайся. Если история начинается со смерти персонажа, значит, впереди ждёт раскрытие его тайн, оказавших влияние на весь сюжет».

— Я не шучу, мисс Фэй. Если окажется, что вы виновны в смерти леди Лавинии, пускай даже косвенно… Что вы будете делать тогда?

Руби отвела взгляд. Припомнила пустую квартиру, где призывно мерцал экран с запущенным «Реверансом смерти». Гору немытой посуды, сброшенную в угол одежду, документы, разбросанные по столу. Телефон, который замолк впервые за несколько недель — казалось, больше он не зазвонит никогда.

Что вы будете делать тогда?

— То же, что и всегда, — ответила Руби, одарив Лаэрта улыбкой. — Пытаться жить с последствиями.

Не меньше полминуты Лаэрт неотрывно смотрел на неё — а затем, отвернувшись, вернулся к подоконнику.

— Тогда собирайтесь.

— А? — растерялась Руби. — Куда?

— Вы сами сказали: вам не позволят остаться в особняке. Даже если мне удастся замолвить за вас словечко, сэр Блейз превратит вашу жизнь здесь в ад. Поэтому вам лучше уехать.

Руби поднялась, но последовать за Лаэртом не решилась — несмотря на дежурную улыбку, он казался отстранённым.

— Господин Лаэрт, мне некуда идти.

— Что ж, — отозвался Лаэрт с глухим смешком. — Весьма удачно, что моё поместье — отличное место для таких, как вы.

Руби часто заморгала. Она не могла поверить своим ушам: главный герой предлагал подозрительной служанке с не менее подозрительной амнезией поселиться прямо у него! О чём думали сценаристы, когда прописывали его характер? Чем вообще Лаэрт руководствовался в принятии решений?

— Из меня теперь плохая служанка, господин Лаэрт.

— А я вам уже говорил, — ответил тот. — Не будьте служанкой. Эта работа вам не подходит. Вы же хотели стать кем-то большим? Так станьте.

Руби качнула головой. Конечно, с учётом обстоятельств она поехала бы за Лаэртом хоть на край земли. Он был нужен ей — как можно переписать сюжет без главного героя? Тем более что в поместье Лаэрта она могла обрести и крышу над головой, и знания, которые позволили бы легче ориентироваться в мире «Реверанса смерти». Предложение Лаэрта было огромной удачей, которую нельзя было упускать.

Но зачем ему понадобилась Фэй? Или он решил принять её просто по доброте душевной, свойственной главным героям?

Руби не понимала. Она решительно не понимала Лаэрта — и это несмотря на то, что порой могла предсказать дальнейшее развитие сюжета по малейшему движению брови персонажа.

А затем Лаэрт огорошил Руби словами, от которых она застыла с открытым ртом. Бросив быстрый взгляд на книгу с заштрихованными узорами, благодаря которой Руби обнаружила в трюмо тайник, он чуть усмехнулся и сказал:

— Я хотел бы нанять вас своим помощником.