Джейс устраивается работать преподавателем, только потому что Мел просит его об этом, а у него никогда не выходило ей отказать. Зато у неё отказать вышло прекрасно — прямо когда он стоял на одном колене с кольцом посреди ресторана.

Дома Мел плакала, и он плакал, и они оба плакали друг другу в плечи, обнимаясь, и говорили, как сильно друг друга любят — но больше не как пару. Мел гладила его по щекам и говорила, что это надо наконец-то завершить и что их юбилейное пятое расставание должно стать последним. И она, конечно, была права — как и почти всегда. Даже несчастное кольцо, которое Джейс сдал на следующий же день, было просто очередной попыткой пнуть то, что осталось от их шестилетних (если учитывать расставания — пятилетних) отношений.

Так что Джейс снял себе крошечную квартиру и съехал с дивана Мел уже через неделю — как раз начиналось лето. Состояние у него было паршивое — это если сказать мягко. Если говорить как есть, то он даже не искал бритвенный станок в неразобранных коробках, взял отпуск за свой счёт в инженерной фирме, где он работал (отказы от его идей там всё равно были не такие обидные, как отказ Мел) и засыпал прямо за компьютером, пытаясь наконец дописать статью в научный журнал. Кейтлин пришла на вроде как новоселье через две недели — Джейс расставил коробки по стенке, подобрал грязные футболки и трусы с пола в ванной и запихнул их в стиральную машину, не рассортировав тёмное и светлое. Мел бы его убила за такое. Кейтлин, конечно, привела с собой Вай, Вай, конечно же, принесла с собой пиво, и он после второй же банки плакал у них на плечах по очереди. Должно быть, зрелище было жалким.

В попытке его приободрить, Кейтлин сказала, что ему на удивление идёт борода, только надо её немного подравнять. Это почему-то в душу запало.

Мел первый раз позвонила ему ещё недели через три — после совершенно паршивого дня на его паршивой работе, через неделю после того, как он наконец-то опубликовал свою многострадальную статью. Судя по немногочисленным отзывам и рецензиям — тоже паршивую. Мел отвлекла его от созерцания улицы через окно восьмого этажа и от мысли, что мама не простит ему такой слабости, как позорный побег от жизни в тридцать лет.

«Джейс, нам очень нужны сотрудники. У нас уволился ещё один преподаватель, нагрузка на физической кафедре уже слишком большая. Может, сейчас подумаешь? Ты знаешь возможности Пилтоверского университета, в свободное от работы время проводи любые исследования и опыты, огромная библиотека, Джейс, страховка, лаборатории... подумай, пожалуйста». Мел говорила ещё, а Джейс вспоминал её короткую экскурсию на рождественской вечеринке для сотрудников, где он был «плюс один» в её пригласительном два года назад. Возможности у Пилтоверского университета и правда были, насчёт себя он уже так уверен не был. Джейс думал три дня — пока ему на рабочую почту не скинули абсолютно убогие правки его проекта от очередного идиота-заказчика, который, конечно, знает всё лучше всех, и он не понял, как сильно Мел была права последний год, каждый раз когда говорила, что ему нужна работа получше. Его опыт в преподавании ограничивался двумя месяцами репетиторства для Кейтлин лет семь назад, но он, кажется, был готов к переменам. Может, чуть вынужденно. 

Именно так — после трехнедельных курсов повышения квалификации для преподавателей, из которых он вынес только что нельзя считать студентов идиотами, Джейс получил удостоверение сотрудника и более детальную экскурсию по его будущему месту работы. В этот раз не в исполнении Мел, а от какого-то старшекурсника. К Мел в кабинет он тоже зашёл. Мысленно поблагодарил Кейтлин за то, что посоветовала ему не бриться, потому что первое что сказала ему Мел: 

— Тебе идёт борода.

Она проводила его до айтишников, чтобы ему выдали пропуск и сделали рабочую почту, по крылу, где в основном были преподавательские комнаты, бухгалтерия и администрация, и Джейс притормозил, увидев знакомую фамилию на стенде. Ну как фамилию — впечатление такое, что по клавиатуре просто стукнули ладонью и решили ничего не менять. Джейс просто её узнал.

— Это Виктор, запомни его лицо. На нём держится половина университета, личный ассистент Хаймердингера. Почти по любым вопросам можешь обращаться к нему.

Лицо Джейс запомнил быстро — оно было довольно выразительным. Выразительнее всего казалась вселенская неприязнь к тому, что у него отнимают время для фотографии. Складывалось смутное ощущение, что ниже плеч, где фотографию обрезали, он показывает факи обеими руками. Гораздо лучше он всё равно помнил статьи Виктора — что ж, будет что обсудить при встрече. Джейс даже не думал, что они окажутся коллегами.

Мел ждать его не стала, и Джейс почти не расстроился — чем дальше они друг от друга держатся, тем больше шансов, что они не сойдутся в шестой раз.

***

Впервые заходя в аудиторию в качестве преподавателя, Джейс испытывает почти воодушевление и легкий мандраж. Кейтлин попросила его не мутить со студентками, Вай попросила приглядывать по возможности за Паудер и её приятелем — они как раз поступили на первый курс, Мел попросила просто нормально делать свою работу, и Джейс абсолютно точно собирается прислушаться ко всем троим. Мама попросила вовремя ложится спать и не перетруждаться, но здесь момент уже более скользкий. Гарантий он ей не дал. В каком-то смысле, Джейс теперь идёт по её следам — только она преподавала домоводство в средней школе, а он — физику. До этого лета он рассчитывал идти по отцовской дороге и дальше.

Первые пару дней проходят тихо — Джейс дает проверочные, чтобы понять, с какими темами придётся сидеть дольше, потом только начинает лекции. На составление тестов и переделку старых презентаций на первый месяц у него ушла почти неделя.

Катастрофа — катастрофой это, если честно, назвать сложно, но ситуация точно позорная и идиотская — случается на третий день.

В дверь стучат минуте на десятой, а Джейс ещё не определился, что он планирует делать с опаздывающими.

В двери появляется смутно знакомое узкое лицо. Тот самый Виктор с непроизносимой и нечитаемой фамилией.

— Профессор Талис, организационный момент.

Джейс только-только дал второму курсу тест — они спишут всё до последней формулы, несмотря даже на то, что оценки за это не будет. Сам бы Джейс точно на их месте списал.

— Конечно, — говорит Джейс и очень надеется, что Виктор поймёт его маленький приглашающий жест рукой. И Виктор понимает — лучше бы он этого не делал. Лучше бы он попросил Джейса подойти.

Через секунду когда дверь открывается, Джейс осознает сразу две вещи: первое — Виктор ходит с тростью, а у людей, которые ходят с тростью, обычно не лучшие отношения с передвижениями, особенно излишними, и второе — Джейс фактически вынуждает его эти передвижения совершать. Логический вывод из второго — Джейс ведет себя как мудак. Это определённо не то первое впечатление, которое он хотел бы оставить у коллеги.

Поэтому он встаёт из-за стола слишком поспешно, слишком поспешно делает несколько шагов и, конечно же, задевает ногой угол этого самого стола. Как хорошо, что он в джинсах, а не в брюках, брюки бы порвались. Кажется, ссадина будет приличная. Джейс закусывает язык, чтобы не зашипеть, зачем-то объявляет студентам, что он на минуту — как будто они сами не поняли — и старается не припадать на ногу — потому что если это будет воспринято как передразнивание, то ни о каком обсуждении статей Виктора и нормальных взаимоотношениях речи уже не пойдёт никогда.

Виктор опирается на трость и смотрит с интересной смесью скуки и затаенной в глазах усмешки. Всё лучше, чем открытая неприязнь, ладно.

— Эм, да. Добрый день. Я Джейс, — ладно, он начинает паниковать. С другими преподавателями, с которыми он уже успел познакомиться, всё прошло замечательно — они пожимали руки, улыбались и желали удачи на новой работе. Виктор же перекладывает папку с бумагами под локоть и только потом пожимает руку в ответ. Джейс хочет ударить себя по лицу — ну очевидно же было, что у него заняты обе руки. Если после этой пары он пойдёт в уборную и увидит, что в бороде застрял какой-нибудь кусочек хлеба с обеда, то хуже уже не станет. Миссия знакомства с Виктором провалена совершенно.

— Я знаю ваше имя, мистер Талис, у меня тут как раз ваше расписание на сентябрь. На каждом листе ваши инициалы, — в ярких глазах всё-таки больше усмешки, чем неприязни. Даже губы едва заметно изогнуты. Джейс чувствует себя идиотом. — Распишитесь вот в этой таблице, что график согласован, — он протягивает плотную папку Джейсу, тот отделяет свое расписание, ставит подпись — ручку Виктор достает из нагрудного кармана на рубашке, свою Джейс благополучно оставил на столе — забирает папку и суёт её обратно подмышку, всё-таки протягивает руку сам.

— Я Виктор. Приятно познакомиться, — до второго рукопожатия дело не доходит — папка у него из-под руки выскальзывает. Падает, рассыпает листы между последними партами. — Ох черт, прошу прощения, — пытается наклониться, поднять хоть что-то, но Джейс опережает, почти кричит, что сделает сам — а ведь еще мама говорила, что ему необходимо научиться контролировать громкость собственного голоса. Так что следующие минут пять он ползает на коленях, собирая бумаги и морщась, потому что, кажется, у него из ноги идет кровь, а джинса очень неудачно проходится по свежей ссадине, потом ещё минуту отделяет своё расписание обратно.

Когда Виктор наконец-то выходит из кабинета, Джейс напоминает себе, что он не один и материться вслух при студентах — это явно не то, о чем его просила Мел. Поэтому он просто садится обратно за свой стол и трет переносицу. 

Ну, могло быть хуже, наверное. Он мог случайно Виктора толкнуть. Или расписаться не там, где нужно, и заставить Виктора снова идти от администрации, наматывая лишние круги.

С края аудитории слышится смешок, и Джейс поднимает голову. Ногу щиплет.

— Вы уже закончили? Если да, передавайте тесты на мой стол. 

Что ж, он пожалел о своём решении всего на третий день работы. В прошлый раз это случилось на четвёртом часу — так что, наверное, это прогресс.

***

Пятницы Джейс ждёт как самого радостного дня в жизни и не понимает, о каких научных работах и исследованиях говорила Мел, когда его сюда звала. За одну неделю он уже научился дышать через раз, чтобы экономить время, на следующей, должно быть, научится спать одним глазом, а к октябрю вполне может стать сверхчеловеком. Если доживёт.

У него не так много пар и не так много групп, но это не облегчает ситуацию. Он хочет сделать всё как надо, он точно не хочет быть противным преподавателем, но пока что у него получается быть просто никаким. Дисциплины, особенно у первых курсов, нет почти никакой, а он, каким бы хорошим от рождения оратором не был, не может не заговариваться, по третьему разу в день диктуя про силу трения.

Собственно, в пятницу случается вторая катастрофа, и Джейс не может точно сказать, масштабнее она первой или всё же стоит на одном уровне, но она тоже связана с Виктором.

Вернее, с тем, что Джейс сначала просыпает, потому что решил всё же посидеть накануне над исправлением статьи, потом попадает в пробку и влетает в университет за пять минут до начала пары — голодный, невыспавшийся и немного злой.

Раздражение копится всю пару, и Джейс думает, что ему нужно снова записаться в спортзал — раньше это помогало сбросить напряжение. Ещё раньше рядом с ним была Мел, которая в трудные минуты могла погладить его по голове и дать полежать щекой на своих роскошных бёдрах — это тоже помогало. Вряд ли она по старой дружбе разрешит это сделать ему сейчас.

Первую пару, как и большинство студентов, наверное, он переживает мыслями о кофеине и о том, что всего через несколько часов сможет приехать домой и упасть лицом в подушку. Или поехать к Кейт с Вай. Или просто напиться. Или что угодно, но не первая пара; надо было начать спорить с Виктором тогда, а не подписывать не глядя расписание на сентябрь.

В кафетерии людей — не протолкнуться, и Джейс перестраивает маршрут к отвратительному автомату в углу, к которому нет очереди только по той причине, что ту дрянь, которую наливают за три с половиной доллара, пить, сохраняя все вкусовые рецепторы живыми, невозможно.

Но у него нет выбора. Джейс концентрируется только на том, чтобы не расплавить себе пальцы о картон и не пролить эту сомнительную жижу на пол, когда толкает дверь кафетерия. Как оказывается, толкает он слишком сильно. Джейс не успевает подумать, успевает только выронить на пол обжигающий стаканчик, сделать шаг вперёд и схватить того, кто падает, за руку.

Осознание приходит меньше, чем за секунду — падает Виктор. Уже не падает, к счастью, удерживается на ногах благодаря его руке и трости.

Кто-то уже зовёт уборщиков.

— Вы в порядке?

Виктор смотрит на него с приподнятой бровью, деликатно забирает свое запястье из его хватки — пальцы на нём сомкнулись целиком. И ещё место осталось.

— В большем, чем ваш кофе. Со всеми бывает, будьте осторожнее.

— Извините.

Виктор выжимает из себя вроде как вежливую улыбку.

— Со всеми бывает, профессор Талис. Давайте не будем занимать проход, — говорит он и проходит вместе со своей тростью мимо, как только Джейс делает шаг в сторону.

Он извиняется ещё раз — в этот раз перед уборщиком, и решает, что тратить остатки мелочи прямо сейчас не станет. До пары ещё почти пять минут, он успеет отойти куда-нибудь подальше от кафетерия. Как вариант — на другой континент. Почему за дверью должен был стоять именно Виктор, почему не кто угодно другой. Хорошо хоть, кофе он разлил не на него и не на себя — хотя брюки всё же в маленьких тёмных пятнах.

Кофе он так и не пьёт, зато пишет Мел и спрашивает, может ли он зайти на перемене.

Так что всю пару он живёт мыслью только о том, что Мел возможно хоть по голове его погладит и скажет, что он не такой уж и неуклюжий идиот — или скажет и будет совершенно права.

Мел, как и всегда — воплощенная элегантность. Юбка-карандаш, белая блузка, пучок, золото в ушах. У Джейса осталось примерно десять минут, чтобы высказать ей все, что он думает про эту работу, но он выбирает самое острое.

— Я чуть не убил Виктора дверью. Случайно, — Мел поднимает бровь. — И в среду из-за меня он уронил папку с документами. Мел, мне кажется, что он думает, что я его ненавижу. Или уже ненавидит сам.

Джейс садится в кресло возле стола, закрывает лицо руками. Мел, да будь она благословенна, подходит сбоку и гладит его по отросшим волосам.

— Джейс, не надо решать за него. Виктор... не самый простой человек, но он точно умеет отличать, когда ему делают пакости намеренно, а когда случайно. Не факт, что он даже придал этому значение.

— Я правда случайно.

Мел его терзаний не понимает, но накручивает прядь его волос себе на палец.

— Если ты начнёшь не нравиться Виктору, то ты об этом узнаешь, поверь.

— И как?

Мел хмыкает — она никогда о Викторе не говорила, и Джейс не знает, какие у них отношения — подозревает, что никакие.

— О, он будет очень выразительным.

Да, Виктор однозначно может быть выразительным. Одни его брови чего стоят. И рот тоже... выразительный. И хоть Джейс видел его мимику всего два раза в жизни, он не может не признать, что она... да, выразительная.

— Мне стоит извиниться ещё раз?

Мел хлопает его по плечу.

— Специально — нет. Если подойдёт сам. Он ненавидит, когда с ним носятся, поверь.

Джейс поднимается со стула. Ну, ему вроде стало лучше. Остаток дня он пережить сможет.

— Почему ты не сказала, что он ну...

— Инвалид? С каких пор тебе это важно?

— С тех самых, как я попросил подойти его к столу, когда он зашёл в мой кабинет. Я не знал! 

Мел вздыхает, прикрывает улыбку рукой.

— Теперь я вижу корень проблемы, да. Но я серьёзно, вряд ли он воспринял это, как оскорбление. Не думаю, что он вообще это взял в голову. И ты не бери.

Так Джейс и пытается дожить свою первую неделю в качестве преподавателя — не беря в голову ничего, связанного с Виктором. Ему это удаётся с переменным успехом.