Кое-как попрощавшись с жителями этого мини-поселения, я хотел бы встретиться с местным барином-козлом, но, к сожалению, его так и не было. Я отправился дальше в путь, в Варадеш. Пешком, как мне сказали, путь будет очень долгим — от пятнадцати до двадцати дней. А зная, что дни и ночи здесь невероятно длинные, думаю, что путь займет несколько месяцев. Если повезёт, можно наткнуться на священников, которые совершают паломничество и ездят на специальных платформах. И всё же, буду идти пешком, а то вдруг нарвусь на фанатичных священников.

На моём пути опять был скучный пейзаж. Если бы в один прекрасный момент я не наткнулся на песчаного дракона или он на меня, тут уже невелика разница. Но на данный момент я бежал так, как будто от этого зависит моя жизнь… Хотя она и так от этого зависит! Теперь я смог сделать то, что мне не удавалось сделать в школе: 2000 метров за 10 секунд, если не быстрее. Оборачиваться опасно для здоровья, я чувствую, как зверь дышит мне в спину. Похоже, эта махина больше всех змей, которых я встречал. И как долго мне придётся от неё бежать? Я ускоряюсь, а сердце колотится в груди, как будто пытается пробиться наружу. Безжалостный ветер выдувает из меня последние силы, но я понимаю, что остановиться нельзя. Вокруг только пустыня, и каждое мгновение на счету.

Но удача меня не оставила, вдали показались шпили заброшенного города. Я ещё никогда не был им так рад, как сейчас. И неважно, что он из себя представляет: опасное место, полное ловушек, или утопический рай. Фактически, всё равно я останусь в плюсе.

В последний миг я запрыгнул на большие платформы зданий, через которые червю ни за что не пробиться, и вдохнул с облегчением. Внутри серого сооружения я прятался среди обломков, освобождаясь от тревожных мыслей, и получил мгновение покоя.

Пробираясь по заброшенным, старым и засыпанным песком коридорам, я и не подозревал, что есть ещё настолько сохранившиеся помещения умершей цивилизации. Кажется, это даже был какой-то важный объект.

Я осторожно продолжал свой путь по коридорам, осматривая каждый угол и каждую дверь. Здесь царила невероятная тишина, только шорох моих собственных шагов разбивал монотонность окружающего молчания. Но внезапно я наткнулся на дверь, отличающуюся от всех остальных: она была покрыта неизвестными символами и украшена изящной резьбой.

Пройдя сквозь дверь, я оказался в просторном зале, удивительно хорошо сохранившемся за все эти века. Стены были украшены изображениями странных существ и невиданных растений, а посреди зала стоял алтарь из неизвестного металла. Я ощутил волну незнакомых эмоций, окружающих его со всех сторон.

Изучая этот мистический зал, я начал задумываться о происхождении этого места и о цивилизации, которая его построила. Мой ум наполнили мысли о возможностях и тайнах, хранящихся здесь, и я почувствовал себя исследователем древних загадок, готовым раскрыть все их секреты.

Погруженный в размышления, я не заметил, как время пролетело незаметно, и только странный шум заставил меня вернуться к реальности.

Здесь явно было что-то не так. Вся атмосфера ощущалась искаженной, и этих странных рисунков и украшений не должно было быть. Мистика и технологии сочетались каким-то абсурдным образом, как будто кто-то насмехался над хозяевами этих строений. С этого алтаря исходила вся странная энергия, и непонятный шум раздавался от него.

Сконцентрировавшись, я повернулся и направился к выходу.

Выйдя из заброшенного места, я почувствовал, как легкий холодок пробегает по спине. Песок под ногами казался более тяжелым, а тишина вокруг давила на уши, словно мир сжимался. Я быстро свернул в первый коридор, стараясь не думать о странном алтаре и его притяжении. Каждый шорох теперь казался угрожающе низким звуком, подсказывающим, что я не один.

Наконец, я достиг выхода на поверхность, где яркое солнце ослепило меня, и свежий воздух наполнил легкие. Я огляделся, и, несмотря на пугающие воспоминания о подземелье, не мог избавиться от тревожных мыслей.

— Ну, нахер, я даже знать не хочу, что это за штука и с чем это едят! — произнес я, поворачиваясь в последний раз к руинам. Я снова направился в Варадеш, но липкое чувство страха не покидало меня еще долгое время.

***

Пять долгих, гектических, утомительных и скучных дней в проклятой пустыне! Я уже на пороге изобретения квадроцикла или самолета! И ведь здесь, скорее всего, есть какие-нибудь писатели, которые восхваляют эту природу! В начале мне эта пустошь даже нравилась, а сейчас становится как-то не очень. И каждое встречающееся поселение было подобно глотку воды. Они были вполне колоритны в своем сосуществовании. Особенно жрецы храмов — те ещё мздоимцы. Таких людей, если честно, я встречаю впервые… Как обычный люд их не разорвал, для меня загадка. Может, их всех гипнотизируют? Потому что другого ответа у меня нет! Так внаглую воровать — это надо уметь! И так в каждом поселении, которое мне встречалось! Я уже устала им объяснять права личности, а священникам давать пощёчины и гнать в шею. Люди были весьма в шоке от моих действий, но большинству понравилась моя работа. Кто-то даже хотел, чтобы я занял пост местного попа, но я благополучно отказался. Всё ещё помня, каким «богам» поклоняется данный народ.

Я провел ещё пару дней в этой клятой пустыне, и каждый миг будто стал вечностью. Солнце палит так, будто хочет расплавить меня на месте. Я мечтаю о том, как окажусь на Северном полюсе и буду есть лёд вместе с пингвинами.

И я даже не знаю, хорошо это или плохо, что я вижу ещё одно поселение. И выглядит оно не очень: разруха и бардак — это прямо видно со стороны. Но церковь стоит! Ну, ничего не меняется — неприятная стабильность. Я, конечно, не против религии, но не в таком дурном ключе, где тебе элементарно запрещают узнавать что-то новое о мире, в котором живешь.

Завидев меня, люди как один попрятались в свои песчаные хижины. К этому я привык, безусловно. Такой великан многим внушает страх. Сегодня мне повезло: на дороге я увидел мальчика с татуировками, похожими на Иларии, только у неё они на лице, а у этого — на всём теле. Даже его лысая голова была покрыта этими татуировками. Он сидел на корточках и что-то чертил, отчего вокруг него было полно пыли. Кого-то он мне напоминает…

Я, задумавшись, подошла к мальчику.

— Извини, что отрываю тебя от твоих дел. Не мог бы ты мне помочь?

Парень растерялся, повернулся ко мне и испуганно ответил:

— Вам что-то нужно, господин?

Когда же вы перестанете меня бояться? Я, может, и большой, но очень добродушный человек!

— Ну, во-первых, я тебе не господин. Можешь звать меня Лоргором. И я бы хотел узнать твоё имя, если ты, конечно, не против? — вежливо спросила я.

— Моё имя? Эреб!

— …Эреб?

И тут я встала в ступор.

Эреб-пидор

Золотой мужик

Пидор

Император человеков

Пидор

Лысый пидор

Вахаебы

Ересь Хоруса

Архипредатель

Золотые татухи

Великий суп наварили…

Колхида

Золотой унитаз

Гидраперикатус

В ЗЛОВЕЩЕМ МРАКЕ ДАЛЕКОГО БУДУЩЕГО ЕСТЬ ЛИШЬ ВОЙНА.

— Ебаный в рот… — прохрипела я.

Мне уже было всё равно на мальчишку. До меня наконец дошло, где я оказался. Эта вселенная… Это же проклятая вселенная Warhammer 40,000! Тёмная, жестокая, безнадёжная. Интересно, если я сейчас помру, воскресну ли я где-нибудь в другом месте? Или просто исчезну навсегда? Что делать? Что делать? Бля, сны и видения о золотом мужике… Это же был Император Человечества! Он что, действительно пытался связаться со мной? Или это просто моё воображение играет со мной злую шутку?

Интересно, знает ли он, что я здесь? Если я, как буддист, закроюсь где-нибудь в пещере и буду медитировать, он меня найдёт? Или просто оставит гнить в пещере? Я не хочу быть частью этой ненормальной семейки… Ладно, Сангвиний, я бы ещё потерпела — он хоть выглядит сносным парнем, хоть и пьет кровь. Но остальные? Нет уж, спасибо! Конрад Кёрз с его манией преследования, Магнус с его бесконечными амбициями, да и все остальные… Нет, уж лучше я сам по себе.

И как меня угораздило попасть именно сюда? Из всех возможных вселенных, реальностей и измерений — именно сюда! Теперь на большинство моих вопросов есть ответы, и, честно говоря, они не самые обнадёживающие. Господи, за что мне всё это? Я ведь не просил быть брошенным в этот адский котёл, где каждый день — борьба за выживание, где каждый шаг может стать последним.

Я огляделся вокруг. Пустыня, бесконечная и безжалостная, простиралась до горизонта.

Мысли путались, сердце билось так, будто пыталось вырваться из груди. Я чувствовал, как страх и отчаяние сжимают мою душу. Но где-то глубоко внутри теплилась крошечная надежда. Может, я смогу выжить. Может, я найду способ вернуться домой. Или, по крайней мере, найти место, где смогу спрятаться от этого безумия.

Снова посмотрев на испуганного мальчика, я не могла отделаться от странного чувства. Если это действительно Эреб, то он был прекрасным актёром, способным дурить голову кому угодно. Но я помнила, что его имя ему не принадлежало — он украл его, убив настоящего обладателя. И всё это из-за его глупой мамаши, которая только и умела, что жаловаться, а сама, скорее всего, ничего толком не делала… Но это ещё нужно было проверить.

— Ты не знаешь, где я могу переночевать? — спросил я, стараясь звучать как можно мягче. — У меня был долгий путь, и я устал.

— К… ко… конечно! — заикаясь, ответил мальчик. — Я могу спросить у своих родных!

На его слова я лишь кивнул. Если он и был актёром, то не очень умелым. Дети в его возрасте — как открытая книга: их эмоции и намерения читаются без труда. Но всё же что-то в его глазах настораживало. Может, это был просто страх перед незнакомцем, а может, что-то ещё или это уже развивается паранойя.

Мы шли молча, его маленькие ноги едва поспевали и я «дышал» ему в спину. Я ловил себя на мысли, что надеюсь: этот ребёнок не окажется тем самым Эребом. Потому что, если честно, я не знал, что буду делать, если это так. Рука моя на него не поднимется — убить ребёнка, даже такого, как он, было выше моих сил.

Но если он действительно тот, кем я его подозреваю, то что тогда? Оставить его в покое? Или попытаться как-то исправить ситуацию? Вопросы крутились в голове, не давая покоя.

— Подождите, пожалуйста, тут… — сказал ребёнок и скрылся за песчаным забором домика, который выглядел более ухоженным, чем остальные. Да, где-то стены осыпались, а плитки были потрескавшимися, но было видно, что хозяева следят за своим домом и любят его. Это место не походило на то, где могли бы издеваться над ребёнком.

Через несколько минут на пороге появилась приятная на вид женщина. С приветливой улыбкой она представилась:

— Меня зовут Аиша, господин. Рада приветствовать вас в нашем скромном жилище. Пожалуйста, проходите внутрь.

— Моё имя Лоргар Аврелиан, — ответил я, слегка склонив голову в знак уважения. — Благодарю вас за гостеприимство и прошу прощения за столь поздний визит.

***

Проведя с ними оставшиеся часы перед сном, я понял, что это не тот зловещий Эреб, о котором я слышал, а просто мальчишка, судьба которого, увы, печальна. Семья приняла меня радушно, расспрашивала о моих странствиях и о том, куда я держу путь. Меня сытно накормили, и мне даже стало немного неловко, ведь моя порция явно была больше, чем у остальных. Затем они стали искать место, где бы меня уложить спать. Я начал протестовать, уверяя, что сарай, набитый сеном, — вполне подходящий ночлег. Но они настояли и дали мне целых четыре одеяла. Видимо, они решили, что я из знатного рода, ведь, как я понял, фамилии здесь есть только у тех, кто выше по статусу. Хорошо, что я не ляпнул: «Лоргар Аврелиан Уризен» — вот была бы потеха! Впрочем, спать на сене тоже неплохо, особенно под теплыми одеялами.

Из-за чуткого сна меня разбудила ругань какой-то женщины, которая кричала с соседнего двора и явно была чем-то недовольна. Выйдя из сарая, я увидел, что солнце только начало показываться из-за горизонта. И по чистому небу можно было понять, что погода в первой половине дня будет хорошей.

— Чёртов идиот, несносный мальчишка, почему ты творишь это! Почему с первого раза непонятно, что за тупица у меня родился, ничего не можешь, только сидеть здесь и заниматься непойми чем! Почему ты не можешь быть таким, как другие? Например, Эреб — очень набожный и хороший мальчик! А как он утром наносит свои письмена! Это же такой прекрасный ритуал, а ты, слюнтяй, даже этого не можешь! Снова мучал скорпионов, и тебя ужалили, теперь снова будешь валяться в сарае! Вот бы тебя забрали к себе Силы, ничтожество! — тучная женщина кричала на лежащего на земле скрюченного маленького мальчика.

Мой рост позволял мне выглядывать над забором и наблюдать за этим психологическим кошмаром. Теперь мне стало понятно, почему мальчонка стал самым гадким человеком во всей галактике. Женщина резко обернулась и посмотрела на меня испуганным взглядом, мой же был наполнен отвращением. Она уже хотела протащить ребенка в сарай, но я остановил её.

— Что ты делаешь! — мой голос был четким и слегка приправленным гневом.

— А я? Господин, этот сорванец уже не впервой так поступает, пусть отлежится в прохладном сарае… — глаза женщины бегали, как у умалишённой, и было видно, что ей некомфортно под моим взглядом.

— В сарае? Ты не собираешься ему помочь?

— Да? А толк от него, он всё равно бесполезен…

— Бесполезен?! Ты в своём уме, женщина?! Он же ребенок!

На мои слова она ахнула, бросила ребёнка на землю и убежала в дом, хлопнув дверью. Её поступок выбил меня из равновесия, глаза стали по пять копеек. Не думая ни минуты, я перепрыгнул через забор и аккуратно взял мальчика.

Я быстро понес его в сарай, положив на подстилку из сена и одеяла. Ребёнок оказался в коматозном состоянии и даже приоткрывал глаза. Так, Ева, успокойся, какие там правила при оказании помощи при укусе ядовитыми животными или насекомыми… Ай, бля, не важно.

— Эй, малыш, привет, всё хорошо, не переживай, мы сейчас с тобой обработаем укус, но ты должен мне сказать, где? — мне кажется, успокаиваю я скорее себя, чем его. Похоже, он действительно не совсем понимает, что происходит.

Осмотрев его беглым взглядом, я понял, что укус был сделан в ладонь. К тому времени пришла Аиша с Эребом. Попросив у них холодной воды, они в спешке побежали в дом, а дальше скрылись за забором. Видимо, колодец находился где-то в другом месте. Ребёнка я положил в максимально расслабляющую позу. Я знаю, что в некоторых случаях отрубают конечности, но я надеюсь, что до этого не дойдет. У него даже температура поднялась, значит, за жизнь борется, это хорошо. К тому времени прибежали запыхавшиеся хозяева дома с двумя ведрами воды и с какой-то настойкой в руках Эреба.

— Малыша Лу не впервые кусает скорпион, но его мать никогда не позволяла нам помогать… Бедное дитя… — проговорила Аиша.

— Вот, господин, возьмите настойку, она должна помочь, выпросил у храмовых служащих! — Эреб протянул склянку, которую я незамедлительно взял.

— Благодарю за вашу помощь.

Попробовав настойку, у меня в голове сразу образовалась формула этой горькой дряни, которая действительно может помочь, так как в её состав входит кровь с антителами. Правда, одно меня пугает: поможет ли она при приёме внутрь? По моим данным, такое надо вводить в кровь, а шприца нет. Аиша в это же время делала холодные компрессы.

— Эту настойку вы принимаете внутрь? — спросил я.

— Да, господин, а что-то не так? — удивлённо ответила женщина.

— Было бы эффективнее вкалывать её в кровь, это помогло бы быстрее…

— Ооо, господин, вы такой умный, наверное, вы учились у лучших монахов Варадеша! — удивление на лице разукрашенного мальчика не было предела.

— Ха-ха, нет, Эреб, но туда я направляюсь.

Мы ещё долго говорили и пытались разрядить обстановку, а Эреб всё спрашивал и спрашивал. Дети действительно как губки впитывают всё, что им скажешь. Мне даже удалось ему объяснить и рассказать некоторые аспекты его веры, где он очень задумался. Надеюсь, я смог его переубедить не тратить свою жизнь на одну только веру. Я так понимаю, ему очень нравится медицина, и моя скудная попытка из прочтённых книжек по оказанию первой помощи, похоже, дала свои плоды.

Так я и просидел с маленьким Лу, странное, конечно, имя, целый день и целую ночь, пока его состояние не стабилизировалось. Температура и отёк не спали. Мне приходилось его поить и обтирать его тряпочками. А женщина, названная его матерью, даже не поинтересовалась, что же с её сыном?! Что за безответственность! Как же мне хотелось сотворить что-то нехорошее, но я сдержалась. Это ни к чему не приведет, только потешит мое жалкое эго, от которого пользы никакой.

Одновременно с этим я размышляла о своей судьбе. Что будет, когда прилетит Император? Догадается ли он, что я больше не его сын? Скорее всего, так и будет. Ведь человек, способный на такие фокусы во времена ереси, не может не знать, что творится в наших головах. Он почувствует, что что-то не так. И тогда что? Смогу ли я с ним договориться, убедить его не отправлять меня в этот безумный Крестовый поход? Или он просто посмотрит на меня своим холодным, всевидящим взглядом и прикажет идти, как будто у меня нет выбора? А ещё нужно приучиться говорить о себе в мужском роде. Это ведь теперь моя реальность. Но как же сложно! Каждый раз, когда я случайно говорю «я сделала» или «я хотела», женщины из убежища смеются. Их смех не злой, скорее, теплый, даже одобрительный. Бабушка, например, никогда меня не поправляла, только улыбалась, будто ей это нравится. Может, они видят в этом что-то забавное или даже трогательное? Но все равно, нужно привыкать. А если… если этот золотой мужик все же вытащит меня с Колхиды, как мне общаться с его так называемыми братьями? Каждый из них — это целая вселенная своих приколов, своих тараканов в голове. Один слишком гордый, другой слишком злой, третий слишком… странный. И если я случайно их чем-то задену, обида останется на всю оставшуюся жизнь. Они ведь не умеют прощать. Они не умеют слушать. Они не умеют уважать чужое мнение. Как мне с ними вообще общаться? Что предпринять?

Я ни в коем случае не оправдываю фанатика, но поначалу он казался мирным…

А-а-а-а-а! Голова идет кругом от этих мыслей. И ведь я даже забыла, какие у Лоргара были отношения с братьями. Помню только, что для многих он был жалким. Его не принимали всерьез, над ним смеялись, его осуждали. Но с кем у него действительно была дружба? Магнус? Ангрон? Или, может, кто-то еще? Я не помню… Все эти воспоминания, которые у меня были из прочитанных книг, с таким большим количеством времени просто забываются как ненужные. Надеюсь, что со временем я буду их вспоминать…

Теперь нужно решить, что мне делать с мальчиком, который не Эреб, а Лу. Матери его точно возвращать нельзя, а то таким темпом будет неописуемый пиздец.

— Пхе-пхе… — с подстилки раздалось шевеление, и мальчик резко подскочил, осматриваясь по сторонам.

— О, очнулся наконец-то, спящий красавец! — воскликнул я и подошёл к нему ближе, чтобы проверить температуру. — Ну как себя чувствуешь?

Ребенок изумленно уставился на меня и, как рыба, хватал воздух ртом. Видимо, мои размеры шокировали его.

— Я… Я… Я…

— Так, малой, вдох-выдох, спокойно. Я не причиню тебе вреда, — я осторожно стал поглаживать его по спине.

— Г… Где я? И кто вы? — мальчик все так же хлопал своими большими глазами и с осторожностью смотрел на меня.

— Ты сейчас у своих соседей. Я принес тебя сюда, чтобы помочь справиться с ядом. А зовут меня Лоргар.

Лу медленно успокаивался, но его глаза все еще блестели от страха и непонимания. Он сжался в комок, словно пытаясь защититься.

— Почему… почему ты мне помог? — прошептал он, глядя на свои дрожащие руки. — Даже моя мать… она не стала бы…

Я вздохнул и присел рядом с мальчиком. Мой голос стал мягче, но в нем чувствовалась глубокая усталость.

— Потому что я видел, как люди теряют себя, когда им отказывают в помощи. Я видел, как они ломаются, и не хочу, чтобы ты стал одним из них.

Лу поднял глаза, и в них появилась искра надежды, смешанной с болью.

— Но… зачем? Ты же даже не знаешь меня…

— Иногда помогать нужно не потому, что ты кого-то знаешь, а потому, что это правильно. Потому что каждый заслуживает шанса. Даже если весь мир против тебя, всегда найдется кто-то, кто протянет руку.

Мальчик замолчал, его губы дрожали, а глаза наполнились слезами. Он сжал кулаки, пытаясь сдержать эмоции, но это было бесполезно.

— Я… я не знаю, что сказать… — его голос прервался, и он расплакался. Слезы текли по его щекам, смывая грязь и боль.

Я положил руку на плечо мальчика, нежно сжимая его.

— Не нужно слов. Просто знай, что ты не один. И что бы ни случилось, ты сильнее, чем думаешь.

Лу всхлипнул, но через слезы на его лице появилась слабая улыбка. Он кивнул, словно пытаясь поверить в эти слова.

— Спасибо… — прошептал он.

Я лишь надеялась, что мои добрые слова что-то да откроют в его маленьком сердце. Может быть, он откажется от своих ужасных планов, от этой жажды власти, которая только сильнее сгубит его. Он не кажется таким уж злым — просто ему никто не показал другую сторону. Никто не научил его, что есть иной путь, что можно жить иначе. Именно поэтому в оригинальной истории случилась та трагедия, которая сломала его и всех, кто был рядом.

Но я верю, что еще не поздно. Я покажу ему, что можно добиться чего-то, не переступая через других, не прыгая по головам. Что настоящая сила — не в том, чтобы подавлять, а в том, чтобы вдохновлять. Что можно быть великим, не теряя себя, не теряя своей человечности.

Может быть, это звучит наивно, но я верю, что даже в самом темном сердце можно зажечь искру света. И если он увидит, что есть другой путь, что есть те, кто готов поддержать его без условий и требований, то, возможно, он выберет иной путь. Путь, который не приведет его к разрушению.

Я не хочу, чтобы он стал тем, кем стал в той истории. Я хочу, чтобы он понял, что у него есть выбор. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы показать ему это.

Я принял решения. Я возьму его собой в Варадеш!

***

«Варадеш, Город Серых Цветов, сиял среди бескрайних морей песка, словно оазис надежды, затерянный в пустыне времени. Его небоскрёбы, покрытые серой мозаикой, переливались под лучами солнца, приковывая взгляды усталых путников. Говорили, что в этом городском хаосе кто-то разглядел прекрасные цветы, но лишь ночью, когда лунный свет окутывал улицы загадочным сиянием, раскрывая их истинную красоту.

Никто не знал, как город выживал в этой безжалостной пустыне, где вода была на вес золота, а жизнь казалась миражом. Здесь не росло ничего, кроме тех самых серых цветов, которые распускались лишь в ночном свете, наполняя воздух тонким, едва уловимым ароматом. Жители Варадеша поклонялись этим цветам, веря, что они приносят удачу и защищают от злых духов, бродящих по пескам.

Серые цветы стали символом города, его душой. Их лепестки, словно сотканные из лунного света, были хрупкими, но невероятно стойкими. Они не боялись ни зноя, ни холода, ни песчаных бурь. Говорили, что в каждом цветке заключена частица души города, и пока они цветут, Варадеш будет стоять непоколебимо.

Но были и те, кто шептался о тёмной стороне этой легенды. Некоторые утверждали, что серые цветы питаются не только лунным светом, но и жизненной силой тех, кто слишком часто срывает их. Другие верили, что цветы — это ключ к древнему знанию, которое может изменить судьбу всего мира.

Как бы то ни было, Варадеш продолжал манить к себе странников, учёных, искателей приключений, храмовников и тех, кто отчаялся найти смысл в других местах. Город Серых Цветов был загадкой, которую внимательный путник сможешь рассмотреть, если будет достаточно внимателен.

И каждый раз, когда наступало полнолуние, жители города собирались на центральной площади, чтобы наблюдать, как серые цветы раскрывают свои лепестки, наполняя ночь таинственным светом. В эти моменты Варадеш засыпался молитвами и пением людей.»