Все выходные Малфой провёл в Министерстве, активно работая с поисковой группой по делу договорных матчей. Гермиона не могла больше ничем помочь, потому что она почти не знала судей, да и в технологиях мало что понимала. Всю субботу ведьма посвятила уборке квартиры и себе, а под вечер отвезла мотоцикл на мойку, понимая, что давно не занималась своим железным конём.

Ей нужна была эта передышка, как глоток воздуха для утопающего. Она никогда не участвовала в расследованиях напрямую и столько стресса от процесса дела испытывала впервые. Конечно, она осознавала, что задача авроров безумно сложная, когда работала в отделе, но всё же действительность превзошла все ожидания. Следователь не настаивал на её прямом участии, сам прекрасно понимая, насколько девушке было трудно.

Второй выходной день Гермиона проводила дома. Как бы она не пыталась расслабиться, читая книги, все мысли всё равно были об убийстве, а точнее о Тэйлор. Несмотря на то, что Грейнджер присутствовала на похоронах девушки, осознания того, что её уже нет в живых, просто не существовало. Казалось, что на следующей тренировке спортсменка увидит Маркс, поздоровается с ней, а может быть, даже немного поговорит, пока Анна не загонит ведьму в зал.

Грейнджер терзало чувство неполноценности от того, что она так и не смогла хорошо узнать Тэйлор как человека. Что-то перемкнуло в ведьме, и уже через десять минут она заводила мотоцикл для поездки.

Девушка не понимала, что ею двигало в тот момент, пустят ли её на порог, но это желание было превыше всего. Гермиона направилась в сторону дома Вильмы Маркс, чтобы побольше узнать об её дочери.

Она пыталась внушить себе, что нуждается в этом только из-за дела, но в глубине души догадывалась, что ей также хотелось увидеться с Вильмой, составить ей компанию, ведь женщина осталась совсем одна. При первом визите к миссис Маркс спортсменка думала только о себе, о том, как ей было страшно на первом допросе. Сейчас же она понимала, что Вильму нельзя оставлять в одиночестве.

Грейнджер довольно хорошо запомнила дорогу до дома Маркс и смогла без ошибок добраться, несмотря на большие расстояния в городе. В мыслях был червячок сомнения насчёт этой идеи, ведь Вильмы вообще могло не оказаться дома.

Но удача оказалась на стороне Гермионы. Когда она подъехала к нужному двору, то разглядела женщину возле цветов. Вильма выпрямилась и подняла шляпу, чтобы понять, откуда шёл звук. Когда она увидела ассистентку Следователя, то на её лице проступили удивление и страх. Женщина тут же отложила все свои инструменты для сада и поспешила к ведьме.

— Мисс Грейнджер, здравствуйте. Что-то случилось?

Гермиона сняла шлем и широко улыбнулась женщине, желая уменьшить её тревогу.

— Нет-нет, миссис Маркс, я не по расследованию приехала.

— А... а для чего же тогда? — Вильма растерянным взглядом осматривала спортсменку, пытаясь найти подвох. Грейнджер прекрасно понимала, почему мать убитой недоверчиво относилась к её приезду, она не хотела слышать плохих новостей.

— Я просто... честно, мои слова сейчас могут прозвучать очень странно, но мне хотелось бы узнать больше про жизнь Тэйлор... если вам это будет несложно.

Гермиона тихо вздохнула, понимая всю глупость своих слов. Хотеть что-то узнать про человека, которого уже нет в живых? Бред, полнейший бред. Логики не было, но сердце этого требовало.

Напряжённые плечи Вильмы спали вниз, а она тихо выдохнула.

— Знаешь, с какой-то стороны это к лучшему, что ты не так хорошо знала Тэй, тебе было не так больно. Но я не против поговорить о ней. Психолог говорил мне, что надо с кем-то поделиться своими воспоминаниями о моей девочке, чтобы выпустить эмоции.

— Вы простите меня, что я так неожиданно. Слишком много мыслей навалилось за последнее время, не смогла больше додумывать, — Грейнджер была рада, что миссис Маркс согласилась на разговор, но чувство вины от того, что женщине придётся ворошить воспоминания, связанные с дочерью, душило её.

— Ничего страшного. На самом деле я рада гостям, слишком давно в моём доме пусто и тихо. Ты не против, если мы посидим на веранде? Сегодня, на удивление, хорошая погода.

— Конечно нет, — Грейнджер приподняла голову, смотря на безоблачное небо и яркое солнце. — Вы не против, если я покурю и присоединюсь к вам?

— Без проблем. Я пока что вынесу нам перекусить, — Вильма тепло улыбнулась и направилась в сторону дома.

Казалось, что она повеселела, её походка стала чуть легче, а спина прямее. Женщина будто сделала глоток свежего воздуха после длительного времени пребывания наедине с самой собой.

Гермиона достала из кармана кожаной куртки пачку сигарет, поджигая её от палочки. С каждой минутой солнце грело всё больше и больше, отчего в куртке стало невозможно находиться. Ведьма скинула куртку, кладя её на мотоцикл, и начала наслаждаться летним ветром, делая глубокую затяжку.

В памяти всплыл тёмный шкаф на кухне у миссис Маркс, который так сильно контрастировал с остальной мебелью, выполненной в светлом дереве. Он выглядел как чёрное пятно на белом фоне. Привлекало к себе внимание, вызывало интерес и… скрывало боль.

Фильтр неприятно обжёг пальцы спортсменки, отчего она зашипела. Мысли слишком сильно забрали её в другой мир, выдрав из реальности, в которой время никоем образом не останавливалось.

Грейнджер невербально сожгла остаток сигареты и при помощи палочки убрала с себя неприятный запах, чтобы Вильме было комфортнее находиться в её обществе.

— Надеюсь, ты любишь лимонад? Мой отец часто готовил его летом в жару, а потом я его продавала возле дома.

— Вы магглорожденная? — поражённо спросила спортсменка, садясь на мягкую скамейку и наслаждаясь прохладой в тени.

— Я полукровка. Моя мама из Англии, а отец — маггл из Америки. Родилась я в Англии, где-то до четырёх лет жила тут, а потом отец получил повышение, мы переехали в Америку. Моей маме там было легче, потому что мало кто знал, что она ведьма, вышедшая замуж за маггла. Но в 11 лет я получила письмо из Хогвартса и снова вернулась в Англию. Мама и папа так и остались в Америке… они не смогли приехать на похороны, но очень хотели попрощаться с внучкой, — начало рассказа было очень бодрым, а вот его конец сквозил сожалением и грустью.

Грейнджер решилась немного изменить направление разговора в более позитивном настроении. Она отпила лимонад из стакана и очень удивилась вкусу, который так похож на вкус детства. Там не было сахара от слова совсем, но при это лимонад не казался до ужаса кислым.

Девушка поделилась своими весёлыми историями из прошлого, чтобы поднять Вильме настроение. Множество из них было связано с тем, как Гермиона пыталась достать сладости втайне от родителей, которые с самого детства старались беречь зубы дочери.

— Вы с Тэй так похожи, — сквозь смех сказала женщина, вытирая рот после лимонада. — Вот только она любила красть метлу Адама и пытаться летать на ней.

— Адам — отчим Тэйлор? — Грейнджер помнила слова миссис Маркс о том, что отчим Тэй погиб во время войны, а отца убитая никогда и не знала.

— Да. Он до сих пор у меня в сердце. Несмотря на то, сколько времени прошло с его гибели, моя любовь к нему не ослабла. Он помог мне после расставания с Дрейвном, ухаживал, помогал пережить травмирующие воспоминания и растил Тэйлор, как свою дочь.

— А что произошло? — Гермиона со стаканом в руках слегка нахмурилась и наклонилась вперёд.

Ей отнюдь не понравились слова женщины о помощи после расставания. Да и то, что её дочь никогда не знала своего настоящего отца, тоже говорило о каких-то проблемах в их отношениях.

— Ох… я давно не вспоминала эту историю, но думаю пора её рассказать. Раз уж я решила распрощаться со всеми плохими воспоминаниями, то и с этими нужно, — женщина подлила себе лимонада и взяла дольку яблока, готовясь к рассказу, который мог выпотрошить её душу наизнанку. — Я встречалась с Дрейвном достаточно долгое время, мы познакомились с ним в Косом переулке и между нами в тот момент промелькнула искра. Всё было хорошо, пока он с головой не ударился в спорт.

Вильма горько усмехнулась, откусывая яблоко.

— Самое ироничное, что он тоже был стрелком и просто фанател от этого спорта. Из зала его можно было вытащить силками, но он часто оставался там до самого закрытия. Перед крупными соревнованиями я хотела порадовать его, что беременна и у нас будет ребёнок, но он был ужасно зол на что-то и постоянно меня отталкивал, пока в один момент не ударил. Я находилась в полном шоке, не знала, что делать и что на него нашло… — послышался глубокий, неровный вдох. Кажется, сейчас в рассказе начиналось самое сложное.

— Я сразу же начала собирать вещи, потому что не могла терпеть такого отношения к себе. То, что он поднял на меня руку — просто недопустимо, я никогда и никому такое не прощала. Дрейвн начал останавливать меня и объясняться. Как оказалось, его не могли допустить до соревнований, потому что нашли существенные отклонения в психике. Я уже, если честно, плохо помню, с чем это было связано, он тогда упоминал окклюменцию и легилименцию. Дрейвн шептал тогда, что подкупил врачей, чтобы выступить на тех соревнованиях, но всё время он не сможет так делать. И вот, после тех слов, я поняла, что нам с ним не по пути. Пока он тренировался, я собрала вещи и ушла от него, оставила записку. Может быть поступила глупо, молодой была, но до сих пор не жалею, что ушла. В тот момент я думала только о благополучии своего ребёнка, то есть о Тэй. Когда она родилась, я уже была знакома с Адамом.

Гермиона была в шоке. Казалось, шестерёнки в голове на время застыли, не желая перерабатывать информацию. Неприятное предчувствие поселилось внутри души девушки. Её преследовало стойкое ощущение того, что за последние несколько дней она слишком часто вспоминала и слышала про психические отклонения у спортсменов-стрелков. Этот Дрейвн… он не давал ей покоя, казался ей не таким уж простым парнем, сошедшим с ума.

— Вильма, а Дрейвн пытался найти вас?

— О-о-о да. Он находил, устраивал грандиозные скандалы, обвинял меня в измене, потому что думал, что я забеременела от Адама, когда ещё была в отношениях с ним. Некоторое время я боялась выходить на улицу в одиночку, думая, что Дрейвн окончательно сошёл с ума и может убить меня.

— Он… он был настолько не в себе?

— Только когда видел меня с Тэй. Иронично, что перед ним была его же дочь, а меня он обвинял во всех грехах, — Маркс откинулась на спинку скамейки, делая большой глоток лимонада. Этот рассказ забрал у неё много моральных сил. — Опережая твой вопрос, скажу, он так и не узнал, что Тэйлор его дочь. Это было опасно для её же жизни, потому что он мог сделать всё, что угодно.

— А где он сейчас?

— Гниёт в могиле. По рассказам друзей этот придурок перешёл на сторону пожирателей и погиб в первые же дни. Конечно, я должна жалеть, ведь он был отцом моей Тэй, но она прожила куда более счастливую жизнь, не зная своего слетевшего с катушек папаши.

Гермиона всё ещё пыталась переварить такое количество информации, разложить по полочкам и наконец-то сопоставить все имеющиеся факты. Внутреннее чутьё кричало ей о таком слишком большом количестве «случайных» совпадений, которые выстраивались в закономерность.

Занятие магической стрельбой, проблемы с психикой из-за обладания навыками окклюменции и легилименции, срывы и желание построить карьеру в спорте — это всё слишком явно указывало лишь на одного человека. Но у неё не было никаких доказательств своей правоты. Лишь интуиция и глупая вера, что она права.

Грейнджер хотелось рассказать всё Следователю, хотелось, чтобы он поверил ей ещё раз и проверил её теорию, вызвав Штохера на допрос. Надежд было очень мало, потому что Малфою нужны факты, доказательства, улики, а не расплывчатые истории с словами «наверное, может быть, не совсем уверена».

— Мисс Грейнджер? Вам нехорошо? — рука Вильмы перед лицом вернула спортсменку в реальность. Она замотала головой, пытаясь вытряхнуть навязчивые мысли.

— Нет-нет, всё нормально. Я просто... задумалась.

— Это связано с расследованием, я права?

— Ну... не совсем. Просто самые разные мысли в голове витают после вашей истории. Миссис Маркс...

— Вильма. Просто Вильма. Мы сейчас с вами неофициальные беседы ведём, — женщина широко улыбнулась и наложила на лимонад охлаждающие чары, потому что за время их разговоров лёд уже растаял.

— Хорошо, Вильма, — ведьма неловко улыбнулась. Было сложно переходить эту границу общения и не забыть об этом. — А вы... ну когда-нибудь были на могиле Дрейвна? Или его не похоронили?

— Его тело сожгли, как и всех пожирателей, погибших в начале войны. ПСы не церемонились с похоронами новобранцев.

Грейнджер подпёрла голову руками, сложенными в замок. Сомнения с каждым словом заполоняли её разум всё больше и больше. Она не могла сидеть на месте, ей охренеть как срочно нужно ехать в Министерство.

Вильма прекрасно видела метания девушки. Она не была глупа, чтобы понять, что работа всё же заполучила контроль над разумом и телом спортсменки.

— Гермиона... если вам нужно, вы езжайте. Я рада тому, что вы вспомнили обо мне и заехали. Мне, и правда, стало легче, — женщина положила свою руку поверх ладони ведьмы, даря ей мягкую улыбку. Это была материнская улыбка, в которой виднелась немая поддержка.

Сердце Грейнджер пропустило удар. Она уже и забыла, что это такое — материнская любовь и поддержка. И то, что сейчас сделала Вильма, стало подарком для неё. На глазах навернулись слёзы.

Гермиона была уже взрослой женщиной, которая потеряла своих родителей тринадцать лет назад, но... блять, как же приятно ощутить этот взгляд снова на себе. Пусть он и не принадлежал миссис Грейнджер, внутренности всё равно замирали на короткий миг.

— Я... я всегда рада приехать к вам, Вильма, — не зная, что за порывы настигли её, спортсменка поднялась с места и крепко обняла женщину. — Мы обязательно найдём настоящего убийцу Тэй. Я обещаю.

***

Грейнджер остановила байк возле одного из служебных входов. Так как сегодня выходной, через главный зайти было просто невозможно. Она заглушила двигатель и уже механическими движениями закинула шлем под сидение. Руки также на автомате потянулись за пачкой сигарет. Сейчас доза никотина просто необходима.

Кончик палочки вспыхнул пламенем, искры которого тут же переместились на маленькую смерть.

Глубокая затяжка не помогла. Мысли всё также бегали по голове, не давая мозгу ни на минуту отдохнуть. Ведьма пыталась сформулировать свою речь для Драко, чтобы донести свои мысли и теории. Ей хотелось, чтобы он услышал её, поверил ей.

Да, она не была профессионалом в расследованиях, но у них уже не оставалось другого пути. Только хвататься за всё, что есть. И рассказ Вильмы являлся одной и таких возможностей. Малфой ей поверил, когда она сказала, что нужно копать под Штохера, и это дало плоды. Сейчас получалась очень схожая ситуация. Грейнджер ничего не оставалось, кроме как надеяться.

Она потушила окурок и выкинула его в урну. Закинув сумку на плечо, направилась в сторону служебного входа, выравнивая своё дыхание. У неё всё получится, она сможет донести до Следователя свои мысли.

Министерство встретило её гробовой тишиной. Вместо множества шагов, шелеста бумаг и переговоров Гермиона слышала эхо лишь от своих кроссовок. Это было необычно и даже слегка пугающе. Она одна в таком гигантском здании, которое по будням работало, словно слаженный механизм.

Девушка не стала долго зацикливаться на этом и направилась к лестницам. Когда она очутилась в привычном ей отделе, то услышала топот ботинок, шелест мантий и разговоры.

Аврорат никогда не отдыхал, к сожалению или к счастью. Волшебники выполняли свои привычные задачи, будто это был обычный рабочий будний день. С какой-то стороны их становилось жаль, но все они понимали куда шли и что их там будет ждать.

— Мисс Грейнджер? — возле ведьмы остановился Спайк, со слегка удивлённым выражением лица. Под его васильково-голубыми глазами пролегли синяки. Кажется, парень работал на износ своих сил, что сразу отразилось внешне.

— Привет, Спайк. Мистер Малфой у себя в кабинете?

— Нет, он сейчас в тренажёрном зале. Мы сделали небольшой перерыв. Через десять минут продолжим. Но если что, вы передайте мистеру Малфою, что он может и позже подойти.

— Как продвигаются поиски? — девушка неловко поправила лямку сумки на плече, переминаясь с ноги на ногу.

В коррупционном деле она чувствовала себя лишней, ничего не понимающей, беспомощной.

— Очень хорошо! Мы сейчас проверяем вашу наводку на Штохера, и что-то мне подсказывает, что мы уже близки к положительному результату. Я не знаю, как у вас это получилось, но вы просто гений, мисс Грейнджер! — в глазах Нориса горел самый настоящий восторг, перемешанный с восхищением.

От непривычки Грейнджер слегка засмущалась, на её лице проступила неловкая улыбка, а в глазах виднелась паника. Она уже и забыла, как отвечала на такие комплименты в сторону её умственных способностей.

— Я только предположила, всю работу делаете вы. Я не буду тебя отвлекать от отдыха, тебе он очень нужен. Твои слова Малфою передам.

— Спасибо, мисс Грейнджер, — Спайк снова лучезарно улыбнулся и исчез за поворотом.

Спортсменка иногда поражалась такой жизнерадостности этого паренька. Он работал в Аврорате рука об руку с Драко Малфоем, но при этом выглядел и вёл себя, как божий одуванчик.

Гермиона проморгалась и направилась в сторону тренажёрного зала. Сейчас не было времени рассуждать на тему позитивности Спайка, ей нужен Драко. И желательно в хорошем расположении духа.

Небольшая комната встретила её звуком лязга металла. В воздухе витал запах пота, перемешанного с до боли знакомым одеколоном. Грейнджер, как и в тот раз, стояла в проходе, наблюдая за движениями Малфоя. Он сводил и разводил руки с зажатыми в кулаках металлическими перекладинами. Каждая мышца спины была напряжена на пределе, выглядывая из-под алебастровой кожи. По его телу струился пот, чёлка прилипла ко лбу, а дыхание слегка сбилось.

Следователь точно витал в своих размышлениях, потому что не расслышал даже приближающихся шагов. Ведьма залюбовалась мужчиной и не хотела отвлекать его от упражнения, так как это было его особое время для отдыха, но каждая минута была на счету.

— Драко, — тихо позвала она его, не решаясь прикоснуться.

Не хотелось пугать, не хотелось забирать мнимое чувство свободы от дел. Но другого выхода не было.

— Грейнджер? Ты что тут забыла? Или решила испортить себе выходной? — мужчина продолжил упражнения, даже не повернув головы в её сторону.

Этот момент полоснул неприятной царапиной по сердцу девушки. Обычно Следователь оставлял страстный поцелуй на её губах. Спортсменка уже привыкла к этому, но она решительно отгоняла от себя чувства, оставляя включённым только разум.

— Решила испортить его тебе. Может, прервёшься ненадолго? — она скрестила руки на груди, всё же недовольная таким разговором. — Я вроде как общаюсь с Малфоем, а не с его спиной.

Послышался хмык, но лязганье металла всё же прекратилось. Малфой встал из-за тренажёра, поднимаясь во весь рост. Он размял плечи, смотря на свою напарницу сверху вниз.

— И где же твоё фирменное приветствие? — нет. Она всё же не смогла сдержать свои чувства внутри.

— Гермиона... — Малфой сделал глубокий вдох, а после — шумный выдох. — Если ты приехала, чтобы потрахаться, то извини, сейчас не самое подходящее время.

— Обрадую тебя, что мой организм тоже не настроен на это. А вообще я приехала не за этим.

— И зачем же тогда?

— А ты дослушай, и узнаешь, — ведьма не стала церемониться и достала из сумки пачку сигарет, прикуривая. На её действия Малфой слегка выгнул бровь, явно не одобряя её поступка. — Что? Ты ведь сам мне сказал: «Везде, где я нахожусь можно курить». Так что пожинай свои же плоды.

— Вот же чертовка, — Драко всё же усмехнулся, что заставило и Гермиону приподнять уголки своих губ. Он устал, ужасно устал, поэтому и начинал грубо отвечать на все её слова. — Ладно, давай сюда свою сигарету.

Она по-доброму закатила глаза, но всё же позволила забрать из своих рук сигарету. Когда мужчина насладился никотином, то вернул её хозяйке.

— Ты ведь подозреваешь Штохера в матчах, нежели в убийстве?

Грейнджер прошлась по залу, садясь на одну из скамеек и закидывая ногу на ногу. Она двигалась медленно, хотела показать, что уверена в своих словах и не может никого заставить в них усомниться. Даже Драко Малфоя.

— Допустим. Доказательств причастности к этому делу куда больше, чем к убийству Маркс.

— А что, если он подкупил людей в Мунго? Что, если у него не всё в порядке с психикой?

— Печати ставил не Колон, я проверял. Гермиона, даже если это и так, то у Штохера есть алиби, его палочка проверялась несколько раз. Мы не можем повесить на него все грехи.

— Я разговаривала с Вильмой сегодня. И она мне поведала интересную историю про отца Тэйлор. Он тоже был стрелком, был психически не здоров, ум...

— Нет! — брови Малфоя резко сошлись к переносице. — Ты пришла мне говорить о том, как мило поболтала с Вильмой о прошлом и придумала у себя что-то в голове, или принесла факты, что Эрик — настоящий убийца? Если у тебя их нет, то я не собираюсь слушать дальше теории. Ты знаешь, что мне нужны доказательства.

Злость на Следователя начала расползаться по телу, словно лавина. Грейнджер сделала глубокий вдох, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Она уже и забыла, что в одной из них держала сигарету.

И вот снова ожог, который она не почувствовала. Вот только теперь причиной были не старые обиды, а новые разочарования. Ведьма пыталась привести своё дыхание в порядок вместе с мыслями, но кажется злость мужчины передавалась воздушно-капельным путём.

— Малфой, у нас, блять, нет сейчас никаких доказательств ни на кого. Мы тупо стоим на месте с этим убийством. Я предлагаю хоть что-то, работать, изучать, проводить расследование, как и должен делать аврор. А тебе нужны доказательства, взятые из воздуха. Да, моя версия может быть провальной, но дай мне другой вариант, и если он будет лучше, то я соглашусь.

— Нет, Грейнджер. Ты сейчас просто пытаешься всё свалить на Штохера, потому что, видите ли, тебе он показался слишком подозрительным, — аврор начал медленно, словно хищник, подходить к напарнице.

Гермиона тоже не собиралась сдаваться. Она встала с места, наконец-то выпуская остаток сигареты из руки. Он с глухим звуком упал на пол, но внимания не привлёк. Эмоции перекрывали чувство боли, из-за чего она не чувствовала, что натворила.

— С чего ты взял, что я пытаюсь всё свалить на него? — расстояние между ними с каждой секундой становилось всё меньше. — Я лишь складываю факты, которые вижу перед собой. У тебя есть предложения получше, кто же может попасть под подозрение?

Ответом был высокомерный взгляд серых глаз, который прожигал в ней дыру. Чувство отвергнутости заполонило сердце ведьмы, но она не показывала этого, смотря на него с достоинством.

— Вот именно, что у тебя ничего нет. В голову к Штохеру ты не можешь влезть, потому что его щиты сильнее твоих способностей. А без этого ты стоишь на месте и крутишь головой по сторонам, вместо того, чтобы наконец-то заняться делом и отрабатывать хоть какие-то версии.

— Вот именно, Грейнджер, — прошипел он с ядом в голосе, — «хоть какие-то версии» забирают много времени. И с ними я никогда не работал, потому что зря тратить ресурс не в моём стиле. Пока не будет чётких доказательств, я не стану её проверять.

— Блять, Малфой, очнись! — закричала Гермиона не в силах больше держать всё в себе. — У нас нихера нет! Ни-хе-ра! Если ты так и будешь следовать своим принципам, то поздравляю, у тебя будет первое нераскрытое дело. И лучший Следователь в Аврорате проебется!

Её слова проехались по Драко словно нож по сердцу, но он всё также стоял с каменным лицом над своей ассистенткой, не желая показывать слабости.

Спортсменка видела его безразличное лицо, и от этого становилось больнее с каждой секундой. Ему реально было всё равно. Очередное убийство, он видел их уже десятки, ему наплевать. Доказательства, ему нужны ебучие доказательства, которых у них просто не находилось. Они словно слепые котята в тёмной комнате тыкались по углам, надеясь чудом найти выход.

— Всё высказала? — Драко потянулся за своей футболкой, ловко надевая её. У него больше не было настроения продолжать тренировку.

— Да.

— Отлично. Думаю, мой ответ тебе ясен, — только Малфой хотел выйти из зала, как в него врезался Спайк.

— Мистер Малфой, мы нашли! Некоторые камеры засекли Штохера на встречах с судьями, когда, по нашим расчётам, и были обсуждения результатов матчей для хороших ставок.

После слов Нориса Грейнджер вернулась в реальный мир и почувствовала боль в ладони. Ну ничего, пару капель бадьяна и всё заживёт. Как жаль, что на сердце бадьян нельзя капнуть. От этой боли вообще нет лекарства.

Гермиона откинула от себя все эмоции, после тяжёлого разговора со Следователем, окунаясь с головой в слова, что только что сейчас услышала. Она оказалась права. Эрик Штохер был не так чист, как им всем казалось. Может...

— За мной, — скомандовал Малфой, ведя аврора и свою ассистентку к кабинету. Ему нужно увидеть это своими глазами.

Когда все трое оказались в кабинете Следователя, то несколько авроров из поисковой группы поздоровались и отступили в сторону. Спайк сел за своё место, начиная быстро стучать по клавиатуре. Перед глазами ведьмы снова всплыло множество вкладок, в которых она ничего не понимала. Пусть девушка и была связана с маггловским миром, техника никогда не давалась ей легко.

— Вот. В этой таблице собраны все даты и время встреч судей, а рядом ближайшие к этим датам матчи. И на одной из записей Штохера всё же зацепило. К сожалению, звука там не было, что он говорит тоже тяжело понять.

Норис перескочил в другое окно на компьютере и включил видео, показывая пальцем на мониторе, куда нужно смотреть. И Драко с Гермионой увидели знакомые очертания тела тренера.

Несмотря на то, что он был в костюме-тройке, в отличие от привычного спортивного, седые волосы заметно выделялись на его макушке. Грейнджер также легко вычислила Эрика по его привычке — держать руки в карманах.

— Да. Это точно он, — прошептала спортсменка.

— Спайк, есть ещё записи, где его можно прямо увидеть. Или восстановить звук? — глаза Малфоя лихорадочно бегали по монитору, надеясь, что в одну из секунд Штохер повернётся лицом к камере, но этого не происходило. Невозможно разглядеть, что именно он говорил. Драко готов часами сидеть за монитором и разбирать речь тренера по губам, но всё было тщетно.

— К сожалению, это единственное, что мы смогли найти. Либо он вообще не появлялся на этих встречах, либо избегал видеонаблюдения.

— Блять, — Драко отошёл от стола, зачёсывая волосы назад. — Слишком мало. Одного видео, на котором Эрика даже не видно, не хватит, чтобы привлечь по статье. Он легко выпутается с помощью адвоката, а мы останемся в дураках. Нужно продолжать поиски, чтобы было точно ясно, что Штохер связан с договорными. Спайк, запросите из Гринготтса отчёты о пополнении ячейки Штохера на крупные суммы.

Гермиона видела, что Малфой нервничал, не знал, что делать дальше. Но обида, что таилась в её душе после разговора в тренажёрном зале, душила в ней сочувствие к Следователю. Она погасила на своём лице любые признаки радости от того, что появилась зацепка в деле по договорным матчам, всё же её взяли для помощи в расследовании убийства.

Ведьма подняла свой взгляд к стене, на которой висели часы. Уже пять вечера. Через час Анна ждала свою ученицу в зале на тренировку, опаздывать было нельзя ни в коем случае.

— Мне нужно идти, — спокойно сказала девушка, поправляя куртку. Она не знала какой реакции ожидать от Малфоя, потому что он тоже был ещё под эмоциями.

— Не останешься для дальнейших поисков?

— У меня тренировка, — спортсменка опёрлась бёдрами о стол, скрещивая руки на груди.

— Но ведь твоя наводка на Штохера оказалась верна, — голос Драко был куда спокойнее. Новость о продвижении дела его порадовала.

— Да, вот только я пришла заниматься сюда другим делом. Ах, и да, я не люблю нарушать пункты составленного договора, — Грейнджер оттолкнулась от стола и направилась к выходу. На лице не было эмоций.

Она чувствовала на себе непонимающий взгляд Спайка и прожигающий Малфоя. Следователь пристально всматривался в неё, хотел, чтобы она почувствовала, обернулась, показала, что это был сарказм, но нет. Ведьма держала спину прямо, будто внутри стояла стальная палка.

— До завтра, — говоря эти слова Гермиона даже не обернулась в сторону авроров.

Пусть она и держалась, как могла, но на лице всё виднелось слишком хорошо. Уже не было спасительных масок, которые она так часто надевала. Она давно все их сломала, потому что привыкла быть с Драко настоящей. Теперь маски давили её лицо, впивались когтями в кожу до самых костей, посылая по телу тысячу сигналов боли.

Ведьма желала как можно скорее оказаться на тренировке, чтобы выплеснуть все эмоции, что бушевали у неё на душе. Хотелось кричать, стучать по груди Следователя, пытаясь донести до него свою мысль, но вместо этого она могла лишь громко захлопнуть дверь и направиться к выходу из отдела, к своему мотоциклу.

Поскорее избавиться от этих чувств, поскорее быть опустошённой от усталости и не чувствовать ничего, кроме пота на всём теле и гудящих мышц. Заменить моральные страдания на физические. Да, она снова бежала, но по-другому Грейнджер ещё не умела. Она только училась.

***

Как только Спайк покинул кабинет, Малфой со всей злости пнул стул, что стоял рядом с ним.

Все эти выходные он провёл в Министерстве, даже оставался здесь ночевать, потому что сил на то, чтобы добраться до дома просто не оставалось. И сейчас, когда появились хоть какие-то прояснения в одном из дел, настроение было отвратительным.

Драко не хотел ссориться с Грейнджер, отнюдь. Но блять... он так устал от этого. Убийство Маркс оказалось самым сложным делом для него, и что более отвратительное — Гермиона права. Она сказала это прямо, больно, будто ударила со всей силы. Когда эмоции взяли вверх, он злился, сейчас же мужчина понимал, что в словах напарницы была доля правды.

Всё это время, что Малфой работал в Аврорате, он полагался лишь на свои способности в легилименции, ведь они его никогда не подводили. Но вот он встретился с волшебниками, что могли дать ему отпор и... и проебался.

Осознание этой мысли легло тяжёлым грузом осело на его плечи, тянуло вниз. Признавать свои недостатки всегда трудно, но для Драко это было ещё сложнее.

Мужчина сел на диван, растирая лицо руками. Он находился в подвешенном состоянии. Сейчас на нём висело два дела, которые переплетались между собой, и он просто не мог понять — за что хвататься первым. Конечно, хотелось раскрыть убийство, ведь это было его основное дело, но отсутствие каких-либо зацепок так и шептало о том, что нужно работать с коррупцией.

Когда эмоции отпустили, Следователь начал прокручивать слова Грейнджер у себя в голове. Он всё ещё не поддерживал её рьяных мыслей, что Штохер виноват в убийстве, но то, что они сегодня выяснили, ставило однозначную позицию Малфоя под сомнение. Да, у них не было никаких доказательств против Эрика, но к этому прилагалось и то, что у них в принципе ни на кого не имелось доказательств, кроме Макса.

Драко чертыхнулся и резко поднялся на ноги. Он уже готов идти на крайние меры, чтобы раскрыть преступление. Да, Эрик был силён в окклюменции, и без внимания Следователь не мог проникнуть ему в голову. Но вот сломить аврор мог любую стену.

Мужчина подхватил свою палочку, закрепляя её в кобуре, и накинул на тело куртку. Это был безрассудный поступок, за который Малфой с лёгкостью может огрести от Поттера по-серьёзному. Ждать официального разрешения слишком долго, а шанс получить отказ — слишком высок.

Следователь собирался пробить щит в разуме Эрика Штохера, чего бы ему это не стоило. И в нём он найдёт ответы на все терзающие его вопросы. У этого события было два исхода: удача или полный провал.

В первом случае Драко найдёт доказательства в виновности по делу о договорных матчах и сможет его расспросить обо всём, задействовав сыворотку правды. В ином случае он получит нехилый выговор от Поттера и может лишиться этого дела. Малфою уже нечего терять, потому что он был в отчаяние.

Либо всё, либо ничего.

На выходе из кабинета рука дрогнула над кобурой. На миг, всего лишь на миг, ему захотелось достать древко и отправить патронус Грейнджер, с посланием об его ужасном плане, но он отказался. Если он это сделает, то окончательно проиграет себе, признается, что без своих способностей он никто. Пока что у мужчины не было на это никаких сил.

Драко посмотрел на часы.

18:38.

Тренировка Гермионы уже шла полным ходом. Значит, у него есть время на то, чтобы найти Штохера, поговорить с ним и уйти незамеченным. Он вёл себя, словно мальчишка, который избегал девчонки, которая ему так нравилась. Но Драко не хотел ссориться с Гермионой. У него не было сил с ней ссориться, да ему и не хотелось.

Малфой вышел из Министерства и аппарировал к спортивному комплексу.

В глаза тут же бросился до боли знакомый байк, а после и само стеклянное здание. Мужчина окинул его взглядом, невольно усмехаясь.

Там, где всё началось, всё и закончится.

Шаг вперёд.

Что ж, сегодня Драко Малфой получит ответы или потеряет все шесть лет своей работы. Но он обязан раскрыть убийство Тэйлор Маркс во чтобы то не стало.