Черная Земля раскалилась дотла и начала плавиться, пытаясь впитать в себя все, что на ней находилось: сухую траву, деревья, икебаны из одуванчиков и ромашек, крапивы и сирени.

Индейцы лежали, наивно веря в лучшее. Они должны продержаться, обязаны! Они не сдадут свои позиции. Их никто не увидит, потому что их защита потрясающа в своем великолепии. Так они думали.

В любом случае, Черная Земля, прожигающая их тела насквозь, пугала не так сильно, как Самые Настоящие Враги, которые только и ждали возможности поймать Индейцев с поличным. Не на тех напали.

Однако есть вещи, которые могут быть даже страшнее Врагов. Например, умирающие киты, жаждущие наживы в виде хоть чего-нибудь. Через два часа самый маленький и толстенький Индеец все-таки не выдержал:

– Поля, –рыжая голова приподнялась над битумом и умоляюще посмотрела на белую. Белая выразительно поджала губы, нахмурилась, но ответила выразительным молчанием.

– Полиина, – настойчиво протянула рыжая, – я очень, очень хочу есть! И скоро это услышит весь двор! – угрожающе сообщила она.

– Ешь одуванчики, – предложил третий Индеец, Серый, доселе вполне удачно мимикрирующий в пожухлой траве.

– Они горькие, я пробовала, – сморщился Рыжий Индеец.

– Тогда ромашку.

– Она грязная, – скривила губы рыжеволосая.

– Крапиву?

– Жжется, – сморщилась, скривила губы и выпучила недовольные глаза, не иначе чем для устрашения.

– Ешь сирень, – соизволила вступить в разговор блондинка.

Рыжий Индеец обиженно округлил глаза:

– Не могу. Она красивая! Мне ее жалко. А может, – раскрасневшиеся от солнца пальчики потянулись к лопуху, который так долго и мучительно, вместе с его собратьями, втыкали вертикально вверх (получилось скорее горизонтально, но количество превалировало над качеством).

– Дура, не трогай деревья! – зашипела белая голова и ударила рыжую по руке. – Это маскировка!

– Я есть хочу, – упрямо заявили в ответ. – Если я не поем, то вся маскиловка исполтится, – отсутствие буквы «р» означало крайнюю степень волнения. Рыжий Индеец, в попытке увернуться от Белого, даже привстал и потянулся к более дальнему «дереву». Однако Белый Индеец был категорически против:

– Если ты вырвешь лопух, то нас увидят! – сообщил и, навалившись на рыжего всем телом, попробовал остановить.

– Вы че делаете-то, а, – вяло возмутился Серый Индеец, разглядывая кучу малу из дерущихся соратников, – вы же улетите с гаража!

***

Тетя Зина шла из магазина, когда услышала шум. Она подняла голову и близоруко сощурилась. К ее удивлению, по всему периметру центрального гаража вкривь и вкось торчали лопухи разной степени свежести.

«Лопухи не могут расти из битума, – подумала она. – Или, во всяком случае, не могут вырасти из него так быстро».

– Ежовы! – гаркнула Зинаида во все горло. – Быстро слезли с гаража и подошли ко мне, пока я родителей ваших не вызвала!

Однако ее слова возымели обратный эффект: Индейцы, подобно сурикатам, попытались слиться с окружающей местностью. Тщетно. Более того, на крик Зины из окон верхних этажей повысовывались соседи, с которыми прикрытия в виде деревьев-лопухов не сработали. Дальше больше – дед Сергей, активно подбивающий к Бабушке Индейцев клинья, направился прямо к гаражам. Пришлось тикать.

И, если Белый и Серый Индейцы вполне себе спокойно перемещались с гаража на гараж, то Рыжему это удавалось с трудом: не хватало роста, зато мешали лишние объемы. В спокойное время более спортивные товарищи относились к этому с терпением, но сейчас они позорно кинулись врассыпную, забыв о помощи ближнему.

Варя с паникой поглядела вслед удаляющимся спинам, перевела предательски заслезившиеся глаза на приближающегося соседа и решила, что хуже уже не будет – подошла к краю гаража и, зажмурившись, сиганула прямо вниз.

Вечером того же дня Кирилл и Полина алели ушами каждый в своем углу. А взрослые хлопотали над Варварой, с ног до головы покрытой красными следами.

Заросли крапивы, в которые она угодила, конечно, смягчили падение (да и высота гаража была не так велика), но взамен преподнесли многочисленные ожоги. Варя же, осмелев, игнорируя вздохи ошалевших от ситуации соседей, прошагала прямо домой и, нисколько не задумываясь, заложила родственников: сами придумали Индейцев, сами потащили и затащили на гаражи, хотя она сопротивлялась, сами и бросили.

В вину Кирилла взрослые, как обычно, не поверили, но, зная неловкость младшей внучки, осознали, что без помощи мальчика старшей было бы не справиться. Именно поэтому Полина и Киря стояли по углам, а Варя, в кои-то веки, не отдувалась за бурную фантазию сестры.

– Изменщица! – тихо прошипела Поля, изо всех сил стараясь, чтобы услышала сестра, а взрослые – нет. – Таких не берут в Индейцы!

Варя же разозлилась:

 – Это вы – пледатели оба! И обманщики! И, – она задумалась, подбирая нужное слово, – блрлосатели в беде! Так вам и надо! – из последних сил старалась не заплакать.

– А ты – толстая! – припечатал Полина. – И глупая, раз «р» до сих пор не выговариваешь!

Родители с Бабушкой и опомниться не успели, как Варя, схватив книжку со стола, изо всех сил запульнула ей в сестрицу. Злость была настолько велика, что книга успела долететь, а Полина не успела увернуться.

Глаз заплыл, но сильно не пострадал. Во всяком случае, так решили взрослые. Полина стояла в углу и, прикладывая к лицу лед в платке, придумывала план мести. Варваре опять все сошло с рук: ее просто отправили в соседнюю комнату, а ей, Полечке, ни за что пострадавшей, даже не разрешили сесть, а оставили стоять, так ей и надо, сказали! Ситуация определенно вышла из-под контроля. И Варя тоже. С этим надо было что-то делать.

Кирилл грустно вздыхал в своем углу. Он знал, что его проблемы только впереди: мало того, что девочки очень сильно поссорились и ему придется из них выбирать (он бы, конечно, сразу выбрал Варю, но тогда Полина его побьет), так еще и родители решили, что кормить его будут еще чаще, чем раньше. В наказание, не иначе.