Барышня с улыбкой наблюдала, как Александр отдаёт распоряжения Степану. Его манера одеваться, выдавала в нём городского щёголя. "Сможет ли человек воспитанный в стенах царского дворца, приспособиться к деревенской жизни и стать полноценным членом местного общества?" — размышляла Наташа, ловя на себе красноречивые взгляды Муранова. Белоснежная объёмная рубаха, облегающие черные брюки и высокие сапоги, делали князя ещё более мужественным и неотразимым. Слишком основательно, он подходил к обычной лесной прогулке.

Он и её заставил принарядиться в элегантное платье молочного цвета. Оно было отделано хлопковым кружевом в тон, что придавало ему особый романтический шарм. Не смотря простоту и отсутствие дорогого декора наряд идеально подчёркивал стройную фигуру Натальи Александровны. А тонкая летящая вуаль накинутая на плечи, делала её образ таким же прозрачным и невесомым.

Нужно было признать, что после отъезда царственного гостя, идея прогуляться и развеяться была весьма своевременной и совершенно необходимой. Тропинка петляла между вековыми деревьями и скрывалась в зелёных кущах буйной лесной растительности. Этим чудесны свежим воздухом невозможно было надышаться. Как и невозможно было насмотреться в эти полные любви и нежности глаза.

— Ты всё ещё под впечатлением от беседы с моим августейшим родственником? — первым заговорил Александр, встревоженный молчанием своей невесты.

— Признаться, в сердце закрадывается тревога, когда я думаю о нашем положении. Преодолев множество препятствий, мы снова и снова оказываемся в затруднительной ситуации, — задумчиво ответила Наташа, прислонив голову к гладкому стволу берёзы. — Но надо отдать должное вашему брату, Александр Николаевич, — я сегодня узнала о вас много нового и интересного, — добавила она, дразня его лукавой улыбкой.

— Я был вовлечён в его любовную чехарду и рисковал навсегда потерять твоё доверие и расположение. Слушая мои признания — считала меня ветреником... Теперь ты находишь это забавным?

— Нет, я нахожу замечательным тот факт, что мой будущий супруг никогда не был связан обязательствами ни с Ольгой Калиновской, ни с принцессой Марией. И это новое обстоятельство делает меня необычайно счастливой.

— Милый друг, Наташа! В сердце только ты! — пылко воскликнул Александр, обжигая её горячими губами. — Мне кажется я заслужил немного ласки и нежности, любовь моя, — шептал он бархатным голосом, с мольбою глядя в её зелëные глаза.

Дрожащие тонкие пальчики, скользили по гладко выбритой коже, очерчивали мужественные скулы, гладили упрямый подбородок. Эти невинные прикосновения сводили Александра с ума. Ему уже было мало назвать её своей. Ему было мало её покорности и молчаливого согласия. Теперь отчаянно хотелось слышать красивые слова. Чтобы она снова и снова повторяла, что любит его и никогда бы не переставала.

Наташа в свою очередь не понимала, почему до сих пор смущается, почему сердце начинает бешено колотиться стоит ему приблизится к ней. Что уж говорить о страстных признаниях, поцелуях и прочих милых глупостях, которых так ждал от неë Александр. Для неë он по прежнему оставался каким-то нереальным, недостижимым — царственным отпрыском.

С Андреем Долгоруковым она чувствовала иначе. Она считала себя ровней ему. Ей было легко, удобно, спокойно. Александр Николаевич же — словно стихийное бедствие, ввергал её в бурю страстей. Она не успевала опомниться от череды ярких событий и впечатлений, которые неизбежно наступали, когда она оказывалась рядом с ним.

— Меня не покидает мысль, что я покушаюсь на нечто возвышенное и запретное.., — вкрадчиво произнесла Наташа, прерывая свои робкие поцелуи.

— Это нечто возвышенное и запретное, совсем скоро станет твоим законным мужем и ты сможешь покушаться на меня с утра и до вечера, — довольно улыбнулся князь, сжимая в объятьях свою милую дикарку. — Я полностью в вашей власти, сударыня!

Разве мог, Александр подумать, впервые увидев эту весёлую и дерзкую девчонку, что она превратится в такую ослепительную красавицу и навсегда завладеет его сердцем. Нет, тут медлить было нельзя. Он уговорил княжну ещё немного прогуляться. И совсем скоро они очутились в живописной сосновой роще. Посреди лесной поляны находилась небольшая деревянная часовня.

— Действительно очень красиво! — восхищенно воскликнула Репнина.

— Это намоленное место. Здесь, в уединении молились мои царственные предки, — Муранов замолчал, подбирая слова и как-то странно посмотрел на княжну. — Наташа, послушай… Я больше не хочу ждать! Мы сегодня же обвенчаемся.

— Из ваших уст это звучит, как приказание.

— Мы обвенчаемся, — упрямо повторил молодой мужчина, крепко сжимая руку своей избранницы. — И никто не посмеет отнять тебя у меня.

У дверей храма Александр остановился.

— Наташа, милая! У меня скверный, взрывной характер и я никогда не стану Государем. Все, что я могу тебе предложить — это скромное имение в глуши и мою любовь. Но я безумно счастлив от мысли, что у наших детей будут твои глаза.

Это действительно был момент безусловного счастья. Две души устремились к друг другу, чтобы стать наконец единым целым. Могло ли что-то помешать этому судьбоносного событию? Вряд ли… Разве что строптивый характер невесты. Но княжна Наталья Александровна Репнина только смущенно опустила голову.

— А я ещё не успела сказать, что люблю тебя! — тихо прошептала она, чувствуя, что щёки заливаются румянцем.

Александр приподнял её подбородок и едва касаясь губ выдохнул.

— Как же я долго ждал этих слов…