– На этом всё, ваша милость.

– Тогда спасибо всем, и совет на сегодня окончен.

Который уже? Терис давно сбилась со счёта. Налоги, торговые соглашения, бюджеты, проекты строек, распределение войск. Дни текли в этом бесконечном потоке дел, с трудом отличимые один от другого.

Советники потянулись к выходу из зала. Джод тепло улыбнулся ей на прощание, благословил святым знаком и удалился, постукивая посохом. Терис её верховный жрец был очень по душе: добрый человек, заботящийся о народе и не достающий её излишними проповедями. Поступки и стремления баронессы были для него важнее, чем то, сколько раз за день она поминала Эрастила.

Когда последние шаги стихли за закрывшимися створками дубовых дверей, Терис ещё раз окинула взглядом прибитую к столу карту. Изо дня в день она пялилась на извилистые линии границ, на прорисованные чернилами леса и подписанные витиеватыми буквами реки. Она успела выучить названия всех селений и окрестностей, но на самом деле даже не представляла, как именно выглядит земля, которой она правила.  

Полуэльфийка положила левую руку на Скрюченные Топи, ждавшие обследования, а правой опёрлась на горные пики, за которыми скрывался Варнхолд.

Маэгар Варн прислал ей уже два письма – до неприличия приятельские и забавно высмеивающие насущные проблемы правления, они стали для Терис настоящей отдушиной. Ведь порой ей казалось, что она добровольно обрекла себя на заточение. Только свечей и бумаг тут было побольше, чем в обычных темницах, отчего к концу дня глаза начинали нестерпимо болеть, будто в них насыпали горячий песок.

Терис прикрыла веки и устало потёрла переносицу.

– Вам следует больше отдыхать, ваша милость.

Сердце от испуга рухнуло куда-то ниже колен, пока в силуэте, отделившемся от тени, она не узнала Кестена.

– Никогда так больше не делай! – строго сказала Терис, пытаясь отдышаться. – Я думала, тут никого не осталось.

– Прости, не собирался тебя пугать. Просто хотел поговорить наедине. – Отблески свечей плясали в глубине его бездонно тёмных глаз. – Последние дни ты выглядишь очень уставшей.

Терис удивлённо приподняла бровь, гадая, откуда на лице капитана взялась такая заботливая тревога. Прошедшие недели они с ним провели по разные стороны стола командования, ни разу не сдвинувшись с отведённых им мест. Словно услышав её мысли, Кестен приблизился, и голос его стал звучать ещё мягче, окутывая тело Терис волнительной дрожью:

– Ты назначила меня хранителем своих земель – теперь я отвечаю за стабильность этого края… и его правительницы.

Несли ли его слова облегчение или надсадную боль, Терис разобраться не могла, но тут же созналась капитану во всём, как на духу:

– Надоело сидеть в четырёх стенах. Чувствую, будто задыхаюсь, погребённая под ворохом донесений и отчётов.

– Так снаряди свой отряд и отправляйся в поход – осмотришь селения, пообщаешься с жителями дальних деревень, решишь мелкие проблемы на местах, которые не успевают дойти до столицы.

– А так можно? – изумилась Терис.

В ответ Кестен мягко усмехнулся.

– Ты теперь правительница, Терис – тебе можно всё.

Ох, если бы это было так! Тогда Терис бы не пришлось повышать налоги для торговцев, пытаясь найти деньги на улучшение дорог. Тогда бы она с удовольствием засадила бы нахального посланника Питакса в темницу вместе того, чтобы соревноваться с ним в остроумии и угрозах. Делай бы Терис, что хотела – она не стояла бы сейчас на почтительном расстоянии от Кестена и не гнала бы от себя мысли о красивой линии его нижней челюсти.

Капитан расценил её молчание, как сомнения другого рода. 

– Ты подобрала достойных советников, и за неделю без тебя они баронство не развалят. Обещаю, что прослежу за этим.

Голос его лился, как речной поток, эхом растекаясь по залу и завораживая своей податливой силой. Сердцу опять стало мало места в груди, и Терис не выдержала, первой опустив взгляд. И тут заметила, что пальцы капитана сжимают порядком измятый конверт. Как же она забыла? На совете гонец вручил ему весточку из дома. И, конечно, Терис знала, кто её прислал.

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением, – кивнула она и отступила на несколько шагов. – Доброй ночи, капитан.

***

Ночь была неприветливая и колючая. Она несла в себе не долгожданный отдых, а давящее холодом чувство одиночества, которое не могли разогнать ни потрескивающий дровами огонь в камине, ни свернувшийся под боком тёплым комочком Эмбер.

Терис было тоскливо в слишком широкой постели, под тяжёлым потолком по-прежнему чужих для неё покоев. Полуэльфийка ещё раз перевернулась в надежде отыскать, наконец, сон, но только сильнее растревожила ненужные воспоминания о тёмных глубоких глазах. Увидеть в них хотелось так много, что верить в то, что видишь, было слишком страшно.

Уткнувшись лицом в подушку, Терис в очередной раз пожалела, что не воспользовалась приглашением Регонгара заглянуть перед сном в таверну, где они с Октавией проводили всё время за картами и выпивкой. Рядом с полуорком тоска неизменно забывалась, а тянущая грудь пустота отступала. Но после бесконечных встреч и советов Терис совершенно не хотелось находиться посреди шума и суеты. Да и свой интерес к ней Регонгар начал проявлять чересчур откровенно, совершенно не стесняясь делать это даже на глазах у Октавии. Волшебница наблюдала за ними с улыбкой и лишь задорно подшучивала, но Терис всё это до сих пор казалось слишком странным.

Метаясь между своими мыслями и чувствами, Терис и не заметила, как дрёма всё же сманила её в свои объятия. Вот только в сновидениях тоже не было покоя – в сизой темноте Терис встретил сладкий аромат луговых цветов и клевера. А после и голос, подобный ветру, гуляющему в ветвях, и слова, как капли дождя, скользящие по листьям:

– Потерянное дитя природы. Мой прекрасный Остролист. Избавительница, принёсшая мне облегчение и лёгкий вдох. Я не верю в судьбу, но наша встреча была не случайна.

Силуэт нимфы был едва различим, будто скрытый зелёной дымкой молодой листвы. Каждое её появление наполняло Терис трепетом: из груди словно прорастало дерево, тянущее к нимфе свои ветви, жаждущее каждого её слова, стремящееся прикоснуться к зелёной, как свежий мох, коже.

– Ты выполнила всё, что обещала, и даже больше. Мои земли исцеляются. Леса шепчут, ручьи поют, птицы возвещают новую жизнь.

– Ты обещала рассказать о моей матери, – поспешила напомнить Терис, боясь, что видение растворится в тумане, снова оставив её без ответов.

– И я расскажу. Когда ты придёшь ко мне. Я буду ждать в Зелёных чертогах под сенью великого древа. Приходи. Одна. Мой Остролист.

Слова растаяли на коже Терис, как капли росы поутру, оставив лишь зуд любопытства и глубокий сон.

***

– Ваша милость, мне эта затея совсем не нравится, – сказал Кестен, угрюмо наблюдая, как Терис седлает своего солового коня.

– Капитан, вы же сами предлагали мне отправиться в путешествие по землям, – напомнила она, покрепче затягивая подпругу.

– Я предлагал вам отправиться в поход с отрядом, а не ехать в одиночку в неизвестные руины, – недовольно ответил Кестен уткнувшись взглядом в носки своих сапог.

Тут на другом конце замкового двора появился Регонгар и, заметив Терис, тут же расплылся в довольной ухмылке.

– Ну, что, моя атаманша? Пора в дорогу?

– Не в этот раз, Рег. Я уезжаю одна.

– И далеко? – как-то растерянно спросил он.

– В какие-то заброшенные развалины посреди Скрюченных Топей, – ответил вдруг вперёд неё Кестен.

Полуорк с капитаном обменялись многозначительными взглядами, словно о чём-то сговариваясь без слов. И когда Регонгар заговорил снова, голос его зазвучал мягко, почти ласково:

– Девчонка ты лихая, конечно, и Рогача завалила, но по лесам тут до сих пор полно всякого отребья и разбойников шатается. Я уж молчу про магических тварей. Ну, даже такой дурак, как я, понимает, что в таких местах одному путешествовать не стоит.

– Ничего, справлюсь. Неприятностей я искать не собираюсь.

– Вот только они слишком часто находят вас сами, – пробубнил себе под нос Кестен.

Терис взбесило неожиданное единодушие этих двоих. Они друг другу за месяц и пары фраз не сказали, а тут вдруг единым фронтом против неё выступать вздумали. Полуэльфийка быстро вскочила в седло и строго зыркнула на обоих свысока:

– Я не спрашивала вашего мнения или совета. Я отправляюсь одна. Вам, капитан, приказываю следить за благополучием баронства в моё отсутствие, – Кестен сконфуженно кивнул, а потом спохватился и неуклюже поклонился. – А тебя, Рег, я вообще не звала. Возвращайся в таверну.

Полуорк обиженно прикусил нижнюю губу, но всё равно упрямо подступил ближе и будто невзначай взял коня под уздцы. 

– Я тебя слушаться не обещал, только защищать. Так позволь нам с Октавией поехать с тобой и помочь.

– Не нужна мне ваша с Октавией помощь, – холодно ответила Терис, сама не узнавая свой голос.

Она попыталась вырвать поводья, но рука полуорка крепко держала упряжь.

– Отпусти, Регонгар.

– Поехали вдвоём, – сказал он вдруг твёрдо, словно принимая какое-то важное решение.

Но не ему было решать её судьбу. И не Кестену. Терис не собиралась рисковать возможностью узнать наконец хоть что-то о матери и тайне своего рождения. Она не смогла бы сейчас объяснить им, как для неё это важно. Да и не хотела. Поэтому со всей силы ударила коня по бокам и резко дёрнула повод вверх. Регонгару пришлось отскочить в сторону от бьющих по воздуху копыт вставшего на дыбы коня.

– Вернусь через три дня, – крикнула Терис через плечо и поскакала прочь со двора.

Кестен смотрел вслед баронессе и, видя, как клубы пыли растворяют яркий огонь её волос, чувствовал, что в груди тяжелеет от накатывающего волной дурного предчувствия. Стоило её переубедить, быть настойчивее, лучше подобрать слова. Ох, не силён он в этом. Особенно рядом с Терис.

– Бешеная она, конечно, да? Тебе с такой точно не сладить, – гортанно хохотнул стоящий рядом полуорк.

Кестен сжал кулаки и скрипнул зубами, не собираясь удостаивать ответом это возмутительное замечание. Но полуорка его ответ и не особо интересовал – он широким шагом уже направлялся в сторону конюшен.

– Ты куда это собрался? – возмущенно прикрикнул на него Кестен.

– В таверну, конечно! Ты же слышал приказ атаманши: тебе оставаться замок сторожить, а мне пить и развлекаться, – махнул тот рукой, шагая в противоположную от таверны сторону.