Только когда солнце садится, Пэнси находит в себе смелость вернуться в комнату. Одежда по-прежнему свалена кучей у кресла, словно внутренности пиньяты, наконец-то получившей по заслугам.

Игнорируя бардак, она вытряхивает оставшиеся вещи на кровать, рассматривая многочисленные баночки и флакончики, косметичку, расческу, духи, подаренные еще предыдущим покровителем.

Пэнси почти нежно касается перламутровой ручки расчески, единственной вещи которая по-настоящему ее. Она получила ее в подарок на двенадцатилетие от родителей, вместе с туалетным столиком, оснащенным говорящим зеркалом. Потом ее долгое время было не вытащить из спальни, Пэнси все любовалась на свое отражение и слушала несмолкающие комплименты.

Отложив «сокровище» на прикроватный столик она еще раз окидывает взглядом все остальное. Первым порывом хочется бросить все без разбору в камин, спалив как мосты в прошлое. Однако Пэнси не идет на поводу у мимолетных эмоций, понимая, насколько опрометчивым был бы такой поступок и не желая обесценивать героический порыв Поттера.

Вместо этого она подбирает пару лежащих ближе всего платьев и подходит к шкафу. Распахнув дверцы Пэнси, хмурясь, оглядывается на сумку.

«Как долго я здесь пробуду? Имеет ли смысл…»

Мысли снова возвращаются к Поттеру, но уже в совершенно другом ключе.

«Почему ему так важно чтоб я оставалась здесь?»

«Теперь, когда у меня есть вещи я могла бы уйти и…»

Она делает несколько шагов обратно к кровати, все еще держа в руках платья.

«Не сегодня, конечно. Я ведь сказала, что останусь…»

«Зачем он просил не уходить?»

Пэнси готова признать, что совершенно не понимает мотивов Поттера, ни в отношении себя, ни в отношении предыдущих гостей этого дома. Не все в его действиях объясняется пресловутым «синдромом спасителя». Ей по-прежнему не хватает мелких, но важных кусков мозаики. Тех, что придали бы рисунку очевидный смысл.

Она уверенна в том, что Поттер не лжет ей и действительно искренне хочет помочь. Вот только Пэнси осознает, что это вряд ли в его власти. За восемь лет корни ее проблем все еще глубоко уходят в землю. Отвратительная репутация, отсутствие палочки и нужных навыков все еще висят над ней дамокловым мечом. И ни один из этих пунктов не получится изменить просто потому, что Избранный так захотел.

И все же… Пэнси с удивлением понимает, что верит ему. Верит в него.

«Или мне просто очень хочется, чтобы кто-то в очередной раз решил мои проблемы.»

Она откладывает одежду, забирается с ногами на кровать, медленно выдыхает и строит в голове собственный план, желая хотя бы попытаться выплыть самой, раз уж выпал такой шанс.

Первое, что приходит в голову — поговорить с Поттером начистоту.

«Нужно было сделать это еще три дня назад.»

Поттер должен понять, насколько сложно для нее существовать в подвешенном состоянии, не зная, что готовит завтрашний день. Да и жить нахлебницей в чужом доме, тоже не самое приятное из того она испытывала.

«Быть может связаться с Милли, узнать не требуются ли в гостиницу горничные?»

Если Пэнси правильно помнит, работникам предоставляли кровать в общих комнатах на чердаке.

И все же часть ее не хочет покидать этот дом. Здесь впервые за долгое время ей по-настоящему комфортно. Старинная мебель, деревянные панели на стенах, лепнина на потолке, фамильный гобелен и домовик, все это словно из прошлой жизни, сейчас кажущейся сказкой.

«Я могла бы договорится об условиях аренды, если конечно найду работу.»

Пэнси подозревает что Поттер не согласится взять от нее деньги, но ее дело предложить.

«А если он откажется это его личная проблема, коль ему неймётся опекать очередную сиротку…»

Дыхание вырывается из груди резким выдохом.

«Сиротку…»

Слово колокольным звоном раздается в голове. Такое простое и понятное, однако только сейчас перешедшее на ум.

«Вот и причина.»

Мотив этой песни до безумия прост. Кто лучше поймет кучку растерянных сирот, чем самый известный сирота Британии. Пэнси смотрит в темнеющий дверной проем, туда, где едва видно хозяйскую спальню.

«Быть может ему эта помощь не менее нужна чем мне.»

Выводы так точно ложатся на образ Поттера, что Пэнси даже странно что она не подумала об этом с самого начала.

«Он делает то, что не сделали для него.»

Всего лишь догадка. Она до сих пор не знает всех, кому Поттер помог и как именно он им помог. Результат очевиден, однако, чего стоил этот результат?

Образ добропорядочного героя все больше расползается по швам, а шутка про «слизеринские» методы, неожиданно оказывается вовсе не шуткой.

«Как далеко он может зайти? Как далеко ему позволят зайти?»

«Действует ли он один?»

Вспоминается уточнение про отряд, подчиняющийся напрямую министру.

«Или не подчиняющийся вовсе никому?»

«Бруствер член Ордена Феникса. Поттер протеже Дамблдора…»

Пэнси тормозит себя понимая, что заходит на территорию теорий заговора. И это совсем не то, частью чего хочется и стоит быть.

«Что бы не делал Поттер — это не мое дело и не будет моим делом никогда.»

Клянется она себе, стараясь заглушить внутреннее предчувствие.

— Критчер!

Зовет Пэнси, забирая с кровати флаконы с шампунем и гелем для душа.

— Леди Паркинсон. — Низко кланяется эльф, едва появившись в комнате. — Что старый Критчер может сделать для госпожи?

— Всю одежду почистить, погладить и… — Она еще раз взвешивает варианты. — Разложить по местам.

Когда после душа Пэнси возвращается беспорядок ликвидирован. Она с удивлением окидывает взглядом комнату, словно впитавшую ее частичку. Здесь еще не идеально, но все более по-домашнему, словно это место принимает ее. Губ касается мимолетная улыбка.

Сон не идет. В голове вертится клубок мыслей, больше похожий на клубок змей. Не получается понять, где заканчивается одна и начинается другая, но шипят все одинаково громко. Пэнси вертится с боку на бок, вытаскивает из-под одеяла попеременно каждую ногу, переворачивает подушку на прохладную сторону, считает клубкопухов. Ничего не помогает. Тонкая сорочка раздражает, закручиваясь вокруг тела, простынь сбивается, волосы лезут в глаза и рот.

Из-за приоткрытой двери слышатся тяжелые шаги по лестнице. Чуть позже звук удара, еще пара шагов, шорохи и тишина.

Несмотря на желание выглянуть в коридор, Пэнси остается в кровати, продолжая пытаться заснуть.

***

Огневиски заканчивается как раз на подходе к дому. Гарри испаряет бутылку магией, еще несколько минут дышит ночным воздухом, разглядывая немногочисленные горящие окна в ближайших домах, и заходит, стараясь вести себя как можно тише, боясь потревожить сон гостьи.

Ему кажется, что все удается вполне сносно, пока его плечо не встречается с косяком двери в спальню. Гарри морщится, потирает место ушиба и стягивает мантию, бросая на сундук. Сил и желания искать одежду для сна нет. Он снимает только брюки, откладывая на кресло и ложится спать так, расценив что все равно встанет раньше Паркинсон и успеет что-то надеть.

Затуманенный алкоголем мозг, отключается на зависть быстро, рождая яркие будоражащие сны, словно в насмешку над неудачным вечером.

Гарри снова грезится тот бар. Или же совсем другой. Сложно сосредоточиться на какой-то детали, чтобы определить. Вокруг полутьма, как это обычно бывает в подобных заведениях. Редкие вспышки света выхватывают лица танцующих парочек, прижимающихся к друг другу в бесстыдных объятиях. В руке в такт музыке покачивается стакан виски. Во всем теле чувствуется небывалая легкость, которую сложно испытать в реальности, со всеми ее проблемами.

Особенно яркий луч, словно перст судьбы, выхватывает на танцполе одинокую девушку, самозабвенно отдающуюся мелодии. Ее образ постоянно меняется, словно она метаморф. Вот его преграждает к месту, взглядом фиалковых глаз, а в следующее мгновение по ее плечам рассыпается водопад огненных волос. Заметив его интерес, незнакомка улыбается, самой порочной улыбкой, что Гарри доводилось видеть. Ее темные глаза прищурены, а щеки едва тронуты румянцем. Она откидывает за спину каштановые кудри и делает несколько шагов навстречу, покачивая бедрами.

Гарри встает, не желая ждать. Девушка с готовностью ступает в его объятия. Гарри готов застонать от того, как правильно ее тело ощущается в его руках, словно создано именно для этого. Она прогибает спину, льнет еще ближе и оглаживая ладонями его грудь. Ее запах дурманит не хуже алкоголя. Цветочный, но не слишком сладкий, с едва заметной ноткой горчинки.

Гарри на секунду прикрывает глаза в наслаждении, а когда открывает их, встречается взглядом с зелеными радужками миниатюрной брюнетки. Почему-то наличие в его сне Паркинсон совсем не удивляет, в последние дни ее очень много в его жизни. Он касается кончиком носа ее волос, склоняясь ниже к изящному изгибу шеи. В конце концов это всего лишь сон, и здесь можно позволить себе что угодно. Целует жадно, неосторожно касаясь зубами и чувствуя ответный трепет. Шепчет в самое ухо:

— Ты потрясающе пахнешь…

Второй поцелуй обрушивается на тонкую ключицу, а все окружающее тонет во тумане желания.

***

Невольно Пэнси продолжает прислушиваться. Медленно ускользает надежда, что вот теперь, после прихода Поттера все же удастся уснуть. Но к вопросам без ответов добавляются связанные с его возвращением, и сон окончательно отступает.

Внезапно раздающийся стон в полной тишине слышно невероятно отчетливо. Пэнси вскакивает. Тело двигается само по себе, опережая мысли. Уже в дверях она замирает, пытаясь решить стоит ли пересекать порог.

«А что, если он ранен?»

Пэнси клянет себя, что не предположила этого раньше. Ведь утром Поттер сказал, что у него какая-то операция.

Она почти бегом пересекает коридор, беспрепятственно заходя в чужую спальню. Поттер разметался по кровати, одетый почему-то лишь в джемпер и белье. Подойдя ближе, Пэнси ощущает отчетливый запах спирта и морщит нос.

Поттер поворачивается и почти падает с кровати, вынуждая упереться руками в его грудь, чтобы удержать. Он расслабляется и Пэнси мягко подталкивает его обратно, пытаясь попутно дотянуться до уголка одеяла.

Отвлекшись на глубокий шумный вдох прямо над ухом, она теряет бдительность и оказывается зажатой между матрасом и крепким телом, нависающим сверху.

«Блять!..»

Тело почти не шевелится, лишь подозрительно часто дышит, щекоча дыханием шею. Не осознавая, Пэнси сильнее прогибается, стараясь уйти от будоражащего ощущения. Но не тут-то было.

Обжигающе горячие губы касаются шеи, заставляя вцепится в джемпер Поттера в попытке… Оттолкнуть? Притянуть ближе? Пэнси сама не знает. Теперь ее дыхание такое же частое, то и дело застревающее в груди. Острому на грани боли ощущению, вторит ответное между бедер.

— Ты потрясающе пахнешь…

Рычит Поттер, прижимаясь так близко что Пэнси чувствует его эрекцию. Его губы смещаются на ключицу.

Пэнси плавится под лаской, не узнавая себя, не желая вникать в происходящее. Грезя лишь о том, чтобы это не заканчивалось. Она запускает пальцы в волосы Поттера, удерживая, направляя.

Язык широким движением проходит вдоль кости, очерчивает ниточку бьющегося пульса. Его сменяют зубы, прикусывающие мочку уха.

— Скажи «да». Позволь мне…

Низкий голос на грани слышимости, моляще, окончательно сводя с ума.

— Да…

Стонет Пэнси, подаваясь телом навстречу.

Поттер замирает и отстраняется. Она распахивает глаза и видит растерянность в его взгляде, после осознание и вину.

«Нет.»