Всполохи розового огня преследовали Асмодея.

Демонам не нужно спать, однако им просто необходимо раз в день или два впадать в вегетативное состояние хотя бы на четыре часа, чтобы освобождать голову от избытка мыслей, а тело от лишнего напряжения. Демоны не видят снов, но продолжают размышлять и анализировать себя и своё прошлое. Так что, когда глаза Асмодея в очередной раз застило пламя, лизнувшее роговицу изнутри черепа, можно считать, что это было подобием ночного кошмара.

Мужчина шумно потянул носом воздух, мгновенно сев на кровати. С огромной картины на стене на него смотрел Диспатер, словно кто-то отвлёк того от работы, и он поднял голову, спокойный и немного заинтересованный тем, что осталось за рамкой полотна.

«Я не могу заниматься здесь сексом — я постоянно чувствую его взгляд!» — как-то раз возмутилась Наама. В свою очередь, Асмодей предложил жене переехать в другую комнату, а она, вроде, тогда и возмутилась-то только для галочки.

С момента последнего разговора между Лордом и его секретарём прошло уже три дня. Казалось бы, не так много, но каждый лишний час промедления заставлял Асмодея нервничать. Он пытался работать, пытался отвлечься в объятиях гарема и супруги, но смешно было даже предположить, что что-то из этого могло заглушить тревогу. Асмодей готовился отпустить навсегда.

Все эти три дня он даже не вызывал к себе Диспатера и не нагружал его дополнительными задачами, словно оставляя работу всего Круга на его откуп — нет. Он всё ждал, когда Диспатер сам придёт к нему, постучится в кабинет, в котором, к слову, все эти дни не появлялось ни одного суккуба. Ещё никогда Асмодей не находился на рабочем месте так долго.

Но чуда не случилось, секретарь так и не зашёл к нему. Более того, даже в свой личный кабинет дворца Диспатер открыл дверь лишь для того, чтобы что то забрать из стола.

Легче было бы снять рывком, как бинт с окровавленной раны, но Диспатер томил его в ожидании и тревоге, отчего Лорд почти выл и лез на стены, раз за разом измеряя коридоры своими длинными ногами.

К середине четвёртого дня Асмодею попросту надоело ждать. Не хватало абсолютно никакого терпения, и даже поднималась злость — Диспатеру же самому было бы лучше просто побыстрее с этим разобраться, разве нет? Так что, подождав до полудня, мужчина сразу переместил себя к Железной Башне, чтобы, снова невидимым, проникнуть в одну из библиотек. Пришлось сменить несколько комнат, но в одном из помещений звук упавшей книги оповестил Лорда о том, что он обнаружил свою цель. Асмодей несколько секунд просто стоял на месте, словно в нерешительности, слушая, как где-то в глуби помещения, между стеллажей, Диспатер шуршит страницами.

Этот звук хотелось впитывать сквозь кожу. Пользуясь своей невидимостью, Асмодей поднялся в воздух, как по ступеньке, левитируя над полом. Ему хотелось понаблюдать за Железным Герцогом хотя бы немного до того, как его присутствие будет раскрыто.

Он нашёл его в презабавном положении — стоящего на лестнице перед книжным шкафом, хмурого и явно пытающегося вспомнить, где вообще ранее стоял этот том. Диспатер двигал трясущейся рукой от полки к полке, раздвигал пальцами неплотно стоящие друг к другу книги и пытался впихнуть туда ту, что держал, но раз за разом это было безуспешно. Наблюдая за процессом, Асмодей невольно подумал о том, что, порой, бывает легче в связке ключей тюремщика найти необходимый из десятка таких же — ан нет! Помучавшись ещё немного, Диспатер вдруг легонько хлопнул себя по лбу меж рогов и, наконец, нашёл книге место.

После этого сероватое лицо демона на мгновение озарила спокойная улыбка, и Бог Сладострастия почти растёкся идиотской лужей, вжавшись плечом в стеллаж.

Разум Асмодея представлял собой храм: высокие стены, уходящие сводами далеко вверх, огромные окна с проникающим внутрь светом, а ещё кирпичи — воспоминания. При входе в этот храм стояла лестница, спускающаяся куда-то глубоко вниз, и по ней каждый день скакал золотой мячик, каждое утро начинающий свой путь с самой верхней ступени. Одно прикосновение мячиком о ступень — новая мысль.

«Стук, стук, стук», — размеренно прыгал мячик.

«Красивый, милый, люблю», — проносилось в голове, пока Асмодей наблюдал за тем, как его секретарь отряхивает руки от книжной пыли.

Может с утра он и хотел просто подначить и спросить, как продвигаются размышления, но сердце упрямо велело покончить с этим вопросом раз и навсегда. Отлепив своё плечо от стеллажа, Асмодей вышел из невидимости и моментально поймал Диспатера за бёдра, обняв его ноги. Мужчина издал что-то среднее между вскриком и кряком, и вцепился руками в лестницу, когда та пошатнулась.

— Господин Асмодей! — без ошибки угадал Железный Герцог, нервно рявкая, — Опять издеваетесь!

— Почему сразу «издеваюсь»? — в свою очередь почти обиделся Лорд, ухмыльнувшись на один уголок губ, — Я всего лишь тебе помогаю — держу.

— Да я и не падал, — с укоризной вздохнул мужчина, оборачиваясь назад. На мгновение стало очевидно, что тот анализирует зачем же Лорд пожаловал в Башню, и сразу же на лице Диспатера появился ужас, — О-о чёг’т! Пг’ошу пг’ощения, Господин Асмодей, я знаю, что вы не обязаны мне помогать, а я заставил вас ждать так долго! Я почти закончил с планом — сегодня-завтг’а я вам пг’инесу его! Ещё г’аз извините, что заставил ждать!

Асмодею казалось, что ему должно было стать, как минимум, неприятно от того, как сильно его любимый секретарь спешит получить желаемое, но вместо этого он лишь шире расплылся в улыбке, глядя на паникующего Диспатера. Он думал, мол, поверить только, у него даже волосы на голове зашевелились, когда он решил, что я злюсь.

А ещё Асмодей думал о том, какие же красивые у него чернущие глаза.

Ухмылка Лорда стала чуть шире.

— Думай столько, сколько тебе нужно, — поспешил он успокоить секретаря и тут же столкнулся с непониманием на чужом лице. Из-за своей паранойи Диспатер был склонен просчитывать действия чужих людей наперёд — в своей голове он рисовал целые схемы, по очереди исключая по одному варианту, пока не придёт к истинно верному решению. Причём, делал он это за мгновение, — порой у него даже не успевал расфокусироваться взгляд, а ответ уже был перед глазами. Так что и удивляться подозрению в обмане Асмодею не приходилось — мысль Диспатера была правильной. Он же и правда изначально пришёл за тем, чтобы узнать причину молчания. Не мог же он быть ему настолько противен? К тому же, несмотря на разницу в статусе, они были и оставались друзьями. По крайней мере, Асмодей всегда считал его таковым.

— Тогда позвольте узнать...? — Не закончил Диспатер свою фразу, явно выражая уверенность в том, что его Лорд не настолько туп, чтобы не понять вопрос.

— Я пришёл за оплатой, — вдруг выдал мужчина, и сам же подивился своей безапелляционности. Лицо Диспатера вытянулось. Он весь замер, и от ступора даже как-то оперся спиной о держащего его Лорда.

Сердце Асмодея зашлось от этого жеста так, будто Диспатер не просто пошатнулся в его сторону, а широко раскинул руки и бросился на шею.

Чёрт возьми, он вился вокруг своего же секретаря миллиарды лет! И правда, когда как не сейчас стоило взять наконец всё в свои руки, хоть бы перед концом всего?

Не думая ни о чём более, Асмодей потянул на себя эрцгерцога, перекладывая на свои руки. Тот моментально вышел из ступора и испуганно икнул, стараясь держать голову максимально далеко от лица Лорда, дабы исключить любой контакт с кожей.

— Милог’д?! — только и смог выдавить из себя Диспатер, непроизвольно схватившись ладонью за плечо господина.

— А что? Было бы лучше, если бы ты пришёл ко мне после? — вновь ухмыльнулся тот, — Полагаю, твоему вампиру это бы не понравилось.

Уже хотевший что-то сказать, Диспатер вдруг осёкся, растерянно проследив за тем, как они начинают удаляться от стеллажа. Его взгляд встал ещё куда более растерянным, когда Асмодей усадил его на ближайший стол, двигая с края стопку книг. Диспатер лишь успел упереться руками по обе стороны от своих бёдер, для равновесия. Лорд пожирал его глазами. Нависая, тот запоминал его лицо, которое вдруг приняло выражение смятения.

Асмодей не мог этого распознать, но лицо эрцгерцога говорило: «Мой Лорд хочет использовать меня для удовлетворения своих потребностей. Пусть так». Если бы он это знал, то непременно сказал бы что-то опровергающее, но он, к сожалению, не умел читать его мысли и не знал, какие переживания опутывают железное сердце герцога.

Глядя на то, как мужчина под ним прерывисто и встревоженно дышит, Бог Сладострастия облизнулся, напоказ цепляя языком свои клыки.

Не особо раздумывая, он щёлкнул пальцами, и тут же прямо перед лицом Асмодея возник небольшого размера флакон, по первости показавшийся Диспатеру даже пустым. Лорд заметил интерес, промелькнувший на лице его секретаря, и расплылся в широкой улыбке. Вытащив пробку, он вылил немного прозрачно-желтоватой вязкой жидкости себе на пальцы и начал вдумчиво втирать её себе в ладони. Асмодей убедился, что он не пропустил ни одной клеточки, и только после этого быстро коснулся щеки эрцгерцога. Не ожидавший, тот даже не успел дёрнуться в сторону, а почувствовав прикосновение и не увидев железной корки, что должна была начать пожирать чужое тело, Диспатер вытянулся в лице.

Асмодей сию же секунду выдохнул. Гель работал. Он корпел над формулой несколько сотен лет, — проверял на Миносе, раз за разом обращаясь в золото после прикосновения к тому, но не во время последних испытаний. И теперь он, наконец, мог коснуться того, кого так страстно желал до омерзения долго.

Диспатер же выглядел изумлённым. Он боялся пошевелиться лишний раз, лишь бы никуда не делось давно забытое ощущение прикосновения тёплой руки.

— Для тебя сделал, — поделился Асмодей, улыбнувшись шире, уже всей ладонью с нежностью проводя по щеке. Железный Герцог так и не двигался, — даже дышал глубоко и медленно. Сердце Асмодея зашлось от восторга. Кожа Диспатера была именно такая, как он и предполагал — прохладная и слегка суховатая. Надо было исследовать больше.

Вылив на ладонь ещё геля, мужчина прошёлся по всему лицу своего секретаря, даже по векам. Добрался до ушей, затем спустился к открытым участкам шеи, наблюдая за тем, как на коже образуется тончайшая плёнка, а затем высыхает, оставаясь невидимой, но ощутимой.

И лишь чувствовал, что чёрные глаза неотрывно смотрят на его лицо. О каком терпении шла речь, в таком случае?

Асмодей вновь добавил немного геля себе на руку, но на сей раз для того, чтобы коснуться подушечками пальцев чужих губ, с нажимом провести по тем, размазывая жидкость, а затем надавить и проникнуть в рот. Диспатер не помогал ему, но и не мешал, просто смотрел и глубоко дышал носом. Однако Богу Сладострастия и этого было достаточно — он мог его касаться, мог трогать там, где и как давно мечтал. С большим удовольствием он толкнулся пальцами в рот, — слюна была не помехой для геля, ведь тот игнорировал любые жидкости, пропуская их сквозь себя.

Он залезал пальцами за щёки, проходился по ровным рядам зубов, дразнил нёбо лёгкими поглаживаниями, а затем и вовсе зажал чужой язык меж пальцами, играясь, совсем не осознавая насколько демон под ним оголодал до прикосновений. Диспатер вдруг подался вперёд, самостоятельно пройдясь языком по длинным пальцам своего Лорда. При этом же он издал тихий стон, и сам испугался своих звуков и действий, дёрнувшись по направлению от руки.

Хрен бы его после этого кто отпустил. Глаза Асмодея сузились, а сердце в грудной клетке радостно заплясало тарантеллу. Упершись свободной рукой в стол, Бог Сладострастия склонился к эрцгерцогу. Он почти обезумел от желания, глядя на то, как губы с острыми изгибами увереннее обхватили его пальцы, когда он начал трахать ими чужой рот. Терпение лопнуло, когда Диспатер ещё и обхватил рукой запястье своего Лорда, тихо мыча и ёрзая на месте. Жгучая догадка ударила в голову, стоило Асмодею почувствовать, как язык секретаря старательно вылизывает подушечки его пальцев. Демон надавил коленом на чужие сведённые ноги и протолкнул к чужому паху. Как ему и показалось — он уткнулся аккурат в чужое напряжение, отчего Диспатер громко ахнул, случайно вытолкнув пальцы из своего рта, и дёрнулся навстречу прикосновению.

Где-то внутри Асмодея что-то закрутилось огненным смерчем, подобным тем, что мучают грешников на его Кругу.

— Ты хотел меня трахнуть? — слегка сбивчиво мурлыкнул Асмодей, проезжаясь коленом по чужому паху.

— Даже в самых смелых мечтах, Милог’д… — Тихо простонал Диспатер, с трудом заставив себя не поддаться навстречу движению, — Я не думал о Вас в таком ключе. Я слишком уважаю Вас, чтобы пог’очить столь гг’язными мыслями.

У Асмодея от нежности сжалось сердце. Смешной. Это его-то, Бога Сладострастия и Короля Шлюх, как прозвали его в народе, он не хотел порочить мыслями?

— Прополощи рот и проглоти, — торопливо приказал Асмодей, поднеся флакон к губам секретаря. Тот, морщась от горького синтетического вкуса, послушно сделал глоток, хотя казалось, что в ёмкость было способно поместиться не более столовой ложки. Сразу же после этого мужчина слегка приоткрыл рот, чтобы показать, что геля во рту нет. От этого непринуждённого действия Асмодея всего подкинуло, а мурашки пробежали от шеи к хребту.

Не сказав ни слова, он сжал пальцами щёки Диспатера и поднял его голову к себе, тут же впиваясь поцелуем в губы. Едва произошло прикосновение, как он почувствовал, что сердце решило временно перекочевать в желудок, а потом решило там и остаться, когда Диспатер моментально простонал ему в губы и двинулся вперёд, толкаясь пахом в его ногу. Этот собачий жест желания заставил его, воплощение сладострастия, почти согнуться от возбуждения. Асмодей жадно вылизывал чужой рот, трахал Диспатера своим языком и не сводил взгляд с чужого лица. Секретарь напротив, сразу же зажмурился. У Диспатера был гладкий чёрный язык, сужающийся к концу, отчего во время разговора тот не только картавил, но ещё и слегка шепелявил. Асмодей тут же пообещал себе, что он просто обязан за время «оплаты» научить своего эрцгерцога работать этим языком так, чтобы тот вишнёвый стебелёк мог завязать в узел.

Диспатер слегка порозовел в области скул, очевидно, смущённый и возбуждённый. Лорд никак не мог налюбоваться на него, а уж тем более отстраниться — его сейчас могло от него оторвать только чудо. И оно действительно случилось. С самого начала поцелуя Асмодей не переставал толкаться вперёд коленом, отчего Диспатер мычал и дёргался навстречу, совсем забывшись. Одной рукой он уже хватался за плечо своего Лорда, то и дело сжимая пальцы, отчего кожаные перчатки слегка скрипели. На этот звук у Асмодея давно выработались самые стойкие ассоциации, и даже во время секса с Наамой он почти каждый раз просил ту надевать перчатки, а сам закрывал глаза.

Он толкнулся внутрь в очередной раз, и в эту же секунду почувствовал, как напрягается всем телом мужчина под ним. Диспатера всего подкинуло и, кажется, тот сам был несколько удивлён реакции своего тела, которому потребовалась столь непродолжительная стимуляция.

Асмодей тут же с влажным звуком отстранился от губ секретаря, глядя, как тот слегка вздрагивает от оргазма. Диспатер уже был слегка растрёпан, покраснел сильнее, а Лорд и рад был бы улыбнуться или даже подшутить над ним, но сейчас попросту замер в одном положении, с восторгом глядя на демона перед собой.

Тяжело дышавший, Диспатер тут же сглотнул, дёргаясь назад.

— О, чёг’т возьми! Милог’д, пг’ошу меня пг’остить! — затараторил он, пристыженно сжимая ноги, — Я повёл себя столь недостойно, я…

— Нам нужна спальня, — безапелляционно выдохнул Лорд, глядя прямо в глаза эрцгерцога. Тот сразу же осёкся и замолчал. Он шумно дышал, а Асмодей мог поклясться, что слышал горячечное биение его сердца.

Диспатер молчал, наверное, секунду, не больше, а затем послышался щелчок, и они оба рухнули на мягкую постель в личных покоях Железного Герцога.

Осознав это и то, что Диспатер сам перенёс их сюда, Асмодей почти взвыл. Осознание ударило в голову слишком сильно — любил. Он слишком любил своего секретаря. Ни за что на свете он не был готов отпустить его к какому-то там Марготту, — да с какой вообще стати? Разве его любовь на протяжении почти всех десяти миллиардов лет, что существует эта вселенная, не заслуживает того, чтобы, наконец, стать взаимной?

Асмодей почти взвыл и в момент, когда эрцгерцог неуверенно потянул его на себя, отползая к изголовью на кровати.

К чёрту.

Щелчком пальцев Асмодей отправил всю их одежду на пол.

Конечно, было бы до безумия сексуально и романтично стягивать каждый кусочек ткани, ласкать ладонями и пальцами крепкое тело, но, сука, терпение было на исходе. Ему было сейчас настолько срать, что он был готов прямо сейчас оседлать Диспатера — и вообще похуй, что пришлось бы каждые несколько секунд разбивать железную корку на теле.

Призвав к себе ещё одним щелчком флакон побольше, Асмодей просто вылил какое-то количество геля на живот секретаря, глядя на то, как тот поджимается от холода жидкости. А затем нетерпеливо, но весьма придирчиво, Лорд начал растирать этот гель по всему телу своего желанного любовника, не жалея времени на безопасность. Диспатер, может, и хотел бы помочь, но каждый раз, как он тянулся вниз, Асмодей хлопал его по рукам, заставляя вернуть ладони обратно на кровать.

— Милог’д, я… Мх! Пожалуйста…! — Постанывал под ним оголодавший до ласк демон. Асмодей был готов обслуживать его часами напролёт, лишь бы тот издавал такие прекрасные звуки и так очаровательно дёргался от прикосновения к каждому чувствительному участку кожи.

Он даже прошёлся по складкам меж пальцев на руках и ногах, чтобы плёнка ровным слоем высохла на всём его теле, дав возможность Асмодею не беспокоиться о том, что где-то осталась брешь. И только после этого, он обхватил всей ладонью чужой член. Тот явно ждал к себе внимания, а вот Диспатер смущённо дёрнулся в сторону и поджал губы.

— Милог’д, в самом деле, — попытался возмутиться он, облизывая пересохшие губы, но столкнулся с ядрёными зелёными глазами Асмодея, глядящими на него исподлобья.

— Лежи и получай удовольствие, — скомандовал он, а затем стёк по кровати ниже и коснулся губами головки, — Это приказ.

Диспатер шумно выдохнул носом и сжал в пальцах тёмное покрывало. На его лице разом соседствовали желание, испуг, неверие и какая-то доселе незнакомая Асмодею на точёном лице секретаря эмоция, которую тот никак не мог правильно назвать. Да, в общем-то, и не хотел, ведь после того, как он пробежался взглядом по его лицу, он приоткрыл рот и положил головку себе на язык. Диспатер дёрнулся, сдерживая желание толкнуться вперёд.

«Чувствительный,» — влюблённо подумал Бог Сладострастия, начиная вылизывать член эрцгерцога, свободной рукой поглаживая чужое бедро.

— Милог’д, — тихо повторял Диспатер, жмурясь, и то и дело шумно вздыхал, слегка проезжаясь пяткой по постели.

А Асмодей и рад был бы сейчас вскинуть голову и на каждое его обращение сбивчиво повторять, мол, да, что такое, мой хороший?

Но он был слишком занят, практически выдаивая Диспатера себе в рот — по началу просто посасывая его головку, а затем начиная всё активнее и активнее двигать головой, пропуская чужой член в разработанное горло. Видя реакцию, Асмодей специально сглатывал, сильнее сжимаясь вокруг члена, отчего Диспатер шумно вбирал носом воздух и снова жмурился от удовольствия, откидываясь на подушку. Асмодей радовался — никто и никогда не прикасался так к его секретарю ранее. Когда тот получил своё проклятие, они были молоды и глупы, тогда этот мир был только-только создан Великим Отцом, так что никто и не мог более коснуться тела Железного Герцога без последствий для себя.

Он немного ускорил темп, до конца опускаясь на чужой член горлом, и буквально спустя полминуты почувствовал, как Диспатер ёрзает под ним. Ещё через несколько секунд интенсивных ласк мужчина и вовсе начал дёргаться, и даже потянулся к рогам своего Лорда в попытке отстранить. Асмодей же упрямо продолжил, с нажимом опускаясь ниже, прогоняя низкими стонами вибрацию по члену эрцгерцога.

— Милог’д! — взмолился Диспатер, не выдерживая пытки, — Я дег’жусь из последних сил! Если вы не пег’естанете, я…!

В ответ на это, Асмодей лишь поднял взгляд на лицо своего желанного любовника. Взгляд, полный желания и обожания, которым тот облизывал Диспатера с ног до головы.

Едва Диспатер поймал этот взгляд, как издал сдавленный звук и откинулся назад на подушки, зажимая себе рот рукой. Он шумно простонал, кончая глубоко в горло своего Лорда, а затем дёрнулся, услышав и почувствовав, как тот судорожно сглатывает.

Где-то на задворках Асмодей, может, и думал, что дальше этого не зайдёт, однако, видя сейчас Диспатера на кровати в таком виде, красного, растрёпанного и абсолютно расслабленного, он понял, что просто не готов выпустить его сейчас из своих рук. Отстранившись от чужого члена, Асмодей вылизал тот полностью, очищая его одним языком, даже от собственной слюны. Подвигав челюстью, Лорд не дал себе даже секунды на то, чтобы перевести дух, и сразу же прижался губами к чужому животу, поцелуями поднимаясь вверх. Диспатер подрагивал, но, несмотря на второй оргазм, очень ярко реагировал на ласки со стороны своего Лорда. Асмодей же поднимался выше, касался губами кожи, наслаждался изгибами и тем, как мужчина под ним тихо вздыхал едва ли не на каждое прикосновение.

«Какой же он красивый,» — обречённо подумал Бог Сладострастия, проводя руками по телу эрцгерцога, слегка царапая. Ему приходилось сильно сдерживаться, чтобы не начать оставлять отметины на сероватой коже, — «я выжму его досуха».

Прижавшись поцелуем к шее, Асмодей перекинул ногу через секретаря, усаживаясь ему на бёдра.

— Милог’д, — вновь позвал Диспатер, хмурясь, будто от боли, — у вас всё это вг’емя было нечто подобное?

Лорд вскинул брови, глядя на демона под собой, а сам провёл руками по его грудной клетке, слегка царапая ту.

— Ты настолько плохого мнения обо мне? — схитрил Асмодей, переводя всё в шутку.

И, склонившись, мужчина провёл языком по щеке своего эрцгерцога, ведя тем от линии челюсти до виска. Диспатер моментально судорожно вздохнул от мурашек, невольно двинувшись вперед. Слегка качнувшись, Асмодей коснулся ягодицами чужого крепнувшего члена и мягко проехался по бёдрам. От восхищения в глазах подчинённого Асмодея всего передёрнуло.

«Отдам весь флакон, если тот всё же решит сойтись со своим вампиром,» — подумал мужчина, а сам двинул бёдрами снова, пересаживаясь и вовсе к чужому паху, — «И сошлю с Круга к Мефистофелю. Не могу больше».

Золотой мячик всё быстрее прыгал по ступенькам вниз, и каждым касанием оповещал: «Люблю, люблю, обожаю, такой красивый, не отпущу, люблю».

Он думал всё о том, что хочет принести своему секретарю максимальное удовольствие. Хочет довести, ублажить. Его самого выгнуло, едва он увидел, как от возбуждения чёрные глаза Диспатера начали тьмой заполонять весь белок.

Щёлкнув пальцами, Лорд призвал к себе новую баночку, более изящную, чем флакон, и явно использованную множество раз — она была вся в мелких царапинах. Сняв зеленоватую крышечку, Асмодей собрал густую и липкую смесь на пальцы, а затем скользнул рукой вниз, ласкающим движением проведя по чужому члену, срывая с губ Диспатера нежные стоны. Отклонившись назад, светловолосый мужчина коснулся себя пальцами, а затем аккуратно провёл по колечку сжатых мышц, прежде чем толкнуться внутрь сразу двумя. У него не изменилось дыхание, он не дёрнулся и вообще, выглядел даже несколько скучающе. Он знал, что хорош собой, пользовался этим и растягивал себя, по сути, только чтобы смазать и немного покрасоваться.

Диспатер расширил глаза, глядя на это, а затем приподнялся на локтях.

— Милог’д, вы пг’авда собиг’аетесь…

Шлёп.

Едва демон приподнялся на локтях, Асмодей тут же вытащил из себя пальцы и, привстав, резво опустился до конца на член Железного Герцога. Мягкие стенки горячо обнимали его изнутри, а сам Бог Сладострастия тут же прогнулся в спине и шумно вздохнул, уводя вздох в полустон.

«Блять, неужели», — облегчённо выдохнул он, не дав Диспатеру даже прийти в себя от неожиданности, моментально двинув бёдрами и простонав громче.

— Милог’д! — Ахнул эрцгерцог, уложившись обратно на кровать и вцепившись ногтями в покрывало.

— Да? — С жарким стоном выдохнул Асмодей и вернул поплывший взгляд влюблённых глаз на своего секретаря, отчего тот гуще покрылся краской.

Диспатер не ответил. Шумно дыша и постанывая, он всеми силами старался не шевелиться, дав Лорду трахать его собой, боясь, что сделает что-то не так, опозорится перед Богом Сладострастия своим отсутствием хоть какого-либо опыта в сексе, помимо редкого петтинга с Лилит, его женой.

Звонкие шлепки тела о тело наполнили спальню, тяжёлый запах секса оседал на языке и заставлял всё тело пульсировать от горячего удовольствия, которое давило на низ живота.

Асмодей сначала пытался выходить до конца, активно прыгая на чужом члене, но затем его терпение кончилось — мужчина лёг на Диспатера, упершись локтями по обе стороны от его грудной клетки, обнимая за плечи, и припал к шее, оставляя засосы на чувствительной коже. От каждого такого влажного поцелуя эрцгерцог крупно подрагивал всем телом и даже толкался сам в своего Лорда, руками сжав его предплечья, чуть царапая от напряжения.

«Да, давай ещё!» — мысленно скулил Асмодей, активнее двигая бёдрами, уже и вовсе почти не выпуская из себя член Диспатера. Он смотрел только на него, практически не отрывая взгляда от лица любовника, а затем и вовсе притянул его к себе, целуя, жадно изучая языком его рот. Эрцгерцог промычал в поцелуй, а затем, неожиданно для самого Лорда, перехватил инициативу, старательно вылизывая его язык и губы, самостоятельно пытаясь приносить Асмодею этим удовольствие. А тот и получал. Его всего перекручивало настолько, что хотелось плакать, и даже многолетняя практика и выдержка не могли сдержать его желание кончить прямо сейчас, в эту самую секунду.

Они отстранились от губ с влажным звуком хлюпающей слюны, под чавкающие звуки шлепков, и ещё несколько секунд просто смотрели глаза в глаза. Они даже не пытались ослабить хватку, с которой держались друг за друга.

Темп был достаточно быстрый, Диспатер уже полноценно сам начинал вбиваться в Асмодея, почти до синяков сжимая его предплечья, прежде чем отпустить, когда тот выбился из темпа, чтобы насадиться до конца. Диспатер завёл руки назад и сжал в пальцах свою подушку, запрокидывая голову.

Он что-то бормотал себе под нос, и, поглощённый удовольствием и желанной близостью, Асмодей сперва даже не понял в чём дело, но вдруг услышал даже не отдельные слова, а целые строчки:

— …Ты пг’изг’ак из (мх…) моей мечты,

Твой обг’аз, хг’упкий, в тишине (Мх, милог’д!) искг’ится.

Любовь твоя — м… Миг’аж, увы.

И наш г’оман (ах!) лишь в памяти хг’анится...

Когда Асмодей это осознал, он несколько замедлил темп, чтобы прислушаться. Да, ему не послышалось — Диспатер читал стихи. Он не слышал начала, и не совсем понимал к чему вообще его секретарь вдруг решил удариться в лирику, но как же его повело. Немного схлынувшее от удивления чувство предоргазма вдруг накрыло его вновь с невероятной силой. Это было так неожиданно и по-драматичному красиво, особенно с его лицом, украшенным удовольствием, что, без прикрас, Асмодей не знал хочет ли он сейчас кончить или заплакать. Он даже подавил в себе стоны, чтобы не мешать, вслушивался в сбивающийся голос эрцгерцога, который, по всей видимости, даже не заметил того, что его Лорд откровенно подслушивает.

— …Пусть жизнь пойдёт своим изви…листым путём,

Но ка(ах!)ждый шаг на сим пути, туманном,

Напомнит мне о том, что (мх…) мы вдвоём,

Не знали, кто любим, а кто обманут…

Никогда ранее Асмодей и подумать не мог насколько сильно его может завести чужой голос, который полушёпотом, прерываясь на стоны, будет бормотать стихи. Но теперь он был готов тереться о Диспатера, как собака, и скулить, при этом умоляя продолжать шептать дальше, прыгать по строчкам своим прекрасным голосом, и дальше прерываться на стоны, которые он, Асмодей, собой бы и выбивал.

Однако, очевидно, Диспатер всё же заметил, что его Лорд подслушивает, потому что вдруг повернул к нему голову с абсолютно пьяным от наслаждения взглядом.

— Милог’д, — снова подал он голос, кусая губы, подаваясь бёдрами вперёд, глубоко толкаясь внутрь Асмодея, отчего тот вновь подпрыгнул на члене, сбивая ритм. Бог Сладострастия тут же подстроился к новому темпу, вслушиваясь в жалобные стоны кровати, а сам подтянулся поближе к секретарю.

— Да? — в очередной раз спросил он, растягивая губы в довольной улыбке.

— Можно мне вас, мх… Поцеловать?

У Асмодея в голове взорвался фейерверк. Не говоря более ни слова, мужчина впился в губы эрцгерцога, а Диспатер не менее жарко ответил. В ту же самую секунду Асмодей сжал его ноги своими бёдрами и кончил, так и не прикоснувшись к себе.

Чтобы он, Бог Сладострастия, кончил первым? От секса со вчерашним девственником? Если исключать петтинг с Лилит, конечно.

Асмодей буквально взвыл в губы Диспатера, но в ступор впал лишь на секунду, прежде чем, преодолевая сладостные судороги, продолжить втрахивать собой эрцгерцога в кровать. Того тоже не хватило на долго, и он кончил следом спустя через толчков двадцать, не больше. При этом же, он всё ещё не выпускал Асмодея из своих объятий, жарко целуя и хватаясь за его плечи, как утопающий за последнюю соломинку.

Когда они, наконец, разъединились, то всё, на что у них хватило сил — это упасть вповалку на кровать и тяжело дышать, лёжа друг на друге. Асмодей буквально уткнулся в ухо Диспатеру, улыбаясь, как последний идиот. Сказать, что он был в шоке от самого себя — ничего не сказать. С ним такого уже давно не было. Никогда, если точнее. Являясь воплощением Сладострастия, Асмодей знал за собой одну особенность — чем больше секса он получал — тем больше секса ему хотелось, однако всегда было какое-то гадкое ощущение где-то на подкорке, что пусть тело и получило разрядку — в голове по-прежнему клубился дым похоти.

Однако сейчас он лежал на Железном Герцоге и думал лишь о том, как ему хорошо. Всё тело била приятная дрожь, немного тряслись ноги. Когда же Диспатер обернулся и неаккуратно выдохнул ему на ухо, по Асмодею и вовсе пробежали крупные мурашки.

«Не смогу его отпустить,» — с раздражением подумал демон, слегка нахмурившись, но тут же растаял, едва почувствовал нежное прикосновение чужих пальцев к его волосам. Осторожно, словно на пробу, Диспатер вёл по виску вниз, убирая прилипшие пряди с лица.

Его глаза сейчас, уже снова принявшие нормальный вид, более были совсем не такими, к каким он привык — Железный Герцог изучал его так, словно впервые видел.

«Да он издевается!» — обречённо простонал Асмодей в своей голове. В жизни он лишь усмехнулся, на мгновение прикрыв глаза. Не сдержав порыв, мужчина притянул своего секретаря к себе буквально за шею, укусом впиваясь в его губы, сминая их, а затем снова подминая Диспатера под себя, — «Не выпущу из постели, пока у него сил вообще ни на что не останется!»

Однако было не похоже на то, что эрцгерцог оказался сильно против такого положения вещей. Конечно, для приличия он возмутился:

— Милог’д, подождите! Опять?!

Но его возмущение тут же потонуло в новом поцелуе, в который он с жаром отдался. На пробу оказалось, что Диспатер, как бы удивительно это ни было для Асмодея, да и всех, кто когда-либо пересекался с Железным Герцогом, весьма пылкий любовник, и там, где ему не доставало знаний или умений, он компенсировал самоотдачей.

Асмодей свёл брови домиком, чувствуя, как грубоватые руки оглаживают его спину и возвращаются к грудной клетке. Они несколько минут просто лежали и влажно целовались, то и дело вздыхая в губы друг друга, но, поняв, что он достаточно отдохнул и готов продолжить, Лорд вновь перекинул ногу через своего секретаря и устроился на его бёдрах.

Диспатер тут же отстранился.

— Нет! Нет, Милог’д, я…

Асмодей непонимающе посмотрел на эрцгерцога, приподняв одну бровь, но с места не сдвинулся.

— Что-то не так?

— Нет, я пг’осто… — Диспатер издал какой-то неразборчивый неуверенный звук, а затем перевернул своего Лорда на спину, оказавшись сверху.

Уже обе брови Асмодея поползли наверх.

— Извините меня за это, Господин Асмодей, — шумно выдохнул мужчина, а затем приподнялся и вовсе перевернул Лорда на живот, за бёдра поднимая его вверх. Асмодей тут же встал на колени и прогнулся, подобно мартовской кошке.

«Он серьёзно?» — пульсировало в голове демона. Член колом встал, как по команде, ещё когда тот перевернул его на спину, но «это»…

Всю серьёзность своих намерений Диспатер доказал в следующее мгновение, когда подтянул к себе Асмодея за бёдра и плавно толкнулся на головку, чтобы затем резко войти до самого конца, опуская Лорда на свой член. Асмодей тут же нецензурно выругался то ли на общем, то ли на инфернальном, и уткнулся в свои же руки.

Асмодей очень чётко для себя осознал тот факт, что он точно не выпустит Диспатера. Хотя бы ещё пару дней. Подобно суккубу, он хотел насытиться им, чтобы до конца жизни хватило.

И золотой мячик прыгал по лестнице вниз:

«Люблю, люблю, люблю».