Непроницаемая тьма окутывала улицы. Флэрия шагала вдоль старинного фасада дома, огни которого были погашены. Зябкий ветер гнал по асфальту бумажки, стаканчики и лепестки цветов. Видимость обрывалась уже в полуметре, и женщина, вглядываясь, продолжала идти вперед.

Издалека, за бесконечными скверами, безжизненными домами и пустынными дорогами звучала музыка. С каждым шагом Флэрия все яснее слышала насыщенную танцевальную мелодию, приправленную бодрой ударной партией. Устремив глаза в черное небо, женщина увидела направленные на облака белые лучи прожекторов.

Флэрия прошла через высокую арку, с потолка которой на нее упали холодные капли конденсата, и оказалась на площади, зажатой в гуще жилых кварталов. Музыка внезапно затихла.

В темноте удавалось разглядеть лишь колышущуюся массу толпы. А на противоположной стороне сверкали софиты, освещая просторную сцену.

На помосте находились два человека. Со своего места Флэрия, как ни старалась, не могла разглядеть лица, но, по всей вероятности, это были две женщины. Первая что-то неразборчиво говорила в микрофон, а вторая, опустив голову, молча слушала. И нечто знакомое промелькнуло в тоне, в тембре…

Флэрия стала пробираться сквозь толпу, однако люди сами расступались перед ней, не отрываясь от сцены. Прожекторы слепили глаза, но наконец можно было разобрать слова женщины.

— А о нас ты подумала?! — кричала она. Флэрия попыталась увидеть лицо, но черты были смазаны, — если вам взбредёт в голову завести детей — они родятся больными!

Девушка, что стояла напротив, упорно глядела вниз, губы ее шевелились, с них слетали слова, но никто их не слышал. Пучок на голове расплелся, темные волосы развевались на ветру. А одной рукой девушка сжимала тонкую цепочку с треугольным камнем.

— А если все узнают об этом? — продолжала тем временем вторая, — как я буду людям в глаза смотреть?!

Флэрия с ужасом всматривалась в лицо порицаемой. Та что-то шептала, слезы катились по смуглым щекам. Страх пронзил женщину; она, отскочив, отвернулась от сцены и хотела уже ринуться прочь, но толпа плотной стеной загородила путь. Люди наступали со всех сторон, а сзади не прекращался надрывный плач, крики…

— Ты должна уйти! Ты должна исчезнуть!

Флэрия вскочила в постели, судорожно глотая ртом воздух. В спальне тихо работал кондиционер. Часы показывали четверть пятого. Проведя уголком простыни по лбу, женщина села и нащупала ногами мягкие тапки.

***

Из-под двери кухни просачивалась тоненькая полоска света.

— Фокс! — позвала женщина и удивилась, как хрипло и плаксиво звучит ее голос.

Спустя пару секунд домработница, облаченная в шелковый халат, распахнула дверь. Присмотревшись к лицу Флэрии, Фокс только вздохнула и пропустила хозяйку.

— Я же… давно уже разобралась с этим, — обессиленно проговорила женщина, усаживаясь на стул. Фокс тем временем спешно наполнила стакан водой и поставила перед Флэрией.

— Нет, — возразила домработница, — не разобралась. Ни в жизни, ни, что самое главное, в своей голове.

— Начиталась своей психологии, — через силу улыбнулась Флэрия и пригубила стакан, — в голове, говоришь… И что ты предлагаешь?

— Ты знаешь, где сейчас Рейдис?

Флэрия помрачнела, но вскоре справилась с собой.

— Я же говорила, что после смерти семьи он отправился в странствия по измерениям. Последний раз его видели в порту седьмого, после этого о нем не было никаких вестей.

— Я предлагаю объявить о пропаже.

Флэрия лишь покачивала стакан рукой, уныло наблюдая, как переливается вода.

— Пускай и прошло лет двадцать, но я думаю, он жив. Фотографий полно. Так что, отправляем заявление?

— Нет, — прошептала женщина, уставившись в пустоту, — сколько раз я порывалась, но… не надо. Эта ноша со мной навсегда.

Фокс вопросительно воззрилась на хозяйку.

— Потому что это недоразумение, ошибка! — Флэрия вскочила, держась за стул, — недоразумение, понимаешь? Никто этого не понимал!

Вспыхнув, женщина так же быстро успокоилась и залпом выпила оставшуюся воду. Лицо ее пылало.

– Надо было чего покрепче налить, Фокси, – сказала она.

***

Щурясь от яркого освещения гостиной, Лэя облокотилась на плотную подушку дивана и сквозь остатки сна пыталась сосредоточиться на словах матери. Чтобы выразить негодование словами, не хватало сил, оставалось лишь мысленно возмущаться.

— Ты меня слушаешь? — повторила Флэрия, — когда ты уходила, кулон был у тебя.

— Это Фокс мне его дала, — объяснила Лэя, — он куда-то делся потом, слетел, наверное… А! — сон немного отступил, и Вэйнтериас подскочила на месте, — Джосси говорил, что батя Аша находил какую-то подвеску около заброшки. Может быть, это она.

— Аша?

— Ну, Рика Ашвора. Это мой одноклассник.

— Теперь уже бывший, — Флэрия коротко улыбнулась, — съездишь к нему, заберешь?

— Если он ее оставил у себя вообще, — Лэя попробовала заупрямиться. Она твердо решила теперь, что не пойдет против себя, и поэтому любое упоминание Джосси и его компании вызывало отвращение. Но, посмотрев в глаза матери, она увидела под вежливым взором отчаянную мольбу, будто от этой подвески с треугольным камешком зависела, по меньшей мере, чья-то жизнь.

Рик Ашвор проживал с отцом в многоквартирном доме комфорт-класса, расположенном в южной части Оксвелла. В тонированных оконных панелях песочного и светло-коричневого цвета отражались деревья небольшого парка и полупрозрачная крыша бассейна. Здесь шум города будто бы поглощался раскидистыми опавами.

Лэя ожидала, что Рик сам выйдет ей навстречу, так как войти в дом можно было лишь с помощью специальной ключ-карты. Наблюдая за лучами солнца, которые струились сквозь просветы в кронах, девушка впервые за месяц задумалась своем будущем. Оно подобралось незаметно: вот уже через считанные дни ее гостеприимно встретит сень Школы Пространства, Школы-мечты. И дальнейшие перспективы, хоть и теряясь в пыльной дымке Энтарии, все же потихоньку показывались на свет. Можно, по стопам матери, пойти в управление и доучиться до заместителя - вряд-ли директорат будет этому противиться. Такой путь словно нарисовала ей сама жизнь, а фантазии изобразить свою дорогу ей пока не хватало. Да и никто, кроме Фокс, пожалуй, и не интересовался, чего хочет она сама.

— Лэя? Это ты меня хотела видеть?

Голос вернул девушку в настоящее. Раньше она никогда не видела Ашвора так близко — Джосси почему-то не спешил знакомить Вэйнтериас со своими друзьями.

— А… Да, — спохватилась Лэя, поймав себя на том, что слишком уж долго всматривается в бледно-голубые глаза Рика. Зрачки его огибала синяя каемка, а вокруг нее блестел светлый ободок, будто песчаный пляж окружал море, — мама звонила, потому что твой отец, возможно, во время поисков подобрал ее кулон, который…

— Погоди! — Ашвор махнул рукой, — я по-онял, о чем ты. Мой батя сейчас спит. Побрякушка у нас, но я не знаю, куда он ее задевал. Хочешь, подождем у меня, пока он не вздумает проснуться.

Пожав плечами, Лэя последовала за парнем. Поднимаясь по лестнице, освещенной приятными фиолетовыми лампами на второй этаж, девушка рассматривала свободную белую футболку Рика и золотистый плетеный браслет на руке. Волосы его сзади были коротко подстрижены, а на лоб свободно спадали прядями.

***

Окна кухни начинались прямо от пола. Солнечный свет лился сквозь затемненное стекло, и мягкие светло-желтые блики лежали на стенах.

Лэя сидела за длинным белым столом на белоснежном диванчике и смотрела, как Ашвор наливает воду в чайник. Когда парень коснулся виртуальной кнопки запуска, дно загорелось красноватым.

— А может, в гостиную лучше пойдем? — взор Рика бегал по кухне в поисках социально приемлемого места. Наконец парень подошел к стулу у противоположной Лэе стороны стола, — игр у меня мало, но мы можем пособирать воздушный конструктор.

— Давай лучше тут посидим, — отозвалась Лэя, разглядывая изящную посуду, — у тебя так красиво дома.

— Тут все уже было таким, когда мы заселялись, — Рик смотрел в окно у девушки за спиной, — у папы появилось новое место работы. А ты же в частнике живешь?

— Город подбирается все ближе, — Лэя улыбнулась.

Пару минут на кухне царила тишина. Наконец Ашвор выдохнул через сжатые губы и произнес:

— Что случилось у вас с Джосси? Почти все лето он сам не свой.

— А тебе какое дело? Он мне никто, — девушка хмыкнула. Досада, которая успела улечься за прошедшие недели, опять родилась внутри.

Рик снова вздохнул и, отодвинув стул, сел напротив Лэи. Вэйнтериас впервые оказалась на таком близком расстоянии от лица Ашвора и невольно взглянула ему в глаза. Ей показалось, что зрачки начали расширяться, поглощая собой все больше «моря» и приближаясь к «песку».

— Я его друг.

— Ну а я - нет.

Ашвор опустил взор.

— Тогда хотя бы сообщи ему, что не желаешь его видеть и слышать. Для него неизвестность хуже всего.

— Вот ты и передашь.

Рик нахмурился и быстро поднял глаза на собеседницу. Лэя снова упрямо встретила его взгляд и вдруг на долю секунды уловила в нем нечто близкое, даже родное; парень приоткрыл было рот, будто желая что-то сказать, но в этот момент со стороны коридора послышались шаги.

На кухню вошел невысокий крепко сложенный мужчина в банном халате. Несмотря на взгляд исподлобья, Ашвор-старший посмотрел на обоих весьма дружелюбно.

— Юная Вэйнтериас зашла нас проведать? — с подчеркнутой вежливостью поинтересовался мужчина.

— Лэя пришла за подвеской, которую ты нашел во время поисков, — ответил за девушку Рик, — принеси, пожалуйста.

— Слушаюсь и повинуюсь, — мужчина зевнул и переглянулся с сыном, — сию минуту. И все-таки, где ты была?

На мгновение Лэя впала в ступор: она напрочь забыла придумать ответ на подобные вопросы.

— Я… Ну, — девушка выдохнула, — была… в другом месте. Сбежала, пока Джосси не видел, а он уже потом напридумывал всякого.

Ашвор-старший еще секунду смотрел на Лэю, прищурившись, и затем скрылся в коридоре.

Лэя перевела взгляд на Рика. Он заметно расслабился, от былой дотошности напряженности не осталось и следа.

— Да не буду я спрашивать, — он пожал плечами, — захочешь, сама расскажешь.

***

Вэйнтериас, сжимая в руках бумажный пакет с двумя пончиками от Фокс, с восторгом наблюдала за тем, как приближается здание Школы, которое то и дело скрывалось в дебрях других зданий.

Комфортабельный гравимобиль вела Флэрия. Сколько Лэя себя помнила, ее приемная мать никогда не любила автопилот. Даже в такси она садилась только тогда, когда за рулем находился живой водитель.

— В последнее время так и светишься, — заметила Флэрия, не отрывая взгляд от дороги, — влюбилась, что ли?

Лэя только усмехнулась, и саркастически сжав губы, кивнула.

— Я вот что хотела сказать. Будь готова к тому, что тебе предстоит немного больше работы над собой, чем другим. Потому что постигать Энергию тебе придется, хм, несколько иным путем.

— Другим — это кем же?

— Ну, остальным ученицам. Большинство здесь, — женщина слегка увеличила скорость, — вообще мало подают надежд. Сюда едут, чтоб познать свои способности, добиться чего-то в столице, научиться каким-то хитрым трюкам… Да даже ради просто развлечения.

— Но, — Лэя осторожно поерзала на сиденье и украдкой поглядела в зеркало над Флэрией, — добиться чего-то можно?

— Еще как можно. Нужно. Однако у нас тут не школа ведьмочек, а многие посторонние ее воспринимают именно так, — женщина махнула рукой.

— А что же?

— Ты все поймешь. У нас уже нет времени обсуждать.

— У нас была куча времени до этого, — возразила Лэя и отвернулась к окну. Не так давно девушка запретила себе обижаться, потому что видела в этом чувстве что-то отвратительное, но сейчас от ощущения досады сложно было отделаться, — ты вообще со мной не разговариваешь.

— Я и так исполняю все твои прихоти, дочь, — в голосе Флэрии слышалась усталость, — но не будем сейчас об этом. Давай не портить друг другу настроение. Мы уже почти приехали.

Лэя отметила про себя, что этот диалог был самым продолжительным за весь месяц.

***

В последний раз девушка была так близко к небоскребу около двух недель назад, когда гуляла с Фиас перед её отъездом в соседний город Лайнтон.

Площадь, уложенную зеркальными белыми плитами, украшал знаменитый фонтан «Периферия».

Из середины прямоугольной чаши взмывала вверх струя воды. Вбирая в себя солнечный свет, она достигала установленного предела и обрушивалась вниз; но вместо того, чтобы сразу низвергнуться в чашу, поток аккуратно обтекал две части скульптуры в виде большего и меньшего размера серпов, устремленных в разные стороны из общей точки. Получалось что-то вроде сильно упрощенной буквы «G», если бы основание не скрывал бассейн.

Обходя фонтан, Лэя заметила еще один, третий серп: рядом со струей зависла, подрагивая, небольшая радуга.

Толпа постепенно заполняла площадь. Здесь были простые зеваки, пришедшие поглазеть хотя бы на преддверие мероприятия, и новоиспеченные ученицы, которым предстояло пройти в холл небоскреба на сбор. Девушки прятались от солнечных лучей под кисейными зонтиками и фотографировались на фоне здания.

Засмотревшись на блестящее аквамариновое остекление, Лэя не заметила, как Флэрия исчезла за прозрачными дверями Школ. Часы у шпиля Банка Ланжа издали легкую мелодию, ознаменовавшую одиннадцать утра.

Кисейные зонтики начали стекаться ко входу, и Вэйнтериас последовала за ними.

В лицо ударил приятный поток прохладного воздуха из кондиционеров; Лэя вошла в холл. Среди присутствующих девушка узнала разве что директрису Элизу Северал. То и дело касаясь белокурой шевелюры, она что-то увлеченно объясняла молодому человеку в черном костюме. Увидев Лэю, Северал, продолжая говорить, приветственно кивнула.

Тщетно поискав глазами другие знакомые лица, Вэйнтериас подняла голову.

Бесчисленные балконы этажей уходили ввысь, опоясывая центр небоскреба. Потолок находился так высоко, что у девушки захватило дух. Цвета балконов чередовались: серебристый — белый. С двух противоположных сторон виднелись стеклянные шахты лифтов.

— Всем абитуриентам просьба занять места у кафедры, — раздался искусственно усиленный женский голос, — мы начинаем.

На соседнее с Лэей компактное кресло уселась худенькая суетливая девчушка, волосы которой были подстрижены под каре. Она то и дело осматривалась кругом, маленькие черные глаза выглядывали из-под челки.

— Меня эта высота напрягает, — сказала девчушка, — кажется, будто оттуда вот-вот что-нибудь свалится.

— Что ж, на ближайшие четыре года придется отвыкнуть от низких потолков.

Лэя не слишком хотела поддерживать беседу, все еще пребывая в раздражении от разговора в машине, но казаться нелюдимой не хотелось.

Тем временем шум в зале поутих, и на невысокий помост вышла Элиза Северал. Директор улыбалась, и улыбалась не только губами, но и блестящими голубыми глазами, все ее подвижное лицо излучало радость.

— Дорогие наши ученицы! — начала Элиза; громкий голос эхом отражался от стен, — мы очень рады видеть вас в Школе Пространства. Мы рады, что каждый год наше учреждение пополняется новыми людьми, юными девушками, которые открыли в себе необычные способности и хотят знать об этом больше, и самое главное — использовать свои умения на благо Объединенной Энтарии и всей Земли. А в наших силах поделиться тем, что мы накопили за долгие годы, с вами. Школа Пространства — это институт, открывающий совершенно новые горизонты в жизни…

— Интересно, кто из всей этой толпы действительно принесет пользу, — язвительно прошептала соседка Лэи. Та только вздохнула.

Элиза перешла к знакомству с преподавательским составом.

— Позвольте представить вам своего первого заместителя — Флэрию Вэйнтериас!

Когда женщина встала рядом с Северал, Лэя сразу же заметила поразительное различие в облике. Ее приемная мать тоже улыбалась, но кончики губ были растянуты немного неестественно. Конечно, окружающим такая деталь вряд ли бросалась в глаза, как и не такая ровная, как у Элизы, осанка. Но Лэя ясно видела, что Флэрия будто бы находилась не в своей тарелке. Она лишь изредка смотрела на учениц внизу, а с дочерью не переглянулась ни разу.

Девушка решила пока сжевать пончик, и протянула один соседке.

— Мне нельзя сладкое, — та покачала головой, — меня зовут Пурри. Будем знакомы?

***

Получасовая официальная часть закончилась. Проворная помощница директрисы снова закричала в микрофон, призывая всех абитуриенток собраться у лестницы. Лэя долго не могла сообразить, какой, пока Пурри не указала ей на белоснежные перила на полу. Перила окружали отверстие, откуда спускался в цокольный этаж эскалатор.

Родителей учениц попросили остаться посреди холла. Девушки сгрудились у ступеней, переглядываясь и переговариваясь между собой. Наконец к ним подошел мужчина в темно-бордовом пиджаке, на воротнике которого была приколота черная лента с маленьким белым символом — незамкнутый круг с заостренными концами. В руках мужчина держал папку; оттуда выглядывали краешки разноцветных карточек.

— Меня зовут Вилиан, — представился он, — я управляющий общежития. Перед тем как вы туда спуститесь, мне надо раздать вам буклеты с номером комнаты, группы и сопутствующей инфой. В общем, кто из вас, — управляющий раскрыл папку и вынул первую карточку, оранжевого цвета, — Пурритен Лангерлефт?

Новая знакомая Лэи подняла руку и подошла к Вилиану.

— Из седьмого? — пробормотал управляющий и подал буклет Пурри. Спустя некоторое время у каждой ученицы была своя карточка с номером; Вэйнтериас вертела в руках синюю, с цифрой «34» на титульной странице.

— О, мы с тобой в разных группах, — сообщила Пурри, заглядывая к Лэе в буклет, — но зато в одной комнате. А ты откуда приехала?

Вэйнтериас вдруг зазнобило. Больше всего ей сейчас хотелось забраться под одеяло, связаться с Фиас и, может быть, даже позвонить Рику. С последней их встречи прошло немного времени, но повод просто узнать, как дела, вполне сгодился бы.

Но пока она стояла подле Пурри на ступеньке эскалатора и видела внизу только головы других девушек и длинные лампы вдоль стен.

— Я местная, — ответила Лэя.

— А я приехала с Аркадиента. Одна. Повезло тебе, — Пурри нервно приподнималась на носочках, пытаясь глянуть поверх толпы.

— Почему это?

— И ты еще спрашиваешь? Почему седьмое не может жить так, как Энтария?

— Неужели в седьмом так скучно?

— Скучно, — Пурри презрительно сжала губы, — врагу не пожелаешь. Но это нам, потомкам куаренов.

Девушки сошли с эскалатора в просторном холле, уже заполненном новыми жильцами, и вмиг потеряли друг друга из виду. Из холла вглубь помещения уходили несколько коридоров, у начала которых на стене светились номера соответствующих комнат.

Прежде чем зайти в один из проходов, Лэя остановилась заправить шнурок в ботинок и, поднимая голову, увидела странно знакомую особу. Она расположилась на диванчике у стены, положив одну ногу на журнальный столик. Одетая в черные леггинсы и свободную майку, девушка неспешно листала что-то в инфопланшете, иногда поглядывая на суету вокруг из-под огромных наращённых ресниц.

— Ты куда смотришь?

Пурри возникла словно из ниоткуда и попыталась угадать направление взгляда Лэи.

— Я будто ее знаю, — Вэйнтериас аккуратно кивнула на незнакомку.

Лангерлефт сначала так долго всматривалась, что Лэя запереживала, как бы та девушка не заметила их; но внезапно Пурри выхватила из кармана платья смартфон и лихорадочно стала что-то искать.

— Смотри, — она чуть ли не в лицо показала Лэе фотографию. На ней в изящной позе восседала на розовом гравицикле…

— Сюзико Тесс, — выдохнула девушка и вновь украдкой глянула в сторону диванчика.

Незнакомка уже не смотрела в инфопланшет. Вместо этого она вонзила черные, как угольки глаза, в Лэю и Пурри. Вэйнтериас растерянно кивнула, подтверждая догадку новой подруги.

Лангерлефт мигом подхватила брошенную к стене сумку и направилась в коридор, увлекая за собой Лэю.

Сюзико вновь уставилась в экран.

***

Два розовых чемоданчика Пурри резко выделялись среди строгого черно-белого интерьера комнаты. Большой круглый плафон, вмонтированный в потолок, освещал пару спальных мест с комплектами формы на них, шкаф-купе и компактную обеденную зону.

Лэя подошла к своей кровати, возле которой стоял занесенный ранее чемодан, и заметила маленький блестящий значок поверх сложенной форменной одежды. Снова упрощенная копия фонтана — металлический незамкнутый круг.

— Его нужно вот сюда приколоть, — объяснила Пурри, ткнув себя слева в грудь.

Из прозрачного пакета Лэя вытащила весьма практичные черные брюки из ткани, напоминающей джинсовую, но менее жесткой. Также внутри находилась «азвеч’кас» — плотная облегающая кофта с молнией спереди, которая скрывалась при запа́хе второго слоя. Кофта эта была разработана, согласно описанию на бирке, специально для прохладной агрессивной среды. В довершение к комплекту прилагалась свободная футболка и укороченный пиджак.

Лангерлефт тем временем уже рассовывала многочисленные толстовки и спортивные штаны по полкам в шкафу.

Вдруг с обеих прикроватных тумбочек раздался мелодичный звон. Лэя подскочила к своему шкафчику и схватила серебристого цвета деку — устройство, в массовой культуре переживающее вторую волну популярности.

На экране высветилось сообщение: «Через полтора часа в холле собрание. Прошу максимальную явку. Управляющий.»

Девушка задумалась. Ее взгляд упал на коробку печенья Пурри с нулевым содержанием сахара. Изображение завитков масла и колосьев злаков вызвало в животе сдавленное ощущение пустоты.

— Тут есть где пообедать? — спросила Лэя у соседки, которая с удвоенными усилиями сворачивала в рулон плед, чтобы он смог поместиться в выдвижной контейнер.

***

Суета в коридорах значительно поутихла. Вдоль пола коридоров зажглись световые дорожки. Вэйнтериас шагала по направлению к кухне, указанной на карте в деке. В сопутствующем описании было указано, что кормят учениц три раза в день, наверху, но в общем холодильнике всегда есть закуски.

Подойдя к кухне, Лэя услышала оттуда женский голос, как ей показалось, одновременно злой и жалостливый.

— Он уже не может тащить всю команду на себе, ты понимаешь? — говорила неизвестная, чуть ли не срываясь на крик, — они не стараются, вообще не стараются! И тренер… Да это тебя нужно куда-нибудь продать! Все дело…

Тут до девушки донеслись щелчки, будто кто-то стучал каблуком по полу.

— Ты вообще меня не слушаешь, — отрезала неизвестная. Каблуки яростно застучали, приближаясь.

Не успела Лэя отскочить от прохода, как прямо на нее буквально вылетела Сюзико Тесс. В руках девушка сжимала смартфон.

— Подслушиваешь?! — с ходу набросилась Сюзико, но тут же цокнула языком и лишь подошла к Лэе поближе, всматриваясь в лицо. Вэйнтериас почувствовала запах сладких духов. Несмотря на тусклое освещение, девушка увидела, что через слегка смазанный тональный крем на скулах Тесс все равно пробивается краснота, а у левого глаза будто бы поблескивает слезинка.

— А-а, это ты, — Сюзико прищурилась так, что ресницы почти слиплись, — девочка-которая-упала-с-крыши?

«Слава идет впереди меня», — подумала Лэя, а вслух возразила:

— Ниоткуда я не падала. Просто убежала.

— Вниз-то?

— С заброшки же. Это задумывался такой розыгрыш.

— Нехилый розыгрыш, — Тесс согласно закивала, губы ее сжались, она отстраненно посмотрела Лэе за спину, — прямо как в сегодняшнем матче. Разыграли всю защиту. А, — увидев недоуменный взгляд собеседницы, махнула рукой, разворачиваясь, — ты же груквол не смотришь?

— Эй! — окликнула Вэйнтериас удаляющуюся Сюзико, — тебе нужна помощь?

Ответа не последовало. Девушке показалось, что сквозь цоканье каблуков слышны всхлипы.

***

Лэя пришла в холл в числе первых; к ней на диванчик, жуя печенюшку, подсела Пурри. Залитое ярким холодным светом помещение постепенно начало заполняться ученицами разных групп. Вэйнтериас рассматривала всех, Сюзико среди них не было.

— Странная она такая, — произнесла Пурри.

— Ага, — ответила Лэя не подруге, а собственным мыслям.

— И очки почему-то розовые.

— А? — Вэйнтериас спохватилась и глянула туда, куда смотрела Лангерлефт. Там стену подпирала кудрявая блондинка, видимо из новеньких, уже одетая в форменную футболку и высокие кеды.

Разговоры мгновенно стихли: в холл зашел Вилиан.

— Завтра занятий не будет, — с ходу начал управляющий, — Школы соизволила посетить Селестра Скритмер, председательница Совета Аркадиента и по совместительству наш главный спонсор — говорю для новоприбывших. К десяти утра чтоб при параде в Зале Конференций — говорю для всех.

При упоминании имени председательницы Пурри негромко фыркнула.

— С объявлением все, — сказал Вилиан, — у кого-нибудь есть вопросы?

— Когда нам сделают нормальный свет в общаге? — подалась вперед блондинка, глядя поверх розовых линз, — я сегодня чуть не упала.

— Приносим извинения. Скоро заработают верхние лампы.

Вдруг Пурри резко встала, задев Лэю локтем, и бойко поинтересовалась:

— А Селестре можно будет задать вопрос?

Вилиан изумленно обернулся к ней и не сразу нашел, что ответить.

— А у вас в стране разве не бывает прямых линий с председателем?

Лэя заметила, как все ученицы разом воззрились на Лангерлефт, но ту, кажется, это вовсе не смущало. Она сцепила руки замком за спиной и вопросительно смотрела на управляющего.

— Я уточню, — пообещал Вилиан.

***

Маленький сгорбленный силуэт спешно проскользнул за неприметную дверку комнаты, спрятанную меж бетонных блоков заброшенного завода. Стены здесь были кое-как завешаны изоляционным материалом, в одном углу - передатчик, в другом - сверток смятых одеял и пара упаковок еды сомнительного качества.

Никто бы, случайно зайдя сюда, не догадался, что здесь периодически бывает молодая девушка.

Она откинула капюшон насквозь промокшей куртки. От гравимобиля и прочей роскоши цивилизованного общества пришлось отказаться: это несомненно привлечет внимание здешнего контингента, который населял каждую выбоину заваленного мусором склона горы.

Не снимая верхнюю одежду, она за пару шагов преодолела расстояние до стены и встала на передающую решетку. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Накрутила палец один из завитков волос, попыталась выпрямить.

Через пару минут в воздухе возникла голограмма высокого мужчины, облаченного в белый медицинский халат. Мертвенная бледность лица мужчины резко контрастировала с иссиня-черной шевелюрой. Левый глаз его излучал резкий неоновый свет.

— Ты хоть бы дождевик взяла, Фиас, - негромко произнес мужчина, - ты шла пешком из самого Оксвелла?

— Пришлось, - девушка окинула собеседника быстрым взглядом, - вы рискнули появиться передо мной в своем настоящем облике, профессор?

— А что мне от тебя скрывать? К делу, пожалуйста. Ты установила с Вэйнтериас необходимый контакт? Четко передала все, что я приказал?

— Да, профессор. У меня у самой появилась парочка вопросов: вы что, ищете мне замену?

Мужчина помолчал, прикасаясь к подбородку. Лоб его слегка пошевелился.

— Все не так просто, Фиас. Это не замена. Мне нужна именно она.

***

Селестра Скритмер стояла на помосте за полукруглой кафедрой в наполненном людьми зале с волнистым потолком. Черно-белый интерьер оживляли оранжевые цветы в высоких вазах у стен.

Селестра спокойно взирала на учениц, которые рассаживались по креслам и осторожно оглядывались на помост. Преподаватели, а также директор с тремя заместителями и их помощниками выстроились справа у стены.

Лэя же внимательно рассматривала наряд председательницы — такой обыкновенный и одновременно принадлежащий совершенно чужой моде: длинное ярко-красное платье до пола, украшенное золотистыми вышивками на бедрах. Узор узкой ленточкой поднимался к талии и увенчивался брошками в виде неизвестных насекомых, будто бабочки с одним большим крылом примостились под грудью Селестры.

Элиза Северал прошествовала к помосту, представила гостью и удалилась к коллегам.

— Поздравляю вас с началом учебного года, — произнесла Скритмер с легкой улыбкой, — знаете, в Аркадиенте вас, учениц, считают настоящими кумирами и образцами для подражания. Когда Школа только-только начинала свою деятельность, я уже была уверена, что этот проект обречен на успех. Это сподвигло меня стать первым спонсором учреждения…

— А сколько ей лет? — шепнула Лэя, обращаясь к Пурри. Лангерлефт ерзала на своем кресле, едва сдерживая желание встать.

— Они, лабораторные, хоть сколько могут жить и выглядеть молодо, — гораздо громче ответила она, настолько громче, что на нее шикнули сзади, — может, тридцать, а может и сто тридцать.

— Я очень редко посещаю Объединенную Энтарию, и присутствовать здесь — огромная честь для меня, — продолжала Селестра. Она свела руки за спиной, а одну ногу слегка выставила вперед.

Ее осанка, тон, манера речи — все заставляло слушателей следить за каждым словом и восхищаться спокойной добротой председательницы. Всех, кроме Пурри. Вилиан Эрель пообещал договориться о небольшой вопросной части после выступления, и Лангерлефт во время речи Селестры лишь изредка поглядывала на нее, отрываясь от своей деки.

Наконец Скритмер закончила говорить и выжидательно посмотрела на Элизу. Та подошла к председательнице.

— Уважаемые ученицы, — объявила директриса, — теперь у вас есть возможность задать по вопросу. Пожалуйста, по одному, и только после того, как я укажу на вас.

Пурри стремительным движением подняла руку; но одновременно с ней в воздух взлетели еще несколько.

— Линси, ты, — обратилась Элиза к кому-то из старших.

— Уважаемая Селестра, — с задних рядов встала девушка, из-за густых черных кудрей на ее шее виднелась большая татуировка языков пламени. Это была коллега Сюзико по модельному цеху — они снимались в рекламе энергетиков, однако в совершенно разных амплуа.

— Я давно слежу за вами в медиасфере, — сказала Линси, — и у меня давно возник вот какой вопрос: а как вам все же удалось объединить аэритов и куаренов? Ведь они враждовали испокон веков.

Селестра поблагодарила девушку за вопрос и мягко поправила ее:

— Не испокон веков, а всего лишь несколько сотен лет. Да, это была задача не из простых. Но мы нуждались в друг друге, а я была лишь той, кто смог понять это и обратить на пользу Аркадиента. У меня была команда единомышленников, и вместе мы помогли горстке куаренов, которые были изгнаны из родного города и скитались без гарантии на выживание в столь неблагоприятной среде. Мы приютили их под куполом, показали, что аэритов не стоит бояться. Это стало первым шагом на долгом пути к примирению. Страх — вот причина войн.

Пурри вновь не успела. Ее опередила соседка слева, завернутая поверх форменной футболки в ярко-красный платок.

— Здра-авствуйте, Селестра, — произнесла она, заикнувшись на первом слове и сильнее кутаясь в шаль, — простите, я просто очень волнуюсь…

— Не волнуйся, — подбодрила ее Скритмер, — как тебя зовут?

— Вита, — девушка поправила платок и продолжила более уверенно, — я начинающий редактор местного новостного издания. Вы говорите, что примирили враждующие… хм, фракции, а как вам удалось справиться с остаточной дискриминацией? В ЭнСети эта тема замалчивается или…

— Ложь!

Погруженная в мысли, Лэя вздрогнула, когда Пурри резко подскочила с кресла, даже не предоставив Витте возможности договорить.

— Как вы.., — возмущенно начала Элиза, но председательница прервала ее жестом.

— Что именно — ложь? — совершенно спокойно поинтересовалась Селестра. Улыбка женщины не дрогнула.

— Вы игнорируете нас. Нас, потомков куаренов, — Пурри громко дышала и то убирала руки из карманов штанов, то вновь запихивала внутрь, — игнорируете наши заявления, наши просьбы. А дискриминация-то никуда не ушла, только, наверное, официально.

Селестра попыталась возразить, но успела лишь открыть рот.

— Ответьте мне только на один вопрос, — Лангерлефт наконец справилась с волнением и глядела Скритмер прямо в глаза, — какой ваш истинный, скрытый повод для объединения? Вас и вашей компашки.

— Девушка, покиньте помещение, — приказала Северал, — пожалуйста.

Лангерлефт в последний раз посмотрела на председательницу; та как-то необычно прищурилась. Затем Пурри повернула голову в сторону Лэи. Вэйнтериас, недоуменно приподняв брови, встретилась с ней взглядом и пожала плечами.

Селестра, всем видом показывая абсолютное непоколебимое спокойствие, сказала еще пару фраз на прощание. Но теперь ее слова почти утонули в шепоте, поглотившем аудиторию.

***

Тщетно Вэйнтериас ждала соседку весь остаток дня и вечер — сумка-мешочек и личная дека Пурри по-прежнему отсутствовали в комнате.

Придя с ужина, Лэя почитала отправленную всем ученицам инструкцию о занятиях, закуталась в одеяло и попробовала набрать Фиас. Через несколько минут гудки наконец прервал голос подруги.

— Тут очень плохая связь, — с ходу начала Эсгенс, — мы с тетушкой сейчас в походе. Как ты?

— Веселый день сегодня был. К нам Селестра Скритмер приезжала. Из седьмого которая.

— Да знаю-знаю ее. Тоже хотела тогда нас посетить, Элиза вон хвасталась, что мол главный спонсор, главный спонсор, — Фиас шумно вздохнула, — она ж там номинальная.

— Что-что?

— Номинальная, говорю. Власть в седьмом не ей принадлежит.

— А-а.

— Собираюсь сегодня звонить родителям. Они не знают, что я в Лайнтоне. Уговорила пока тетушку помалкивать…

Зашуршали помехи. Голос Фиас едва пробивался сквозь них. Наконец связь окончательно прервалась.

Три попытки перезвонить оказались безуспешными.

Всю ночь Лэя ворочалась на кровати, иногда приподнимаясь, чтобы настроить кондиционер. Без постоянного потока прохладного воздуха девушке становилось душно, но шум, хоть и едва слышный, упорно выталкивал ее из хрупкого состояния полусна.

Вэйнтериас глядела на красный огонек противодымной сигнализации и вспоминала большие окна кухни Рика, белый стол, такой несоразмерный количеству проживающих в квартире людей. Вспомнился Лэе и теплый асфальт, воздух, пронизанный лучами все еще по-летнему яркого солнца, тишина, которая царила в доме парня, его вежливость и осторожную, почти трепетную внимательность.

Девушка вспомнила, как, поглощенная непонятной беспричинной радостью, вприпрыжку бежала домой с кулоном в руке.

Выпросить его у Флэрии удавалось не всегда, но этот камешек будто придавал Лэе сил. От него по ключице растекалось легкое покалывание, а в темноте Вэйнтериас однажды заметила вокруг подвески бледное свечение.

Флэрия говорила только:

— Это подарок от дорогого мне человека, — и на губах женщины возникала упрямая складка; в глазах же мелькало неудовольствие. Она коротко усмехалась.

Лэя пыталась выспросить что-то у Фокс, однако та пожимала плечами и повторяла фразу своей хозяйки.

По правде говоря, девушку больше интересовала личность «дорогого человека», нежели то, чем являлся полупрозрачный камешек, внутри которого поблескивала крошечная искорка.

Лэя достала из шкафа дополнительную простыню и, свернувшись под ней калачиком, твердо решила после окончания завтрашних занятий позвонить Рику.

***

— Сегодня открывается набор в секцию риддика. Первая тренировка уже завтра. Хочешь?

Сон все еще держал Лэю в крепких объятиях: с трудом удерживаясь на ногах, девушка шагала по холлу к лифтам. Рядом шла та новенькая блондинка, Риетта Грэм.

— Так что? — она спрятала очки в нагрудный карман белого пиджака, — я не знаю, кто из наших еще идет. Меня просто сделали ответственной за набор.

— Валяй, — бросила Лэя и резко повернула налево, — я зайду только, умоюсь еще раз.

Когда Вэйнтериас, немного более бодрая, явилась в кабинет на тринадцатом этаже, занятие уже началось. Ученицы стояли возле черных тонированных капсул в рост человека, обратив взоры к худой русоволосой женщине с глазным имплантом для людей, подолгу работающих с голографическими экранами.

— Симуляция — абсолютно безопасный процесс, — рассказывала преподавательница, — все, что может упасть, вывалиться, вытечь и так далее, необходимо оставить за пределами симкапсулы.

— А зачем вообще залезать туда? — спросила кто-то из учениц.

— Свое тело вы поймете лучше, чем мои слова, не правда ли? Всем опаздывающим, — женщина обернулась к Лэе, — меня зовут Леройя Анован. Больше просьба не опаздывать. Все дверки захлопнутся, моя тоже — а вдруг не получится подключиться самой?

— Извините, — пролепетала Вэйнтериас, занимая место возле свободной капсулы.

Снаружи она была гладкая, поверхность отражала потолочные лапмы и силуэт девушки.

— Итак, — Леройя подошла к одной из капсул и дотронулась рукой до корпуса.

Среагировав на ладонь, передняя часть отъехала в сторону. Внутри цилиндра виднелись три фиксатора в форме полумесяца — два по бокам, и один, самый большой, сверху.

— Для запястий и головы. Настраиваются индивидуально — если кому-то не подошли, зовите меня.

— А выглядят как обычная железяка, — отметила Риэтта.

— Железяка для работы с Энергией, между прочим, — Леройя едва слышно хмыкнула, — с вашей Энергией. Давайте начнем?

Следуя указаниям преподавательницы, Лэя вложила запястья в фиксаторы и прислонилась затылком к теплому металлическому полукругу так, чтобы взгляд смотрел ровно в промежуток между двумя концами.

Затем Леройя, велев всем закрыть глаза, по очереди активировала капсулы учениц с пульта управления и последней запустила свою.

Вэйнтериас послушно зажмурилась. Капсула будто бы двинулась вперед и начала медленно раскручиваться вокруг своей оси. Появилось легкое чувство тошноты, словно на карусели при большой скорости. По телу побежали мелкие мурашки, напоминающие электрические покалывания — и в темноте под веками вспыхивали зеленые фейерверки. Девушка ощутила, как запястья и затылок задеревенели, застыли, как слегка кружит голову.

Внезапно волнообразные покачивания улеглись. Через веки просачивался неяркий свет, и Лэя решила распахнуть ресницы.

Сердце тут же будто вздрогнуло и замерло, голова снова закружилась, но теперь уже от увиденного.

От капсулы не осталось и следа: теперь вокруг расстилалась залитая оранжевым сиянием равнина. Невероятных размеров пустошь освещало огромное солнце, застывшее на кромке горизонта. Лэя подняла руку, посмотрела вниз. На песке цвета грязной охры появилась тень от ладони, но глаз уловил опоздание в доли секунды. Под рукав куртки слегка поддувало ветерком.

Только сейчас девушка заметила других учениц. Они тоже стояли на месте и крутили головой во все стороны.

Сквозь поистине космическую тишину прорвался голос преподавательницы:

— Все ко мне! Не разбегаться! Сейчас мы находимся в тринадцатом измерении. Кто-нибудь что-то слышал о нем?

— Оно было стерто с Земли взрывом Энергии, — сказала Риетта.

— Верно. Мы в воссозданном с помощью технологии гиперреалистичной симуляции мире. Но, — Леройя подняла палец, — от настоящего тринадцатого измерения остался хорошо различимый след на Периферии. Завтра мы туда отправимся.

У Лэи перехватило дыхание.

— Сразу на Периферию?!

Девушки сзади тоже не сдержали восхищенного возгласа.

— Пока только в ее симуляцию. Вы будете учиться чувствовать этот след, — продолжала Анован, — и, что самое важное, учиться управлять внутренними потоками Энергии. Вот прямо сейчас — вы их ощущаете?

— Только если сконцентрироваться, — поделилась одна из учениц после всеобщего молчания.

— Тогда вперед. Почувствуйте их, и попробуйте как бы вылить их из себя. Так и представляйте: струи, хм, зеленого цвета, образуются у вас в солнечном сплетении, проходят через руки, задерживаются, напитываются в запястьях и выходят наружу через ладони. Не смейте думать ни о какой теории, вообще ни о чем не думайте: я хочу посмотреть, в каком виде это сработает у каждого. Риетта Грэм, хотите первая?

— Ладно, — блондинка кивнула и отошла на расстояние от группы. Закрыв глаза, Риетта выставила руки вперед.

— Представь: зеленые лучи рождаются в груди, — Леройя встала чуть справа от ученицы, внимательно глядя на нее, — они медленно перетекают в плечи, затем идут вдоль локтей… Твои запястья светятся изнутри. Поток света течет в ладони, не удерживай его. Он льется сквозь кожу…

Воздух меж пальцев Риетты слегка задрожал. Постепенно рябь начала сгущаться, приобретая темно-зеленый оттенок. Дыхание Грэм участилось, на лбу выступили капли пота, а руки заметно напряглись.

— Расслабься, — произнесла Леройя, — и медленно открывай глаза.

Вопреки совету, Риетта резко разомкнула ресницы и вздрогнула, завороженно уставившись на облачко у ладоней.

— Теперь попробуй отделить сгусток Энергии от себя. Представь, будто отпускаешь, как воздушный шарик.

— Я могу… могу продолжать? — сдавленным от напряжения и восторга голосом попросила девушка.

— Расслабь руки, — преподавательница вздохнула, — пока нельзя увлекаться, ты и так перенапряжена. Отпусти его и заставь исчезнуть.

Риетта послушалась: вновь прикрыв глаза, она пошевелила пальцами и сжала кулаки. Плотная дымка последовала за движениями рук и почти мгновенно рассеялась.

— Отлично, — похвалила Леройя и довольно кивнула, — мне понравилось твое завершающее действие. Ты будто забрала сгусток себе; запомни и будь готова повторить на следующем занятии.

— Я все делала правильно? — Риетта опустила руки с явным облегчением.

— Помните, что нужно быть максимально расслабленным. Вам говорили, что на первых порах потерять сознание от неаккуратного призыва немудрено? Грэм, для первого раза неплохо. Теперь…

Преподавательница пробежалась взглядом по группе и остановилась на Лэе.

— Вэйнтериас, теперь ты.

Девушка встала на прежнее место Риетты и попыталась скопировать ее положение рук. Но локти, не желая подчиняться, начали дрожать. Лэя ощутила, как постепенно затекают ладони, как суставы пальцев становятся закоченевшими и почти неподвижными. И тогда Вэйнтериас опустила руки в обычное положение.

Краем глаза Лэя посмотрела на Леройю: та внимательно наблюдала за ученицей. Когда девушка закрыла глаза, Анован с такой же четкостью, как и для Грэм, начала повторять порядок визуализации.

Лэя, как можно старательнее расслабившись, сосредоточилась на солнечном сплетении. Она отчетливо ощутила какой-то плотный сгусток внутри, и видела его подсознательным взором: спутанный клубок дрожащих лиан — или воронка, водоворот, из глубины подсвеченный неоновым.

Пытаясь ухватиться за неотчетливые образы, девушка медленно расфокусировала внимание и переключилась на запястья. Мысленно зацепившись за самый центр водоворота, Вэйнтериас принялась аккуратно раскручивать потоки и направлять их вниз, к ладоням, ужасно боясь промахнуться.

Но в то самое мгновение, когда первая «лиана» выпуталась и поползла, Лэя поняла, что не промазала мимо потоков. Более того.

Она не может их удержать.

Яркая вспышка отбросила девушку и кинула на песок. В голову словно с размаху всадили нож.

Вэйнтериас потирала виски, стараясь хоть на секунду унять раздирающую боль. Невозможно было даже чуть-чуть пошевелить глазными мышцами: каждое их движение отзывалось тошнотворным спазмом. Сверху будто навалилась темнота, оставив лишь небольшое отверстие, через которое можно было видеть склонившуюся Леройю и немного поодаль других учениц.

— У меня в голове будто что-то… взорвалось, — еле выдавливая слова, проговорила Лэя.

— Я потом все объясню, — шепнула Анован и встала. До замутненного сознания донеслись обрывки обращенных к остальным слов, — останавливаем симуляцию… Всем оставаться в кабинете, занятие начнем снова через…

Лэя вдруг почувствовала всю привлекательность песка под головой, и перевернувшись на бок, зарылась щекой в теплые крупинки. Головная боль потихоньку отступала. Девушка лениво поняла, что уже не лежит, а стоя прислоняется к гладкой стенке капсулы. Она равнодушно отметила, как плавно отодвигается дверь, и кто-то мягко подхватывает ее за плечи. Проваливаясь в сон, Вэйнтериас ощущала, как пульс — или нечто иное — бъется в запястьях, отражаясь неоновыми вспышками перед мысленным взором.

***

Жалюзи, словно вуаль, плавно колыхались на ветерке. Из приоткрытого окна донесся протяжный гудок далекого скоростного поезда.

Лэя какое-то время лежала с закрытыми глазами и воображала, что очнулась дома, где Фокс уже приготовила ужин, а мама по обыкновению работает у себя наверху. Но ровный шум города внизу быстро вернул девушку в реальность — в частном секторе на улице было всегда тихо.

Вэйнтериас обнаружила, что ладони словно заледенели, а запястья по-прежнему оставались чуть теплее, чем остальная кожа рук. Пульс пришел в норму, голова успокоилась и заметно прояснилась. Теперь Лэя наконец осмотрелась.

В почти полной темноте ей удалось разглядеть только несколько кроватей; а на одной из них, прислонившись к стене, кто-то сидел. Девушка приподнялась на постели.

Силуэт пошевелился, и Вэйнтериас увидела качнувшиеся короткие волосы.

Пурри Лангерлефт, все еще в парадной форме, спрыгнула на пол. Значок сверкнул во тьме.

— Лэя! — Пурри подскочила к кровати, — да я тебя тут весь день жду!

— Сколько я проспала? — Вэйнтериас растерянно пожала протянутую руку.

— Несколько часов. Уже вечер, я пришла как раз, когда тебя сюда положили. Мне сказали, ты отрубилась прям на занятии, это правда?

Лэя села и поискала глазами обувь. За закрытой дверью палаты кто-то быстро прошел.

— Можно и так сказать, — девушка улыбнулась сжатыми губами, — а ты у нас прогульщица, значит?

Пурри только вздохнула и отстраненно помотала головой. В оранжевом свечении неба Вэйнтериас увидела, что на лице подруги отразилось неприязненное смущение. Но в ту же секунду гримаса ушла, сменившись обеспокоенностью.

— Ваша Анован сказала передать, что как только поправишься, заходи к ней в преподавательскую. Но, я думаю, тебе надо вернуться в комнату и поспать еще.

С этими словами Лангерлефт протянула руку. Однако Лэя мягко отвела ее ладонь в сторону.

— Я уже прекрасно себя чувствую. Сейчас же к ней и пойду.

***

Леройя провела рукой по панели управления. Дверь отъехала в сторону.

— Проходи, — кивнула женщина.

Лэя вошла в комнату: потолочные лампы тут же зажглись, освещая симуляционные капсулы.

Преподавательница по очереди активировала две из них.

— Заходи, — коротко бросила она, — я присоединюсь следом.

Вэйнтериас повиновалась.

Запястья снова начали пронизывать маленькие электрические разряды, постепенно распространяясь на всё тело. Сознание заволокло туманом, пол будто полетел вверх, и девушка оказалась в темноте.

Лэя тряхнула головой, прогоняя зеленоватые сполохи перед глазами. Но искры не исчезали. Вокруг их становилось все больше: чуть поодаль сияли ярко-красные огоньки, наверху мерцали голубоватые, а прямо перед лицом девушки откуда-то спускался полупрозрачный гранёный сталактит неонового цвета.

— Сейчас твои глаза привыкнут к темноте, и ты увидишь больше, — Леройя вышла словно из пустоты.

Лэя осматривалась по сторонам, не решаясь сделать ни шагу.

— Это… другая планета?

— Это Земля, но глубоко в ее недрах, — пояснила Анован и, подойдя к сталактиту, коснулась его рукой, — смотри: ничего не произошло. Теперь, попробуй ты?

Вэйнтериас осторожно положила подушечку указательного пальца на минерал. Тот оказался холодным, гладким. В ту же секунду сталактит засветился сильнее, и казалось, сияние исходит от места, куда дотронулась Лэя. Девушка ахнула.

— Что это? — Вэйнтериас ощущала, как неизвестный камень проводит в нее Энергию, ускоряет пульсацию, — он реагирует на меня!

— Это Кристаллы, — Леройя широким жестом обвела огромную пещеру, — порода, которая является проводником Энергии. Она как бы концентрирует ее в себя, понимаешь?

— То есть, это такие ее сгустки?

— Почти. Считается, что Кристаллов в естественной среде больше нет. Место, где мы находимся — одно из бывших обиталищ. Когда Оксвелл только проектировался, велась активная добыча этих Кристаллов для исследовательских целей, их доставали и переправляли на склад в тринадцатом измерении. Бесконтрольно. Тогда, кроме ученых, за этим никто не следил. Правительство второго озаботилось безопасностью только тогда, когда залежи были уже на исходе.

— Откуда вам известно, что они закончились?

— Потому что Кристаллы — это посредники между Энергией и нашим миром, причем насколько яркие, что люди чувствительные быстро их обнаруживают на довольно далеком расстоянии. При должном уровне тренировок, конечно. Как это было со мной относительно тебя, например, — заметив взлетевшие вверх брови Лэи, Леройя предупредительно подняла ладонь, — сначала я расскажу кое-что. Когда шахтеры добывали эту породу и свозили на один-единственный склад, никто толком ни в чем не разбирался и то ли не понимал, то ли не хотел понимать, что в природе все устроено, как надо. Винить можно кого угодно, конечно. От большой скученности породы на складе произошел взрыв. Тринадцатое было полностью уничтожено, а Кристаллы превратились в пыль. Частички неизвестным образом разлетелись по измерениям, некоторые из них попали в людей.

— Каким образом?

— Тоже неизвестно.

— Значит, во мне есть такой осколок?

— Пылинка, — Анован усмехнулась, — но мал норв*, да вонюч. Представь, что в тебе некий персональный повышающий механизм. Да, ты получаешь больше энергии, чем остальные, но создается большее напряжение на организм. Потому что тело совершенно не приспособлено. Сегодня ты вживую почувствовала, что означает обладать таким вот механизмом.

— И как много таких, как я?

— Я не знаю. Может, тебе стоит поговорить об этом с Элизой Северал, дай мне знать, если захочешь.

— Моя мама — ее заместитель.

Леройя кивнула.

— Как-нибудь я расскажу тебе об экспериментах по вживлению частичек Кристаллов в людей. Наше время заканчивается, я надеюсь, кое-что ты прояснила для себя.

В голове Лэи вертелось множество мыслей, но ни одна из них не была конкретной.

— Подводя итог, скажу вот что: так как ты — носительница Кристалла, Энергия течет в тебе нестабильно. Тебе нужно придумать что-то, что поможет сбалансировать ее поток. Это может быть особое упражнение, мысленные усилия обычно не подходят, но ты можешь попробовать… Или даже механическое устройство.

— Спасибо, — Вэйнтериас задумчиво качнула головой, — я поговорю с директором или с мамой.

— А теперь иди отдыхай, — Лерояй вынула откуда-то маленькую блестящую коробочку и дотронулась до ее серединки, — скоро будете осваивать Периферию. Я выключаю симуляцию через три… два…

***

Жара отступала. Солнце укатывалось за крыши небоскребов, редкие облачка окрасились золотистым сиянием.

Сегодняшним вечером на улицах Оксвелла было еще более многолюдно: народ покидал церемонию открытия нового стадиона для груквола. Церемонию посетила главная спортивная звезда одиннадцатого, седьмого и шестого измерений — Оллен Амедиарес, нападающий оксвелльского клуба «Альдера». Несмотря на медленно уходящую в закат карьеру, он продолжал показывать феерическую игру и бить новые рекорды.

Лэя продиралась сквозь лабиринт толпы. В ноздри ударял то резкий запах местных горячительных напитков, то аромат псевдоцветочных духов или одеколона. Внезапно на долю секунды девушка уловила какой-то знакомый запах. Шлейф мгновенно испарился, но Лэя замерла на месте, едва успев увернуться от полного мужчины, щеки которого были раскрашены в цвета герба «Альдеры». Мимо, обходя Вэйнтериас, шли люди; девушка озиралась по сторонам, как вдруг неожиданная догадка озарила ее. Лэя развернулась и побежала обратно, в середину толпы, проскальзывая между спинами, в последние секунды успевая не наступить никому на ногу и не задеть никого локтем. Наконец впереди промелькнул коротко стриженый затылок. Внутри что-то сжалось. Девушка ускорилась и почти сразу догнала парня.

— Рик! — Лэя дернула его за рукав красной толстовки. Ашвор оторвал взгляд от смартфона и вынул один наушник.

— Ты! — в глазах парня мелькнула неуловимая радость; но тут же он резко увлек Вэйнтериас в сторону, спасая от кучки пьянчуг, не замечавших людей впереди, — ты тоже со стадиона?

— Нет, я только с занятий. Поскорее бы выйти из этой толпы, — Лэя высматривала промежуток, с которого можно было снова влиться в поток.

— Они придумали прекрасную конструкцию крыши, — Рик поднял руки и сложил их домиком, — ванты смотрят вот так в центр, а при открытии раскрываются, как лепестки. Красиво же, правда?

Лэя только пожала плечами.

— Пошли, бесчувственная.

Ашвор беззлобно хмыкнул и потащил Вэйнтериас сквозь столпотворение, которое понемногу, но рассеивалось.

Движение по шоссе было заранее приостановлено. На другой стороне дороги публики было гораздо меньше, и друзья продолжили путь.

Свернув с проспекта Джоанны, они вышли к набережной. Здесь канал делал поворот, широко разливаясь, омывал песочного цвета плиты. На большой воде, в чуть зеленоватых волнах, покачивались парусники, неспешно шли громадные яхты. На их палубах в шезлонгах лежали одетые в легкие парео женщины; они нежились в последних лучах солнца и махали стремительным катерам. Блики играли на белоснежных бортах.

— Как там в Школе? Никаких проблем?

Лэя решила признаться.

— Вообще-то есть кое-что. Ты слышал о Кристаллах?

Ашвор улыбнулся краем рта.

— Допустим, да, — скосив глаза, парень наблюдал за реакцией спутницы, — много чего.

— Тебе интересна эта тема?

— Мне много что интересно. Энергией я увлечен уже давно. Так что смело валяй.

— Хорошо, — Лэя восхищенно вскинула брови. Вот уж чего она точно не ожидала, — оказывается во мне есть осколок, то есть, пылинка этого Кристалла. И она мешает мне даже просто призвать Энергию. Вчера я вырубилась прям на занятии и после этого дрыхла весь день.

— Ну ты даешь! — с придыханием выпалил Рик, — а так ты его… не чувствуешь?

— В повседневной жизни редко, — и Лэя повторила аналогию Леройи с механизмом.

Ашвор несколько минут молчал. Наконец он усмехнулся, почесав затылок.

— Ну ты даешь, — задумчиво повторил он, — и когда узнала?

— Учитель рассказала после занятия. Ты что-то еще знаешь?

— Так, Лэя, — парень внезапно стал серьезным, — насколько я понял, ты плохо соображаешь, что это такое. И что влечет за собой.

— Так объясни! — несмотря на то, что девушка ловила буквально каждое слово Рика, внутри проснулось раздражение.

— Когда у вас выходные?

— Да вот… Через три дня уже, если этот не считать.

— Ты сможешь прийти ко мне на пару часиков? У меня есть парочка идей насчет твоего осколка, или пылинки, как ты ее называешь. Только надо еще подумать. Ну, что скажешь?

— Да, я… Смогу, хорошо.

Верить ему Лэе хотелось безгранично, но что-то едкое все равно забиралось в душу.

— Только ненадолго, — добавила она.

— И еще кое-что, — Рик засунул руки в карманы и поглядел вверх. Там, на небе, золотой закат сменился зеленовато-голубой дымкой, — пришлешь мне обхват своего запястья? Потом объясню, зачем.

Вэйнтериас согласилась.

— А так все хорошо?

— Да, остальное мне нравится. Я даже пару раз видела саму Сюзико Тесс.

— Сюзико? — Рик покружил зрачками, вспоминая, — а, эта, которая разревелась, когда «Альдера» «Трефту» проиграла?

— Вообще, не смотрю, но она ругалась на что-то, связанное с грукволом.

— В позапрошлом году «Альдера» принимала у себя «Трефт», и, если вкратце, все у нее неожиданно развалилось. Вся оборонка пошла курить. Амедиарес в самый ответственный момент потерял равновесие и едва не травмировался.

— А что Сюзико?

— А Сюзико сидела и ревела там, когда Амедиарес упал. Камера постоянно ее снимала на вип-трибуне.

— Так за него переживала?

— Ну, как бы, — Рик усмехнулся, — сложно представить, что будет с «Альдерой», когда он уйдет.

За разговором они не заметили, как сделали круг и вновь очутились на проспекте Джоанны, который стрелой вонзался в площадь Школы.

— Теперь мне пора идти. Я работаю на баре во «Внеземной», заходи, если что, — с этими словами Ашвор, словно не заметив готовность Лэи к объятьям, развернулся и зашагал вдоль улицы. Девушке показалось, что мыслями он уже далеко не здесь. Тень задумчивости легла на его лицо.

***

Теперь вместо бескрайней пустыни взору учениц предстал космос. По крайней мере таким было первое впечатление Лэи, когда симуляция настроилась.

Не чувствуя опоры, девушки парили меж густых слоев темно-фиолетовых облаков. Далеко вверху протянулись бриллиантовые россыпи звезд; скопления перемещались на глазах, образуя водовороты. Облака медленно редели, приходили в движение сиреневые завитки, показывались рваные края и отдельные, похожие на вату кусочки. Под ногами зияла пропасть, наполненная плеядами огоньков. Внутри них тоже клубился фиолетовый туман.

Со всех сторон постоянно ощущались легкие дуновения ветра, будто воздушные потоки насквозь пронизывали пространство.

— Все, что вы сейчас видите — огромная энергетическая дыра, — отталкиваясь от воздуха, Леройя встала напротив учениц. Лэя задумалась о том, как бы звучал голос Анован, не будь Периферия симуляцией, — точнее, самый край этой воронки. В этом краю брешь. Оттуда и одновременно отсюда вырываются сгустки из чистой Энергии. А сейчас прислушайтесь к своим ощущениям.

Вэйнериас опустила веки, глубоко вдохнула и сразу же поняла, что вовсе не ветерок летал вокруг, а еле уловимые потоки Энергии. Различать их Лэя пока не могла. Она лишь понимала, что никакого прямого воздействия окружающая среда не оказывает, существуя будто за невидимым стеклом. Так работала симуляция.

В руках Леройи возник полупрозрачный зеленый комок. Он постепенно рос и колыхался в такт плавным движениям пальцев.

— Попробуйте создать такой же, — обратилась преподавательница к девушкам, — повторите визуализацию с прошлого урока, только на выходе придавайте вашему потоку шарообразную форму. Лэя, ты пока можешь поработать с Энергией Периферии.

— Как это?

— Течения различаются по длине, насыщенности, количеству активных тахионов. Пока не думай об этих показателях, просто сконцентрируйся и улавливай все, что пролетают мимо тебя.

В голове потоки звучали, словно шум урагана. Где-то на краю расцвеченного бликами мысленного взора рождались неоновые вспышки, проносились клочья изумрудного тумана. Напрягая мышцы лба, Лэя попыталась перенести отражения потоков в середину пространства за веками; и вдруг поняла, что сосредоточить внимание нужно вовсе не на мышцах.

Тогда Вэйнтериас переключилась на грудную клетку. Там Энергия пульсировала вовсю, распространяясь по телу. И теперь Лэя видела, как сквозь ее потоки бегут течения Периферии.

— Это следы измерений Земли и других планет, — голос Леройи звучал совсем рядом, но будто из-под воды, — буквально скелет нашей реальности.

Вэйнтериас медленно открыла глаза.

— Твои зрачки светятся. Ты хорошо поработала, молодец. А теперь, — Анован повернулась к остальным. В ладонях ученицы удерживали небольшие зеленые шарики, — и вы поработаете с потоками. Лэя, ты можешь идти. Сейчас я тебя отключаю на раз…

Выныривая из симуляции, девушка вдруг вспомнила про тренировку.

***

Вблизи флайборд оказался почти двухметровой доской, две стороны которой были расширены. Половинки соединял небольшой мостик, под ним располагался компактный двигатель с аккумулятором, а сверху виднелась панель управления.

— Управление флайбордом почти интуитивное, — рассказывала ученицам Кристал Спаркс, зеленоволосая кудрявая женщина, — он реагирует на движения ваших стоп и частично ног.

Риетта, Лэя и еще двенадцать девушек-новичков выстроились у стеклянной стены на тридцатом этаже. Здесь находился так называемый «риддик-порт», откуда совершались тренировочные вылеты.

— Наша с вами задача — подготовиться к соревнованиям среди первого курса Школ. Первая тройка победителей проходит на следующий этап — общешкольные гонки. Последние три года первое место стабильно занимает Сюзико Тесс, но кто знает, — тут Кристал обвела учениц широким жестом, — может быть именно кто-то из вас вытеснит ее.

— Меньше слов, больше дела, — поторопила Риетта и подбоченилась.

— А может быть — только по характеру. Итак, после знакомства с флайбордом перейдем к первой тренировке. Но сначала необходимо проверить вашу координацию.

После занятий на специальном тренажере несколько учениц отсеялись. Они оказались неспособны удерживать равновесие и быстро принимать решение, когда того требовала ситуация. Риетта с Лэей с тестами справились, однако Вэйнтериас все еще чувствовала дрожь в ногах.

— Хотела бы я посмотреть, как летает эта Сюзико, — сказала Грэм, — и как она только все успевает? И моделинг, и риддик, и отличная учеба…

Лэю сейчас не особо занимали причины рекордной успеваемости Тесс. Она во все глаза пялилась на частокол крыш небоскребов, на которые медленно наползала вечерняя дымка. Над зданиями, где еще светлело небо, мельтешили огни транспорта. От планетолетов тянулись подсвеченные солнцем ниточки инверсионных следов.

Вэйтериас схватила Риетту за руку и повела к преподавателю. Кристал только-только успела налить кофе в автомате в коридоре.

— Простите, миссис Спаркс! — позвала Лэя, выскальзывая из-за угла. Риетте ничего не оставалось, как умоляющим взглядом посмотреть на женщину.

Та развернулась, держась двумя пальцами за верх стаканчика.

— Прошу, разрешите нам вдвоем, пожалуйста, совершить тренировочный вылет! Конечно же, под вашим присмотром.

— Ага, сейчас, — закивала Кристал, — я только пойду, попрошу приделать мне к флайборду держатель для стакана.

— Извините, конечно же, допейте… Простите, — Лэя посмотрела на Риетту, — нам очень бы хотелось слетать в Лео-Крикс. Знаете, вчера моя маленькая сестра потеряла там на пустыре свой бумеранг, и возможно, с высоты будет лучше видно…

— Закажите такси и летите хоть на крышу к президенту, — Спаркс громко отхлебнула, — вы всего раз позанимались на тренажере и хотите сказать, что справитесь сразу с настоящим бордом на километровой высоте, а?

— А полукилометровой?

Какое-то время они глядели друг на друга. Кристал сделала еще два глотка.

— Ладно, — наконец уступила она, — вы показали неплохие результаты. Только я буду лично держать вас за ручки.

***

— Не знаю, что ты задумала, но мне немного страшновато, — шепнула Грэм на ухо Лэе, когда они шли вслед за миссис Спаркс обратно к риддик-порту.

— Все хорошо. Просто хочется уже поскорее попробовать, как это. Не бойся.

В круглом зале порта преподавательница выбрала две упрощенных модели флайборда и одну стандартную. Девушки наблюдали, как доски плавно отъезжают от креплений, пока Спаркс не всунула им в руки шлемы.

Затем Кристал отточенными движениями ухватилась за один из флайбордов, перенесла к одной из оконных панелей и то же самое проделала с другими двумя.

— Сами не таскайте, надорветесь, — предостерегла она, — потом будет работать специальная направляющая система. Сейчас она глючит. В любительские покатушки поиграем, в общем.

Две половинки одного из окон разъехались в разные стороны. В зал ворвался поток свежего воздуха и шум фонтана где-то внизу, почти поглощенный резкими звуками города.

За окнами обнаружилась небольшая площадка, которая выдавалась вперед над пропастью.

— Сегодня погода спокойная, вам повезло, — сказала Кристал и поманила учениц рукой.

Уже на площадке, где потихоньку поддувал прохладный ветерок, при свете иллюминации небоскреба девушки плотно закрепили ступни на флайбордах.

Преподавательница проверила крепления и сама защелкнула скобы, дополнительно перевязав ремнями из сверхпрочных нитей.

Пока флайборд еще стоял на ровной поверхности, Лэя уверенно глядела вперед, на верхние этажи зданий, между которыми виднелся темнеющий горизонт. Но когда Спаркс, еще раз показав правильную стойку, коснулась панели управления, и площадка начала медленно вкатываться в стену, девушка запаниковала и поспешно включила двигатель. Флайборд приподнялся и качнулся, словно на рессорах. Риетта последовала примеру Вэйнтериас. Она стояла, напряженно стараясь не сместить центр тяжести.

— Ну, — голос Кристал звучал одобрительно, но в нем проскальзывали насмешливые нотки, — и чему же вас учили на занятиях? Какое главное правило, а?

Вопрос поставил было обеих учениц в ступор, но Лэя догадалась:

— Быть раслабленным.

— Верно, моя девочка. Грэм, тебе стоит бояться не падения, а нехватки кислорода: ты ж сейчас назадерживаешься дыхания.

Риетта, чьи руки все еще парили в воздухе в попытках найти верное положение, шумно вдохнула и выдохнула.

— Так-то лучше. Левую руку чуть вбок. Левую, а не правую! И колено чуть согни. Ну что, как ощущения?

Только сейчас Лэя заметила, что площадки под ногами уже нет. Они парили прямо над фонтаном «Периферия», над проспектом, над потоками приземного транспорта.

Отклонив голень, Вэйнтериас кивнула Кристал и полетела вперед, постепенно набирая скорость. Риетта догоняла ее где-то сзади. В шлем бил встречный ветер. Они неслись все дальше на восток, почти задевая крыши. Спереди и сзади флайборда зажглись габаритные огни. Теперь небольшой световой экран заслонял обзор, но Лэя не отклонялась от курса.

Наконец чуть справа показались строительные пустыри. Черные коробы недостроенных высоток резко контрастировали с ярко освещенными небоскребами жилой части Оксвелла.

Внутри что-то екнуло: Вэйнтериас различила ту самую двадцатиэтажку. Недолго думая, девушка устремилась вниз, к ней, твердо решив облететь вокруг. Больше всего Лэя желала, чтобы этот неподвижный воздух заколыхался, зарябил, и она вновь провалилась под мир, словно сквозь сцену в подсобные помещения.

Девушка увела флайборд в резкий крен. Еще чуть-чуть, и доска превратилась бы в дорогой падающий кусок металла; но Вэйнтериас необычайно тонко чувствовала машину, а потому уловила это «чуть-чуть» и вовремя скорректировала положение. Она позабыла про наставницу, про Риетту. Впереди было только Закулисье. Еще один круг — теперь почти над самой крышей.

Вдруг противный треск заполнил уши.

— Лэя, немедленно вернись! — прорывался сквозь помехи в динамике шлема голос Кристал.

— Я… Еще немножко, пожалуйста, — Лэя понадеялась, что канал связи активирован автоматически.

Но надежда таяла с каждым разворотом. Теория о том, что пространство над двадцатиэтажкой было «порталом» в нулевое измерение, провалилась.

— Бумеранга тут нет, — промолвила Вэйнтериас и проглядела вверх, где зависли два флайборда, — украли, наверное.

***

Рик снова встречал Лэю у подъезда.

— Тебе срочно нужно его примерить! — Ашвор был более взбудораженным, чем обычно, — я такой в первый раз делаю, но…

— Погоди-погоди, — Вэйнтериас с улыбкой, будто заразившись настроением от парня, догоняла его на лестнице, — что там у тебя?

В квартире стояла тишина, только где-то в глубине разговаривал телевизор.

Рик привел девушку в комнату, большие окна которой были занавешены красными шторами. Среди аппаратуры, инструментов и прочей утвари стоял стол, освещенный одной-единственной лампой. Яркий белый свет пробивал бордовые сумерки.

Ашвор исчез и через мгновение вернулся, держа в руках табуретку. Аккуратно освободив ногой кусочек пола от утвари, он водрузил стул рядом с рабочим местом.

— Садись. Я пока приготовлю браслет.

Лэя стала рассматривать разбросанные внизу предметы. Спустя пару минут она заметила, что они валяются не так беспорядочно, как кажется на первый взгляд: детали схожих форм и размеров сгруппированы, электрическая начинка не смешивается с вспомогательным инвентарем, а полусобранные части неизвестных конструкций отодвинуты в сторону стены.

— Честно говоря, я позаимствовал технологию у Ара’лани, — рассказывал Рик, очищая от металлической стружки неширокий кольцевидный девайс, — это такая тилонская ученая, слышала?

— Зачем ты помогаешь мне?

— Говорил же, я просто люблю это дело, — слегка прищуренные глаза Рика блестели в свете лампы, — не забивай голову. Тебе и так, — тут Ашвор отодвинулся от стола, смотря на детище со стороны, — ее всем подряд забивают. Давай свою руку.

— Ладно, что за Ара’лани?

— Она изучала Кристаллы. У нее тоже был осколок, и она долго придумывала, как обеспечить стабилизацию потоков Энергии внутри себя. И вот, — Рик застегнул на запястье Лэи браслет, — результат. Но изобретение не стало популярным. Слишком редко у людей встречаются Кристаллы.

— Да и Тилон вообще-то закрытое измерение.

— Инфа ушла глубоко в Сеть, и ты права, разработки тилонских ученых перестали где-то публиковаться. Но я отрыл у папы экземплярчик исследования. Правда, у нее было два браслета, но попробуем пока с одним. Я буду рядом. Сосредоточься.

Лэя попыталась прогнать от себя мысль, что эта сказанная между делом фраза «я буду рядом» прозвучала более мягко, чем все остальные, и стараясь не обращать внимание на растущий внутри комок тепла, сконцентрировалась на запястье.

Браслет плотно прилегал к коже, не сдавливая ее. Перед тем как прикрыть глаза, Вэйнтериас успела заметить тоненькую зеленую полоску на окружности аксессуара.

Ответом на концентрацию была тишина. Энергия молчала.

Вдруг под ладонью что-то резко кольнуло — и тут же Лэя поняла: потоки перестроились. Теперь неоновые нити струились более свободно и будто бы даже поддавались контролю, но охватить вниманием сразу все тело целиком по-прежнему не удавалось. Тогда девушка сосредоточилась на руках. Вспоминая технику визуализации, Лэя потихоньку подталкивала два избранных потока, одновременно раскрывая ладони и располагая их друг напротив друга.

Меж пальцев защекотало.

— О, да ты молодец, Лэя, — вполголоса произнес Ашвор почти над ухом Вэйнтериас.

— Да ты гений, Рик, — в тон ему ответила девушка, — вот и пропал повод заниматься по другой программе.

— Ты давай не делай поспешных выводов. Эта бодяга может и дня не протянуть. Скажи спасибо, что она прямо сейчас не рванула.

— В смысле?

— Да шучу я, — Рик хлопнул Лэю по плечу, однако хлопок был больше похож на быстрое поглаживание, — Ара’лани знала, что делала. И я тоже.

Ашвор откинулся на спинку стула и всмотрелся в стену напротив, где в сумраке угадывался прямоугольный провал экрана.

— Спасибо большое, — девушка выпрямила затекшую спину, — а как тебя вообще угораздило начать этим заниматься?

— Наверное, наследственное. Мой отец — высококлассный инженер, но теперь он, правда… А, неважно.

— Работает на себя?

— Не совсем.

Лэя ждала продолжения, но оно не последовало. Какое-то время Рик молча глядел в пустоту, потирая кончиком пальца нижнюю губу. Затем он взъерошил челку, стряхнув задумчивость, и произнес:

— А ты никогда не задумывалась, почему только девочки?

— Что только девочки?

— Ну, я имею ввиду, почему только женский пол чувствителен к Энергии? Почему у мужчин не обнаруживали даже спящих тахионов?

— Это ты должен знать, ты у нас техно-гик, — Лэя покачалась на табуретке, — разве нет никаких исследований?

Рик развел руками.

— Есть, но там больше от философии, чем от естественных наук.

— Как и в принципе во всей науке о Пространстве.

Из-за штор теперь пробивался совсем слабый поток света.

— Слушай, — Ашвор внезапно вскочил со стула и взметнул ладонью челку, — ты не против прокатиться? Я знаю одно красивое место тут неподалеку.

Лэя тут же встала с табуретки, и, на ходу разминая ноги, спешно набирала сообщение Флэрии. Однако Вэйнтериас-старшая, возможно, уже спала, даже не поужинав — в последнее время она находилась в весьма подавленном состоянии, ссылаясь на мигрень.

— Я возьму машину у отца, — через плечо говорил молодой человек, вперед Лэи сбегая по лестнице, — там внутри валяются теплые пледы.

***

За отсутствием в гараже легкового автомобиля, ребята забрались на второй ряд сидений небольшого микроавтобуса. Вэйнтериас было крайне непривычно находиться в машине без водителя. Рик же повозился немного с приборной панелью и плюхнулся рядом с девушкой. Лэя тут же ощутила, как его локоть коснулся ее руки. Осознание тесноты немного волновало.

Но Рик казался максимально расслабленным. Он откинулся назад и прикрыл глаза.

Микроавтобус тронулся с места.

— Ехать около часа, — сообщил Ашвор, — я чутка вздремну.

Вэйнтериас отвернулась в окно, но затем снова взглянула на Рика. Тот, кажется, смотрел на нее из-под опущенных ресниц, но Лэя не была целиком уверена. В руках, сжимающих сумочку, Вэйнтериас почувствовала непонятную слабость, которая начала медленно перетекать в тело. Ей захотелось положить голову на плечо парня, однако Лэя посчитала это неуместным. Кто знает, может за внимательными взглядами кроется всего лишь любопытство?

— Да не сплю я, — Ашвор вдруг приподнялся, — если тебе скучно, могу что-нибудь рассказать.

— А про что, например?

— Да хоть про переезд из седьмого.

— Из седьмого? — Лэя оживилась, — да, кстати, что у них там за тёрки с Селестрой?

— Тёрки в седьмом, наверное, идут с самого начала начал. Когда-то там существовало что-то вроде двух обществ, или, если хочешь, фракций. Назывались аэриты и куарены — с местного языка «огороженные» и «землекопы». Аэриты жили в больших городах под специальным защитным куполом, а куарены просто на земле, на территории, которая была насыщена ядовитыми испарениями, где ничего не росло, но они умудрялись добывать себе пищу постоянными набегами на аэритов. У них под землей была целая сеть тоннелей, сейчас они, наверное, все осыпались. Там они хранили свои запасы.

— У нас на конференции со Скритмер одна девочка задала вопрос про объединение аэритов и куаренов. Селестра, получается, сама из аэритов, правильно?

— Да. Скритмер сумела объединить их всех и поселить землекопов в своих городах. Но перед этим они лет триста, наверное, воевали.

— Селестра все же молодец, что прекратила вражду, — девушка задумчиво глядела на поля за окном, — ведь погибали и те, и другие.

— Никто и не говорит, что она не молодец. Просто в последнее время ползут слухи, мол, за нее это сделали некие элиты, какое-то глубинное правительство… Я не разбираюсь, я счастлив только, что смог оттуда спетлять. Что-то там реально назревает.

— А зачем вы с отцом переехали к нам? Потому что неспокойная обстановка? И где твоя…

— Где моя мама? В Аркадиенте. Осталась, потому что там ей нравится больше, чем быть с нами в семье. Она ушла от отца.

— И от тебя. Ой, прости!

— Ничего, так ведь и есть.

Все еще смущаясь, Лэя решила перевести тему.

— А правда, что у вас там есть дискриминация?

— Да где ее нет, — Рик махнул рукой и отложил планшет в сторону, — как таковых аэритов и куаренов уже нет, но многие считают себя потомками либо тех, либо других. Так называемые аэриты считают землекопов дикарями, а так называемые землекопы аэритов — напыщенными богачами. И пофиг, что с реальными качествами и достатком человека такие стереотипы частенько не сходятся. И есть еще третья категория граждан, которые против вражды. И против властей, которую эту вражду допускают. Наверное, как раз-таки больше второе.

— Таким способом они маскируют причины своей оппозиции?

Рик снова отмахнулся.

— Не надо, не спрашивай меня об этом. Хоть я там и родился, Аркадиент для меня не родной. Знаешь, просто когда…

Тут Ашвор внезапно замолчал и угрюмо посмотрел себе под ноги. На губах его промелькнула горькая усмешка.

— Прости, это нельзя тебе рассказывать.

— Но, как же… — Лэя нашла в себе силы не смутиться под взглядом парня, — мы же… Мы же друзья?

— Друзья, говоришь?

Рик пробормотал это таким тоном, что внутри Вэйнтериас все болезненно сжалось. Ашвор выдохнул сквозь зубы.

— Давай так. Ты договоришь, а взамен я расскажу тебе один свой секрет. И мы будем друг у друга в долгу.

— Ваши девчачьи секреты слушать, — парень смотрел подавленно, но уже с искорками в глазах.

— Ничего он не девчачий. А про нулевое измерение.

— Так-так, — Рик поудобнее устроился на сиденье, — выкладывай.

— Сначала ты. Как и договаривались. Когда, — Лэя выдержала паузу, — что?

Пару мгновений Ашвор сверлил взглядом коврик.

— Когда собственный отец использует тебя для экспериментов в целях самоутверждения, тебе ни в одном месте не будет хорошо. Особенно в Дфонтене, где его и захватила эта тема.

— Какая тема?

— Нет-нет. Давай свой секрет.

— Ну хорошо. На самом деле я и вправду упала с той заброшки, но оказалась в Закулисье и встретилась с женщиной, Ирис, которая там живет. А подруга, которая разбирается в теме, сказала, что это нулевое измерение. Вот так. Давай дальше ты, что там про отца? В Аркадиенте…

— Он глубоко заинтересовался Кристаллами и их воздействием на человека. И вот, решил на мне проверять.

— И как успехи?

— Плата за продолжение — еще один секрет.

— Ах ты… Ну… Эта Ирис сказала, что я вру насчет того, кто я, и что у меня, вроде как, недюжинный потенциал Энергии.

— Ничего не получалось. Отец говорил, что мой организм не подходит, но упорно продолжал попытки вживления. А теперь он хочет попасть на какую-то окраину миров с дырой или что-то вроде того.

— На Периферию. Я скоро тоже там побываю. И зачем все это нужно твоему отцу?

— Грешно так говорить, но после развода он совсем крышей поехал. И его дружок Лиант Рисонт повлиял.

Рик многозначительно посмотрел на Лэю. Та только вздохнула и усмехнулась, понимая, что уже и так раскрыла все карты.

— На самом деле я не знаю, откуда я и кто мои родители. Меня нашли в пустыне. Не помню даже, что было до того, как пришли кочевники. Так что такие дела.

На какое-то время воцарилось молчание. Осознание к обоим пришло не сразу, а когда пришло, они без слов восторженно уставились друг на друга.

***

— Сегодня Лэя ночует у Рика, — объявила Флэрия, когда Фокс вошла в гостиную с подносом в руках.

Брови домработницы чуть приподнялись.

— Вот прям так сразу — и ночует?

Флэрия взяла с подноса чашку чая и поставила на столик. От горячего пара пахло травами.

— Ты кстати знаешь, кто его отец? Сам Скивти Ашвор.

— Бывший директор «Мируса»? — Фокс подсела к хозяйке, тоже взяв кружку.

— Заместитель. Теперь заводом управляют его дружки, а Скивти осел в Оксвелле. Видимо, Аркадиент его мало волнует.

— Я знала его брата. Он говорил, Скив помешан на Энергии. А точнее — на Кристаллах.

Женщины переглянулись.

— Уж не думаешь ли ты, что…

— Что он отрядил своего сыночка присматривать за Лэей? Сильно сомневаюсь. Неужели наша девочка рассказала ему про осколок?

— А почему бы и нет. Лэя чересчур доверчива к людям. Полная противоположность тебя, — и Фокс слегка улыбнулась.

Флэрия вздохнула.

— Так что, нам не помешало бы познакомиться с этой семейкой.

— Ну вот сама и знакомься, — Вэйнтериас рывком встала с дивана, — я считаю, у нас нет оснований беспокоиться. Вообще ни о чем.

— Ага, вообще, — Фокс саркастично сложила губы в тонкую линию и снова приподняла брови, — после того, как ты ее так просто отпустила к ним на ночь, конечно.

Флэрия только фыркнула и быстрым шагом покинула комнату. Домработница услышала, как под ногами женщины заскрипели ступени — она устремилась к рабочему месту.

***

Первым из ступора вышел Рик.

— Так все, что рассказывают про нулевое — это правда?

— Не знаю, как у вас, но здесь про Закулисье я услышала только от своей подруги. Она лазала по архиву и набрела на статью. Только я подозреваю, что она была написана специально, для отвода глаз.

— И как ты думаешь, что это?

— Наша с Фиас версия — это еще одно измерение, хоть нулевое, хоть тринадцатое, и по какой-то причине о нем не рассказывают общественности.

— Может, элитки что-то там ворочают… А мы можем попасть туда по желанию?

— Насколько я понимаю, нет.

Какое-то время Ашвор задумчиво тер подборок. Вдруг выражение лица резко стало осмысленным.

— Лэя, тебе нужно знать еще кое-что. В твоей подвеске заключен осколок оранжевого Кристалла.

— Я знала!

— И в связи с этим я хочу попросить его у тебя. Ты сможешь снова его принести? Он натуральный, а отец использует только синтетические. Я боюсь… Боюсь, что Периферия его не примет или что-то вроде того.

— Но это же незаконно! Надо обратиться…

— Не надо никуда обращаться. Может, я сам этого хочу. Может, мне тоже интересно. Не смей. Пожалуйста.

Лэя попыталась возразить, но заметила, что от искаженного гримасой боли и отчаяния лица не осталось и следа. Теперь перед Вэйнтериас находился уверенный, беззаботно улыбающийся парень.

— А вот, — Рик кивнул куда-то вправо, — приехали.

Вблизи трассы выросла темная громада холма, весьма пологого, но недостаточно, чтобы можно было заехать на гравимобиле.

Освежающий ветер дунул прямо в лицо; Лэя открыла дверцу и выбралась наружу. Оказалось, дорога потихоньку поднималась в гору.

Небо на востоке озарилось оранжевым — там остался Оксвелл.

— Твое место наверху, да? — догадалась девушка.

— Оттуда звезды еще лучше видно, — Рик предложил Вэйнтериас руку, и та не преминула ухватиться за широкую ладонь.

***

Последний голоэкран потух, но празднование продолжалось. Да, «Альдера» с минимальным счетом обыграла команду с конца турнирной таблицы, но все же это была победа, и Сюзико наслаждалась ей, потягивая пиво из высокой кружки.

Оксвелльский гранд переживал серьезный кризис, как в игровом плане, так и в финансовом — но покровительство Макмэллана позволило отгрохать новый стадион. Фанаты не без оснований подозревали, что средства правительство выделило в долг, а значит, не за горами время, когда придется платить по счетам.

И тогда без продажи Амедиареса не обойтись.

Тянуть многомиллионный контракт игрока «Альдере» становилось с каждым годом все сложнее и сложнее. Но Сюзико готова была поклясться на чем угодно, что с уходом Амедиареса клуб скатится в еще большую яму.

Поджимая ноги под высокий стул у стойки спортивного бара, Тесс отрешилась от шума и звона бутылок вокруг. Она вдруг вспомнила свою первую игру, свой первый матч, когда она впервые увидела его.

До того Сюзико не интересовалась грукволом от слова совсем; но, уже заканчивая приготовления к переезду в Оксвелл, девушка согласилась провести последний день со школьными друзьями.

Вместе они отправились на Гройнтен-полл, домашний стадион «Трефта». Команде столицы Аркадиента предстояло играть с «Альдерой».

Сюзико наблюдала, как шестнадцать игроков выходят и встают на парящие над поверхностью поля сигвеи — доски в форме треугольника с ручкой спереди, с закругленными вверх носами.

Внезапно арена разразилась диким ревом — фанаты приветствовали низкорослого мужчину с бородкой, облаченного в бело-голубые цвета «Альдеры».

— Откуда столько шума? — спросила Сюзико, не оглядываясь на друзей, — это же, блин, наш стадион, зачем они ему орут?

— Персофаны, — откликнулся кто-то.

Оллен Амендиарес тоже приветствовал трибуны. Приложив обе ладони к сердцу, он затем вскинул их вверх; «центровой» почти всегда оставался невозмутим, но сейчас на его лице сияла фирменная ухмылка.

Когда игроки заняли свои позиции на поле, прозвучал свисток судьи. Задача была такова — не дать мячу соприкоснуться с поверхностью с помощью специальных ракеток, оснащенных силовым полем с небольшим радиусом действия.

Один из друзей, Малек, настойчиво нашептывал Сюзико на уши все правила игры, объяснял все подряд про штрафные удары, про равновесия на сигвеях, но Тесс плохо разбирала его слова, которые и так терялись в гомоне кричалок. Ребята, да и вся трибуна аплодировали каждой удачной атаке "Трефта", а Сюзико молчала, во все глаза уставившись на того самого "центровика". Она наслаждалась каждым его движением - все остальное словно замылилось, затихло.

С Малеком она иногда созванивалась и сейчас. Они часто спорили друг с другом; Малек, как болельщик противоположной сильной команды, часто не сходился во мнении с Тесс, в частности и в вопросе ценности Амедиареса в "Альдере".

Но насчет сегодняшней игры он ошибся - "Чосну" не смогла удержать выгодный нулевой счет.

В честь победы Сюзико решила воспользоваться аэротакси. В последнее время Тесс отчаянно экономила на всем, чем угодно; о покупке билетов на стадион, конечно, речи и не шло. Иногда девушка просто-таки сидела в комнате общежития, смотря трансляцию в ЭнСети.

Сюзико хотелось думать, что она копит на собственный дом, чтобы перевезти из седьмого сестру с матерью, чтобы поселить семью в любимом городе. Чтобы они перестали считать, что девушка их бросила на окраине Дфонтена.

Но Тесс знала, такие вроде бы благородные мысли — самообман. От одной мысли о том, что она будет жить в одном районе с Амедиаресом, возможно, даже напротив, внутри все вспыхивало. Вот что заставляло ее несколько лет назад тащиться в четыре утра на съемки, вот что двигало вперед, когда соревнования планировались уже через считанные дни, а почти все тренировки приходилось пропускать.

«Надо же, какое желание», — говорила директор, когда Тесс выпрашивала разрешение на пользование риддик-портом в ночное время.

Откуда Элизе знать, что желание у Сюзико только одно.

Тогда, перед сном, после первого матча, она поставила цель: идти вверх. Стать равной ему. Добиться таких высот, которые ровесницам даже не снились. И, может быть, взлетев, ей удастся хоть немного погреться в лучах — нет, не славы — а его внимания.

В салоне такси Сюзико удалось немного поспать. Сквозь дрему она видела огни Оксвелла: окна офисных зданий постепенно гасли, а вывески ночных клубов, напротив, словно загорались ярче. Она давно не чувствовала себя такой... вдохновленной. После травмы Амедиареса, случившейся полгода назад, казалось, что его игра стала менее яркой, и он будет демонстрировать свои лучшие качества всё реже и реже. Однако Амедиарес продолжал играть прекрасно, несмотря на все ожидания недоверчиво настроенных фанатов.

***

В открытый участок кожи между кроссовками и джинсами сразу впились иглы корлеанской колючки. Бесполезно было обходить или стараться перешагнуть низкие кустики: сорняк, который устилал холм сверху донизу, все равно умудрялся мешать.

— И таково твое любимое место? – не смогла не ухмыльнуться Лэя, – сейчас предложишь лечь на травку?

— Может, и предложу, – буркнул Рик, но вдруг спохватился, – не на травку, не на травку.

Только сейчас Лэя поняла, что все еще не выпустила руку парня.

— А куда? А?

Ашвор открыл было рот, как вдруг по небу пронеслась ярко-желтая стрела, едва не задев головы. Шаттл летел настолько стремительно, что габаритные огни стянулись в несколько светящихся линий.

— Они совсем там с ума посходили?! – выкрикнул Рик вслед шаттлу; впрочем, его уже и след простыл.

Здесь же должен быть контроль за движением, – сказала Вэйнтериас, – или они сами по себе?

— Кто его знает... – протянул Рик, почесав затылок.

— Ты заметил, куда он направлялся? На юг. Космопорт в другой стороне. На юге только пустыри.

— Может, они у кочевников пустырь арендуют, – Ашвор весело толкнул подругу в бок, – ну что, подниматься будем?

Лэя заметила, что с начала поездки Рик упорно старается побороть в себе всезнайку и показать себя как простого парня. Но его уверенность притягивала; казалось, что с таким не пропадешь.

Она постоянно упрекала себя в том, что думает о Рике слишком много. Ведь правда, кто он такой? Всего лишь сын богатого папочки, заработавшего состояние и сумевшего удовлетворить все хотелки сына. Браслет – не более, чем развлечение. Леройя пока не проводила индивидуальных занятий, однако при призыве Энергии на групповых уроках Лэя в обморок больше не падала, и в кивках преподавательницы девушка видела отнюдь не разочарованный вид.

— Баннеры о соревнованиях уже повсюду, – сказал Рик после нескольких минут молчания.

— Двенадцать человек против Сюзико, – Вэйнтериас почесала затылок, – если так посудить.

— Ты участвуешь?

— Я в восторге от риддика. Но пока она в Школах – мне ее место не занять.

— Но ведь ты даже не попробовала! Вместо того, чтобы думать, куда тебе тягаться с Тесс, лучше прикинь, что тебе даст победа.

— Какая победа? О чем ты? Я месяц назад только с тренажера слезла!

— Ты разве не видишь, куда метит Тесс? – Рик уверенно схватил Лэю и потащил вверх по склону. Той ничего не оставалось, кроме как следовать за другом.

— Будь добр, просвети.

— Да чуть ли не в правительство. Я давно слежу за этой особой. Но, поверь мне, чем круче гора, тем легче с нее упасть.

— Да к чему ты клонишь?

— Ты ведь хочешь найти свое предназначение? Веришь в то, что оно обязательно есть? Конечно. Хочешь узнать про нулевое, как оно связано с тобой?

— Я не уверена, но...

— Ты хочешь.

Лэя обреченно кивнула.

— И как думаешь, добиться ответов будет легче в статусе ученицы или в качестве, скажем, директора Комиссии по Проблемам Пространства?

Девушка призадумалась. Нынешний директор вышеназванной Комиссии – на протяжении долгих лет бессменная Лайла Северал, которая приходилась матерью пресловутой Элизе. Путь Северал-старшей к сией должности был замысловатым: от простой уборщицы технических помещений до директрисы Школы дорога заняла десяток лет.

Уже пару недель пожилая леди не появлялась на публике; СМИ пестрило туманными полунамеками о проблемах со здоровьем, несмотря на имеющийся у семьи Северал доступ к самым передовым медицинским технологиям.

— Ты думаешь, и мне повезет когда-нибудь прижиться на соседней улочке от Макмэллана?

— А может, уже и не от него, – подмигнул Рик.

Тема политики сейчас едва ли занимала мысли Лэи. Она знала лишь, что у президента есть сын, Алрек, однажды ставший знаменитым на всю Энтарию. Несколько лет назад Макмэллана-младшего задержали за езду на гравимобиле в нетрезвом виде. С тех пор Алрек куда-то спрятал свой спорткар и перестал отсвечивать в медиасреде. Народ успел прозвать его Наследником Энтарии.

— Повезет, не повезет... – протянул Ашвор, – знаешь, что я считаю? Ты на пути к чему-то большому. Не проштрафи.

Лэе показалось, что она слышит усмешку в словах Рика. Но чуть прищуренные глаза парня смотрели серьезно и так пристально, что Вэйнтериас невольно отвела взгляд.

Ашвор вновь взял ее за руку, и в этот раз Лэя поняла, что даже не хочет сопротивляться.

— Пойдем в машину? – тихо предложил Рик.

***

За тонированными окнами мелькали фонарные столбы и пятна света.

Лэя упорно глядела за стекло, Рик же крепко держал девушку в районе предплечья.

Тлевшее внутри пламя все же взяло верх: Вэйнтериас, немного помявшись, положила голову на плечо парня и тут же ощутила жар, который буквально излучало его тело.

Внутри стало еще теплее и мягче. Закрыв глаза, Лэя полностью ушла в ощущения. Рядом с Риком она чувствовала себя настолько в безопасности, что готова была сейчас сделать для него все, что угодно.

– Лэя, – тихо позвал Ашвор.

Приподняв веки, сквозь вязкую негу Вэйнтериас увидела, что парень уставился куда-то вниз. Через пару секунд Лэя сообразила, что объектом внимания стало запястье ее левой руки.

Браслет плавно переливался зеленым неоном. Рик завороженно глядел на мерцающую полоску, и девушке показалось, что она видит отражение света в его зрачках.

Дыхание парня стало неровным, но более глубоким. Легкими, почти незаметными движениями он касался своей щекой ее волос.

– А почему он так себя ведет? – поинтересовалась девушка, неосознанно прижимаясь сильнее.

– Это прекрасно... – прошептал Рик, – браслет должен действовать в полной синхронизации с нейромедиаторами и гормонами. Скажи, что ты сейчас чувствуешь? Я проверю одну теорию.

Вместо ответа Вэйнтериас резко повернула голову, так быстро, чтобы здравый смысл не успел остановить ее. В ту же секунду Рик понял жест Лэи; обеими руками он привлек девушку к себе и мягко, но настойчиво поцеловал.

***

Солнце обитало еще где-то за горизонтом, в туманной дали, где оно аккуратно нащупывало лучами пространство между облаками.

В голове словно звучали выстрелы. Молясь, чтобы не сработала сигнализация, Лэя нашла давно оставленную кем-то садовую тележку у забора и закинула ногу на железный уступ посередине секции.

Внизу в сумерках качались саженцы опав. Снова понадеявшись на удачу, девушка спрыгнула прямо между кустами.

Дом еще спал. Даже окно спальни матери, часто светившееся до самого рассвета, зияло темнотой, в которой отражалось небо.

Лэя с трудом боролась с сонливостью, которая будто избегала ее ночью и вдруг навалилась теперь. Перед глазами плыли желтые круги, и даже утренняя свежесть не помогал мозгу, погруженному в туман. Но дверной код Вэйнтериас помнила четко ‒ и поэтому быстро попала внутрь, вовремя накрыв рукой зазвонивший динамик.

Одна из ванных комнат находилась прямо за кухней. Закрыв дверь, Лэя активировала широкую лейку тропического душа и уселась на пол кабинки. В потоках горячей воды и густого пара наконец-то стало легче. Вдыхая носом и ртом пропитанный влагой воздух, девушка почувствовала, что засыпает. Только-только Вэйнтериас хотела сделать усилие и подняться, как россыпи брызг застыли на месте. Точнее, струи продолжали двигаться, но так медленно, что Лэя вместо легких толчков по спине ощутила сползающие теплые горошины. Одновременно с этим внутри словно натянулась тонкая струна: что-то с вязкой болью расползалось в голове и отдавало в груди. Девушка закрыла лицо руками, попыталась избавиться от тупых иголок, которые вонзились в мозг, но головокружение усилилось. Под сомкнутыми веками вспыхнул зеленый свет. Лэя в последний раз сжала голову ладонями и внезапно поняла, что уже не сидит под душем.

Совсем рядом раздался женский голос, и слова были произнесены на эн’тари.

‒ Прошу простить меня.

Вэйнтериас открыла глаза. Перед ней на корточках сидела светловолосая женщина, льдинки ее глаз искрились состраданием.

Лэю вдруг охватила беспричинная тоска. Она увидела, что сидит, скрючившись, на кафельной плитке близ бассейна. Потолок отсутствовал; в воде отражалось лазурное небо. Пахло очистительным средством и солью.

‒ Прости меня, ‒ повторила Ирис, ‒ но мне нужно поговорить с тобой. Я незамедлительно верну тебя обратно. Тебе здесь не холодно?

‒ Н-нет, ‒ девушка рефлекторно закрылась руками, ‒ я просто была в душе…

‒ Это неважно. Не надо меня стесняться. Все, что мне нужно ‒ это чтобы ты внимательно меня выслушала.

‒ Сначала скажи мне, кто ты.

Ирис поднялась на ноги и отошла к бассейну.

‒ Я скажу тебе вот что: мы можем объединиться. Я хочу вернуться обратно в девятое, ты хочешь узнать все про Закулисье и откуда ты родом. Или тебя уже просветили?

‒ В девятое? ‒ Лэя почувствовала, как в животе неприятно засвербило, ‒ в Тилон?

‒ Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. И про все, что ты можешь сделать для этого мира. Заткнуть дыру в Периферии. Вернуть нулевое на свое место. Взамен ты должна отправиться в девятое и найти там одного человека.

‒ Только и всего?

‒ Я не знаю, мужчина это или женщина. Но он сейчас там. Вы должны остановить высасывание Энергии из Периферии. Тогда мы обе достигнем желаемого.

От вспыхнувшего возмущения Лэя ненарочно перешла на общий язык.

‒ А может я вообще не хочу в этом участвовать! И верни меня, пожалуйста, прямо домой, а не посреди города!

Воздух вокруг закрутился водоворотом, в последний раз обдал девушку запахом концентрата и утянул в пучину зеленоватой ряби. Момент перемещения снова ускользнул от Вэйнтериас; она вдруг заметила, что сидит теперь в темной захламленной комнате, а сверху из единственного мансардного окна пробивается луч света.

Лэя зябко поежилась, вскочила, ожидая увидеть чуждую местность, и в голову ее уже начали лезть мысли о том, откуда и как теперь добираться домой в таком виде. Но, к счастью, взору предстала наполовину высохшая верхушка знакомого тополя, на которой полоскался чудом не унесенный ветром кусок шарика. Вэйнтериас находилась на собственном чердаке.

Облегченно выдохнув, Лэя принялась осматриваться. В углу она нашла почти новую, видимо недавно принесенную простынь, и немедленно в нее завернулась. Когда глаза получше привыкли к темноте, девушке удалось разглядеть сложенные друг на друга коробки у стен, накрытые тряпками груды ненужной кухонной техники, покрытые слоем пыли эстакады надтреснувшей посуды и ржавый каркас кровати.

Лэя вспомнила, что до Флэрии в этом доме проживала какая-то дальняя родственница, незадолго до приезда приемной матери почившая. Возможно, здесь перемешались вещи обеих женщин.

Из-под одной из коробок торчал пакет, набитый так плотно, что сквозь целлофан оттопыривался край прямоугольного предмета. Вэйнтериас осторожно вынула его из дыры.

Оказалось, это цифровая фоторамка старого образца. Девушка поискала кнопку включения или сенсорную панель ‒ тщетно; тогда Лэя стукнула кулаком прямо в центр планшета, и экран засветился. Через размазанные мыльные пузыри попавшего через трещину воздуха просматривалось меню.

Пару кликов, и началось слайд-шоу. Живописные пейзажи заливных лугов перемежались с фотографиями деревенских улочек: вместо привычных коттеджей вдоль дорог стояли одно-двухэтажные домики с синими крышами, из-за которых выглядывали другие деревянные постройки, вероятно, для скота и дров. На следующих снимках неизвестный фотограф запечатлел город Лайнтон. С какого-то возвышения открывался вид на небольшое озеро. Первый план занимали низкие дома с вывесками и рыночные площади, а буквально сразу за водоемом, утопая в зелени, высились небоскребы. За ними виднелись усыпанные дачами холмы. Это были так называемые «старый» и «новый» районы Лайнтона.

Наконец начались фотографии с людьми. Вот юная Флэрия ‒ девушка без труда узнала ее по непослушным кудрявым прядям ‒ стоит на дорожке парка, держа в руках щенка бирбуса. Черные бусинки глаз малютки смотрят куда-то за оператора.

Лэя без особого интереса пролистала подряд несколько снимков с абсолютно незнакомыми личностями и остановилась на том, который почему-то привлек внимание.

Там на мосту стояли пять человек. Под ними текла бурная горная река; в лучах яркого полуденного солнца стремнины переливались серо-голубыми оттенками. Только один из запечатленных людей смотрел вниз ‒ это была женщина лет тридцати в ярком платье с пляжной сумкой в руках. Рядом с женщиной в темных очках стоял мужчина в клетчатой рубашке, на плечо ему опиралась, еле влезая в кадр, огненноволосая девушка. Фокс ‒ а никто кроме нее на памяти Лэи не мог так беззаботно улыбаться ‒ сжимала под мышкой гравициклетный шлем.

Посередине, между женщиной и мужчиной, находилась пятнадцати-шестнадцатилетняя Флэрия, рядом с черноволосым подростком. Рассматривая компанию, Вэйнтериас наконец поняла, что именно ее заинтриговало.

Флэрия и неизвестный юноша стояли гораздо ближе друг к другу, чем все остальные на фото. Их плечи буквально прижимались. Взор девушки был направлен куда-то вдаль, а глаза искрились неуловимой радостью. На шее Флэрии блестела, отражая солнце, треугольная подвеска.

Холод чердака начал постепенно проникать под тонкую ткань; и Лэя, закутавшись плотнее, постучала несколько раз по люку. Тишина.

‒ Фокс! Я здесь! ‒ еще удары.

Через мгновение внизу послышались шаги. В это время Вэйнтериас судорожно придумывала объяснения.

Щелкнула задвижка, опустилась лестница, и в проеме показалась голова домработницы, обмотанная полотенцем.

‒ Лэя? Какого..?

‒ Я залезла на крышу, потому что забыла код от двери, и чтоб вас не будить, хотела открыть окно на чердаке, и потом попасть в дом, но забыла, что люк…

‒ А почему ты голая?

На секунду Лэя застопорилась, но только на секунду.

‒ Я потеряла одежду... В ванной...

Фокс только недоверчиво и недоуменно хмурилась.

‒ Слезай давай, растеряша. А что это у тебя в руках?

***

После сытных яиц с мясной нарезкой, попивая чай, Лэя полностью сложила в голове придуманную историю и рассказала домработнице. По внутреннему наитию Вэйнтериас понимала, что посвящать даже того, кому она доверяла, в тайну Закулисья не стоит. Они с Фиас сами разберутся.

Судя по слегка обеспокоенному и подозрительному выражению лица Фокс, рассказ не произвел большого впечатления. Но сейчас это едва ли занимало мысли Лэи.

Девушка протянула домработнице предварительно включенную фоторамку.

‒ Кто эти люди?

– А это, – лицо Фокс вдруг озарилось добродушно-ироничной ухмылкой, – а почему бы тебе не спросить у самой Флэрии?

– Думаешь, она расскажет мне?

– Конечно.

Фокс, подолжая улыбаться, вернула Лэе планшет.

После завтрака Флэрия направилась в кабинет, и девушка последовала за ней.

– Мам! Можно на секундочку?

Вэйнтериас-старшая обернулась, всем видом показывая нетерпение.

– Ну что у тебя там?

Лэя ткнула в экран:

– Кто это такие?

Флэрия наклонила голову вбок. Какое-то время женщина нежно и пристально рассматривала фотографию, взгляд ее скользил по запечатленным людям.

– Это моя семья. Старая детская фотка. Где ты ее нашла?

– А кто этот парень рядом с тобой?

– О, – Флэрия взяла рамку в руки, – это сын моей тети. Я разве не рассказывала, что с рождения жила с ней?

– Что-то припоминаю. Слушай, а этот парень подарил тебе кулон, да?

– Как ты... А, впрочем, – нежность вдруг исчезла с лица женщины, – да, это он. Мы хорошо общались.

– Так, если тогда погибли только твоя тетя и сестра, то где...

– Рейдис. Его зовут Рейдис. Путешествует где-то, почем мне знать. Лэя, мне нужно работать. Давай попозже поговорим?

– Мам, ну вот опять ты... Но почему вы не общаетесь? Это же единственный твой родственник, нужно поддерживать...

– Мне не нужно. Что-то еще?

– И кто из нас ещё портит отношения! Ты даже никак не отреагировала на мое появление с утра!

‒ Ну и как вы там с Риком? Теперь ты у нас взрослая девочка? Тогда не мешай мне, собирай вещи, тебе вечером уже выезжать.

‒ А я прямо сейчас поеду, ‒ и Лэя хлопнула дверью. Рамка так и осталась у матери.

***

Потоки Энергии теперь вились вокруг запястий легко, словно шлейфы. Леройя не скрывала восхищения.

‒ Кто подал тебе такую замечательную идею?

‒ Я все еще напрягаюсь и пытаюсь фокусироваться на браслете, ‒ признала Лэя, ‒ и это так отвлекает.

‒ Главное, что теперь ты не теряешь сознание, даже более того, ‒ преподавательница поправила положение руки Вэйнтериас.

‒ А как скоро мы отправимся на на настоящую Периферию?

‒ Я еле-еле выпросила для тебя индивидуальные занятия, а ты про Периферию… Как только большинство из вас будут готовы. Это не мне решать. Вопросами отправки занимается педсовет, и вы все должны будете продемонстрировать навыки.

— Да я хоть сейчас могу!

— Знаю. Кристалл дает ощущение безграничной силы. Но это всего лишь ощущение. Периферия ‒ опаснейшее место.

— Но мне очень нужно туда попасть, - выпалила Лэя и тут же спохватилась. Однако Леройя, видимо, не посчитала реакцию подопечной особенной.

— Потренируемся еще? — лишь предложила она.

***

Столь любимый Риком сумрак теперь был нарушен: отец завязал гардины красными лентами и отодвинул как можно ближе к стенам.

‒ Мне нужен дневной свет для работы, ‒ сказал он.

Вплотную к кухонному столу было придвинуто наспех вынесенное из затопленного кабинета медицинское кресло. Воду с пола уже откачали, но запах сырости остался, и Скивти решил провести опыт в мастерской сына.

‒ Ты же уговорил свою девочку принести нам Кристалл?

‒ Во-первых, она не моя девочка, а Лэя, ‒ сквозь зубы процедил Рик, вкатывая кресло в комнату, ‒ и во-вторых, она сказала, что попытается достать кулон, но ничего не обещала.

‒ Да ты, я вижу, совсем сам не свой, ‒ Скивти не обратил внимание на тон Ашвора, лишь удивленно вскинул густые брови, ‒ в любом случае, у нас есть другие Кристаллы. Но кто знает, как они поведут себя на Периферии. Усаживайся, и поехали.

«Какая муха укусила кого-то сделать здесь зеркальный потолок, ‒ думал Рик, ерзая по креслу в поисках удобного положения, ‒ наверное та же, что заставила этих идиотов сверху устроить в квартире бассейн. Ну и уродская же у меня прическа…»

‒ А ну успокойся, ‒ приказал Скивти, ‒ вижу, поскакал кортизол. Ты не усвоил прошлый раз?

«Надо же, так сильно отросли волосы всего за месяц. И эта рубашка на мне слишком сильно висит. Я что, худею?»

Рик пошевелил ногой, наблюдая за отражением. Потом начал двигать плечом туда-сюда, пытаясь убрать назад волосы.

‒ Вождь Акрос согласился везти нас на Периферию. Но это после того, как им доставят недостающие запчасти, то есть спустя недельку. За это время приноровишься. Сынок?

С кресла доносилось тихое мычание: Ашвор запел себе под нос.

‒ Сынок, окситоцин и так в норме, а ты там принялся медитировать? Посчитай в уме, нам нужно как можно более нейтральное состояние.

‒ Попытка вживления Кристалла в человека оказалась удачной всего единожды, ‒ Рик внезапно сел, ‒ удачной для экспериментаторов, но вот что стало с человеком…

‒ Хватит втирать мне про Ирис’сэл’манс. Что от этого для тебя меняется?

‒ А теперь я знаю, где она.

‒ Что-что? ‒ Скивти приспустил очки дополненной реальности, ‒ и где же?

‒ В Закулисье. В нулевом измерении. Но ты туда просто так не попадешь.

‒ Кочевники справятся!

‒ Не думаю. Ирис’сэл’манс закрыта там.

‒ Это тебе твоя… Лэя рассказала?

‒ Неважно, кто. Это правда ‒ это все, что тебе нужно знать.

***

Очередной жаркий день подходил к концу. Воздух был словно пропитан духотой насквозь; а с севера медленно, но верно надвигалась грозовая туча. Ее свинцовая кромка отблескивала в закатных лучах.

Приходилось прилагать усилия, чтобы оторвать взгляд от неба и смотреть прямо перед собой.

Едва заметными микродвижениями тела Лэя потихоньку выровняла центр тяжести, выходя из правого разворота. Вестибулярный аппарат дал понять, что флайборд вновь находится перпендикулярно горизонту, однако девушка все же сверилась с приборами.

Вэйнтериас полностью отдалась полету. Чуть наклонившись вперед, она лавировала меж верхушек небоскребов, держась вдали от воздушных магистралей.

— Разрешите набрать еще немного? — сказала Лэя в комлинк.

Не выше тысячи, – моментально отозвалась Спаркс, – еще один круг, и борд на базу.

Даже сквозь помехи Вэйнтериас расслышала ее смешок.

— Ты молодец, – продолжала тренер, – твои навыки постоянно растут, а еще я вижу, что тебе очень понравилось.

Лэя улыбнулась про себя:

— Так бы я сюда не ходила.

Вдалеке через тонкую завесь смога показалась пустыня. Пора разворачиваться.

Сколько Вэйнтериас не летала по вечерам, она ни разу не видела похожих друг на друга закатов.

— Тебя в заявку на ближайшие соревы ставить? – голос Кристал прервал тишину в эфире.

— Вы думаете, я... готова?

— К соревам – да, но помни, там будет Сюзико Тесс. И она – не Риетта Грэм, она тебе поддаваться не будет.

— Еще ни разу не видела ее в деле, – Лэя чуть снизила скорость, начиная снижение.

— Не имею права обсуждать учеников, но вот что я тебе скажу: не смотри на остальных, ни впереди, ни позади себя. То есть, смотри, конечно, но не в том смысле... В общем, ты меня поняла?

— Вроде бы. Я уже рядом с площадкой, посадку разрешаете?

— Разрешаю. Но твоя скорость едва не пересекла минимальный порог, будь внимательней.

Навстречу Лэе выдвинулась платформа. Девушка, чуть накренив флайборд, спланировала и затормозила на последних сантиметрах от края площадки.

Вэйнтериас задрала голову и увидела, как шевельнулась зеленая копна волос: Кристал покачала головой.

Когда Лэя сбрасывала комбинезон, чтобы переодеться в форму, в раздевалку зашли три ученицы-старшекурсницы.

— А если она не выйдет до соревов, на кого будешь ставить? – спрашивала одна.

— Мне кажется, она даже полумертвая выйдет, – отвечала ей более старшая и по голосу будто более умудренная, – если на кону победа.

Вэйнтериас хотела было вмешаться в разговор и удостовериться, что девушки говорят именно о той, про кого она думает, но в последний момент оборвала себя.

— Я вчера видела ее на кухне, – продолжала старшая, – она не болеет, а просто в депрессии. Я спросила, что случилось, она как обычно что-то промямлила.

— И все-таки, если не выйдет, на кого бы поставила? – вмешалась третья ученица.Из новеньких – Грэм или Вэйнтериас. Вэйнтериас вообще будто родилась на флайборде. Да, Лэя?

Девушка обернулась и посмотрела ей прямо в хитрые карие глазки, в которых смешок смешался с восхищением.

— Не говори раньше времени, – попросила Лэя.

***

Белый зал с потолком в виде купола освещали скрытые в нишах холодные лампы. Вдоль стен располагалась непрерывная скамья, устланная подушками.

Лэя, пришедшая первая, теперь наблюдала, как перед нею рассаживается комиссия. В середину села Флэрия, по бокам ‒ Леройя Анован и Илина Х’тайе. Ее Вэйнтериас раньше не встречала. Эта худощавая пожилая женщина с тилонскими корнями должна была вести курс географии измерений на втором курсе. Сейчас она присутствовала как эксперт по науке о пространстве.

Затем вошла еще одна специалистка ‒ Офелия Ардэ, чистокровная энтарийка, которая вела у другой части групп то же, что и Леройя.

Запахнув на груди вязаный кардиган, Офелия села подле Илины. Наконец все четверо обратили взоры к ученице.

‒ Коллеги, давайте начнем? ‒ предложила Флэрия.

‒ Представьтесь, пожалуйста, ‒ преподаватель географии добродушно улыбнулась, сделав приглашающий жест ладонью.

Лэя посмотрела на маму. Та кивнула ей, как бы одобряя.

‒ Меня зовут Лэя Вэйнтериас, я из тридцать четвертой группы. Хочу продемонстрировать уважаемой комиссии свои знания и умения в Энергии, чтобы получить допуск к Периферии.

‒ А с какой целью?

‒ С целью выполнения задания от Школ.

‒ Заместитель Флэрия, разве разрешается отправлять учениц в одиночку? ‒ поинтересовалась Офелия через голову Илины.

‒ Должна быть продемонстрирована исключительная самостоятельность в управлении потоками и взаимодействии со средой, ‒ Флэрия не сводила взгляда с дочери. Лэя забеспокоилась. После ссоры они еще не разговаривали, может быть, она в назидание завалит какой-нибудь из тестов?

‒ А я покажу, ‒ вырвалось у Вэйнтериас.

После рядовых теоретических вопросов началась практическая часть.

Погружение в Периферию прошло штатно; на этот раз перед Лэей возникло пустое иссиня-черное пространство, в глубине которого проблескивали синие молнии. Девушка осознала, что никто из комиссии не будет сопровождать ее, ни лично, ни даже общаясь по коммуникатору. Но Вэйнтериас была уверена - они наблюдают за ней. В том числе и мама.

"Итак, - Лэя начала вспоминать задание, данное комиссией, - нужно подобраться к дыре на максимально допустимое безопасное расстояние и собрать информацию об интенсивности потоков в этой части."

Проверка интенсивности регулярно проводилась большинством выпускниц Школ. Когда потоки замедлялись, становился вероятным распад реальности буквально на составляющие.

Однако, Периферия сама по себе таила немало опасностей для аргонавтов.

"Самое важное - это умение чувствовать потоки", - девушка обратилась к воспоминаниям о недавнем опросе, где на все вопросы комиссии она ответила верно.

"Быть сосредоточенным на них", - и Лэя глубоко вдохнула, пропуская через себя зеленоватые течения, что струились легко, подобно лоскутам кисейной шали.

Не отвлекаясь, Вэйнтериас двинулась вперед, сквозь пустоту, не ощущая твердой поверхности под ногами, однако чувствуя себя вполне уверенно. Впереди мелькнула ярко-синяя вспышка, и девушка поняла - она приближается к дыре.

Но, несмотря на брешь, вход в центр круга был закрыт. Безопасно попасть туда можно было только преодолев замкнутую Периферию. А в центре, по легендам, находилось то, о чем мечтала основательница Школ: возможность проникнуть в сам "скелет" реальности, изменить прошлое и будущее, повлиять на те события, которые еще даже не случились.

Но Лэя сейчас думала только о том, что ее допуск к реальной Периферии - единственная возможность спасти жизнь Рика.

Мысль о нем сразу же вызвала теплую волну.

И вдруг тепло сменилось резкой болью, изумрудные линии завихрились, забегали перед глазами; Вэйнтериас рефлекторно замахала руками, пытаясь выровнять течения.

"При подозрении на срыв потока, - внезапно возник в голове ее собственный голос, - нужно срочно замедлить дыхание..."

Лэя прекратила махать руками.

"...Войти в резонанс со средой", - и девушка прислушалась к ощущениям, максимально приблизила биение сердца к пульсации потоков.

И среди ритмичного хаоса Лэя увидела маленькую зеленую струйку, которая намеревалась "убежать".

Затем она, напрягшись, потянула за неуловимую нить, притягивая ее к себе, пока не удалось синхронизировать этот поток с другими. Где-то на грани зрения зажглась зеленая галочка.

«Есть!»

Время пребывания на Периферии – тридцать минут, больше настоятельно не рекомендовалось. Столько же занимало тестовое задание, и Лэя чувстовала, что прошло как минимум половина времени, учитывая искажение восприятия в симуляции.

Шаг за шагом, Вэйнтериас приближалась к заветной цели. Стараясь не отвлекаться на переживания о Рике, она плыла по зеленым волнам, которые утягивали ее все глубже и глубже в пучину. Вдруг Лэя ощутила легкую тошноту. Пространство перед ней запестрило черными крапинками, будто кусочки пазлов убирали из собранной картины.

Резкая боль пронзила запястья. На коже той руки, где браслета не было, засветился изумрудным неоном символ – кольцо, разорванное посередине. Один из концов окружности чуть-чуть загибался вовнутрь.

«Почему это происходит со мной... в симуляции?» – едва успела подумать Лэя, как фитиль, поддерживающий сознание, резко затух.

Добравшись почти до края Периферии, девушка наткнулась на преграду. Слова Рика оказались верны. Добиться полного слияния ей мешало собственное тело.

***

– Сейчас оклемается. С ней такое уже было раньше на занятиях. Без браслета было бы хуже, я вам серьезно говорю.

– Что это вообще за штука? Впервые вижу у наших учениц такое. Миссис Анован, вы почему не сообщили директору?

– Илина, душка, может, это невиданное доселе науке открытие. Не волнуйтесь так. Флэрия, вы не спрашивали у дочери, откуда она взяла такой браслет?

Флэрия, только краем уха слушая болтовню преподавательниц, покачала головой в ответ Офелии. Ни руки, ни ноги ее не слушались. Она застыла над кроватью, где спокойно спала Лэя.

Когда девушку выволокли из капсулы, всем показалось, что она не подает никаких признаков жизни. Пульс отсутствовал, а зеркальце Илины, приложенное к носу Вэйнтериас, не запотевало.

Врач немедленно заказал медицинский шаттл для перевозки в больницу. Но в пути к взлетной площадке Лэя внезапно очнулась на носилках.

«Мне так хорошо, – сказала она тогда, перед тем как погрузиться в крепкий сон, – так хорошо, будто я выпила литр успокоительного...»

– Зачем отказывать девочке в мечте? Отпустите ее на Периферию, промониторить что-нибудь простое, раз она туда так рвется! – продолжала говорить Леройя.

– Самостоятельно – нет, – отрезала Илина Х'тайе, а Офелия поддержала ее кивком головы.

– Она отправится со мной, – Флэрия наконец вышла из прострации, – ненадолго. Или кто-нибудь против?

***

На площадке возле шаттла царила необычная суматоха.

Как ни старался Скив Ашвор скрыть свое путешествие, ответственные за перевозку кочевники тайком пригласили местных папарацци, которые наводнили скрытый под землей космопорт. Они снимали репортаж «Первая отправка человека на Периферию». Имелась ввиду, конечно же, отправка именно кочевниками. Поэтому отдельный клан, занимающийся перевозками, раздулся от гордости. Не зря они долгие годы расширяли подземные переходы и раскапывали ангары; они были уверены, что вся эта затея однажды окупится.

Основной заработок кочевников шел от пересылки контрабанды – они являлись посредниками между Объединенной Энтарией и другими измерениями, и наоборот. О существовании и тем более местонахождении космопорта знали лишь избранные, в том числе президент, Энрик Макмэллан.

В числе посвященных был и Ашвор-старший.

— Тебе предстоит сложный и необычный опыт, – говорил Скив сыну, пока шаттл готовили к взлету, – ни в коем случае не теряйся и не отходи от меня ни на шаг. Ты понял?

Рик только кивал головой, устремив взгляд в одну точку. Его совершенно не интересовало происходящее; казалось, он полностью отрешился от реальности.

— Если ты боишься, что с тобой там что-нибудь случится, или мы вообще там застрянем – оставь все сомнения. Благодаря старику Рисонту я хорошо знаком с Периферией, теоретически, конечно, но...Пап, я ничего не боюсь, – глухо отозвался Рик.Вот и молодец. Тем паче кочевники обеспечат нам полную безопасность. Гарантированно. А после я познакомлю тебя, наконец, со стариной. Все, что я знаю – я узнал от него.

В потускневших глазах парня промелькнула искра. Он воззрился на отца.

— Я читал труды Лианта Рисонта.

— И что тебе запомнилось больше всего?

— В какой-то книге была одна глава, про создание полноценного человека, используя лишь Энергию как материю. Это всего лишь теория, конечно, но так интересно.

— Да, и не поспоришь, – Скив подбоченился, – кто знает, какие эксперименты проводил старик там у себя во втором...

— Ты думаешь, такой человек мог быть создан им?

Ашвор-старший только усмехнулся.

— Старина Рисонт – мастер конспирации, – сказал он.

***

Флэрия Вэйнтериас, держа дочь за руку, вступила на простор Периферии. Она уже бывала здесь раньше, но Периферия, как пресловутая вода, постоянно текла и менялась. Неизменной оставалась лишь брешь.

Лэя думала только о Рике. Она знала, что вот-вот они с отцом должны были прибыть, и незнание точного времени не давало ей покоя.

– Сосредочься! – Флэрия то и дело одергивала девушку.

Лэя упорно ныряла в потоки, погружаясь все глубже, чтобы войти в резонанс с Периферией, понять, на месте ли Ашвор. Но пространство застыло в непреклонной тишине.

«Дай мне знать, Рик», – мысленно просила Вэйнтериас, не веря, что слова достигнут адресата. Но ей хотелось надеяться, что Периферия, будучи очень нестандартным местом, сделает возможным и такое.

Несколько минут назад Лэе пришлось смириться с тем, что незаметно ускользнуть от матери не выйдет. А потому девушка решила: к Рику она, с Флэрией или без, отправится, а уже затем все объяснит. О судьбе кулона Вэйнтериас старалась не думать.

– Мы приближаемся к дыре, Лэя, сосредоточься! О чем ты думаешь?

Девушка решила, что этот вопрос вовсе не попытка узнать побольше о внутреннем мире дочери.

– Странно, что меня, хоть и не одну, конечно, в первое посещение Периферии отправили так близко к дырке.

– Учителя очень высокого мнения о тебе. И не притворяйся, что не понимаешь это.

– А ты какого мнения? Ты с ними не согласна?

– Главное, что ты в себе чувствуешь, – уклончиво ответила Флэрия и демонстративно вздохнула, – не отвлекайся от потоков, пожалуйста.

– А может, я вообще ничего в себе не чувствую, – пробормотала Лэя так, чтобы мама ничего не услышала.

Но Флэрия услышала. Девушка поняла это по тому, как она сощурила глаза, глядя на нее. Но что Флэрия думала по этому поводу, Лэя не узнала.

Сквозь рой мысленных помех, сквозь безумные вихри течений, девушка вдруг услышала отголосок. Неуверенный, он пробивался через многочисленные преграды в мозге и в Энергии, но становился все громче и громче. Наконец, усилием воли отбросив нахлынувшую тоску, Лэя сконцетрировалась на отголоске и явственно услышала зов.

***

Рик безуспешно пытался справиться с приступом кашля. На голову нахлынула давящая боль, такая, что перед глазами помутнело и потемнело.

Где-то рядом маячил отец. Один, без помощников, он расположил часть оборудования из лаборатории в желейноподобном пространстве Периферии. Здесь, в непосредственной близости от дыры, уже не было ощущения невесомости и парения. Передвижение давалось с трудом, будто гравитация увеличилась в несколько раз, зато можно было надежно закрепить устройства, что Скивти и сделал.

Несмотря на уверенные действия отца, Рик заметил его некоторое волнение. По мнению парня, переживать-то было о чем: как и он, Скивти был здесь впервые. Так Ашвор размышлял, пока отец не поднес шприц со специальной сывороткой к его запястью.

Голова вмиг налилась свинцом. Рик подумал, что сейчас отключится, но по-прежнему оставался в сознании.

– Это нужно, чтобы подготовить твое тело к внедрению, – пояснил Ашвор-старший, убирая шприц в герметичный контейнер для мусора, – скоро ты почувствуешь, будто расплываешься – это нормально.

Рик вдруг ощутил, как его пульс, повинуясь неведомому ритму, ускоряется; биение отдавалось в мозгу, кончики пальцев слегка покалывало. Через мгновение все тело пронзил ледяной холод. Внутри скрутилась вязкая тошнота.

«А это еще лишь подготовка», – с ужасом подумал Рик, но мысли ускользали от него.

Вблизи что-то сверкнуло нестерпимым блеском. Парень уже не мог сфокусировать взгляд как следует, но догадался, что это.

– Кристалл из кулона, – сказал Скивти в диктофон, – проверка совместимости была проведена неделю назад. Совместимость составляет семьдесят пять процентов. Попытку внедрения номер один объявляю начатой.

Сознание Рика то прояснялось, то вновь ныряло в глубины.

«Вживление энергетического Кристалла в человека, не чувствительного к Энергии, практически невозможно. Чревато смертью испытуемого. Для опытов разрешено использовать только синтетические Кристаллы.»

Выдержка из «Пособия по практическому использованию Энергии» сама внезапно пришла на ум Ашвору. Однако, никто не знал, придерживался ли автор «Пособия..» – Лиант Рисонт – своих правил. Официально его лаборатория располагалась на заводе «Мирус» в Аркадиенте, но, по слухам, Лиант открыл вторую. И находилась эта нелегальная лаба не где-нибудь, а на самой Венере.

Рик не заметил, как погасла вспышка Кристалла. В грудь будто выстрелили из пневматического ружья; парень хотел было схватиться за нее, но запястья надежно держали ремни. Ашвор вдруг почуствовал каждую клеточку кожи – в них словно зажигались маленькие огоньки. Жар переливался из одного участка тела в другой, и внутри, и снаружи. Рик почему-то подумал, что физические ощущения просто неспособны передавать все происходящее.

А боль в грудной клетке не утихала. Наружные нервные окончания будто сжигались, и все тело превращалось в единый кусок режущей боли.

Затухающим разумом Рик смог вспомнить лишь одно имя, и, не зная, вслух ли, про себя ли, он с всей силы выкрикнул его.

***

– Лэя!

Девушка легко оттолкнулась от пустоты. Пространство само несло её; Вэйнтериас нужно было лишь мысленно задать направление.

– Лэя! – продолжала звать Флэрия, на секунду остановившись в растерянности, – куда ты? Что ты делаешь?

Такой свободной и уверенной Вэйнтериас себя еще никогда не чувствовала. Полностью сосредоточившись на браслетах, девушка знала – сейчас Периферия подвластна ей целиком. Зов раздался чуть ли не из самой бреши, и Лэя, не колеблясь, заскользила через хаос потоков.

Флэрия не догадывалась о намерениях дочери, однако ей ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Но, осознав, в каком направлении движется девушка, Флэрия ахнула.

– Лэя! Стой!

Женщине даже не удавалось схватить Лэю за плечо. У нее попросту не получалось «плыть» с такой же легкостью, не теряя контроля.

А Вэйнтериас скользила сквозь течения, которые структурировались, менялись, превращаясь в зеленый тоннель. Периферия будто сама прокладывала девушке дорогу. Лэя смотрела только вперед. Наконец в конце тоннеля показался голубоватый огонек. На сумасшедшей скорости Вэйнтериас пронеслась мимо огня, не видя ничего вокруг. Пламя вдруг оказалось в ее руке; не останавливаясь, Лэя резко обернулась. Позади нее полыхало бесцветное ничто. Вэйнтериас лишь ощущала, как оно втягивает в себя потоки, как реагирует ее внутренняя Энергия. Лэя с размаху выбросила ладонь вперед. Огонек исчез в зияющей мгле.

Внезапно вокруг затихло. Девушка, казалось, вечность приходила в себя, не понимая, находится ли уже в реальности, или до сих пор погружена в Периферию, как вдруг услышала душераздирающий крик. Вопль пропал вслед за голубым сиянием.

Лэю будто вырвало из небытия. Устремив взор вперед, она покачнулась, застыла на месте. Вэйнтериас напряженно всматривалась во тьму; и глаза ее застилали слезы.

***

Когда Флэрия наконец догнала дочь, та рыдала, сидя на коленях.

– Рик... Рик, он... – говорила она сквозь всхлипы, – он... он пропал!

Женщина озиралась по сторонам, но ничего не понимала. Пространство сдавливало так, что в ушах гудело. Флэрия не могла представить, как Лэя смогла добраться до края Периферии с такой скоростью.

– Какой Рик? Что происходит?

– Рик Ашвор, – Лэя смогла справиться с собой, но в глазах ее застыла безнадежность, – он и его отец были здесь. Он проводил эксперименты, он... пытался вживить Рику твой Кристалл. Я отдала им его, – из уст девушки вырвался короткий выдох, будто она вновь собиралась заплакать; однако Вэйнтериас лишь опустила ресницы, – прости меня, пожалуйста.

Флэрия развела руками.

– Здесь невозможно больше находиться, – Лэя поднялась на ноги, – пойдем домой.

По срочной межпространственной связи женщина запросила шаттл. Из-за их местонахождения оператор затребовал двойную оплату, несмотря на должность Флэрии.

Весь последующий путь прошел в молчании. Лэя, схватившись за голову, забилась на угловое сидение шаттла и смотрела себе под ноги. Флэрия попыталась хотя бы приобнять дочь. Девушка не реагировала.

Только вылезая из гравимобиля перед воротами дома, Вэйнтериас наконец подала голос.

– Допустим, Рик внутри дыры, – дрожащим, но гораздо более спокойным голосом сказала она, – ведь есть же возможность достать его... хм, – Лэя запнулась, – живым? Ведь правда?

Флэрия ответила не сразу. Случаев попадания людей в брешь давно не было, а насколько знала женщина, жертв тех инцидентов не вернули – они считались пропавшими без вести. Хотя попыток спасения почти никогда не предпринималось: никто не рисковал.

– Это гиблое место, – честно сказала Флэрия, – но мы постараемся что-нибудь придумать. Я расскажу обо всем на совете в Школе.

– А что грозит отцу Рика, если его тоже достанут?

Флэрия, вскинув брови, внимательно посмотрела на дочь и усмехнулась.

– Ответственность. Уголовная. И, возможно, депортация за незаконную деятельность. Полегчало?

– А Фокс дома? – вместо ответа поинтересовалась Лэя.

Возможно, женщина просто накручивала себя, однако ей с каждым годом все сильнее казалось, что Вэйнтериас больше доверяет домработнице, нежели своей приемной матери. Флэрия не обижалась – Фокс для нее была гораздо больше, чем той, на кого можно за умеренную плату переложить уборку и готовку.

В детстве, когда Флэрия жила еще в далеком селе Ахай, Фокс каждый день водила ее в степи ловить кузнечиков. Женщина до сих пор помнила, что цвет этих насекомых-попрыгунчиков разнился от в зависимости от цвета травы, в которой они обитали. В зарослях грязно-желтой корлеанской колючки водились серые кузнечики, а недалеко от озера, в густых стеблях резучки – зеленые. Но в сети пауков, старательно развешанных почти у самой земли, попадались и те, и другие. Они с Фокс шутили тогда, мол, неудачно заглянули в гости...

А потом, когда девочки выросли из ловли кузнечиков, дружить они не перестали. Фокс взяла себе кличку Шерон – одна из частей ее двойной фамилии – вместе с отцом починила в гараже старый гравицикл и принялась гонять с местными подростками по асфальтированному шоссе вдоль соленого Колаля, минуя заправку и заброшенный мотель «Сэнд-Холл».

Несмотря на постоянное отсутствие в поселке, Фокс находила возможность для времяпровождения с лучшей подругой. И от внимательного взгляда Шерон-Колл не укрылось, что Флэрию постоянно что-то гнетет. Она мало ела и часто с грустно-задумчивым видом прогуливалась по берегу огромного озера, откуда виднелись горы, подернутые синеватой дымкой.

Когда Вэйнтериас исполнилось семнадцать, она уехала в Оксвелл. Тетя оплатила ей учебу в Школе Пространства, на административном факультете. Фокс решила, что переезд и получение образования пойдет девушке на пользу, что ей непременно полегчает – от чего бы то ни было.

Флэрия тоже так думала.

Через четыре года Вэйнтериас вернулась в Ахай. Она прошла конкурс на место второго помощника заместителя Школы, но приступать к работе не торопилась; ей хотелось еще немного побыть с семьей.

И вот однажды вечером, когда Фокс закрывала гараж, на ее деку пришло сообщение от Флэрии. «Тетя сейчас нас собрала и сказала, что, оказывается, у нее в Оксвелле есть дом, который ей перешел по наследству от какой-то бабушки. Она хочет подарить его мне, представляешь?» – говорилось там.

Фокс отправила что-то вроде «ого» или «супер!» и отправилась в дом, смотреть новый выпуск программы «Дикие дороги», которая делилась на две части и продолжалась до поздней ночи.

Около двух часов раздался короткий звонок в дверь. Фокс приглушила головизор и поспешила ко входу.

На пороге, едва не падая, стояла Флэрия. Она изо всех сил держалась за косяк, неразборчиво шептала слова. Зрачки ее бегали, из глаз непрерывным потоком лились слезы.

– Флэр, что случилось? Ты пьяна? – Шерон-Колл заботливо придержала подругу за плечо и посмотрела ей за спину. На улице было тихо. Ахай спал мирным сном.

Флэрия только помотала головой. Фокс вздохнула и повела девушку в гостиную, где положила на диван.

– Ну, если не пьяная, то давай рассказывай, какого флерта случилось. Но, судя по запаху...

Вэйнтериас снова принялась что-то шептать; Фокс наклонилась поближе. Она смогла распознать лишь «переезжают в Лайнтон» и «не хочу с ним расставаться».

И в голове Шерон-Колл вдруг разом сложились все ее наблюдения, догадки, факты; она изумленно выдохнула, приложив ладонь ко лбу.

– Эй, малышка, – Фокс снова наклонилась к девушке, которая уставилась в потолок невидящим взором, и только тело продолжало дрожать, – я тебя никогда не брошу, слышишь?..

А потом случилась катастрофа.

Но обещание свое Фокс сдержала.

***

Неделю спустя.

Эскалатор еле слышно шуршал в тишине. Сюзико Тесс глядела на приближающийся холл Школы, еще не проснувшейся ото сна и запертой.

Сюзико приложила пропуск к сканеру; прозрачные двери разъехались.

Тесс миновала одинокий фонтан, чья вода из-за неполного освещения казалась мутно-серой, и направилась к лифтам.

Сюзико рассчитывала, что кроме полусонного охранника за стеклом никто не станет свидетелем ее столь раннего ухода. Сегодня – ее день, и она сама решит, как провести время до соревнований.

«Сна все равно ни в одном глазу.»

Вечер близ гор Аулеман обещал быть жарким. Эти соревнования, по сути своей, не имели супер-планетарного масштаба, однако пиар-координаторы Школы в последнее время озаботились, чтобы все, даже самые незначительные гонки широко транслировались в ЭнСети.

«Поэтому, – думала Сюзико, – есть вероятность, что Оллен будет смотреть меня... соревнования, хотя бы дома по головизору.» О том, чтоб Амендиарес лично посетил трассу, Тесс мечтала только украдкой.

Отдел маркетинга Школы явно работает ей на пользу.

А сейчас Сюзико желала лишь одного – сосредоточенного полета, который помог бы поставить мозг на место после ночных размышлений. Поэтому девушка, нигде не задерживаясь, поднялась на риддик-порт. В лифте она почувствовала небольшую слабость, вероятно, последствие открытого окна в комнате, но силой воли заставила себя не обращать внимание на симптомы.

«Не бьюсь же я в лихорадке, – сказала она себе, – поэтому можно выходить.»

Тренированный организм послушно дал хозяйке такую возможность. Но надолго ли?

Об этом Сюзико старалась не думать.

Оксвелл плыл в утреннем тумане. С высоты порта казалось, что небоскребы погружены в неподвижную вату почти по самую макушку; транспорт только-только начинал движение, и редкие тени скользили по почти ощутимым плотным облакам. Небо занималось зарей. Где-то в густых сумерках гудели планетолеты, оставляя небрежные росчерки инверсионных следов, едва подсвеченных горизонтом.

Небольшой толчок ногами, и Сюзико воспарила над туманом. Она хотела попробовать разные режимы флайборда, несмотря на то, что вечером воздух станет более густым. Переключив борд на вторую скорость, девушка чуть-чуть наклонилась вбок и понеслась в сторону частного сектора.

Здесь сквозь менее плотную дымку проглядывали омуты бассейнов; Тесс без труда нашла знакомый трехэтажный особняк. Присев на корточки, Сюзико снизилась под таким углом, чтоб максимально не создавать тени.

Теперь она висела прямиком над кирпично-оранжевой крышей, так низко, что могла слышать, как в саду шуршат опрыскиватели.

Вероятно, Амендиаресы еще не проснулись. На втором этаже за тонкими шторами горел ночник, и Сюзико едва не смогла побороть желание подлететь к окну. Она и так сейчас нарушает все мыслимые и немыслимые правила Школы.

– Я знаю, у тебя сегодня нет никаких игр, – прошептала Тесс, – так что соизволь явиться. И лучше без жёнушки.

Еще на мгновение задержав взгляд на мутном полукруге ночника, Сюзико выпрямилась и резко взмыла в небо.

***

Противоречивое чувство не покидало Лэю. Она не могла не нарадоваться, как им с Флэрией повезло с домоуправительницей: благодаря своему чуткому и острому уму Фокс находила слова поддержки в совсем, казалось бы, безвыходных ситуациях. Фокс наказала Вэйнтериас-младшей не переживать по поводу исчезновения Рика. Причиной было вовсе не её знания каких-то уникальных технологий проникновения в дыру, нет; Шерон-Колл лишь дала понять, что тоска Лэи никак не поможет.

Половину следующей ночи Лэя размышляла, сидя над листком бумаги в свете портативной лампы. Она выписала все, что должно произойти в последующие дни: возвращение в Школу, соревнования, возможная победа, путешествие...

И слева крупными буквами вывела «РИК».

Потом стерла, переписала строчными.

«Я не знаю, что там с ним. Но одно я знаю точно – страданиями я его не верну, – подумала она, – надо при случае выяснить у Фиас или Анован подробности про дыру. Кстати, куда пропала Фиас?»

Одно только Вэйнтериас знала точно – ей нужно вытащить Ашвора. Она чувствовала легкий стыд за то, что грусть ушла.

Однако четкая цель окрыляла.

Сегодня занятий не было; участницам предписывалось прибыть к подножию хребта Аулеман за час до начала соревнований. До этого времени Лэя планировала купить новый костюм для риддика и, может быть, дозвониться наконец до Фиас.

***

Мягкие теплые лучи пронизывали воздух. В желтом сиянии мерцали скалы, зеленели редкие участки, поросшие травой. Золотистые комки облаков словно застыли в небе, вдалеке роясь над остроконечным пиком Аронас.

Умиротворение плыло в вершинах, захватывало долины с руинами дачных домов, когда-то построенных тут. Остатки фундаментов терялись в лесу из деревьев, высаженных специальными бригадами, а также фруктовых, бывших дачными.

В густой солнечный свет окуналось широкое песчаное поле, несмотря на жару, полное людей. Далеко не все занимали сиденья; народ, подобно реке, заливал все выемки и подъемы рельефа. Пока солнце не укатилось окончательно за горы, искусственое освещение не включали.

В низине на трибунах, следуя за очередным перфомансом, ревела толпа с плакатами и флагами Школы. На многих транспарантах блестело имя Сюзико Тесс, и Лэя, спина которой уже успела немного покрыться потом, почувствовала себя вдруг совсем неуютно. Рядом раскланивалась с болельщиками Риетта Грэм, стараясь не подавать вида, что ей тоже жарковато.

Фанаты запустили очередную «волну». Лэя наконец смогла выглянуть из-за спин других участниц, стоявших на гравиплатформе, и увидеть Тесс. Та будто специально не глядела на трибуны, заняв вполне расслабленную позу. Сюзико уже включила двигатель на своем флайборде заказной расцветки – нечто, похожее одновременно на мяч для груквола и на нераскрывшийся бутон цветка, что в фиолетовых разводах преодолевал сверкающую поверхность борда.

– Надеюсь, он не тюнингованный, – усмехнулась Риетта, заметив направление взгляда Лэи.

Вэйнтериас только вздохнула. Ей не терпелось услышать сигнал начала гонки.

Судья почему-то медлил, переговариваясь с людьми в синих костюмах, представителями медицинской бригады. Те махали руками куда-то в сторону участниц, мотали головой, но, судя по жестам, главный арбитр вступил в спор.

Толпа неодобрительно загудела, и рев быстро перешел в свист.

Лэя вновь устремила взор вниз: медбригада явно отступила, один из них кивнул судье, и тот побежал к подчиненным, уже готовым подавать сигнал.

Девять левитирующих шаров перед гравиплатформой из ярко-малиновых одновременно стали синими. Вэйнтериас приготовилась, ступила одной ногой на флайборд, щелкнула креплениями. Огни чуть мигнули, дернулись в нагретом воздухе и разом сверкнули зеленым.

В мгновение всё взревело.

От шума у Лэи заложило уши, но она быстро среагировала, закинув левую ногу на борд. Оттолкнувшись от платформы, девушка принялась лавировать меж спин участниц, и когда большинство осталось позади, она стала набирать скорость – легко и уверенно.

«Маневры и мастерство – ваши главные союзники! – вспомнились вдруг напутственные речи тренера Спаркс, – пожалуйста, не используйте Энергию для причинения вреда соперникам, и не пытайтесь сталкивать их с флайбордов. Это запрещено.»

Краем глаза Лэя замечала голоэкраны, висящие вдоль всей трассы, и камеры-дроны сопровождения, чьи электронные зрачки неусыпно наблюдали за соблюдением правил. Гомон разноцветной толпы, мелькание экранов, блеск неспешного горного заката сливалось, перемешивалось и стелилось по бокам, отходя на второй план. Вскоре для Лэи перестало существовать что-то помимо нее и ее флайборда, помимо ее полета. Такой свободы она еще не чувствовала.

«Свобода в ограничении, – невольно задумалась Вэйнтериас, – это что-то новенькое.»

Впереди показались ярко-неоновые кольца разной ширины – первое испытание. Вместе с Риэттой они дружно влетели в широкое кольцо; Сюзико, которая маячила метрах в двадцати, уже преодолевала последние, довольно узкие. Посередине участка Риетта отстала, побоявшись сохранить скорость и не врезаться.

Лэя сжалась в комок. Сначала мысленно, а секундой позже и в реальности, она присела на полусогнутых ногах, обхватила руками колени и сцепила ладони замком. Вспомнив наставления Анован, замок чуть расслабила, сосредоточилась на кольцах и позволила Энергии сделать все за себя.

Зеленая дуга сверкнула в миллиметре от плеч.

Повинуясь внезапному импульсу, Лэя вскочила на ноги, автоматически выправила центр тяжести и приготовилась влететь в тоннель.

***

Сюзико с облегчением выдохнула, когда позади осталось последнее кольцо. Сил на то, чтобы использовать Энергию, крайне не хватало: она и так напрягла последние возможности ослабленного простудой тела, чтобы обмануть медицинский осмотр. Очень вероятно, что медики все же заметили неладное, однако теперь это было не так важно. Сюзико сначала даже не обратила внимание на эту новенькую, но маневры Вэйнтериас стали настораживать Тесс. Складывалось ощущение, что флайборд будто стал продолжением тела Лэи, а это делалось небезопасным.

Но все же сейчас Сюзико привычно лидировала. Отбросив раздумья о новенькой, которая почти дышала в затылок, девушка перевернулась вместе с бордом вверх ногами, чтобы эффективнее преодолеть тоннель, настолько узкий, что обогнать кого-то в таком могли лишь редкие мастера.

В слегка затуманенный разум пробивались едкие мысли. «Что, если Амендиарес смотрит трансляцию, а я в решающий момент опозорюсь? Этот звон в ушах же не даст мне покоя.»

Почти осязаемая темнота застлала глаза, но Сюзико недюжинными усилиями воли не давала себе потерять ориентировку в пространстве. Голова ощутимо закружилась, и девушка с досадой принялась набирать потерянную скорость.

«А что, если он лично сидит здесь... с семьей? Нет, у него много дел, он вряд-ли удостоит вниманием соревнования такого масштаба, хоть и разрекламированные. Но если он дома, то Неллия может включить трансляцию хотя бы на фон, а если я вдруг сорвусь...»

Странный шум поблизости не дал закончить мысль. Тесс с удивлением отметила, что рядом летит еще один флайборд, почти соприкасаясь с нею.

***

Переворот со снижением дался Лэе нелегко; Вэйнтериас едва не упала, и только система страховки спасла девушку. Притормозив, Лэя на малой скорости попала точно в тоннель, где продолжила двигаться вдоль потолка, следуя примеру Сюзико.

Впереди Вэйнтериас уже заметила желтые габаритные огоньки флайборда. Спустя несколько секунд ее глаза привыкли к темноте, и Лэя смогла различить чуть согнутый силуэт соперницы. Голову Тесс держала прямо.

Вдруг силуэт покачнулся, и Сюзико схватилась одной рукой за лоб; Лэе показалось, что девушка вот-вот не справится с управлением и завертится вокруг своей оси, но Тесс смогла выровнять машину – обошлось лишь потерей скорости, благодаря которой Лэя приблизилась настолько, что чуть ли не задевала передним бампером флайборд Сюзико.

Резкая вспышка света больно ударила в глаза. Тоннель кончился, Вэйнтериас заложила небольшой правый крен, немного увеличила скорость и тут же оказалась впереди. Возможно, этот звук родился в толпе, взревевшей с новой силой, но Лэя четко расслышала ругательство и нечто похожее на сдавленный крик во время обгона.

«Я абсолютно честно опередила ее, – сказала себе Вэйнтериас, – мне незачем кому-то уступать.»

На неуловимом рефлексе Лэя увернулась от огромного ярко-зеленого треугольника: дальше их покачивалось несколько, их движения были непредсказуемы и быстры. Углы треугольников касались краев трассы, так что от них оставалось только уворачиваться.

«А что если попробовать пролетать в них?» – пришло вдруг Лэе в голову. Она, однако, сообразила, что идея эта практически не выполнима – треугольники двигались слишком хаотично.

Но оставалась еще одна надежда.

«Мама говорит: не обожествляй Энергию, мама говорит: Энергия – не плацебо, она говорит, что Энергия должна слушаться тебя, а не ты ее... Но если я попробую... немного изменить правила?»

Отдав управление флайбордом всецело инстинктам и автоматике, Лэя прикрыла глаза, чтобы обратить взор вглубь. Перед ней мерцающими контурами выстроились потоки; они струились сквозь темные отпечатки препятствий. Вэйнтериас мысленно увидела себя уже там, впереди, внутри очередного треугольника. Не медля, Лэя последовала за одним из потоков. Она старалась держаться в центре него, она слилась с ним в попытке стать его частью. Треугольники качались, но Вэйнтериас стала теперь единой с неоновой струей Энергии, она беспрекословно повиновалась ей – и так была непобедима.

Промелькнула вершина последнего треугольника; где-то там неподалеку маячил, вполне вероятно, финиш, как вдруг нечто обожгло спину Лэи и вырвало ее из внутреннего бытия.

Девушка быстро сориентировалась, развернулась. В нее устремился еще один зеленый энергетический сгусток. Вэйнтериас замешкалась и едва успела поставить щит.

Сюзико теперь не просто догоняла. Она хотела совсем убрать соперницу с трассы. Её лицо исказила странная гримаса – смесь отчаяния и уверенности.

Толпа внизу задергалась, замахала руками. Лэе ничего не оставалось делать, кроме как сойти с трассы и спиной вперед направиться вправо, в долину. Тесс загоняла ее куда-то вверх, где блестели скалы.

Казалось, Сюзико совсем забыла, что несется с большой скоростью в участок со сложным рельефом; она ушла в сумасшедший вираж, обошла Лэю по длинной дуге и резко выбросила руки вперед. Из ладоней вырвался столп Энергии. Вэйнтериас тоже призвала поток, визуализировала его и направила прямо в пульсирующее зеленое сопло напротив.

Сюзико сжала зубы.

«Когда это девчонка успела стать настолько...» – но упорство Лэи не дало Тесс закончить мысль. Не в состоянии усилить поток, она лишь продолжала поддерживать его. Но концентрация исчезала, вместе с ней в бездну отправилась и былая самоуверенность.

Неоновое пламя, что исторгали руки Сюзико, медленно угасало под натиском Лэи. С трудом удерживаясь на флайборде, который бесконтрольно несся вперед, в горы, Тесс упала на колени и прикрыла глаза.

Последний огонек Энергии погас; тогда Лэя остановила свой поток.

- Сюзи! - окликнула девушка, пытаясь перекричать ветер, - посмотри назад, ты сейчас врежешься!

Но та ее будто не слышала. Сюзико тяжело дышала и исподлобья глядела на соперницу.

Лэя аккуратно поправила центр тяжести, наклонившись вперед.

- Эй! Никому не станет лучше, если ты умрешь, - продолжала Вэйнтериас. Скалы стремительно приближались, - ещё не все потеряно... Подумай о маме, наконец!

Сюзико молчала, опустив тяжелый взгляд и прикрыв веки.

- А как же Оллен? Ты больше не хочешь его увидеть?

Исцарапанные губы Тесс дернулись. Но вдруг позади нее блеснули острые камни; и за секунду до взрыва о скалу Лэя, слегка увеличив скорость, успела скорректировать курс Сюзико так, чтобы ее флайборд лишь проехался по песку склона.

Ноги Тесс подкосились, и она, не удержав равновесие, рухнула на камни. Флайборд потерял управление, перевернулся в воздухе несколько раз и упал где-то на другой стороне скалы.

Под глухой отголосок взрыва Лэя спланировала к девушке.

Из глаз Сюзико катились слезы. У рта они смешивались со струйкой крови, орошая порванный комбинезон.

- Все будет хорошо, помощь уже в пути, - успокаивающе говорила Вэйнтериас, сжимая руку Тесс.

Все тело Сюзи била мелкая дрожь.

Еле слышный шепот вдруг слетел с ее запекшихся губ. Лэя наклонилась поближе.

- Я проиграла... - выдавила Сюзико, - я недостойна его.

- Что? О чем ты говоришь? - нахмурилась Лэя.

– Оллен... Он... он был здесь? Был?

Дыхание девушки срывалось на хрип.

- Так вот ты о чем, - Вэйнтериас грустно улыбнулась, – это мне неизвестно, прости.

Сюзико открыла подернутые мутной пеленой глаза и с трудом сфокусировала взор на Лэе.

– А что теперь... что теперь будет со мной?

- Ты выживешь, и вы еще обязательно встретитесь. Я тебе обещаю.

***

Носилки с телом Сюзи, укрытого простыней так, что виднелась лишь дыхательная маска, занесли в медицинский аэромобиль.

Вокруг наспех огороженной территории места падения уже собирались зеваки, сотрудники Комиссии безопасности.

Лэя отмахнулась от предложенного одеяла и подошла к Флэрии. В толпе она уже заприметила кудрявую голову Фиас.

— Она не навредила тебе? — обеспокоенно поинтересовалась женщина, обнимая дочь.

— Нет, только себе, — лицо Вэйнтериас было серьезно и задумчиво, - как ее состояние?

— Отделалась тремя переломами и сдвигом диафрагмы.

— А ты ведь знала, почему она так яростно боролась за победы? Все то время, что училась в Школе?

— Бывают люди, у которых шило в одном месте. Или которые вечно хотят доказать свое великолепие. Хотя, по правде говоря, Тесс молодец, далеко пойдет.

— Она не совсем про это, мам, - Лэя вздохнула, — Сюзико влюблена в Оллена Амендиареса. Это ради него она всегда старалась побеждать.

Флэрия вскинула брови:

— Амендиареса? Да у него ж миллионы фанаток.

— Да. Миллионы. Но так высоко взлетела лишь одна.

Все, кто был на земле, проводили глазами взмывающий в небо аэромобиль.

***

Даже чтобы попасть в сектор, где располагался дом Амендиареса, требовалось зарегистрироваться на улице у консьержа. Мужчина в куртке с нашивкой охранного предприятия подал Лэе синий инфопланшет с анкетой.

— Нужно ваше имя и фамилия, - сообщил он и указал на раскладной стул, — также кратко опишите цель визита, и сколько он примерно займет времени. Не забудьте про подпись.

Покончив с формальностями, Лэя, следуя указаниям консьержа, проследовала по заасфальтированной дороге вдоль коттеджей и остановилась у огромного трехэтажного особняка бежевого цвета.

Как только девушка подошла к автоматическим воротам, они начали отодвигаться, раскрывая просторный сад с фруктовыми деревьями. Из-под них навстречу Вэйнтериас вышла миниатюрная женщина в строгом костюме.

— Мисс! Здравствуйте! — поприветствовала она, подойдя ближе, - поздравляю вас с такой блестящей победой. Мы всей семьей наблюдали за соревнованием.

- А вы... - что-то внутри Лэи неприятно свернулось в комок.

- Я администратор. Вообще, к нам можно попасть только по приглашению, но для вас, как победительнице, мы решили сделать исключение.

- Я могу поговорить с Олленом?

- Он сейчас в отъезде, но вас согласилась принять его жена. Идемте за мной.

***

Неллия Амендиарес, в белом платье, красиво облегающем ее стройную фигуру, спокойно улыбнулась гостье. Лэя поздоровалась и прошла за хозяйкой вглубь гостиной.

- Вы были прекрасны вчера, мисс Вэйнтериас, - восхитилась Неллия, - может, хотите сок или лимонад? Все из наших фруктов.

- Нет, не стоит, я всего на пару слов, - Лэя уселась на противоположное женщине кресло, - знаете, эта победа далась мне... довольно дорогой ценой.

Секунду Амендиарес недоуменно глядела на девушку, но затем ее взгляд стал грустно-обеспокоенным:

- Ах да, эта Сюзико Тесс... По новостям не передали почти никаких кадров, но нам сообщили, что ее увезли на носилках без сознания. Как она?

- Состояние стабильное, дышит уже сама. Я кстати именно о ней и пришла поговорить.

- Сейчас все твердят, что именно вы спасли ей жизнь. Но как вы оказались в горах, так далеко от трассы?

- Жизнь Сюзико спасла команда медиков, - возразила Лэя, - начну с того, что она всегда старалась быть лучшей. Всегда пыталась попасть в СМИ, на обложку журналов. Несколько раз подряд выиграла конкурс "Лучшая ученица Школ Пространства"...

- Да-да, я знаю, - нетерпеливо перебила Неллия, - Оллен иногда упоминал ее.

Лэя вздохнула.

- Не поймите меня неправильно, но дело в том, что все это время она его так сильно любила и желала, что считала себя недостойной его. Понимаете, к чему я? А эти соревнования, вчерашний финал, был для нее неким... завершающим этапом, покоренной вершиной. А я просто обрубила все это.

- Да, я понимаю, - Амендиарес покачала головой, - но вы полностью заслужили эту победу! Вы росли от гонки к гонке. Знаете, мой муж такой же.

- Сюзи упорно работала над собой и своими навыками. Она не прирожденный гений, но смогла бы быть первой.

- Если б не вы. Передайте мисс Тесс мои искренние пожелания здоровья. Надеемся, что она вскоре вернется на соревнования.

- Вы можете ей в этом помочь, - Лэя поднялась с кресла и осмотрелась, - могу ли я принести ей что-то с автографом вашего мужа?

Неллия задумалась.

Видите вон ту вазу на полке возле окна? Оллен в свободное время любит делать такие. Внутри что-то вроде прозрачного геля.

Вэйнтериас подошла и сняла с полочки вазу. Между двумя слоями толстого стекла плавали синие кристаллики, переливаясь в густой бесцветной жидкости.

***

Сквозь переплетения стен беседки светило вечернее солнце, образуя сеточку на поверхности круглого столика. Возле него на скамейке сидела Сюзико Тесс. Ссутулившись, она отстраненно глядела под ноги и даже не услышала, как ее окликнула Лэя. Тогда Вэйнтериас снова позвала сверстницу.

На этот раз Сюзико медленно, будто неохотно, подняла голову. Глаза ее продолжали смотреть куда-то в сторону; но спустя минуту девушка все же перевела взор на Лэю. Все выражение лица Тесс показывало абсолютное смирение. Лишь пальцы рук то и дело сгибались и разгибались.

- Я сходила к Амедиаресу, - осторожно начала Вэйнтериас. В глазах Сюзико зажегся тусклый огонек, - точнее, к его жене. Мы поговорили о тебе, и она передала вот это.

Тесс молча взяла вазочку и покрутила ее в руках. Гель под стеклом сверкнул в лучах заката. Тесс глубоко вздохнула.

- Не понимаю, зачем тебе все это, - голос девушки прозвучал тихо, но в нем проскользнули узнаваемые насмешливые нотки, которые совсем не увязывались с общим подавленным видом.

- Тебе хорошо в этом центре? - вместо ответа поинтересовалась Лэя.

- Здесь никто ничего не расспрашивает, поэтому нормально. Мне не нужна помощь психолога. Только немного времени. Я поняла вот что, - Сюзико выпрямилась, - внимание - такая непредсказуемая вещь... А результат беспристрастно фиксируется в цифрах. Ты была права. Наверх метишь, да?

Лэя на мгновение растерялась.

- Я пришла поддержать тебя. Как скоро ты вернешься в Школы?

- Постараюсь после каникул. Хотя какое тебе дело? Я больше не смогу составить тебе конкуренцию.

Вэйнтериас села на скамью и приобняла Сюзико за плечо. Та дернулась, но руку не убрала.

- Теперь тебе не нужно со всеми соревноваться и гнаться за успехом. Мама очень хорошего мнения о тебе, она считает тебя сильной ученицей. И это уже сейчас она так думает, а что будет дальше?

- А дальше, - Тесс окинула взглядом верхушки деревьев. Отстраненность исчезла, сменившись меланхоличной уверенностью, - дальше я замкну круг.