Первое, что понял Оптимус, Тринадцатый был саркастичным обаятельным мудаком. И он вообще не мог понять как это в принципе имело смысл. Если в теории поверить его внутренней сущности — в теории, потому что пока Оптимус не готов был пойти к Рэтчету с конкретно этой проблемой — что Тринадцатый был им самим в далеком прошлом, то как из меха с увлекательно черным юмором и воистину стальными нервами получился Орион, а позже то, что слепила из него Матрица, он не понимал.

- Может быть потому что Орион тоже был саркастичным обаятельным мудаком, как метко ты выразился?

- Орион был вежливым и обаятельным. И не развлекался за счет того, что окружающие его мехи совершали ошибки.

- Конечно. Он просто умел держать свои мысли при себе, иначе его бы уволили из Архивов, и пошел бы он к своему дорогому-любимому брату на Арены или в шахты. Орион был кем угодно, но он не был идиотом. Хотя смотря на то, что он — мы? — сделали на Немезиде во время той кратковременной амнезии, я начинаю сомневаться в части про «не был идиотом».

- Ты это помнишь?

- А ты нет?

Оптимус въелся взглядом в строчку на экране перед Рэтчетом в попытке набраться терпения. У него было много вопросов к Праймусу.

- Он не ответит.

Возможность удержать собственное эм-поле в спокойствии, отвлекала от иррационального желания зарычать в раздражении. Как Праймы вошли в эту шлакову историю как благородные полубоги?

- Так же, как и ты?

Ржавое веселье Тринадцатого практически распирало его изнутри. Оптимус стискивал зубы. Он никогда так сильно не ценил возможность побыть наедине со своими мыслями как сейчас.

- Оптимус?

- Извини, Рэтчет, я отвлекся, - Оптимус хотел было мягко улыбнуться, но с почти паникой понял, что это не его реакция. Это был Тринадцатый.

- Это ты тоже, идиот. Вектора Сигмы ради, во что меня превратила Матрица? У нее что, какое-то табу на улыбки? Хотя учитывая то, что ее в основном писал Прима, то может быть и табу.

- Я, - он слегка заскрипел, - я проверю эти координаты.

- С тобой все в порядке? — обеспокоенная оптика Рэтчета выплавляла в нем дыры, но Оптимус не поддался соблазну высказать все, что было на уме.

- Зря, я бы посмотрел на его реакцию.

- Конечно, со мной все в порядке.

На базе кроме Рэтчета и изредка мелькающих людей на данный момент не было никого, и его заминка не привлекла много внимания, за что Оптимус был бесконечно благодарен. Немного — много — сумасшедший лидер автоботов, был не тем, что Оптимус хотел афишировать. Но если им удастся положить конец возне с Мегатроном, он поклялся, что найдет самого хорошего психотерапевта и запишится на курс. Обязательно. Ржа, если это не поможет, он отправится на Торхулон.

- Ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне с любыми проблемами, Оптимус? — Надавил Рэтчет, все так же пытливо всматриваясь в его лицо, - я помогу, чем смогу. Ты не раз оказывался на грани смерти, но не каждый раз тебя вытаскивали оттуда с помощью Молота Солус, не удивительно, если ты был бы не в порядке.

Рэтчет вежливо умолчал о том, какие надежды были возложены на Молот.

- Ого, а ребенок умеет держать важные вещи при себе.

Потому что Оптимус оказался в этот раз не на грани. Он умер.

- Я сообщу тебе, если возникнут, какие-то проблемы, Рэтчет.

- Обещаешь?

- Обещаю.

- Он влюблен в тебя.