Олег сидит в микроавтобусе, пока Дима первым проходит испытание, и думает о прошедшей ночи. Матвеев отчаянно нуждался хоть в какой-то энергии, и Олег не смог ему отказать. Жалеет ли Шепс об этом? Наверное, нет. Повторил бы он? Определённо да, потому что Дима в постели просто прекрасен. Олегу хочется назвать это дружбой с привилегиями, и, кажется, это устраивает их обоих.

В машине тепло, и он без колебаний открывает бутылку любимого холодного чая, делая большой глоток. Влад смотрит пристально, почти не моргая, и Шепс чуть не давится напитком:

— Что?

— Ничего, задумался, — отмахивается Череватый.

Водитель выходит курить, замечая оживление на улице, и Олег выходит вслед за ним.

— Олег, дверь закрой, — шипит Влад.

Шепс закатывает глаза, но выполняет просьбу. Ему самому потом мёрзнуть в остывшей машине не хочется.

Череватый через стекло видит, как в руках медиума поджигается сигарета и тот отходит на обочину. Он колеблется несколько секунд, тихо матерится и быстро расстёгивает чужой рюкзак.

— Господи помилуй, как ты тут вообще что-то находишь? — тихо удивляется чернокнижник и аккуратно нашаривает в недрах глубокого отделения одну из чёрных тонких свечей.

Влад искренне надеется, что Олег их не пересчитывал или не будет. Свеча незаметно скрывается в кармане пальто, а Череватый выдыхает и, прикрывая глаза, откидывается на спинку сиденья.

***

Консилиум собирается на кладбище ближе к ночи, чему Влад бесконечно рад. Сейчас ему это выгодно как никогда. Спорить с коллегами он не настроен. Череватый на автомате предлагает героям испытания свой ритуал чистки, от которого они в итоге отказываются, послушав Олега, и без привычной обиды направляется в отдалённую часть погоста. Съёмочная группа сворачивается, Илья говорит, что можно уезжать, но Влад по телефону просит его не ждать.

— Можешь с Олегом потом поехать, он тоже попросил остаться, — ведущий не удивляется и не протестует, а после вчерашнего даже не напрашивается понаблюдать.

Чернокнижник остаётся один и достаёт нужные предметы из сумки. Последней из кармана пальто появляется чёрная свеча.

— Ёб твою мать, что я делаю…

Зажигалка щёлкает в дрожащих руках, одаривая пламенем фитиль в тонком воске, и Череватый привычно касается шеи, начиная взывать к бесам.

Олег идёт за фантомом куда-то вглубь кладбища. Силуэт не убегает, а как будто прогуливается между могил, и медиум даже успевает поглядывать на гранитные камни вдоль тропинки. Внезапно фантом растворяется в темноте, а Олег дёргается от резкого жжения в области груди. Он спешно распахивает куртку и морщится ещё сильнее — защитный амулет, висящий на шее, практически плавится. Олегу хочется сорвать его, чтобы перестало так жечь, но он понимает, что нельзя. Кто-то пытается пробить его защиту, и этот кто-то — очень сильный.

Шепс наклоняется вперёд и оттягивает цепочку, чтобы она перестала касаться грудной клетки. Это помогает лишь на секунду, но рёбра продолжают отчаянно гореть. Олег ловит себя на мысли, что сейчас ему действительно страшно. От боли подкашиваются ноги, и он опирается на ограду, чтобы не упасть. Морозный воздух никак не спасает, и медиум дрожащими руками тянется в рюкзак, пытаясь зажечь свечу. 

— Что за хуйня?.. 

На улице нет ни малейшего ветерка, но пламя тухнет раз за разом, и Шепс абсолютно перестаёт понимать, что происходит. Спустя несколько минут боль начинает утихать, и ему наконец удаётся зажечь свечу. Олег делает несколько глубоких вдохов и осторожно прикасается к амулету — холодный. Шепс ухмыляется. Кто бы это ни был, у него не получилось.

***

Дима просыпается от хлопка двери в коридоре. Чуть-чуть поспать после испытания удалось и в машине, и в номере. Но, кажется, вернулся Олег, и Матвеев стучится в его дверь. 

— Что это? — Дима обводит пальцами свежий шрам прямо по центру груди. 

— Забей, — отмахивается Олег и тянется за новым поцелуем. 

— Олег, это ожог, — Матвеев мягко отстраняется. — Откуда? Его не было вчера. 

— Это от амулета, — отвечает Шепс. — Правда, забей. Всё в порядке. 

И Олег действительно уверен, что это так. 

Влад лежит на кровати в наушниках, потому что вторую ночь слушать стоны за стеной он не намерен. Музыка расслабляет, и это то, что ему сейчас действительно нужно после тяжёлого дня. Испытание вымотало донельзя, а остатки сил забрал вечерний ритуал. Череватый пока не знает, зачем это сделал и что будет дальше. Зато можно будет отчитаться Надежде, чтобы эта проклятая бабка отстала от него хоть ненадолго. 

Дима распахивает глаза и резко сбрасывает Олега с себя. Шепс чуть не падает с кровати и ошарашено смотрит на парня, пытаясь отдышаться. 

— Дим, ты чего? 

— Я всё понимаю, но это перебор, — в голосе Матвеева слышится металл, и Олегу хочется буквально укрыться под одеялом от этого холода. 

Он всё ещё не понимает: 

— Ты о чём? 

— Что ты только что сказал? 

— Что? — Шепс начинает злиться. — Я не знаю… 

— Как ты меня только что назвал? — вопросы звучат монотонно и грубо, а Дима выделяет каждое слово. 

— Блять, я не помню, Дим! Объясни нормально. 

— Ты ошибся номером, — холодно бросает Матвеев и ровной походкой скрывается в ванной. 

Олег не понимает ничего, кроме того, что на сегодня «привилегия» закончилась. 

Череватый резко вынимает наушник из уха и садится на кровати. Он не мог этого слышать. Музыка играла слишком громко, да и на шумодав грех жаловаться. Но в голове всё ещё отдаётся протяжное «Влад» знакомым голосом, и чернокнижник хочет убедиться, что ему не показалось. Он начинает начитывать, взгляд стекленеет, и, не без труда пробивая ментальную защиту Димы, Влад ловит нужную картинку. 

Олег выглядит красиво. Глаза закрыты, а рот слегка приоткрыт, то и дело выпуская стоны. Он двигается в ритм, влажные волосы прилипли к лицу, и Влад невольно залипает на играющие на руках мышцы, глядя на это глазами Матвеева. Пресс крепкий, с кубиками, на которые так любят западать девчонки, и Череватый с прищуром наблюдает, как ногти Димы чуть царапают упругое место, пока Олег губами ловит воздух. 

— Быстрее… — шёпот чужой, не тот. 

Шепс ускоряется, и Влад начинает считать себя мазохистом, потому что он это видеть не хотел. Но в следующую секунду Череватый отчётливо видит и слышит в своей голове, как Олег стонет его имя. Внутри что-то дёргается, Влад закрывает глаза, сбрасывая морок, и расплывается в дьявольской ухмылке. 

***

У аэропорта они курят молча. Олег за завтраком пытался выяснить, что же случилось ночью, но Дима лишь огрызался и бросал кусачие взгляды. Шепс решил, что разберётся с этим потом, в Москве, а сейчас ему просто хочется домой. 

Хочется принести Саше амулет и попробовать понять, что происходило на кладбище. Олег от амулета энергетику чувствует, но опознать почему-то не может. Понимает только, что защиту пробивал кто-то не слабее него самого. 

Матвеев выбрасывает окурок и, не говоря ни слова, скрывается в здании. 

— Да, пойдёмте на регистрацию, — кивает Илья и отправляется следом. 

— Я ещё покурю, — с нажимом говорит Олег, глядя на оставшегося стоять рядом Влада, но тот не двигается с места. 

— Что, никак не накуришься после жаркой ночи? — усмешка противная, и Шепс хмурит брови. 

— Тебя это не касается, — шипит он в ответ. 

Это было ожидаемо. Где-то вообще существуют гостиницы с нормальными стенами? Точно не в Екатеринбурге. 

— Ну как сказать… — Череватый буквально светится улыбкой. 

Медиум смотрит непонимающе и даже не успевает отклониться, когда Влад делает широкий шаг к нему и, не отводя взгляда, практически в губы выдаёт: 

— Если это меня не касается — зачем ты стонал моё имя? 

В чёрных глазах прыгают довольные бесы, и Шепс буквально видит этот огонь, параллельно откапывая в воспоминаниях ночной эпизод. Блять. Это пиздец. 

Олег бьёт резко и неожиданно, но тут же замирает. Запах крови моментально ударяет в нос. Влад хочет ответить, но глаза напротив из всегда светлых буквально за пару секунд превращаются в чёрные, как у него самого, и это словно завораживает. Шепс, не отрываясь, смотрит на капли крови в уголке его губ и медленно облизывает свои. 

Череватый снова ухмыляется и думает, что приворот работает.