Илья тратит примерно пять минут на обеде, чтобы уговорить экстрасенсов взять его с собой на вечерний ритуал. Парни хотят отъехать на природу, прочувствовать уральскую землю и подготовиться к завтрашнему испытанию. Влад возражает, как может, но большинство голосов не на его стороне, а Ларионов шёпотом бросает: «Я не буду мешать», и чернокнижник сдаётся.

Они сбегают из гостиницы, не оповестив съёмочную группу, и тихо хихикают в такси, наблюдая за реакцией водителя, когда тот видит конечную точку. Лишь Илья заводит непринуждённую беседу, чтобы хоть как-то отвлечь хмурого таксиста.

— Давайте сильно не разбредаться, — просит Ларионов, как только машина скрывается из виду, оставляя четверых парней на обочине около тёмного пролеска.

— Илюш, а давайте без «давайте», — язвит Череватый. — Я с ними не пойду.

— Ох, как мы расстроены, — саркастично тянет Олег и стреляет глазами, ловя гневный взгляд Влада в ответ.

Дима тихо посмеивается, а Илья тяжело вздыхает и чуть растерянно спрашивает:

— Влад, я тогда с тобой пойду?..

— Ну не тут же тебя бросать, — пожимает плечами Череватый. — Вдруг ещё волки сожрут. Оно нам надо?

Олег с Димой скрываются за деревьями, уже не сдерживая смех, а Илья неспешно бредёт вдаль от дороги вслед за Владом, осторожно оглядываясь по сторонам.

Ларионову неспокойно, но он стоит, облокотившись на дерево, и греет руки в карманах, оглядывая сидящего неподалёку чернокнижника. Его лицо в темноте переливается отблесками свечи, и Илья признаёт, что это выглядит дьявольски красиво. В тишине леса сквозь шум ветра слышно тихий монотонный голос, начитывающий молитвы, и это завораживает.

Влад зарывается руками в землю и вдруг резко разворачивается. Ларионов отрывается от дерева и делает шаг к нему.

— Мне здесь не нравится, — быстро бросает Череватый и начинает судорожно собирать свои вещи обратно в сумку.

Илья начинает нервничать, но не решается задать вопрос до того момента, пока Влад резко не хватает его за руку и не тянет к выходу из леса.

— Влад, что случилось? Куда мы идём?

— Нахуй отсюда.

— Нужно сходить за Олегом и Димой, — протестует Илья.

— Позвони им, — не сбавляя шаг, бросает Череватый.

Ларионов вырывает свою ладонь из его руки и резко останавливается.

— Блять! — Влад оборачивается и снова тянет к нему ладонь. — Нам нужно выйти из леса. Тебе нужно. А с ними всё будет нормально.

— Может, объяснишь?

— Может, поверишь?

Илья молча вздыхает и, игнорируя протянутую руку, обходит Влада, направляясь в сторону дороги.

— Вот так бы сразу! — оживляется Череватый и бросается вдогонку.

***

— Дим, тут какая-то херовая земля. Давай завязывай. — Олег хмурится и крутит головой по сторонам, вглядываясь в темноту.

— Подожди, я его слышу, — Матвеев буквально цепляется рукой за продрогший от холода воздух. — Он хочет кого-то забрать.

Олег встречается глазами с немного безумным взглядом Димы и вздрагивает от вибрации телефона.

— Дима, хватит! — Он читает сообщение и тут же тушит свечу в чужих руках. — Надо уходить, Илья написал.

— Олег, ну зачем? — Чернокнижник злится, а экран телефона гаснет, и они остаются в полной темноте.

— Ты дрожишь, — тихо произносит Шепс, вслепую находя Матвеева рукой.

Дима дышит тяжело и пытается рассмотреть хоть что-то в темноте. Он не понимает, дрожит от ночного холода или от ощущения сущности где-то совсем рядом. Они стоят в тишине несколько минут, а затем Олег включает вспышку на телефоне и кивает на разложенные на земле вещи:

— Пошли отсюда. Больше сил потеряем, чем наберём.

Матвеев, наконец, соглашается и, собрав всё своё, выдвигается в сторону дороги вслед за Олегом.

Обратно они едут в такси молча. Влад с переднего сиденья через зеркало то и дело поглядывает на Илью. Олег наблюдает за Димой, а тот невидящим взглядом уставился в пролетающие за окном деревья.

«Зарядились, блять…» — думает Череватый.

Их четыре номера находятся аккурат друг за другом на одном этаже, поэтому прощаются они, уже выходя из лифта. Завтра у всех сложный день, и у них есть восемь часов, чтобы выспаться и собраться с силами.

Влад лежит на кровати уже час, уставившись в потолок, и прокручивает в голове картинку длинных тёмных рук, которые потянулись из зеркала в сторону Ильи там, в лесу. Нечисть постоянно его замечает, и Череватому это не нравится. Зря Ларионов вообще выбрал этот проект.

Из раздумий его выводит тихий стук, доносящийся из коридора. Влад уверен, что стучат в соседнюю дверь.

Олег выглядит сонным, и Дима сразу извиняется, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты чего? — слегка удивляется медиум.

— Мне нужна помощь.

Матвеев уставший до невозможности. Шепс его едва чувствует, поэтому смотрит вопросительно и не знает, как помочь.

Влад еле слышно поворачивает замок и, полагаясь на интуицию, осторожно выглядывает из номера. Он ожидал чего угодно, но не этого.

Буквально в метре, к счастью, не замечая его, Олег, абсолютно не сопротивляясь, отвечает на поцелуй Димы. Они вваливаются в номер Шепса, хлопая дверью, и Череватый закрывает свою, бормоча под нос:

— Охуеть поворот…

***

— Узнал что-нибудь? — Шевченко, как всегда, не здоровается, а сразу переходит к делу, как только Влад снимает трубку.

— Узнал.

— Ну?

— Он не вампир, — со смешком отвечает Влад.

— Это, блять, мы знаем. Мне нужны доказательства обратного, — её тон холодный, но Череватого это не пугает, а злит.

— По ходу, он гей, — Владу самому смешно от этой фразы.

— Череватый, давай что-то кроме шуток, — он буквально чувствует, как Надежда закатывает глаза.

— Это не шутка, я его видел вчера.

— С кем? — Женщина, кажется, всё ещё не верит.

— С Матвеевым, — Влад говорит просто, но на том конце трубки пауза затягивается.

«Сдохла там, что ли?..» — с надеждой усмехается про себя чернокнижник, пока не слышит немного нервное:

— Уверен?

— Полночи уверялся, не выспался нихуя, — огрызается Влад. — Они в соседнем номере были.

— Даже если младший Шепс не вампир — он нам нужен, чтобы подобраться к Саше. Реши эту проблему.

— Какую из? — Влад почти давится сарказмом.

— Мне не нужен Олег под защитой чернокнижника.

— И что мне сделать?

— Отбей! — Надежда смеётся. — Владик, ты мальчик взрослый, реши сам.

В трубке слышатся гудки, и Череватый абсолютно не представляет, что ему делать.