Саша смог отвлечься от размышлений по поводу ситуации только на самом испытании. Всё остальное время смерть Хранителя не выходила у него из головы. Шепс чувствовал себя вырванным из тетради листом, потому что Олег в сообщениях засыпал его новыми фактами, Вика изливала бесконечный поток своих предположений, а он не мог помочь абсолютно ничем, находясь за сотни километров от них.

По прилёте Саша первым из всей съёмочной группы забирает багаж и прощается с ними ещё до выхода из здания. Он даже не отпускает такси, быстро забрасывая вещи домой, и сразу направляется на кладбище.

Гецати похоронили вчера. Саша знает, что на церемонии из них всех была только Вика, и именно она рассказала, что фантом Кости не объявился даже на могиле. Он бредёт среди памятников медленно, совершенно не зная, как сможет сделать то, чего от него все ждут.

Саша этой своей способностью пользоваться не умеет и впервые чувствует себя абсолютно бессильным в качестве экстрасенса, замечая нужный крест. Он присаживается около свежей могилы, окидывая глазами огромное количество венков, и с трудом пробирается сквозь них рукой, чтобы коснуться земли.

На погосте тихо и слышно только шум деревьев, колышущихся от сильного ветра. Саша руками перебирает рыхлую землю и мысленно просит Костю показаться, совершенно не веря в успех этой затеи.

— Зря сомневаешься в себе, — по-доброму усмехается Гецати, и Шепс вздрагивает от неожиданного голоса фантома.

— Никогда не был так рад тебя видеть, — улыбается Саша.

— Ну хоть после смерти…

Костя смеётся, и Шепсу почему-то становится легче. Хранитель сразу переходит к делу, и у Саши подлетают брови от следующей фразы призрака:

— Меня убил не Краснов.

— Но Влад видел… — непонимающе хмурится медиум.

— Влад видел правду.

Саша окончательно теряется. Гецати даже после смерти продолжает бесить своими загадками.

— Значит, он врёт? — Шепсу так думать не хочется, но других вариантов он не видит.

Костя вздыхает и смотрит в голубые глаза как-то снисходительно и даже по-отечески:

— Научись ему доверять, Саша. Он сказал правду, но дело не в этом. В теле Краснова другой вампир.

— Что?..

Медиум замирает в шоке.

— Думаю, что Артём впустил его в себя, не разобравшись с новой способностью, — поясняет Гецати. — А теперь он не может от него избавиться, потому что Герман контролирует не только его тело, но и все его силы.

— Герман? Ты его знаешь? Почему он тебя убил?

Шепс от растерянности сыплет вопросами, но Костя продолжает оставаться невозмутимым, даже будучи призраком:

— Месть. Я убил этого вампира десять лет назад. Он нарушил закон.

Саша молчит, обдумывая услышанное, и не успевает задать вопрос, как Хранитель отвечает на него продолжением своей речи:

— Вика знает, как уничтожить фантома. А ты своей способностью можешь заставить его покинуть тело Краснова. Вам придётся справиться самим, Саш. Потому что если вы положитесь на Хранителя, Илья просто убьёт Артёма. И это будет ошибкой.

Шепс хочет задать ещё несколько вопросов и поговорить о Ларионове, который, кажется, совершенно не готов к своему новому статусу, но Костя вдруг замолкает, невидящим взглядом упираясь в собственный крест. Саша несколько раз повторяет его имя, пытаясь достучаться, сам отвлекается на чёрную табличку, в которую вглядывается фантом, и не замечает, как сзади почти бесшумно подкрадывается Краснов.

Шепс вскрикивает от дикой боли в спине и медленно падает на могилу Хранителя.

— Вот и у тебя больше нет способности мной управлять… — это последнее, что слышит Саша, прежде чем теряет сознание.

Артём оставляет серебряный клинок в его спине, чтобы не дать очнуться, и спокойно тянется к руке другим ножом, чтобы взять кровь для ритуала.

Костя всё ещё стоит здесь, не имея возможности ничего ни сказать, ни сделать, и обречённо смотрит на лежащего на земле Шепса. Краснов заканчивает свою работу, забирая у медиума самую главную способность, и Гецати больше не видит другого выхода, кроме того, который знает Илья.

***

Влад с Олегом ведут спокойный диалог за ужином, ожидая звонка Саши, но медиум вдруг замирает, обрываясь на полуслове. Сердце пропускает удар, и Шепс хмурится, делая рваный вдох.

— Ты чего? — Череватый тут же откладывает вилку и, не моргая, смотрит на Олега.

— Странное ощущение… — Шепс тянется за телефоном. — Как будто что-то с Сашей…

Он дважды набирает брата, но в трубке — ничего, кроме долгих гудков. У Олега внутри медленно нарастает паника, и он поднимает на Влада испуганные глаза.

Череватый связи Шепсов доверяет безоговорочно и уже волнуется сам, но всеми силами пытается выдохнуть, чтобы быть готовым успокоить Олега, если у того сдадут нервы.

— Ты можешь спросить у бесов. Они покажут, — Влад предлагает робко, нервно закусывая губу, и почти не удивляется реакции, которая незамедлительно следует в ответ.

— Тебя послать или сам догадаешься?

В светлых глазах к страху добавляется раздражение, и Череватый вздыхает, протягивая ему ладонь.

— Что? — с нотками злости спрашивает Шепс.

— Дай руку, — мягко отвечает Влад. — Я посмотрю сам.

Олег протягивает свою руку и с нетерпением следит за тем, как чернокнижник отводит взгляд и начинает начитывать. Через несколько секунд Череватый меняется в лице и сильнее сжимает руку Шепса.

— Поехали, — резко бросает он и тянет Олега за собой в прихожую.

— Что с ним?

— Он жив.

Влад не хочет говорить то, что увидел, потому что от вида старшего Шепса, лежащего с ножом в спине на холодной могиле, слегка потряхивает даже его самого.

— Это я и так чувствую, — повышает голос медиум. — Что с ним?

— Возьми кровь, — вместо ответа говорит Череватый, и Олег злится, что его игнорируют, но всё же идёт на кухню и забирает из холодильника пару пакетов.

Машина летит по дороге, и Влад всё-таки сдаётся, потому что Шепс не перестаёт повторять свой вопрос.

— У него в спине нож. Он без сознания.

Череватый не вдаётся в подробности, но Олегу жутко даже от этих слов.

— Краснов?..

— Не знаю, — честно отвечает Влад, но других вариантов не видит.

— А если он ещё там?

Резонный вопрос Шепса молнией влетает в голову, и Череватому становится по-настоящему страшно. Он не знает, чего можно ожидать от Артёма, но уже жалеет, что взял Олега с собой.

— В бардачке нож. Дай, пожалуйста.

Медиум достаёт оружие и аккуратно протягивает рукоять Владу, отворачивая от него серебряное лезвие. Череватый убирает клинок во внутренний карман куртки, придерживая руль одной рукой, и принимает решение. Он знает, что Шепс разозлится на него до безумия, но всё равно считает свой следующий поступок правильным.

Чернокнижник паркуется у ворот кладбища и глушит мотор, одновременно с этим незаметно блокируя пассажирские двери авто. Олег дёргает за ручку и тут же поворачивается к нему:

— Влад, дверь.

— Будь в машине, — не глядя на него, говорит Череватый.

— Ты охуел? — повышает голос Шепс. — Там мой брат!

— Я разберусь, — холодно бросает Влад и выходит из машины, хлопая водительской дверью.

Он полностью закрывает автомобиль с ключа, игнорируя крики медиума из салона, и быстрым шагом направляется на погост.

У Олега почти истерика от осознания того, что там, за воротами, без сознания лежит Саша, в темноте только что скрылся Влад, а где-то между могил всё ещё может бродить Краснов. И если то, что брат жив, медиум всё ещё чувствует, то, в порядке ли Череватый, он не имеет ни малейшего понятия, и от этого страшно до безумия.

Шепса трясёт и от страха, и от злости на Влада, который просто закрыл его в машине, оставив в неизвестности. Он бегает глазами по салону и вдруг натыкается взглядом на зеркало заднего вида. Олег разворачивает его к себе, колеблется несколько секунд, вглядываясь в своё отражение, а затем выдыхает и дрожащим шёпотом начитывает несколько заученных строк.

Бесы в зеркале так и не появляются, но чёткий голос в голове отвечает на вопрос раньше, чем Шепс успевает его задать.

«Он в порядке».

Медиум облегчённо прикрывает глаза и роняет еле слышное «спасибо», приводя нечисть в замешательство такой вежливостью. Он чуть успокаивается, но тут же начинает злиться на Влада ещё больше, потому что из-за этой выходки чернокнижника ему впервые пришлось обратиться к своим бесам с просьбой.

Олег сидит, уставившись в одну точку где-то в районе торпеды, и вздрагивает, когда в салоне щёлкает замок. Он резко разворачивается в сторону ворот и тут же выбегает из машины, замечая, как из темноты кладбища с Сашей на руках наконец-то выходит Череватый.

— Что с ним?

— Серебро, — коротко отвечает чернокнижник.

Они укладывают Сашу на заднее сиденье, и Олег усаживается рядом, держа в руках пакет с кровью.

— Влад… — Шепс на секунду замирает, замечая разрезанное запястье брата. — Его рука…

— Я думаю, способности больше нет у вас обоих, — как-то обречённо говорит Череватый.

Он закрывает заднюю дверь, обходит машину, садится за руль и тут же смотрит на развёрнутое к пассажирскому сиденью зеркало. Влад чувствует след тёмной магии в салоне, но тактично не задаёт вопросов, молча возвращая зеркало на место. От Олега всё ещё тянет злостью, и Череватый не хочет надоевшими разговорами драконить его ещё больше.

***

Уже дома, лёжа на своём диване, Саша приходит в себя, но разговаривать от боли трудно, и Олег не разрешает ему это делать.

— Завтра расскажешь, — тихо говорит он, сжимая ладонь брата в своей. — Тебе нужно отдохнуть.

— Олег…

— Саш, всё завтра, — перебивает его младший. — Попробуй уснуть. Я буду рядом.

Саша закрывает глаза и вырубается от слабости почти сразу, даже не замечая, как рана на спине всё ещё горит огнём. Олег сидит на полу у дивана ещё несколько минут, невесомо поглаживая Сашину руку, а затем поднимается, оставляя брата отдыхать. Медиум выходит в коридор, где его всё это время спокойно ждёт Влад.

— Езжай домой, я останусь с ним, — не поднимая глаз, бросает Шепс и направляется в свою спальню.

— Я никуда не поеду, — тихо возражает чернокнижник, делая шаг к нему.

— Я сказал тебе: езжай домой, — сквозь зубы цедит Олег.

Череватый слегка толкает его в комнату и заходит следом, прикрывая за собой дверь.

— Олег, послушай…

— Какого хуя ты закрыл меня в машине? — Шепс перебивает, срываясь на крик, и наконец-то заглядывает в глаза, разворачиваясь к нему.

— Чтобы ты был в безопасности, — спокойно отвечает Влад.

— Ты понимаешь, что Краснов мог быть ещё там?

— Да.

— Ты, блять, понимаешь, что он мог убить вас обоих?

— Да.

Олег кричит, размахивая руками, и невозмутимость Череватого, который просто смотрит на него, не шевелясь, и отвечает тихим голосом, бесит его ещё больше.

— Тогда я повторю свой вопрос: какого хуя ты меня закрыл?

— Ответ тот же, Олег.

— Блять, Влад…

Шепс выдыхает это как-то отчаянно и отворачивается, ладонями сжимая виски. Череватый всё ещё не двигается и продолжает молчать, давая медиуму выплеснуть эмоции. Он знает, что они правы оба, но каждый — со своей стороны. И Влад совершенно не хочет превращать этот бессмысленный спор в скандал.

— Если ты ещё раз так сделаешь… — Олег снова поворачивается к нему, начинает фразу негромко, но повышает тон с каждым словом.

— Олег, я сделаю это обязательно ещё сколько угодно раз, — перебивает его Череватый, не сводя уверенного взгляда с разъярённых светлых глаз. — Я буду защищать тебя, нравится тебе это или нет.

Шепс раздражённо смотрит на него ещё несколько секунд, переваривая услышанное, а затем закрывает глаза, бросается ему на шею, впечатываясь в грудь всем телом, и перестаёт злиться моментально, чувствуя, как Влад крепко обнимает его в ответ.

— Ты не представляешь, как я боялся за тебя… — шепчет Олег.

— Представляю, — улыбается чернокнижник. — Я понял это по зеркалу.

Он не знает наверняка, о чём Шепс спрашивал у бесов, но почему-то уверен, что о нём. Влад чувствует себя виноватым за то, что невольно заставляет Олега снова из-за него переступать через себя, но не может избавиться от тепла, которое от осознания этого разливается где-то внутри.

— Не начинай, пожалуйста, — устало просит Шепс.

— Не буду.

Они ложатся на кровать, даже не снимая одежду, и Олег сначала по привычке укладывает голову на грудь Влада, но вдруг хмурится и наваливается на него сверху всем телом, носом утыкаясь в шею.

Череватый молчит, никак не комментируя этот жест, и лишь крепче прижимает медиума к себе. Вес Шепса давит на рёбра, но Владу, наоборот, дышится легче. С ними, как и с Сашей, всё в порядке, и сегодня, чтобы уснуть, этого достаточно им обоим.