Сквозь сон я слышал какую-то возню, знакомый запах ударил в нос. Первая мысль, Рыжий перешёл черту. Судя по агрессии, которая исходила от феромона так и было. Не открывая глаз и стараясь максимально сохранить сонное состояние я крикнул:

— Тихо! — вышло злобно, как надо, хрипотца после удушения сделала голос более суровым, ненадолго стало спокойнее, можно продолжать спать.

— Ты где? — отчаянный голос мужчины, понять кто именно ищет не удалось. Возможно, это сон.

Выползая из-под кровати, я пытался найти источник шума. Как минимум ему стоило дать по шее, мне плевать было, кто это из тех двоих, что остались при светлой памяти. Тяжелые глаза, боль и абсолютная растерянность сопровождали пробуждение. Запах моря снова ударил в нос, сильная рука помогла встать.

— Ты как? Жив? Что случилось? — Сава задавал вопросы с волнением, ощупывал, словно старался убедиться в том, что перед ним стою я.

— Спал, — после моего ответа от собеседника повеяло успокоением и чьей-то кровью.

— Пошли, — на плече оказалась его рука, от движения сознание постепенно возвращалось. Гад стоял у стены, а взгляд на него не дал никакого эффекта. Такой шанс упускает, придётся действовать самому, нагло пуская феромоны в ход и опуская руку на бедро альфы, опасливо, словно всё ещё не понимая происходящего. — Я без оружия.

— Я тоже, — пришлось бубнить, словно не уловил происходящего. Он понял из-за того, что хорошо знает с кем, имеет дело. Из-за попытки выбраться придётся идти с ним в обнимку, убирать руку равносильно тому, что признаться в попытке покушения.

— Тебя кто-то тронул? — отвечать на его вопросы не хотелось, с такими способностями рысь могла в театральное поступать. Он нюхом чуял ответ, при чем буквально, его цель разговорить. — Зачем вещи снял?

— Куда ты меня ведёшь? — пусть окажется победителем в этой игре, за то узнаю сегодня меня будут трахать или пытать, а может всё и сразу.

— Домой, здесь я тебя больше не оставлю, — он чувствовал моё напряжение, казалось, что даже слишком, по плечу проходила его ладонь и тихий голос старался успокоить. — Тише... Тише...

Интересно, меня застреляет, если сейчас на него нападу? Никого, как назло рядом не было, да и сил вряд ли хватит обустроить всё так, чтобы он сам не справился. Это не ослабший Паяльник. Сонливость возвращалась, словно и не покидала тело. Чувствую почти физически как собеседник нервничает, как старается уничтожить чужой запах с моего тела, как старается заявить права на омегу, что идёт рядом. И это бесит, я не собственность, вопрос времени, когда тебя будет ждать достойный отпор.

— Не говори Науму, кто я, — солнце начало слепить, приходилось верить ведущему, больше некому. Левой ладонью прикрыть глаза и зажмуриться оказалось недостаточно, всё равно больно.

— Судя по его требованиям, уже знает, — кажется, мы вышли на улицу, поскольку он предупредил. — Ступенька.

— Ясно... — голос стал отстранённым, притворяется ангелом, что достал меня из ада. Только он сам меня туда и засунул, из-за него были допросы, недосып, бесконечные истязательства.

— Хочешь вернуться к себе домой? — одного этого слова достаточно, чтобы меня коробило, его издевательства были ни к чему. Возвращаться... Куда? Уже нет места куда можно вернуться, друг предал, на семью и надеяться не стоит. А здесь что? Казалось, что в безмолвие и напускную покорность я вложил всё возмущение и боль, которые только мог выразить. — Поговорим позже.

Сава куда-то меня усадил, придерживая за затылок, кажется, машина. Рассматривать ничего не получился, не хватало ожог сетчатки получить, вместо этого я чувствовал, как на щиколотке сходится браслет, видимо, маячок, чтобы никуда не деться.

— Нам не о чем говорить, — кажется, его не беспокоил грубый тон, которым я говорил, рысь переставила мои ноги на пол и села рядом, дверь машины захлопнулась.

— Это не так, — транспорт тронулся, кажется, что все, кто в нём сидели, тоже. Собеседник прижал тело к себе намеренно так, чтобы лицо нырнуло ему в грудь, защищая от лишнего света. Шёпот показался слишком интимным, неясно кого он пытался убедить. — Ты сам знаешь, что это не так.

От гормонов у него мозги что-ли поплавились? Точно, я же источаю феромон. Захотелось выяснить насколько сильно он действует, руки неловко коснулись альфы, левая опустилась на талию, пока правая легла спину. Несколько минут и никакой реакции, словно так и надо. Тело собеседника не напряглось, кажется, что сильнее расслабилось, из-за запаха он словно нюх потерял. Рысь реагировала будто вот-вот замурчит, раздражает. Стоило это прервать, только руки отдалились на несколько сантиметров, как Сава заговорил:

— Кто знает, что ты омега?

— Ты, — без промедлений ответил я.

— Помимо? — сдаваться альфа не планировал, как и нервничать. Что ж, если он хочет диалог, то стоит ему его предоставить, жалко, что не конструктивный.

— Водитель, — подобных вариантов осталось несколько, очевидных и глупых, но я готов играть с ним в эту игру.

— А ещё? — его настойчивость поражала.

— Зачем тебе эта информация? Меня никто из знакомых выкупать не будет, — собеседник замолкает и напрягается, впервые за последнее время. Он больше не хочет продолжать, догадался, что ему ничего не скажут.

Его попытки похвальны, а тело словно наэлектризованное откликается как надо. Кто бы другой ему поверил, однако не те, кто знают о его методы. Психологическое давление, особенно феромонами. В первую встречу, кажется, это было около пяти лет назад Сава старался задавить своим запахом резко крикнув, чтобы я опустил пистолет. Было смешно видеть его удивлённое лицо. Действительно безумный аромат, альфы и некоторые беты, которых стоило спасти в тот момент дрогнули.

Рядом с ним столь обманчивое чувство защищенности и клонит в сон. Из-за сущности идёт сбой в здравом смысле, быстрее бы она затихла, нельзя так нагло требовать прикосновений. Снова стало мутить, теперь не только от него, но и мыслей. Голос водителя прервал тишину, это кто-то знакомый:

— То, что ты просил.

Мужчины отвлеклись, это инстинкт самозащиты или убийцы, внутри поднялась буря, которая заставила попытаться свернуть первому шею. Я бросился в сторону водителя, кончики пальцев коснулись головы, но Сава выставил плечо не давая приблизиться к потенциальной жертве. В оправдание могу лишь сотый раз подумать об одном — ослаб. Альфа слегка давит на грудь, чтобы спина упиралась в сиденье машины.

— Хех, — нервно фыркнул водитель. — Теперь можно поверить, что это Лука. Держи покрепче, я ещё пожить хочу.

— Прости, — хрипло ответила рысь. В его руках что-то скрипело, как металл о резину.

— Не доверяй ему термос в руки.

Его предостережение слишком разумно. Конечно, сравнивать бету и поплывшего от гормонов альфу не этично, только сейчас совсем не до этого. Запах бульона резко пробудил голод, психологическая тошнота не проходила, однако тело, что не ело неизвестное количество времени могло игнорировать всё. К губам приблизилась тёплая железка, пытается напоить. Воспоминания всплыли, фантомный запах препаратов ударил в нос, словно я действительно вернулся в юность.

Тест на то, настолько усилители феромонов и провокаторы течки безопасные, всегда проходили на омегах. Зачастую на безотказных, временами на тех, кто более никому не нужен. Долго держать одну и ту же было невозможно, достаточно одной бракованной дозы, как наступала смерть. Надеяться на испорченное лекарство нельзя, раз оно вышло с подобной фабрики. Тело оцепенело, поскольку стоило принимать решение, делить шансы на побег на десять, либо оказаться при здравой памяти там, куда меня везут.

— Горячее? — он спрашивал так, словно беспокоится, слышно, как мужчина пробует, издеваться подобным образом слишком низко. От подобных вещей у него изжоги не будет. — Нормальное, пей.

Первый несмелый глоток, далее ускоряюсь, в не зависимости ненавидишь свои инстинкты или любишь, временами против них не попрёшь. Можно убеждать себя, в ином, до момента пока не начнётся голод или что хуже — обезвоживание.

— Если не остановишься, тебя стошнит — предупредил водитель.

Тёплая жидкость потекла не в то горло, лишь одна капля, не слишком много, но достаточно, чтобы отстраниться и начать закашливаться и согнуться пополам. На спине сразу оказалась чужая рука, которая поглаживала, как же хотелось прохрипеть проклятья, чтобы он убрал свои лапы, переломать его пальцы и заставить прочувствовать всё то же, что началось с момента задержания.

— Тише, всё хорошо, — Сава говорил тихо, успокаивающе, заставляя упираться спиной в сидение, обнимая за плечо и не оставляя намерение держать при себе. Дальше пошло сопливое обещание, которому грош цена. — Я тебя больше не трону. — альфа, словно почувствовал мысль и опережая вопрос добавил. — Никто не тронет.

От него пахло не просто феромонами, а безопасностью. Сущность сдаётся, в его руках, ненавижу конфликт ощущений и чувств. Скоро и это утихнет, поскольку я вот-вот усну. Последнее, что успел услышать:

«И что ты собрался с этим делать?»