Джинкс влетает в жизнь Экко резко, ярко и нежданно не только фигурально, но и буквально.

Экко даёт концерты по всему Заун-Пилтоверу, конкурируя, разве что, с девчачей поп-группой Акали по количеству проданных билетов (хотя, может, большинство на неё и идут глазеть), не шкерится за спинами телохранителей, потому что его фанаты чуть более адекватные, и по ночам лежит смотрит на небо, прерываемое неестественно белыми облаками, вместо сна.

Он глядит на звёзды. Горящие, переливающиеся, крохотные. Они прорываются светом сквозь огни города и подают сигналы о том, что где-то далеко существуют другие планеты. Экко несильно верит в иноземные цивилизации, но звёзды его успокаивают. Они единственная стабильная вещь в его жизни. Даже если они падают, то их быстро заменяют новые. Практически как музыканты в шоубизе.

Ещё Экко загадывает желания. Глупые, несущественные. Из разряда: «хочу, чтобы на концерте первым делом заняли танцплощадку» или «пусть я следующим увижу постер фильма». Он никогда не узнает, исполнится ли первое, и не обидится, если второе останется не услышанным. В этом вся суть.

Но как-то на свою голову он загадывает найти девушку. И находит. Вернее, она находит его сама.

Экко так долго смотрит на звёзды в эту ночь, что одна из них оживает и летит прямиком на него.

Сначала ему кажется, что ему кажется. Белая точка приближается так стремительно, что создаётся впечатление, будто её метнул лучший бейсболист вселенной с намерением сломать биту. Экко думает: ну надо же, какой интересный эффект. Экко считает: нужно всё-таки выспаться. Весна тёплая. Днём. Ночью всё тот же минус. Экко подозревает, что уже спит, но замёрзнуть насмерть ему не хочется. Он велит себе проснуться.

Вместо реальности на него сваливается осознание неизбежной катастрофы. Одна из звёзд уничтожит жизнь на планете, потому что несётся с огромной скоростью в их сторону.

Однако жизнь внизу заканчивает течь, а наверху идёт своим ходом, пока всё мировоззрение Экко переворачивается вместе с упавшей звездой. Звездой, которая имеет малиновые хвостики, наряд Сейлор Мун и чёрного питомца, больше похожего на популярные нынче мягкие брелки. Последний, пожалуй, удивляет меньше всего, ведь фильмы про межпланетные путешествия смотрели все, и наличие там необычных существ никого не поражает. В отличие от того, что стражница галактики местного разлива носит костюм девочки из аниме девяностых.

— Первая Звезда, ну за что?! — слышит Экко возмущённый возглас, как только отходит от удара и соображает, что рёбра у него магическим образом не сломаны.

Упавшая звезда смотрит в небо и недовольно морщит вздёрнутый нос. Наряд на ней сидит, словно вторая кожа. Питомец не двигается, сомкнув челюсти на малиновых волосах.

— Я же всё веселье пропущу, пока тут… пока я… — она оборачивается и долго смотрит на Экко, который полусидит-полулежит на крыше и ошалелыми глазами на неё смотрит. — Ты кто?

— Это я должен спрашивать, — брякает Экко и поднимается, отряхиваясь. Упавшая звезда дьявольски красива, несмотря на вызывающе-злобные глаза. 

— Я первая была, — дуется девушка, полностью переключая на него внимание.

— Гости обычно здороваются до хозяев, — парирует Экко, скрещивая руки на груди. Его брови остаются высоко на лбу от медленно подползающего осознания, что, чёрт подери, на их планету только что прилетело.

— Зануда, — девушка показывает язык и поднимает свои волосы, подтягивая питомца ближе к глазам. — Куро. Куро! — тот не реагирует. — Вот же блин. Где я вообще? — девушка осматривается и под одобрительное «у-у-у» следит за уходящими ввысь небоскрёбами.

— На Земле, — говорит Экко, в свою очередь оглядывающий гостью, обходя её стороной. Высотные дома Пилтовер-Зауна отражают свет окон напротив, заставляют небо блестеть. На отельную вертолётную площадку, где тусуется Экко, прожектора не будут направлены вплоть до прилёта важных персон, если тот, правда, когда-нибудь случится. Девушка фыркает.

— Ты вообще знаешь, сколько во вселенной этих «Земель»? — она оборачивается, чтобы не позволить Экко зайти ей за спину. Потряхивает хвост, на котором висит Куро, и щурится. — И чего ты такой цветной?

— С концерта, — Экко останавливается напротив. Девушка со звёзд всё ещё кажется ему сном в реальности. Далёкие солнца других планет желания не выполняют. С неба люди не падают. Это точно сон. Либо же Экко объелся четырёхлистными клеверами в детстве не просто так.

— Музыкант типа?

— Типа.

— И только?

— И только.

Девушка осматривает его с ног до головы.

— Ну да, было бы печально, будь ты приспешником Тьмы.

— А ты чем занимаешься? — спрашивает Экко. Девушка расслабляется, опираясь об одно бедро, вскидывает руку и закрывает глаза. Экко еле сдерживает смех: настолько пафосную позу он последний раз видел в пародийном фильме.

— Я защищаю Звёзды, — вдохновенно говорит она и, видимо, ждёт оваций. Экко её род деятельности не оценивает по достоинству. Почти ждёт, что она всё-таки модель какого-то ультра известного бренда: с такой фигурой в гламурный мир ей должны открывать двери личные дизайнеры. 

— Так ты же сама звезда.

Девушка приоткрывает сначала один глаз, затем второй и раздражённо вздыхает. Затем что-то обдумывает и слегка улыбается.

— Знаю, — говорит она. — Но не все же такие крутые, как я.

Затем она осматривается. Хмурится. Снова поднимает своего питомца и трясёт. Потом обращается к Экко.

— Ты видел похожую штуку, но белую?

— От тебя что-то отделилось, когда ты летела. Может, оно.

Экко наконец устаёт удивляться и позволяет себе расслабить мышцы лба. Приходится ещё несколько раз поморгать и зажмуриться, чтобы это произошло. Точно сон. Тот, из которого труднее обычного вылезти. Хотя, может, он просто сильно устал, и его нервная система не может вытащить себя отсюда силой воли, как обычно.

— Тебя закоротило, — девушка, быстро оказавшись рядом, тыкает его в лоб.

— При всём уважении, — Экко потирает бровь, страшась, что его маленькое хобби слишком сильно влияет на состояние мозга. «Уважении», — хихикает девушка. — Не каждый день на меня падают звёзды.

— А я и не каждый день решаю на кого-то упасть, — говорит она, направляясь к двери, ведущей с крыши. Экко идёт за ней. — Куда там отделившаяся часть упала?

— Могу только примерно сказать.

Они спускаются по широким лестницам отеля на первый этаж, проходят ресепшен, за стойкой которого никого нет, и выходят на улицу. Пустую, прохладную — что, как странно, девушка со звёзд не замечает — и подсвеченную теперь ближе к высоте. Внизу всегда меньше света, поскольку основная тусовка чаще проходит на верхних этажах — и вид там красивее, и службы спасения доберутся на своих летающих аппаратах быстрее, и люди, в общем-то, могут себе позволить долго не спать, потому что рано вставать никуда не нужно. Девушка со звёзд недовольно смотрит вверх.

— Маяки несчастные, — говорит она. Куро спит у неё на руках, и не думая отцепляться.

— Какие есть, — отвечает Экко. — Что это такое? — спрашивает он, кивая на Куро. Трогать не решается: кто знает, что такими клыками ему может сделать инопланетное существо.

— Моё оружие.

Экко вскидывает бровь.

— Оружие.

Девушка на него смотрит слишком удивлённо, будто он только что сказал несусветную чушь.

— У вас что, таких нет?

Стеклянно-балочные строения протекают мимо, забыв похвастаться неоновыми вывесками, и застенчиво предлагают пройти по более маленьким улочкам. Экко знает, что там мало места и сплошь мусорные баки. Он так же в курсе, какие люди им там могут встретиться. Пересекаться с ними не стоит.

— Как видишь, — Экко обводит себя рукой.

— Вдруг ты не воин.

— Нет, но подобным обзавёлся бы одним из первых.

— Да? — лицо девушки озаряет широкая улыбка. В глазах появляется красный отблеск. — Милашка же, правда? — спрашивает она, на вытянутых руках пододвигая Куро ближе к Экко. Тот отклоняется совсем на чуть-чуть. — Или боишься? — улыбка становится оскалом.

— Ты зубы его видела?

— Видела, конечно! — радуется она. — Иначе бы себе не взяла.

Они выходят на единственный освещённый тип места здесь, ближе к земле — на площадь, соединяющую несколько дорог. Девушка осматривается и кивает. Экко не может понять, одобрительно или сокрушённо.

— Как-то у вас тут грустно, — говорит она.

— Ночь же.

— И что? Самое время сиять.

— Сияют, — говорит Экко и указывает вверх. — Вон там.

— Между прочим, ты знал, что во вселенной больше тьмы, чем звёзд? — внезапно спрашивает девушка, перехватывая Куро, как мягкую игрушку, вместе с концом хвостика.

— Догадывался, — кивает Экко.

— Мог бы сказать «нет», — девушка закатывает глаза, но уголки её губ готовы снова растянуть рот в улыбке. Экко думает, что она слишком живая для сна. В мимике, в жестах, в настроении. Либо сон слишком красочный. 

— Не романтик я.

— Так даже лучше.

Они переглядываются несколько секунд перед тем, как она, отцепив Куро от волос, кидает его Экко. Именно кидает, как могли бы передать мяч в баскетболе, будто питомец-тире-оружие не был живым. Хотя Экко и не мог утверждать, что Куро умеет дышать и двигаться, как нормальное существо.

Тем не менее, это не спасает от приглушённого «блять», когда Экко его ловит. Девушка смеётся.

— Первая Звезда, и почему меня сюда-то занесло?

— Вас, э-э… — Экко держит Куро аккуратно, всё ещё опасаясь, что чёрный шарик проснётся и начнёт буйствовать. Тот, разумеется, и не думает этого делать. Пока что по крайней мере. Экко, подумав, засовывает его себе в капюшон и прячет руки в карманы кофты. Если Куро захочет его съесть, пусть начинает сразу с головы, чтобы истекать кровью пришлось недолго. — Притягивает к желаниям?

— «Вас»?

— Не думаю, что ты одна этим занимаешься. Звёзды защищаешь, — отвечает Экко. Фонарь на площади мигает. Девушка почему-то вздрагивает.

— Не одна, конечно, — говорит она, оглядываясь и пододвигаясь ближе к свету. У Экко закрадывается подозрение, что, быть может, она боится темноты. Не вселенской, в которой в каждой стороне, куда ни глянь, звёзды и хоть какой-то свет, а вот такой, заунской, где здоровый глазами со слепым сравняется в ориентировании. — А что ты загадывал?

— Девушку найти, — отвечает Экко и, проверяя свою гипотезу, начинает идти дальше, из освещённого пятна площади в сторону лабиринта полуспящего города. Упавшая звезда спешит за ним и держится ближе, чем прежде.

— Интере-есно, — тянет она, внимательно наблюдая за тенями. — И, думаешь, Вселенная подогнала меня?

— Если честно, я ничего по этому поводу не думаю.

— А я только хотела сказать, что не против, — бурчит девушка.

— Правда?

— Я что, слышу в твоём голосе радость? — поддразнивает она и легонько толкает в плечо.

— Может быть, — усмехается Экко.

— Меня зовут Джинкс, — говорит Джинкс, протискивая правую ладонь под его левый локоть. — Я тоже хотела парня в этом году найти, но не думала, что это будет инопланетный житель.

— Какое совпадение, — отвечает он. — Меня Экко зовут. Приятно познакомиться, — протягивает правую руку, раз уж та не занята.

— Взаимно. Примем же судьбу, уготовленную нам? — Джинкс протягивает свою левую в ответ.

— Примем же, — насмешливо говорит Экко и коротко целует тыльную сторону её ладони.

— А говорил, что не романтик, — Джинкс щёлкает его по носу. — Ладно, пупсик, — веселеет она. — Куда нам?

— Туда, — Экко кивает в сторону нужного им переулка. — И, Бога ради, не называй меня так.