Забыть нельзя вспомнить

Хэ Сюань проснулся посреди ночи с неприятным ощущением потери чего-то важного. Все ещё не открывая глаз, он вытянул руку вперёд и тут же остатки сна покинули его. Соседняя половина кровати пустовала.

Сдержав рвущееся на волю ругательства, демон вскочил на ноги, подхватил свою чёрную, как самая непроглядная ночь, накидку и отправился на поиски пропажи.

Пока он бродил по замку воспоминания то и дело всплывали из глубин сознания, словно любопытные рыбки, что высововали свои головы над поверхностью пруда.

Ему снова видится свершенная месть. Он почти наяву снова чувствует вес головы Водяного самодура в своих руках, отвратительное тепло его поганой крови на своей коже. А в ушах снова звучат отчаянные крики. И в один момент они резко обрываются, а тело закованного в цепи небожителя обмякает. Рухнуть на пол ему не позволяют эти самые цепи.

Черновод с брезгливостью отшвыривает от себя то, что раньше называло себя Ши Уду и подходит к пленнику. Желая привести Ши Цинсюаня в чувство, он хватает его за волосы так же, как несколько мгновений назад держал его старшего брата, и тянет, заставляя поднять голову.

Ши Цинсюань морщится и открывает глаза. Все ещё полные слез, они кажутся стеклянными. Но чертовски странным кажется то, что на его лице нет и тени страха. Скорее растерянность. Ши Цинсюань пытается осмотреться, но Хэ Сюань усиливает хватку и не даёт этого сделать. Небожитель болезненно морщится, но ничего не говорит.

— Очнулся наконец? - Со сталью в голосе спрашивает Черновод.

— Простите, а мы знакомы? - С несвойственной ветренному божеству робостью спрашивает Ши Цинсюань.

Хэ Сюань застывает от шока.

—Ты издеваешься надо мной?! - Хочется заорать в ответ на подобную наглость, однако что-то заставляет Черновода этого не делать.

Небожитель все ещё смотрит на него снизу вверх все с тем же несчастным выражением.

— Да. - Говорит он, отпуская чужие волосы. - Ты знаешь, как меня зовут?

Цинсюань опускает голову и молчит подозрительно долго.

— Простите. Я не могу вспомнить! Я... - Он всхлипывает. — Простите!

— Тише. Все в порядке. - Черновод становится на колени и прячет Ши Цинсюаня в объятиях. - Теперь я тебя не отпущу.

Обещание и угроза одновременно. Ведь жизнь Ши Цинсюаня принадлежит Черноводу и наконец он может забрать то, что по праву причитается ему.

И теперь он обыскивает каждый закоулок замка в надежде, что к его павшему богу не вернулась память и тот не решил свести счёты с жизнью.

Ши Цинсюань нашелся у окна в одном из коридоров. Он смотрел на гладкие воды, среди которых изредка показывался костяной хребет. Звезды отражались в море, словно в зеркале. Лёгкий ветерок ласково перебирал волосы своего Повелителя, который теперь не помнил, что когда-то эта стихия была ему подвластна. А она упрямо следовала за своим господином даже в Черные воды.

Хэ Сюань, облегчённо вздохнув, снял с себя накидку и опустил её на плечи Ши Цинсюаня, защищая его от холода. Ушедший в себя бывший небожитель вздогнул, ощутив вернувшее его в реальность прикосновение. В глазах божества мелькнул страх, но тут же исчез стоило ему увидеть, кто стоит рядом. Он улыбнулся непревзойденному демону. Улыбка вышла одновременно нежной, робкой и печальной.

— Что ты тут делаешь в такое время? — Приобняв свое личное сокровище, спросил Хэ Сюань.

— Я... - Неуверенно начал Цинсюань. — Я все думаю, каким был мой божественный путь. — Хэ Сюань едва не скрипнул зубами. Ну что ж, сам виноват, что когда-то вообще поднял эту тему. — Меня все никак не покидает ощущение, что не самым хорошим.

Взгляд Повелителя Ветра вновь вернулся к окну. Хэ Сюань вздохнул, отошёл от небожителя на пару шагов и взял его ладони в свои, возвращая себе его внимание.

— За четыреста лет, проведённых с тобой, я понял одно, - Хэ погладил чужие костяшки большими пальцами, — что среди всех небесных чиновников, называться богом был достоин только ты один.

С этими словами он поднёс руку Ши Цинсюаня к лицу и оставил едва осязаемый поцелуй на его пальцах.

Ши Цинсюань смотрел на демона нечитаемым взглядом. Он осторожно освободил ладонь и положил её на щеку Черновода. Тот тут же накрыл её своей, поворачивая голову так, чтоб губами коснуться запастья.

— Тогда почему, говоря об этом времени, ты выглядишь таким печальным? — Спросил небожитель. — Ведь, как ты говоришь, мы были счастливы. А, я понял! — Невесело усмехнулся Цинсюань. — Это из-за моей памяти, да? Я забыл что-то очень важное для нас обоих, верно? Прости, Хэ-сюн, я правда стараюсь вспомнить.

— Да, - ответил Черновод. "И я готов отбить по сотне поклонов каждому из этих напыщенных ублюдков, лишь бы у тебя не вышло." — Но ничего из того, о чем бы я не смог тебе рассказать.