Прошло две недели с момента перемирия между Лангой и Рэки. Всё было как обычно, они репетировали, иногда переругивались по мелочи и, конечно же, катались на скейте. Точнее, катался Рэки, пытаясь не свернуть себе шею во время трюков и присматривая за Хасегавой. А Ланга просто пытался не свернуть шею. И после особенно опасного падения Каян не выдержал:

— Я думаю, что тебе нужно остановиться. — Когда Ланга непонимающе на его посмотрел, парень почувствовал, что начинает закипать.

    Всё тело синеволосого было в синяках и ссадинах. Сказать по правде, Рэки думал, что совсем скоро, после стольких неудач, Ланга перестанет пытаться. В конце концов, у него было достаточно других хобби, на которые можно было потратить время, да ещё и учёба. Но он не учёл, что Ланга всегда стоял на своём, если был в чём-то уверен. Он укатывался в кусты и раз за разом вставал, падал и всё равно возвращал скейт в исходное положение. И он был прекрасен в своём упорстве, но Рэки правда переживал за него.

— Я не говорю тебе бросать это занятие, просто сделай перерыв. На тебе живого места не осталось! Ты хоть обрабатывал раны?

— Такую драму делаешь, словно меня подстрелили. — Он закатил глаза и присел рядом на скамейку. — Ничего страшного не произошло. У тебя, уверен, тоже было подобное первое время. И если ты беспокоишься о том, смогу ли я выступать, то всё под контролем. Мне просто нужно петь, а мои побитые колени роли в этом не играют.

— Причём тут это? Просто ты совсем себя не бережёшь… Тебе ещё не надоело? Обычно новички, если у них ничего не выходит, сразу бросают это дело.

— Ну, а я не такой. Тем более, что это напоминает мне сноубординг…

    Выражение лица Ланги стало печальным. Рэки не понимал, что имеет в виду парень. Но стоило ли спрашивать?

— Хорошо, давай договоримся: мы идём к тебе обрабатывать ссадины, чем ты, конечно же, сам не занимался. А ещё ты рассказываешь про этот свой сноубординг и как жил в Канаде. А я перестаю вести себя как курица-наседка.

— Занятно, но с чего бы мне соглашаться?

    На самом деле это предложение заставило Хасегаву напрячься. Изначально он ни с кем не собирался сближаться, а уж тем более рассказывать свою историю. Что ж, все планы были нарушены, как только он увидел это рыжее недоразумение. И, с другой стороны, может настало время открыться? К тому же, Рэки сможет лучше его понять, узнает о нём что-то новое. Возможно, так он сможет его заинтересовать?..

— А с того, господин Хасегава, что вы, соглашаясь обучаться под моим чутким руководством, согласились также на одно моё желание.

— Не было такого. — Он чувствовал, что просто обязан был подразнить рыжеволосого. Это было одной из вещей, без которых жизнь теперь была не такой яркой.

— Ты просто не помнишь; я же сказал тогда: «будешь должен». Время возвращать должок.

***

    Они добирались до дома Ланги дольше, чем планировали изначально. А всё потому, что кое-кто синеволосый, не будем показывать пальцем кто, решил добраться до пункта назначения на скейте. И сколько бы Рэки не отговаривал, Ланга остался непреклонным. Пришлось смириться.

    Наконец, они дошли. Уже вечерело, но в доме всё ещё не горел свет — мама наверняка опять задерживалась на работе. Хасегава открыл дверь, и они вошли.

— Иди в комнату, а я за аптечкой. — То, что он так непринуждённо сказал Каяну идти одному в комнату показало, что парень и правда больше не обижался. И не беспокоился о том, что ситуация может повториться.

    Рэки поднялся на второй этаж и открыл дверь. С его прошлого визита словно ничего и не изменилось, за исключением некоторых мелочей: пастельное бельё другого цвета, рюкзак рядом со столом и сам стол, чуть менее пустынный, чем раньше.

    На нём лежали несколько листов.

    Хах… Это что, провокация такая? — Рэки улыбнулся. Даже если это так и было, теперь он не собирался без спроса трогать чужие вещи. Да даже на кровать залазить. И не потому, что он стал очень прилежным и вежливым гостем, просто нахождение в кровати парня, который вызывал симпатию, также могло вызвать кое-что посерьёзнее… Было бы очень неловко, заметь это Хасегава.

— Ты чего стоишь? — Ланга прошёл мимо и поставил аптечку на стол. Взял несколько листов, что лежали, так никем не тронутые, и убрал в ящик. — Они ещё не закончены, так что не суди строго.

— Да не брал я их! — Рэки поднял руки над головой, выглядя до глубины души оскорблённым. Ланга улыбнулся.

— Знаю, знаю. Скоро принесу их в клуб, там и почитаешь.

— Хочешь показать Джо и Черри? — Ответом ему был кивок.

    Хасегава сел на кровать и состроил страдальческое лицо. Каян решил это проигнорировать и взял аптечку. Обработка ссадин прошла в полнейшей тишине. Рэки был доволен тем, что Ланга возьмёт перерыв от скейта, а ещё тем, что сидя на полу на коленях, мог спокойно разглядывать и даже трогать парня перед собой без всяких подозрений. Было бы замечательно, если бы Каян помогал ему каждый раз, когда тот падал.

    Уйдя глубоко в свои фантазии, он никак не ожидал, что Хасегава решит нарушить тишину.

— Мне нравится. — Рэки вскинулся, смотря прямо в зелёные глаза. Мог ли он озвучить что-нибудь из своих мыслей вслух? Тогда…

— Что? — Почти на грани шёпота. Горло пересохло, а дыхание стало прерывистым.

— Кататься. — Каян всё ещё не пришёл в себя. Ланга улыбался так невинно, словно не осознавал, как действует на парня. А может и правда даже не догадывался. — Мне нравится кататься, поэтому я точно не брошу это. Но ты прав, что возможно стоит взять перерыв и лучше подумать над тем, почему у меня не выходит.

— О, ты об этом…

— Ну да, а ты о чём подумал? — Это был точно не тот вопрос, на который Рэки мог бы ответить честно.

— Забудь. Лучше расскажи мне про сноубординг. Ты занимался им, когда жил в Канаде? Как долго? — Стоило поскорее увести разговор от опасной темы. Рэки пока не был готов.

— Хорошо, но это долгая история…

***

    Неловко попрощавшись, Рэки пошёл домой. Ему было о чём подумать — Ланга рассказал всё. Стало понятно его поведение и реакции, но от этого было не легче. Каян очень хотел как-нибудь поддержать его, сказать что-то, что в полной мере могло бы выразить его сочувствие. Но он не нашёл подходящих слов. При этом всём Хасегава подавленным не выглядел, но и не улыбнулся, когда закрывал за ним дверь.

    Почему дружба — это так сложно? И какого же тогда быть в отношениях?

***

    Вечер проходил довольно привычно — репетиции песен, мелкие перепалки Рэки с Лангой, вечно недовольный Каору и Коджиро, который не обращал ни на чьи жалобы внимания. Он играл, пока было свободное время и не хотел отвлекаться на что-либо. Он не собирался терять ни минуты, ведь утром нужно будет открывать ресторан, целый день работать, после закрытия убираться и идти домой. Рутина не особо волновала его, просто не хотелось тратить впустую время, которого и так было немного.

    Поэтому, когда Хасегава подошёл к своим вещам, то Коджиро собирался на полном серьёзе его не выпускать из клуба. Любыми способами. Как бы малышня не ссорилась, портить репетицию из-за всяких глупостей было недопустимо! Но Ланга всего лишь достал что-то из рюкзака и вернулся обратно на своё место.

    Ещё какое-то время он вглядывался в небольшую стопку листов в своих руках, а после отдал их Рэки. Они переглянулись и Каян кивнул, будто понял его без слов. Рыжеволосый отложил гитару, несколько минут уделил листам и хлопнул в ладоши.

— Минуточку внимания!

    Ланга и Каору закатили глаза, последний недовольно сказал:

— Если ты не заметил, то всё внимание и без этого направлено на вас и на то, что ты держишь.

— Кхм… Так вот! Прочитайте и скажите, что вы об этом думаете. — Он раздал листки мужчинам и на несколько минут в комнате воцарилась тишина. Хасегава переминался с ноги на ногу и выглядел так, словно сейчас упадёт замертво. Тогда Рэки подошёл к нему и шепнул на ухо. — Не волнуйся, им точно понравится!

    И он не соврал.

    Когда Джо и Черри прочитали всё, что им дали, то ещё какое-то время молчали. А после сразу же завалили Лангу различными вопросами: когда же он начал писать, почему не приносил ничего раньше и могут ли они выступить с этим.

— Как раз об этом я и хотел поговорить. Если вы все согласны, то давайте сделаем из этих слов настоящие песни. — Волнение почти прошло и теперь глаза Ланги горели от предвкушения. Рэки возразил:

— Это не просто слова, ты вложил в них свои эмоции. Их нужно немного доработать, и тогда получится настоящий хит!

— Так вы согласны выступить с этой песней после того, как мы доработаем её?

— Я бы сказал с песнями! Ты же понимаешь, что тут на целый альбом хватит? — Вставая из-за барабанной установки, Джо хлопнул себя по бедру и направился к дивану. — Давайте сядем и всё обсудим.

***

    Нанако немного беспокоилась.

    Из-за повышения на работе она возвращалась домой значительно позднее, чем раньше, но несмотря на это Ланга всегда ждал её, и они ужинали вместе. Их налаживающиеся отношения очень радовали, но женщина стала замечать кое-что странное: каждый вечер Ланга был одет в штаны и свитер.

    За окном кончался сентябрь, и это было бы оправдано, если бы они находились в Канаде, где вечерами становилось довольно прохладно. Но в Японии можно было ходить в футболке ещё месяц минимум, тем более дома. И это могло значить только одно — Ланга по какой-то причине не хотел показывать ей своё тело. Он набил татуировку и боится в этом признаться? У него появились враги в школе? Он вступил в банду и участвует в уличных драках? Самые бредовые мысли приходили ей в голову, пока в очередной вечер Нанако не спросила прямо:

— Сынок, у тебя какие-то проблемы? — Ланга недоумённо оторвался от своей порции ужина и пожал плечами. — Может быть в школе неприятности?

— Нет, ничего такого.

— Тогда почему ты ходишь в закрытой одежде, если ненавидишь жару? Расскажи мне, не держи всё в себе.

    Ланга всё ещё выглядел не очень убеждённым. Он завис на пару секунд, но потом встал, закатал штаны и рукава свитера. Нанако ахнула, прикрыв рот ладонью — на ногах и руках почти не осталось живого места. Всё было в царапинах и синяках, а на одном колене рана выглядела особенно болезненно.

— Кто? Кто сделал с тобой такое? — Ланга и не знал, что мама может говорить таким голосом. Стоило ответить побыстрее и как можно подробнее, чтобы не вызывать дальнейших расспросов.

— Это не то, о чём ты подумала. Я начал кататься на скейте и пока получается не очень. Но Рэки говорит, что много падать нормально, я же новичок. — Он предпочёл умолчать о том, что Каян с огромным трудом упросил его сделать перерыв — это было не так важно.

— Почему ты не рассказал раньше? Я уже столько всего надумала! — Тем не менее, Нанако успокоилась. То, что у сына появилось новое хобби, в котором ему ещё и помогает друг было просто замечательно.

— Я не знал, что ты так переживала из-за этого, прости. Теперь буду всё рассказывать.

— Договорились. — Ланга вернулся на своё место, женщина только взяла вилку в руки, как он сказал:

— Через месяц я выступаю в клубе со своими песнями. Рэки тоже там будет.

    Вилка медленно была отложено обратно на место.

— Клуб?

***

    Хасегава кратко рассказал об «S», о том, что попал туда совершенно случайно и как в итоге стал частью группы. Нанако попросила показать песни, с которыми они будут выступать, но по выражению лица Ланги поняла, что время ещё не пришло. Они постепенно сближались и пока этого было достаточно.

— Если хочешь послушать песни, то приходи на выступление. Я отправлю местоположение, или… Лучше пойду с тобой, отдам перед входом цепочку и пойду к ребятам.

— Что за цепочка такая? У вас там всё настолько строго, что без неё меня не пропустят? — Женщина усмехнулась, но в глубине души ей было нелегко от понимания: работа не позволила бы ей прийти, как бы она не старалась. И цепочка бы никак не помогла.

— Не совсем, но если ты придёшь без неё, то на тебя будут косо смотреть. Редко кто добирается до «S» не имея при себе значка. Я попал туда совершенно случайно.

— Ясно, у вас что-то вроде закрытого сообщества. Прости, но прийти никак не смогу, мне жаль, правда.

— Конечно, я понимаю. Тогда в следующий раз.

— Обязательно.

***

    Клуб был переполнен настолько, что даже дышать было тяжело. Не очень большое помещение площадью примерно в 30 квадратных метров было заполнено до отказа. Толпа почти залезала на сцену и только один несчастный парень пытался их оттащить; в зоне диванов люди садились друг на друга, а компания друзей посадили на свои плечи низких девушек, чтобы те лучше могли рассмотреть своего фаворита. А им был, несомненно, Ланга. Это можно было понять по истошным визгам при его выходе на сцену и просьбам стать их парнем.

    Джо постоянно из-за этого прикалывался над ним и говорил, что Хасегава забирает всех его фанаток. А Ланга с радостью бы их вернул, но как бы он не вёл себя на сцене, как бы странно не одевался и как бы плохо не пел, что он провернул однажды, чтобы посмотреть на реакцию толпы, всё равно продолжал слышать: «Сноу наш идеал!», «красавчик Сноу» и «синеволосый король».

    Последнее особенно смешило Рэки и злило Каору, ведь, как узнал Ланга, раньше так называли предыдущего лидера и по совместительству основателя группы — Адама. Самому Хасегаве было плевать кого так уже называли, просто неуместные в большинстве случаев крики сбивали с толку и не давали полностью проникнуться тем, что он поёт. Сегодня для него это было особенно важно. Поэтому, когда остальные закончили с настраиванием инструментов, он покашлял в микрофон, чтобы все обратили на него внимание, проигнорировал мгновенный крик толпы, и обратился:

— Спасибо всем, кто пришёл. Честно говоря, не ожидал, что придёт так много людей чтобы послушать то, что я написал. Хочу попросить вас послушать песни в тишине, потому что так мы все лучше сможем почувствовать то, что я хотел передать. — Толпа молчала, что Ланга посчитал хорошим знаком. — Спасибо за понимание, можем начинать.

    Хасегава поймал горящий взгляд Рэки и убедился, что всё будет хорошо.

***

    То, что произошло дальше, объяснить было тяжело.

    На одной из песен Ланга всё же не выдержал и расплакался. Он продолжал петь, а слёзы лились из его глаз. Рэки смотрел на него и тоже хотел плакать. Парень перед ним был так близко, но при этом так далеко — в воспоминаниях, где он с отцом катался на сноуборде, где был родной дом и безграничное счастье.

    Каян не мог объяснить даже себе, почему он это сделал. Возможно всё дело было в том, что сейчас Рэки был готов, как никогда. Готов показать свои чувства Ланге, Коджиро и Каору, людям в клубе и даже всему миру.

    Как только затихли последние ноты клавиш, парень сорвался с места, в несколько шагов приблизился к Ланге, притянул его лицо к себе и поцеловал.

    Он, блядь, целовал Лангу Хасегаву на глазах у всей толпы. Он целовал его, пока тот плакал. Целовал своего друга, которого любил. Целовал, не спросив разрешения.

    Пока Рэки размышлял об этом, Ланга пришёл в себя, отстранился, хлопая глазами и даже перестав плакать, и сбежал в соседнее помещение, где они проводили репетиции. Сейчас он наверняка собирал вещи, чтобы пойти домой… Поверят ли ему, если Каян скажет, что таким образом хотел успокоить Лангу? Конечно нет.

    Звуки кричащей толпы приглушились, когда они зашли в комнату вслед за Лангой. Его, что вполне предсказуемо, тут уже не было.

— Рэки, мать твою, что за хуйню ты вытворил?! — Черри стянул с лица маску — часть образа, и начал возмущённо махать руками, не находя больше слов, которые в полной мере могли бы выразить его возмущение.

— Каору, не выражайся, тут дети в помещении. — Джо совсем не выглядел взволнованным, впрочем, как и большую часть времени.

— Какие, сука, дети?! Я вижу тут лишь одного придурка, который насильно принудил Хасегаву к поцелую! На глазах у всех!

— А так ли насильно это было?

— Коджиро, не притворяйся тупым и не зли меня. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Как бы они друг на друга не смотрели, это не даёт Рэки никакого права поступать так по-мудацки! — Он снова посмотрел на Каяна и обратился уже к нему. — Ты понимаешь о чём я говорю? Как тебе вообще это в голову пришло, недоразумение ты рыжее?

    Рэки не знал, что ответить. Конечно он понимал, что совершил огромную ошибку, но то, как Ланга выглядел в тот момент… Каким беззащитным, каким мягким и нежным он был! Хотелось защитить его от всего мира, обнять и никогда не опускать. Рэки поцеловал его, не задумываясь ни на секунду, словно это было самым правильным, что он только мог сделать.

    Может быть, оно бы так и было, если бы сначала он поговорил с Лангой о своих чувствах и получил взаимное признание… Да, тогда это было бы точно правильно. Но он не думал ни о чём в тот момент и ошибся.

    Возможно, стоило вести себя не как придурок и вообще признаться раньше.

    Возможно, что теперь всё кончено.