Дверь пропускает достаточно звука, чтобы различать голоса, но недостаточно, чтобы понять, о чём идёт речь. Сквозь стеклянную вставку видно, как Барнс разворачивается, вытирая руки.

Земо заставляет себя опустить глаза в раскрытую книгу. Страницы её пожелтели от времени, некоторые уголки сбиты, отпечатана она была ещё в прошлом веке. По содержанию — один в один издание из библиотеки его родителей, тоже на немецком. На форзаце написаны добрые пожелания некой Кэти.

Не будь в комнате Уилсона, Земо бы сейчас стоял у стены рядом с входом на кухню и вслушивался в разговор. У него, конечно, есть предположение, о чём он будет, но всегда лучше знать наверняка.

В книге оставлено несколько закладок, Земо листает их и узнаёт стихи, которые особенно волновали его душу в школьные годы, когда он впервые открыл для себя немецкую поэзию. Он вчитывается, стараясь сосредоточить всё внимание на строфах, а не на голосах за дверью. Ожидаемо, по прошествии стольких лет многие стихи воспринимаются иначе: некоторые не вызывают в нём уже никакого отклика, иные и вовсе кажутся без меры экзальтированными. Немногочисленные заметки на полях, оставленные без сомнения его же рукой, в основном подтверждают его мысли. Земо смотрит на дверь, но видит только спину будущего себя. Он начинает открывать произвольные страницы без закладок. «Ганимед», «Лесной царь», «Нашёл» — он читает их, вспоминает их, заново воспринимает их. Строка за строкой, постепенно переживания любви, мистических столкновений и приобщения к вечному двухсотлетней давности всё-таки захватывают его.

На словах про созданных друг для друга колокольчик и пчелу он осознаёт, что стало тихо, и поднимает голову. За стеклом его будущая версия целует Барнса, держа обеими руками за лицо, словно тот в любой момент может убежать.

Земо опускает книгу на колени. Сложно сказать, что в этом всём более неправильное: что он подсматривает за самим собой или что он сам увлечён Зимним солдатом. Или что он сам тоже увлечён Зимним солдатом.

— Любопытство сгубило кошку, Земо, — произносит негромко Уилсон, не отрываясь от телефона.

— Несомненно. Но вряд ли ты обвинишь меня в неподобающем интересе к моей собственной личной жизни.

— Если тебе не нравится, что ты видишь — у тебя впереди будет много времени, чтобы придумать, как этого избежать. Ну или можно просто не смотреть.

Земо задумывается над его спокойной реакцией.

— Вижу, ты был в курсе этого... нюанса их отношений.

Тот убирает телефон и бросает короткий взгляд в сторону кухни.

— Если бы мне давали деньги каждый раз, когда я был уверен, что они набросятся друг на друга, как подростки на выпускном, я бы уже выплатил кредит.

— И тебя не беспокоит, что твой друг сойдётся с преступником?

— Мой друг — помилованный преступник. Я был преступником после твоей эскапады десять лет назад. — Уилсон приподнимает бровь.

— Хорошо, справедливо. — Разумеется, спасителям мира прощаются все грехи. Земо хочет задать вопрос, на который так и не получил ответа от Барнса, но передумывает и спрашивает несколько другое: — Тебе пришлось с ним драться тогда в ОЦГБТ?

— Нам всем пришлось.

— И после всего этого вы так просто начали со мной работать?

Уилсон вздыхает.

— Земо, не притворяйся глупее, чем ты есть, это пугает. Обстоятельства меняются. Люди меняются. А вот «Гидра», поехавшие андроиды и враждебные пришельцы, к сожалению, нет.

— Хм. А как же злые волшебники? Разве не они часть «большой тройки»? — Крайне нелепое название, но в некоторых частях интернета его очень любят.

— Волшебников не существует, — раздаётся голос Барнса. — Есть только чародеи и ведьмы. И они не наш профиль.

Земо поворачивается. Барнс стоит в проходе с ленивой полуулыбкой на лице. Губы его алеют, волосы взъерошены. Даже не утруждался привести себя в порядок.

— Ну что, мы счастливы? — спрашивает Уилсон.

Барнс слегка осовело глядит на него в ответ, но пока собирается что-то сказать, с кухни доносится голос Земо из будущего.

— Сэм, он не узнает цитату. Но — да, мы счастливы.

— Аллилуйя, — выдыхает Уилсон.

Земо захлопывает книгу, решив не слушать их дальнейший разговор — очевидно, для Барнса такое отношение товарища к произошедшему стало откровением, сейчас последует обмен воспоминаниями. Извинившись, он проходит мимо Барнса на кухню, где Земо из будущего стоит возле буфета и достаёт чашки. Одна из них отправляется к кофемашине. Рахат-лукум выложен в яркую керамическую пиалу, выставленную на поднос. От залитого горячей водой чайника пахнет лемонграссом.

На языке у Земо вертится множество вопросов, но, когда его будущая версия поворачивается к нему с не настолько вульгарно яркими, но тоже явно целованными губами, с розовыми отметинами на шее — не засосы, слава богу, кажется, лёгкие укусы — и с довольным спокойствием в глазах, он произносит лишь:

— Ты был прав, лирики... действительно не хватало, — и протягивает тому книгу.

— Пусть пока побудет у тебя, — отвечает Земо из будущего, принимаясь накладывать в розетку джем. — Я провёл с ним уже достаточно времени за прошедшие годы.

Закончив, он тянется за крышкой, но прежде чем закрыть баночку, подцепляет с ободка каплю и не глядя слизывает её с пальца — привычка, подхваченная у матери.

И почему-то именно сейчас Земо необычайно чётко осознаёт, что человек, стоящий перед ним на кухне нью-йоркской квартиры, — это он сам. Их разделяет десять лет, тюремное заключение и не свершившаяся месть, но внутренне, глубинно они — суть одно. Земо может приложить все усилия, чтобы его судьба сложилась абсолютно иначе, но другим человеком он от этого не станет. Более того, он осознаёт, что впредь, что бы ни случилось, жизнь этого Земо навсегда останется тем, с чем он, желая того или нет, будет сравнивать свою.

— Мы правда счастливы? — тихо спрашивает он.

Земо из будущего смотрит на него с некоторым замешательством, затем задумывается.

— Боюсь, я смогу ответить на этот вопрос только несколько лет спустя. Когда... берлинская тюрьма любезно приняла меня в свои холодные объятия, я — как можно было ожидать — много думал о прошлом. Только о нём одно время и думал. И, разумеется, дни, когда мы втроём просто сидели у телевизора или ходили в парк, казались мне днями абсолютного счастья. Но спроси меня тогда, когда Карл в пятый раз повторял слова из рекламы йогурта, счастлив ли я...

— Этот проклятый йогурт, — Земо улыбается, одновременно с тем ощущая, как сдавливает горло. Он закрывает глаза и рвано вздыхает. Ни с чем не сравнимое чувство потери охватывает его, заполняет каждый уголок сознания, но метод, который прежде позволял загнать тоску поглубже, не сработает: он лишился цели, лишился того, что держало его в целости все эти месяцы. Он не может начать перечислять в уме осуществлённые шаги своего плана, затем переключиться на то, что ещё предстоит сделать. Не может начать повторять кодовые слова, чтобы убедиться, что правильно запомнил последовательность. Не может перечитать первый попавшийся под руку рассекреченный документ «Гидры». Не может...

Чужие руки осторожно ложатся ему на плечи — Земо открывает глаза и понимает, что его обнимают. Его версия из будущего молча обнимает его. Он хочет что-то сказать, но слов нет, есть только необъятное горе, которое они разделяют, и, опустив голову, он делает единственное, что ему остаётся, — позволяет этому горю вылиться слезами.

К моменту, когда они все вновь усаживаются за стол, Земо уже держит себя в руках и лицо его обратно обрело естественный цвет. Никто не тревожил их двоих на кухне — не было ни оклика, ни звука приближающихся шагов, — но когда он с неловким покашливанием отступил на шаг назад, то заметил, что кто-то успел прикрыть дверь. За чаем Барнс упорно не смотрит в его сторону, и непонятно, вызвано это тем, что он мог слышать, или тем, что Земо из будущего под столом трогает его ноги своими. Уилсон пьёт кофе и то ли игнорирует, то ли не замечает происходящего, что в любом случае к лучшему.

Земо тянется за кусочком рахат-лукума, доливает себе заварки из чайника и вспоминает званый обед, на котором единственным ярким моментом стали их с Хайке переглядки через стол. Кажется нереальным, что спустя столько лет кто-то другой может смотреть на него — вариацию него — с похожей теплотой, за которой проглядывает готовое вот-вот разгореться пламя. Земо подавляет в себе абсолютно ребяческий порыв сказать что-нибудь неприятное и испортить атмосферу, несмотря на то, что есть среди возможных вариантов и то, что его действительно волнует.

После того как чай и кофе выпиты, а чашки вымыты, Земо удобно устраивается в кресле, пока остальные собираются в кабинете для обсуждения завтрашнего дня. Оружие с журнального столика было убрано — занимать себя, кроме книги, теперь нечем. Но лучше занять голову поэзией, чем позволить воспоминаниям о семье захватить себя и окунуть в непроглядную тоску. Пробежавшись глазами по содержанию, он решает сравнить стихотворения с одинаковыми мотивами за разные года, для чего вооружается обнаруженным в одном из ящиков карандашом, и погружается в чтение.

Вскоре однако выясняется, что эта идея уже приходила в голову его будущей версии, так что от себя ему остаётся добавить не так уж и много. Слегка раздосадованный, он хочет отложить книгу, но в следующее мгновение

перестаёт

воспринимать

своё тело

целым:

взгляд его вместо обложки теперь направлен в окно, до которого от кресла несколько метров,

руки его больше не ощущают вес книги — он слышит, как она падает на пол, но так, будто он и сам на полу и она лежит рядом с ним,

одна из ног его раздувается и едва не рвёт штанину, пока другая вытягивается, лишается носка и ботинка, и ступнёй её он чувствует холодный пол.

Земо пытается закричать, но рот его тоже где-то в другом месте, потому что вместо звука снаружи себя он производит лишь короткое гудение где-то внутри своего — больше не своего, ничьего — тела.

Прежде чем он успевает осознать что-то ещё, он снова сидит в кресле и дрожащими пальцами хватается за голову, за живот, за ноги. Книга лежит на полу, но Земо не спешит за ней тянуться из опасения, что не удержится и повалится на пол. Сердце стучит как бешеное, а на спине проступает холодный пот.

Земо откидывает голову на спинку и сосредотачивается на ощущении обивки под ладонями и собственном дыхании. Все его органы на месте, все конечности на месте, он не распался на части, не превратился в кровавую кашу. Он раз за разом повторяет эту мысль, давая ей укорениться в паникующем сознании, постепенно приходя в себя.

Это опять произошло. Уже в пятый раз за всё время пребывания в чужой временной линии. Если бы он знал, что так будет, то ни за что бы...

Дверь кабинета открывается и в комнату решительно заходит Барнс. Заметив состояние Земо, он на секунду останавливается и хмурится, после чего более быстрым шагом подходит ближе. Твою же мать. Земо выпрямляется.

— Ты в порядке? Что случилось?

— Случился худший год в моей жизни, спасибо, что спросил.

Резкий ответ вырывается сам собой, и Земо тут же жалеет, что вообще открыл рот. Сил фильтровать сказанное у него сейчас совсем нет. Барнс однако игнорирует его тон и приседает, чтобы поднять книгу. Не спеша вставать, он окидывает Земо внимательным взглядом снизу-вверх.

— Я что-то слышал через дверь, — сообщает он негромко, словно предлагая поделиться секретом.

Несколько секунд Земо думает над тем, чтобы честно рассказать, что с ним происходит что-то страшное. Но что это изменит? Он уже сделал, что мог, — обратился к супергероям за помощью в возвращении обратно. Волшебники оказались не намного более компетентны, но всё, что ему остаётся, — это ждать новостей и надеяться, что очередной приступ диссоциации не превратит его в шедевр Поллока окончательно.

— Молодец какой, — отвечает Земо и протягивает руку за книгой.

Барнс кладёт томик ему на ладонь, но не даёт забрать, продолжая буравить своими льдистыми глазами. Пульс ускоряется вновь, и Земо решает, что будет считать это следствием приступа и нежелания показывать слабость.

— Баки, ну что там? — раздаётся голос Уилсона, заставляя его вздрогнуть, а Барнса — наконец отцепиться от книги и подняться.

— Мы хотели предложить тебе... — Барнс вздыхает. — Предложить тебе последить за периметром для нас, пока мы будем захватывать груз «Гидры».

Земо аккуратно, не до конца доверяя ногам, встаёт с кресла, оставляя книгу на сидении.

— С этого надо было начинать.

— Он в деле, — кричит Барнс, повернувшись в сторону кабинета.

— Я этого ещё не сказал.

— По тебе и так всё видно. — Барнс коротко ухмыляется, лучась самоуверенностью. Но спорить бессмысленно — Земо действительно не против. Всё лучше, чем сидеть в четырёх стенах.

Они проходят в кабинет. По центру комнаты стоит стол, на котором разложены чертежи, карты и досье с прикреплёнными фотографиями. Над столом висит объёмная проекция некоего здания. На стуле спиной к нему сидит Земо из будущего — услышав их шаги, он оборачивается с довольным лицом, безмолвно подтверждая, что это была его идея. Сбоку от проекции с планшетом в руках стоит Уилсон. Вид у него по-прежнему не особо довольный, но настрой — исключительно рабочий, так как времени он не теряет, сразу переходя к инструктажу.

— Итак, мальчики и мальчики, ещё раз. Полузаброшенный склад мы проверили, теперь нас интересует полудействующий. Использовать его они начали совсем недавно, охраны внутри ожидается не так много. Но уже завтра они планируют выгрузить довольно большую партию оружия, которую будет сопровождать не кто иной, как наш старый приятель Риккер.

При звуке этого имени Земо из будущего шумно выдыхает, а лицо его приобретает хищное выражение. Барнс в свою очередь трёт лицо металлической рукой.

— Если он сбежит и в этот раз — я уйду на пенсию.

— Ты и так на пенсии, Бак.

— Нет, я перееду в Ваканду, повешу руку на крючок в своей хижине и не буду читать новостей — вот на такую пенсию.

— Независимо от этого, наш приоритет — груз. Хотя Росс будет счастлив, если мы также притащим ему парочку офицеров «Гидры».

— То есть Риккера.

— То есть Риккера.

— Что по камерам? — спрашивает Земо из будущего, разворачивая и приближая проекцию.

— Тут мы полностью полагаемся на данные от Росса, — Уилсон забирает у него планшет, и на проекции подсвечивается несколько точек снаружи и внутри здания. — Комната охраны находится здесь. Баки, это на тебе.

— Не забудь, что камеру надо выключать до того, как попадёшь в поле её зрения. — Это непрошенная и банальная шутка, Земо не гордится ей. Но потребность действовать на нервы, особенно Барнсу, особенно после произошедшего, сильна как никогда. К тому же, он столько времени потратил на то, чтобы раздобыть запись убийства Старков, что, кажется, каждое слово из упоминаний её в отчётах въелось ему в память.

Он ловит на себе мрачные взгляды Уилсона и Земо из будущего. Барнс невозмутимо изучает одну из карт.

— Если они едут этим маршрутом, — он указывает на пару мест, — то тут или тут у них будет остановка. Я могу попробовать подцепиться к машине.

— Тогда мы ждём твоего сигнала и заходим следом.

— А к чему такие сложности, почему не перехватить груз до прибытия на охраняемый склад? — этот вопрос возник у Земо с самого начала, а пояснять никто не спешит.

— А ты посмотри, где они собираются ехать.

Параллельно с ответом Уилсона Барнс пододвигает к нему карты. Земо не узнаёт местность, но видит, что склад располагается в городской черте, даже не на окраине, а все предполагаемые маршруты пролегают по довольно густо населённым районам.

— Чем меньше мы привлечём к себе внимания, тем лучше.

— Надо сказать, довольно нетипично для Мстителей.

— Ты удивишься, Земо-младший, но, кроме Мстителей, существует куча других подобных объединений, равно как и вигилантов-фрилансеров.

— Надеюсь, у вашего объединения название более звучное.

— Баки, ты же сказал, что он в деле.

— Он в деле, ты просто забыл, что он так общается, когда не в своей тарелке.

Земо опешивает так сильно, что давится следующей репликой.

— Гнусная ложь. — Земо из будущего явно разделяет эмоции своей прошлой версии, но Барнс в ответ лишь широко ему улыбается.

Уилсон трёт лоб и вздыхает.

— И правда. Жизнь вновь напоминает ценить те маленькие радости, что у нас есть. Ещё вопросы по выбранной стратегии есть?

— Нет, но есть другие. — Земо делает небольшую паузу и наслаждается видом недовольного лица Уилсона. — Где в это время должен буду находиться я?

На голограмме появляется ещё несколько зданий.

— Мы ещё осмотримся по прибытии, но вот эти выглядят наиболее перспективно.

Земо оглядывает проекцию, но с его стороны стола видно не так много.

— Позволишь?

Уилсон с секунду медлит, но передаёт ему планшет. Интерфейс по управлению голограммой достаточно интуитивный, и Земо принимается пристально рассматривать каждое из изображённых зданий и углы обзора, которые с них открываются.

— Нам надо будет замаскировать его, — негромко — но недостаточно, чтобы он не мог слышать, — говорит Уилсон, обращаясь к товарищам. — Даже если он не высунет носа из пункта наблюдения, нельзя, чтобы два Земо светились на людях.

— Можно... использовать вуаль, — после недолгого молчания предлагает Барнс каким-то чересчур уж нейтральным тоном.

— Нам не выдавали вуалей с тех пор, как... — Уилсон прерывается, после чего в его голосе появляются нотки раздражённого родителя: — Баки.

— Что?

— Ты спёр у Щ.И.Т.а вуаль.

— Я одолжил. На будущее. И, смотри-ка, оно настало.

Земо ненадолго отвлекается от голограммы и тут же жалеет об этом. Видеть на собственном лице настолько влюблённые глаза почти неловко.

— Ты сказал, что потерял её! — не унимается Уилсон.

— Ну должен же я был хоть что-то сказать. — В голосе Барнса нет ни капли раскаяния, и, пожалуй, это и впрямь до некоторой степени очаровательно.

Они пререкаются ещё какое-то время, но Земо уже не слушает, вернувшись к своему занятию.

— Здесь, я думаю, будет лучше всего, — произносит он в конце концов, перебивая Барнса на полуслове.

Уилсон закатывает глаза, но с предложением соглашается. Спор, по счастью, оказывается сразу забыт, и они возвращаются к обсуждению деталей миссии.

Когда они заканчивают, за окном уже темно. Уилсон командует всем спать и сразу распределяет их по комнатам. Барнсу достаётся гостиная, ему — малая спальня, Земо и его будущей версии — большая. Никто не возражает, хоть Земо и кажется странным, что его не отправили спать на диван в угоду новоиспечённой паре.

Начинается типичная вечерняя возня: поиск недостающего постельного белья и принадлежностей, выстраивание в очередь перед ванной, проверка оружия. Пока Земо складывает одежду на тумбочку со своей стороны просторной двуспальной кровати, Земо из будущего успевает положить к нему на подушку пистолет и пару обойм. Земо бросает быстрый взгляд на видимую в дверном проходе гостиную — Барнс стоит к ним спиной, неподвижно созерцая диван, — и с благодарным кивком убирает новообретённое оружие.

Позже он лежит в кровати, глядя в потолок, и слушает ровное дыхание Земо из будущего. Барнс не соврал — тот и правда заснул за считанные минуты. Земо раз за разом чувствует, как и на него накатывает дремота, но мысли его упорно возвращаются к произошедшему в гостиной, к отвратительному неописуемому ощущению потери самого себя в пространстве. Иголочки холодного ужаса на затылке бодрят не хуже утреннего душа, поэтому он продолжает неподвижно лежать, слабо надеясь, что рано или поздно сон просто возьмёт своё.

В какой-то момент, когда он уже почти смиряется с перспективой провести всю ночь без сна, из-за закрытой двери начинают доноситься непонятные звуки. Земо осторожно вылезает из кровати — его будущая версия лишь переворачивается на бок, вызвав у него короткий приступ зависти.

Гостиная освещена работающим телевизором, и в первые мгновения, пока он закрывает за собой дверь в спальню, Земо думает, что именно его он услышал сейчас. Но затем со стороны дивана раздаётся тихий стон, и всё становится на свои места.

Барнс лежит на диване, закинув металлическую руку за голову, а второй сжимая тонкое одеяло, основная часть которого образует с его ногами причудливую косичку. С его шеи свисают армейские жетоны. Голова Барнса дёргается — жетоны едва слышно бренчат, — и лицо искажает гримаса боли.

Земо проходит мимо него на кухню и, прикрыв дверь, ищет в свете уличных фонарей бутылки с водой. Пока он наливает воду в стакан, из гостиной слышится звук упавшего тела.

Когда он возвращается, телевизор выключен, а Барнс полусидит на полу в почти полной темноте — надо отдать должное шторам в этой квартире. Одеяло всё ещё плотно обвивает его ноги. Земо неспешно, боясь оступиться, подходит к нему и, наклонившись, молча протягивает стакан. Пока тот пьёт, Земо думает, стоит ли ему что-то говорить. Ночные кошмары были его частыми спутниками вот уже много лет, не говоря уж о последнем годе. Когда-то Хайке, если он будил её в ночи, пыталась отвлечь его разговорами, но впоследствии лишь пододвигалась ближе, чтобы он мог чувствовать тепло её тела, и обнимала его за плечо.

Барнс отдаёт ему пустой стакан и резко подтягивается на металлической руке, чтобы другой, горячей, обхватить его голые ноги и лицом уткнуться в колени.

Земо хочет сказать, что он не тот. Что Барнс, должно быть, перепутал спросонья. И что ночью все кошки серы, так что он, так уж и быть, не в обиде.

Вместо этого он кладёт свободную руку на влажный от пота затылок и поглаживает его большим пальцем. Невольно ему вспоминается причёска Зимнего солдата — по какой-то причине на протяжении всей его истории кураторы «Гидры» следили, чтобы они были длиной до плеч. От мысли, что, возможно, Барнсу и впрямь больше идут длинные волосы, Земо становится не по себе.

— Джеймс... — голос плохо слушается, превращая имя в неразборчивый хрип. — Постарайся ещё поспать.

Тот мычит, не поднимая головы, и трётся колючими щеками об кожу ног. Земо резко выдыхает от наложившихся друг на друга ощущений щекотки, неловкости и непрошенного волнения.

Боже, дай сил.

— Я тебя разбудил? — доносится со стороны коленей.

— Нет, я... — Земо вздыхает. — Проснулся сам от не самого приятного сна. Надо досыпáть.

Барнс наконец отползает, успев напоследок погладить его по задним сторонам бёдер, и принимается обустраивать себе спальное место прямо на полу. Земо думает, что будь сейчас на его месте его будущая версия, его самого, спящего или нет, после такого уже вытолкали бы из кровати, чтобы затащить туда Барнса.

— Спи крепко, — говорит он напоследок и, лишь улёгшись снова, понимает, что сказал это не на английском.

Утро приносит запах кофе и вид собственного заспанного лица на соседней подушке.

Завтрак почти не фиксируется в памяти Земо, полностью просыпается он только после быстрого холодного душа, в который успевает проскользнуть вперёд Земо из будущего.

Барнс берётся заниматься предназначенной для него вуалью. Вуаль оказывается голографическим полупрозрачным полотном.

— Нам повезло, что в неё загрузили кого-то случайного, — замечает Уилсон, уже облачённый в свой супергеройский костюм.

— А что, можно было кого-то конкретного? — спрашивает Земо. Барнс аккуратно накладывает вуаль на его лицо, и Земо невольно закрывает глаза, чувствуя тепло его рук и вибрацию от наночастиц.

— Не возбуждайся, просто так нельзя. Тем более, помнится, ты и без неё прекрасно справился.

— Прижми ладонями к вискам, — говорит Барнс, убирая руки и отступая на шаг. Земо подчиняется, чувствуя, как полотно словно разливается по лицу и шее. — Головой покрути. — Земо поворачивает лицо, чтобы посмотреть на Уилсона и Земо из будущего, которые одобрительно кивают. Вуаль, по-видимому, докалибровывается и перестаёт как-то особенно ощущаться кожей. Барнс сосредоточенно разглядывает его лицо. — Скажи что-нибудь.

— Gruzovoj vagon.

Голос его звучит иначе: он тоньше и в нём совсем не слышится иностранный акцент. Барнс на мгновение напрягается, затем обращается к Земо из будущего: «Сделай ему что-нибудь с волосами», — и отходит, вероятно, чтобы завершить собственные приготовления к миссии.

Земо из будущего бросает ему вслед скептический взгляд, который переводит на стоящего перед собой Земо с чужим лицом. Делает небольшое движение головой в сторону ванной. Там, в высоком зеркале, Земо наконец видит своё новое, временное лицо. Выглядит оно несравнимо естественнее маски, которую он на скорую руку изготовил для выманивания Барнса из укрытия.

— Пытаюсь понять, что более странно: видеть своё лицо вживую со стороны или видеть в зеркале чужое лицо, — сказав это, он тут же понимает, что всё-таки последнее, потому что вкупе с чужим голосом иллюзия кажется полной и вызывает лёгкую тревогу.

Земо из будущего кладёт ему в руки гель для волос и расчёску.

— Поначалу будет тяжело, лучше только смотреть или только говорить, чтобы быстрее привыкнуть.

Что ж, придётся помолчать. Земо старательно гонит от себя страх, что тревожность из-за несоответствия ожиданий и реальности от своего вида может вызвать новый приступ диссоциации. Каждый из них происходил без повода и никакой связи между ними ему до сих пор увидеть не удалось. Предпоследний заставил его начать искать Барнса.

Земо расчёсывает волосы и щедро покрывает гелем, чтобы блестело, чего не делал, кажется, со старшей школы. В зеркале он ловит взгляд Земо из будущего — судя по задумчивому виду и полуулыбке, тот тоже вспоминает школьные годы.

— Мы выглядели по-идиотски, — говорит Земо, заранее опустив глаза к раковине.

— Нам было семнадцать, конечно, мы выглядели по-идиотски.

— Говоришь так, будто все глупости остались в том возрасте.

— Разумеется, нет. Просто тогда они были меньше.

Когда Земо вновь смотрит в зеркало, там отражается профиль его будущей версии и стоящий в дверях Барнс.

— Я бы сказал, что стало лучше, но...

Несколько ответных реплик мгновенно возникает у Земо в голове, одна ядовитее другой, но Барнс не собирается его слушать: он с ухмылкой склоняется к Земо из будущего, доверительно говорит ему что-то на ухо — очевидно что-то непристойное, судя по приоткрытому в ответ беззвучно рту и наметившемуся румянцу на щеках — и тянет за руку к себе, прочь из ванной. И тот следует за ним, как заворожённый. Земо прикрывает глаза — на этот раз не из-за вуали.

***

До места они летят на хорошо знакомом ему самолёте — его собственном. Чуть ранее Уилсон пояснил, что ввиду его участия в миссии они не могут использовать транспорт Щ.И.Т.а.

— Такие жертвы ради меня, я польщён.

— Ну если бы Редвинг не был в ремонте, тебя бы тут вообще не было.

Название всколыхнуло что-то в памяти Земо — и всё сразу встало на свои места.

— Редвинг... Я правильно понимаю, что моя роль в том, чтобы замещать вам дрона?

Уилсон бросил было осуждающий взгляд на Барнса, но тот был слишком поглощён поглаживанием ладоней Земо из будущего, чтобы заметить.

— Не переживай, летать от тебя не потребуется, — с этими словами Уилсон передал ему бинокль.

— И вам настолько был необходим четвёртый участник команды?

— Нет, не настолько, — просто ответил тот, и Земо невольно посмотрел на свою будущую версию, но ответного взгляда также не удостоился.

После взлёта Барнс отбрасывает всякий стыд и усаживает Земо из будущего на диван в задней части салона, а сам ложится рядом, устроив голову у него на коленях. Уилсон, намеренно или нет, выбрал кресло, которое позволяло ему сидеть к ним спиной, Земо же, из непонятного мазохизма, наоборот сел в кресло по диагонали от дивана, откуда тот был прекрасно виден. Он смотрит на собственные пальцы в волосах Барнса и мрачно думает, что тому снизу должен открываться отличный вид на наметившийся у его будущей версии второй подбородок. Возникает мысль, что позже стоит отпустить бороду, но он тут же осознаёт её абсурдность.

Сколько раз он сам так лежал на коленях у Хайке? Недостаточно.

Барнс подносит не занятую его волосами руку к губам и целует костяшки. Земо невольно касается пальцев своей левой руки в том же месте. Когда он поднимает глаза чуть выше, то ловит на себе пристальный взгляд Земо из будущего. Можно было бы ожидать в нём превосходство или хотя бы осуждение за недостаток тактичности, но чувствуется в нём лишь понимание. Но, кажется, именно оно и заставляет Земо наконец отвернуться к иллюминатору.

Спустя какое-то время, видимо, заскучав, Уилсон разворачивается в своём кресле и обращается к сидящим на диване:

— Чуть не забыл: ваши ставки?

Барнс принимает сидячее положение и в задумчивости морщит нос. Земо из будущего же мгновенно изображает лицом кого-то крайне высокомерного.

— «Зимни сольдат... собственност „Гидры“», — произносит он с выраженным немецким акцентом. — «„Гидра“... фернёт своё».

— Да не будет он снова эту же речь толкать.

— Не знаю, Сэм, — тянет Барнс, — в прошлый раз он повторил её почти слово в слово.

— Может, если бы ты не был так занят сравнением его речей, то он бы не сбежал.

— Абсолютно несправедливое обвинение, он сбежал, потому что я... — весёлость пропадает с лица Барнса, он опускает глаза, принимаясь теребить пальцы металлической руки, — в тот момент я думал, что Земо упал с моста.

Уилсон хмурится и подаётся вперёд, пока упомянутый Земо бормочет что-то про приоритеты.

— Ты тогда сказал...

— Я соврал. — После недолгой паузы Барнс добавляет. — В общем, не падайте с моста. — Он смотрит на Земо из будущего и почему-то на самого Земо тоже.

Остаток полёта проходит по большей части в молчании.

***

На полпути к складу Барнс отделяется от их группы. Земо смотрит на его удаляющийся силуэт — вот он виден, вот он виден, и вот он уже растворяется среди пешеходов. Или не совсем растворяется — Земо из будущего продолжает неотрывно следить за ним глазами. Но наконец и он теряет Барнса в толпе и поворачивается к спутникам с улыбкой, которая не особенно успешно маскирует тревогу.

Предположение Земо оправдалось: выбранное им здание оказывается ещё одним складом, но в данный момент пустым. Из его окон, выходящих на склад «Гидры», хорошо просматривается главный вход, куда должны подъезжать грузовики.

Уилсон выдаёт ему наушник, который, судя по виду, давно пора уже сдать в утиль. Работает он, однако, вполне исправно, так что Земо не комментирует его состояние. Он устраивается у окна — Уилсон и Земо из будущего располагаются чуть поодаль — и принимается наблюдать за тем, как охранники «Гидры» лениво топчутся на своих позициях, почти не обходя периметр. Их действительно довольно мало. Земо, тем не менее, внимательно разглядывает каждого из них, отмечая возраст, комплекцию и видимое оружие — его немного, явно, чтобы не привлекать к складу внимания, учитывая расположение. Камеры на здании расположены точно в тех местах, где было указано на голограмме. Окна находятся слишком высоко, чтобы увидеть через них что-то полезное, однако они достаточно большие — Земо поворачивается к Уилсону и прикидывает, пролезет ли он в них с учётом костюма и щита на спине. Вряд ли те, кто ответственен за склад, озаботились защитой стёкол именно от вибраниума.

— Что? — спрашивает Уилсон, заметив на себе его взгляд.

— Прежний костюм выглядел лучше, — отвечает Земо и отворачивается.

— Я же говорил, — слышится голос Земо из будущего.

— Тебе просто не нравится американская символика.

— У меня просто есть вкус, — говорит Земо одновременно со своей будущей версией.

Уилсон тихо смеётся.

Земо чувствует потребность закурить — сказывается обстановка, навевающая воспоминания о ранних годах службы. От сигарет он отказался вскоре после рождения Карла и не позволял себе срываться даже во время длительных отъездов. Но, кажется, сейчас это уже не имеет особого значения.

Они сидят в тишине — не напряжённой, но и не расслабленной, — пока Уилсон не получает сообщение от Барнса.

— Он рядом с грузовиком.

После этого новых уведомлений не поступает, значит, тот успешно прицепился. Остаётся дождаться грузовика и сигнала к атаке.

Уилсон барабанит пальцами по щиту.

— У нас будет несколько свободных дней после всего.

Не понимая, к чему он клонит, Земо смотрит на него нахмурившись. Земо из будущего вопросительно поднимает брови — тоже не понимает.

— Своди Баки на «Властелина колец».

Земо из будущего позволяет удивлению отразиться на лице, но затем улыбается.

— Это хорошая мысль. Спасибо, Сэм.

Земо припоминает, что несколько раз видел в городе постеры, посвящённые очередному прокату трилогии в кинотеатрах. Кто бы мог подумать, что Барнс ценитель масштабного фэнтези. «Обо мне ты не знаешь ничего.»

— Только не выкупай весь зал, — поддавшись какому-то странному порыву, говорит Земо своей будущей версии. Будущая версия в ответ коротко щурится и кривит губы: разумеется, он уже подумал об этом.

Далее следует перепалка между ним и Уилсоном на тему неоправданных трат, широких жестов, бедного детства и уместности, которую Земо слушает вполуха, вернувшись к наблюдению за складом «Гидры». Ему снова вспоминается служба, вечные споры подчинённых о любимом оружии, грядущих выборах или еде. Временами молодому капитану Земо приходилось одёргивать их, пока они чересчур не распалились. Годами позже, когда состав «Скорпиона» устоялся и множество боевых операций сплавило их в единую команду, он начал позволять себе влезать в подобные бессмысленные споры, особенно когда речь заходила о политике. Видеть подобное товарищество вновь — удивительно.

Мысли о прошлом прерывает настоящее.

— Едет, — коротко произносит он.

Уилсон и Земо из будущего замолкают и, быстро глянув в окно, начинают готовиться к выходу.

Обычного вида грузовик подъезжает ко входу и останавливается. Несколько человек, дежуривших у входа, подходят к кабине. Земо следит за ними, но, кажется, пока они просто беседуют с водителем. Мог ли тот заметить Барнса и заранее сообщить своим о «пассажире»? Маловероятно, учитывая умение Зимнего солдата действовать скрытно, но не невозможно. План на такой случай заранее не обговаривался — значит, предполагалась импровизация.

— Возможно, что-то не так. Он не заехал.

Земо из будущего без слов смотрит на Уилсона.

— Подождём.

Они ждут. Земо вглядывается в лица и позы охранников, насколько позволяет бинокль. Непохоже, чтобы они собирались нападать на кого-то прямо сейчас, но бдительность ослаблять не стоит. Один из говорящих закуривает, другой начинает обходить грузовик. Время тянется отвратительно медленно. Земо заставляет себя несколько раз глубоко вздохнуть — закрывать глаза даже на пару лишних секунд будет непозволительной роскошью — и напоминает себе, что при любом исходе в опасности окажется не Барнс, а солдаты «Гидры».

Двери кузова открываются — очевидно охранникам не терпится взглянуть на груз. Водитель однако этому не очень рад. Земо видит, как он выходит из машины, вскоре после чего кузов закрывают обратно. Наконец грузовик въезжает на склад.

— Он внутри.

Слышится синхронный выдох облегчения.

Земо прикидывает, за сколько можно добежать отсюда до склада и насколько вероятно, несмотря на отвлекающий манёвр, нарваться на стрельбу, а затем замечает взгляды, которые Земо из будущего бросает за спину Уилсону.

— Часто так летаешь? — спрашивает Земо.

— По счастью, нет, — отвечает его будущая версия.

— Ой, посмотрите на него — «по счастью, нет». Я же знаю, что ты обожаешь сидеть на ручках.

— К моему большому сожалению, пилот из тебя не такой аккуратный, как водитель, Сэм.

Все охранники, стоявшие у главного входа, заходят вслед за машиной — дисциплина у местной ячейки «Гидры» явно хромает. По привычке Земо думает о том, сколько времени потребуется ждать, пока они выгрузят всё содержимое и разойдутся. Но, разумеется, для Барнса это не должно стать проблемой. К тому же, для текущей миссии выгоднее обезвредить их, пока оружие остаётся в грузовике.

Мысли плавно перетекают в менее продуктивное русло. Земо вспоминает проворные живые и чуть менее проворные металлические пальцы Барнса, занятого чисткой пистолета, вспоминает холод лезвия ножа на своей коже — жаль, что не было возможности забрать и его в качестве сувенира. Жаль, что Барнс настолько хорошо относится к Земо. Всё было бы намного проще.

Земо погружается всё глубже в окрашенные тоской размышления, пока в ухе не раздаётся сначала статический шум, а затем голос Барнса.

— Риккера не видать, хотя народу внутри хватает.

— Источники генерала и в прошлом вызывали сомнения, — замечает Земо из будущего с показательным вздохом.

— Сигнализация — всё, камеры — всё, — продолжает Барнс.

— Отлично, встретимся внутри, — отвечает ему Уилсон и, кивнув Земо на прощание, идёт к выходу. Земо из будущего же ненадолго задерживается.

— Принести тебе сигарет?

Земо смотрит на него не столько с удивлением — их разделяет десять лет, целая жизнь, и в то же время, как он убеждается, совсем ничего, — сколько с вопросом. Зачем тратить на доведённую горем до бешенства версию себя столько внимания? Если он останется жив, время само подточит эту ношу. Не надеется же его будущая версия таким образом смягчить его до срока?

Но грех отказываться от такого предложения, чем бы оно ни было продиктовано.

— Если они окажутся не откровенно дешёвым куревом.

Земо из будущего склоняет голову, признавая справедливость просьбы и одновременно прощаясь, и уходит вслед за товарищем.

Поглядеть на него на руках у Уилсона толком не получается: летят они слишком быстро и слишком высоко.

У главного входа по-прежнему никто не стоит, поэтому они направляются именно туда, облетев склад по широкой дуге. Земо из будущего опускают на землю рядом с рулонными воротами, так, чтобы его не было сразу видно изнутри. Сам же Уилсон снимает со спины щит и, швырнув его перед собой, проходит на склад.

Звуки выстрелов не заставляют себя долго ждать. Охранники с противоположного конца здания, услышав их, забегают внутрь. В прочих ближайших складах не наблюдается никакого движения или волнения, что, конечно же, только на руку. Жилые дома расположены хоть и не слишком далеко отсюда, но до них звуки долетать не должны. Риелторам, занимающимся этим районом, стоит указывать это в объявлениях.

Мысленно усмехнувшись собственной шутке, Земо переводит взгляд обратно на главный вход, где уже нет его будущей версии. Значит, он либо сидит в кабине грузовика, либо помогает остальным с особенно ретивыми солдатами «Гидры».

Проходит некоторое время, пока Земо не осознаёт, что ни разу не слышал переговоров, после того как все трое оказались внутри здания. Он рефлекторно тянется к наушнику, чтобы спросить... что именно? В порядке ли они? Абсурд. Команда из двух супергероев и пусть и бывшего, но военного оперативника, будет более чем в порядке при таком количестве противников. Тем не менее нужно проверить работу наушника. Земо подаёт голос, пробует звать Уилсона, но в ответ слышит лишь статический шум. Значит, наушник всё-таки сломался. Досадно. Теперь присутствие Земо на миссии бесполезно.

Выстрелы то стихают, то начинают звучать снова. Кажется, будто не все из них похожи на пальбу стандартных автоматов, но сложно с уверенностью сказать, не искажён ли звук расстоянием. Со склада по-прежнему никто не выходит и не выезжает — разве что за высокими окнами время от времени можно увидеть взлетевшего под потолок Уилсона.

Возможно, стоит покинуть бессмысленный пост? Полиция, если вдруг её вызовет кто-нибудь из местных, не станет арестовывать Капитана Америку. В худшем случае, оружие придётся передать им, и дальше это будет уже проблемой Щ.И.Т.а. Но до взятой напрокат машины не менее получаса пешком, и у Земо нет способа дать понять своим спутникам, где его искать.

Земо вновь подносит к глазам бинокль и ругается вслух: по направлению к складу движется несколько машин и мотоциклов. В отличие от грузовика, они сплошь чёрного цвета. На таком расстоянии невозможно разглядеть, что за символ изображён на капотах машин, но форма у него характерная. Сомнений нет — это «Гидра». Земо вновь пробует связаться с остальными, но безуспешно — в ухе только слабый треск, который перемешивается со звуком его собственного сердцебиения.

Он даёт себе минуту на раздумья и проверку пистолета. Через три минуты он уже бежит к складу, скрываясь за высаженными ровным рядом деревьями.

К тому моменту, когда он достигает забора, окружающего территорию склада, процессия уже высадилась и очевидно присоединилась к перестрелке. У Земо уходит постыдное количество времени на то, чтобы перелезть через ограждение, а затем взломать замок на задней двери. Как же глупо было думать, что он действительно отсидится в тихом месте, пока остальные быстро угонят грузовик. И ему глупо, и им.

Как и было отмечено на голограмме, в этом конце здания находится комната охраны. На полу в ней, рядом с погасшими мониторами, лежат два бессознательных тела. Если бы не необходимость экономить патроны, Земо бы пристрелил обоих, не раздумывая. Сейчас же он просто обыскивает их, находит ещё один пистолет, после чего связывает их друг с другом ремнями — Барнс на подобное тратить время не стал.

Земо осторожно выходит из комнаты и попадает в основное помещение склада. С этой стороны оно почти сплошь заставлено ящиками. Соблазн посмотреть, что в них, велик, но под рукой нет монтировки, а медлить нельзя, так что он спокойным шагом продвигается вперёд, ориентируясь на шум и крики. Судя по всему, стороны заняли позиции за подобиями баррикад и никто не намерен отступать. Земо сворачивает раз, другой, слышит быстрые приближающиеся шаги и замирает с выставленным пистолетом.

Из-за поворота впереди выходит солдат «Гидры» и тут же получает пулю в лоб. Пользуясь эффектом неожиданности, Земо с силой пинает его в корпус, и тот падает на шедшую за ним соратницу. Она, к сожалению, оказывается крепче, чем можно было бы ожидать. И достаточно хладнокровной: не теряя времени даром, она стреляет прямо через труп, и Земо чудом уворачивается от ярко-жёлтого луча. Позади него расщепляется дерево, и ящик, грохоча, валится на пол.

— Ты ещё что за хрен? — рычит женщина, и Земо вспоминает, что на лице у него всё ещё вуаль и он выглядит как кто-то посторонний, а не как человек, с которым она должна была столкнуться чуть ранее. Он решает не отвечать и сосредоточиться на ответной стрельбе и попытках не попасть под луч.

В тесноте искусственного коридора пространства для манёвра не так много, но, на счастье Земо, это мешает не только ему. Его противница отбрасывает труп в его сторону и отвлекается на перезарядку. Земо отступает и стреляет по ней, но промахивается, едва не поскользнувшись на растёкшейся крови. Но это же его и спасает: пока он держится за ящик, рядом с его головой, кажется, слегка опалив кончики волос, мелькает второй луч.

Щит из трупа, понятно, не очень хороший, но Земо в итоге всё же находит ему применение — толкает под ноги своей противнице, что даёт ему возможность прострелить ей плечо, а затем и голову.

Он опускается рядом с ней и разглядывает оружие у неё в руках. По-видимому, именно его распространения пытаются не допустить Уилсон с Барнсом. Немного смахивает на фантастический бластер, но сделанный довольно грубо. Прототип? Земо осторожно касается его: на одной из ладоней у женщины ожог, и он опасается, что корпус мог нагреться от выстрелов. Но тот едва тёплый. Земо перекидывает ремешок себе через плечо — оружие оказывается не тяжелее обычного «калашникова» — и идёт дальше. Он не уверен, что точно понял, как оно действует, но оставлять его здесь однозначно не стоит.

Ему попадается ещё один солдат, который также удивлён встречей с посторонним лицом. При нём нет инопланетного оружия, зато есть лишняя обойма под пистолет, который Земо забрал у одного из охранников.

Чем дальше, тем меньше ящиков, тем громче выстрелы — Земо теперь различает среди них и звуки «бластеров». На мгновение перед глазами возникает прожжённое лучом насквозь тело его будущей версии, Барнс с отсечённой живой рукой и Уилсон, которого изрешетили вместе со щитом.

Нет. У него нет оснований считать, что вибраниум не выдержит выстрел из этого оружия. И раз несколько человек пошли в обход, значит, все трое им пока успешно противостоят.

Земо выдыхает, отгоняя непрошенные мысли, проверяет количество патронов и продвигается вперёд.

— Зимни сольдат! — раздаётся неподалёку. — Ты фсегда будешь принадлежать только «Гидре»! Сопротивляться бесполесно! — Очевидно это и есть пресловутый Риккер.

В ответ ему звучит чёткая немецкая брань, и Земо узнаёт собственный голос. Отрадно видеть, что знания, полученные в университете, не теряют актуальность и в будущем.

Земо выглядывает из-за груды поставленных друг на друга как попало ящиков. Чуть поодаль стоит недоразгруженный грузовик, а по обе стороны от него расположились солдаты «Гидры» и его союзники. На стенах и ящиках, расставленных вдоль них, виднеются следы от пуль и инопланетного оружия. Сам грузовик почти не тронут: вероятно, никто не рискует стрелять по нему. Земо приглядывается к колёсам — шины целы.

Перестрелка возобновляется — Уилсон в очередной раз взлетел, стреляя в противников сразу с двух рук. Со своего места Земо видно сразу несколько человек, которые стреляют в ответ из простых пистолетов, но попадают в основном по прочным крыльям. Он аккуратно прицеливается и стреляет в ближайшего почти одновременно с Уилсоном — бородатый мужчина хватается за шею и заваливается набок. Спрятавшись за ящик, Земо прислушивается. Но никто не спешит в его сторону. Уилсон однако делает небольшой круг и явно видит его, но никак не реагирует. Кто-то безуспешно пытается подстрелить летучего Капитана Америку из «бластера», в результате лишь прожигая в стене над ним очередную дыру.

Вопреки ожиданию, новые выстрелы раздаются со стороны союзников Земо — значит, не все, кто пошли в обход, встретились ему на пути. Две женщины — Земо отвлечённо замечает, что они близнецы, — из «Гидры» пользуются моментом и пытаются добраться до грузовика.

Уилсона наверху нет, скорее всего, за массивной кабиной их не видно. Незаметно их подстрелить не получится. Земо ругается себе под нос и выпрыгивает из укрытия.

Одна из женщин уже тянется к двери, когда он стреляет ей в руку и в живот. С глухим стоном она сползает на пол. Вторая тут же поворачивается и, прежде чем Земо успевает навести на неё пистолет, выпускает по нему несколько пуль — две проходят по касательной, испортив рукав одолженной куртки, ещё одна отскакивает от корпуса инопланетного оружия. Преимущество потеряно, так что Земо отступает за кабину, показательно кладя руку на приклад «бластера». Это работает: противница продолжает идти за ним, но уже не так уверенно.

— Не знаю, кто ты такой... — говорит она. Судя по говору, тоже немка. — Но ты совершил большую ошибку, решив вмешаться в дела «Гидры».

— И ещё одну, украв то, что принадлежит нам, — раздаётся сзади грубый мужской голос.

Земо почти наудачу стреляет в немку и разворачивается, но противник подошёл слишком близко и выбивает пистолет у него из рук. Он сильно выше, так что приходится задирать голову, чтобы увидеть его испещрённое шрамами лицо, и раза в два шире в плечах. Удивительно, как Земо не заметил его среди остальных, сидевших в укрытии. И удивительно, как тот смог незаметно и быстро подкрасться сзади.

Тот достаёт нож и бросается на Земо, и ему не остаётся ничего другого, кроме как вновь отступать и отбиваться «бластером», когда это возможно. Противник движется быстро и оставляет на его теле несколько неприятных порезов, но не задевает ничего важного — пока. Земо рассматривает вариант попытаться швырнуть в него оружие, чтобы выгадать себе время и достать украденный пистолет, когда спиной упирается в ящик. Такой большой склад и так мало места.

— Я собирался быстро тебя прирезать, но ты ранил Хильду, так что умрёшь ты не сразу. — Мужчина перехватывает нож поудобнее. В его речи слышится уже не немецкий, а, скорее, австрийский акцент. У американской «Гидры» настолько сильный недостаток в кадрах в этом времени?

— Какое трогательное товарищество. Разве «Гидра» не сборище крыс, готовых перегрызть друг другу глотки?

— Крыса здесь только ты! — австриец замахивается, но не успевает нанести удар, как его сбивают с ног — перед глазами Земо пролетает большое чёрное с проблесками золота пятно.

— Зимний солдат выполз из норы, — хрипит женщина возле кабины — сестра Хильды. Она держится за ногу, по штанине расползается кровавое пятно. Сама Хильда, по-видимому, так и осталась лежать с другой стороны грузовика.

Никому — даже самому себе — Земо не признался бы, какое сильное он испытал облегчение, увидев перед собой Барнса — Джеймса — невредимым. Впрочем, в том, что он позволил себе засмотреться на последовавшую драку на ножах, он бы признаться уже смог. Да и кто бы не засмотрелся. Противник быстр и силён, но суперсолдат, разумеется, превосходит его во всём. Он с лёгкостью парирует атаки металлической рукой и точно атакует в ответ. Каждое движение выверено, каждый удар попадает в цель. Он мог бы всадить нож в череп противнику или полоснуть его по горлу, но сдерживается и лишь легко ранит и изнуряет его. Зрелище, не сравнимое с плёнками из слитых архивов «Гидры».

Опомнившись, Земо поворачивает голову и видит, что сестра Хильды наставляет на Джеймса пистолет. Времени отвлечь её уже нет, и всё, что он может, это выкрикнуть что-то. Имя? Предупреждение? Звук отчаяния? Земо не слышит, сердцебиение заглушает всё. Но выстрела, который он ждёт, не происходит: немка роняет оружие, потому что руку ей прошивает пуля, выпущенная Земо из будущего. Вслед за ним из укрытия показывается и Уилсон, и вокруг воцаряется полнейший хаос. Оцепенение наконец отпускает Земо, он вооружается вторым пистолетом и присоединяется к остальным.

Дальнейшие события — сплошь череда перестрелок с перерывами на рукопашную, коротких перебежек и немецких проклятий с обеих сторон. Неуловимый Риккер оказывается сутулым подвижным мужичком с бегающими глазками. Пистолет в его руках выглядит почти футуристично по сравнению с пистолетами его подчинённых — возможно, тоже сделан на основе инопланетных технологий. Земо удаётся выстрелить по Риккеру пару раз, но не задеть: тот слишком чуток и почти не показывается из-за укрытия надолго.

Несмотря на общую неразбериху, Земо обращает внимание на то, насколько сработанная команда у его союзников. Земо из будущего отслеживает вылазки противников к грузовику и пресекает попытки перегнать его, Джеймс прикрывает его, подхватывает щит и перебрасывает его Уилсону, Уилсон координирует их действия сверху или присоединяется к драке внизу. Несколько раз Земо из будущего передаёт Джеймсу оружие — видимо, сказывается отсутствие привычки у Зимнего солдата экономить патроны.

Все трое, в отличие от Земо, почти не убивают — достаётся только тем, кто сам лезет на рожон. У Уилсона с собой какое-то запредельное количество стяжек, чтобы фиксировать раненых на месте. Когда количество лежачих противников наконец перевешивает количество стоячих, а стоячие вновь прячутся за ящиками, появляется возможность перевести дух.

Джеймс убегает вслед за парой человек, решивших то ли воспользоваться обходным путём, то ли просто покинуть склад. Будущий Земо и Уилсон ведут подобие переговоров с Риккером, беседуя через баррикаду.

Земо стоит возле грузовика и следит за тем, чтобы никто из противников не стрелял им в спину, параллельно пытаясь разобраться, как всё-таки стрелять из «бластера». У него нет спусковых крючков, только ряд кнопок и круглых ручек со шкалами. И никаких входных отверстий или сокетов для топлива. Земо вспоминает, как именно солдаты «Гидры» держали оружие в руках и пытается воспроизвести. Он нащупывает почти незаметную впадину снизу корпуса, прижимает к ней ладонь — и чувствует, как сквозь руку и дальше в тело словно проходит ток. Вторая рука рефлекторно зажимает одну из кнопок, и из дула вылетает жёлтый луч и оставляет на потолке дыру.

Если бы не ремешок, оружие бы упало на пол. Земо подносит ладонь к лицу, но не может сфокусировать взгляд и промаргивается. На коже явно остался ожог. Не такой явный, как у той женщины, но аналогичной формы. Кисть ноет.

К нему подбегает Уилсон.

— Это что было?

— Я... — Земо жмурится, стараясь разогнать туман в голове. — Это оружие... задействует резервуары. Резервы. Jеботе¹... Ресурсы тела.

— Да, я вижу, что твоих ресурсов стало явно меньше. И твоя вуаль сбоит.

Этого ещё не хватало. Земо словно в задумчивости кладёт ладонь на нижнюю половину лица. Уилсон исчезает из его поля зрения, но вскоре возвращается и протягивает ему маску. Его собственную маску, которую он начал носить, когда возглавил «Скорпион». Но время для сантиментов неподходящее. Земо непослушными руками натягивает её на голову.

— Спасибо... Спасибо, Сэм.

Тот в удивлении поднимает брови, но отмахивается. Краем глаза Земо замечает некое движение и выглядывает из-за его спины.

— Это не Риккер там бежит к машине?

Уилсон резко оборачивается.

— Чёрт. Ну уж нет!

— Прежде чем ты улетишь. Можно твой?.. — Земо стучит себя по уху, где у него был наушник. — Неприятно... быть без связи.

Окинув его быстрым обеспокоенным взглядом, Уилсон кивает и передаёт ему свой наушник. Металлические крылья расправляются со звуком, похожим на жужжание руки Джеймса, и он устремляется вслед отъезжающей машине. Земо провожает его взглядом.

— Чем дальше вы будете от грузовика в ближайшую минуту, тем лучше, — произносит он по внутренней связи.

— Мы хотим знать, почему? — спрашивает Земо из будущего.

— Ты знаешь, — коротко отвечает Земо и отходит к укрытию. Кто-то из солдат «Гидры» высовывается и целится в него, но тут же прячется обратно, когда в ближайший ящик сбоку прилетает пара предупредительных пуль.

Земо выкручивает на максимум все ручки, наводит «бластер» на кузов грузовика и, тяжело выдохнув, стреляет. В глазах на несколько мгновений темнеет от боли, а конечности сводит судорогой, но он продолжает стоять, лишь водит оружием из стороны в сторону. Луч, гораздо более мощный, чем прежде, прожигает обшивку кузова, достигает ящиков и начинает плавить корпуса других «бластеров». Словно сквозь толстое стекло Земо слышит чьи-то крики, как что-то внутри грузовика лопается. Наконец происходит то, на что он надеялся, — внутренность кузова охватывает пламя, правда синего цвета.

Колени подгибаются, и Земо съезжает на пол, не в силах разжать пронзённые болью руки. Он чувствует, как тело мелко подрагивает, слышит, как его зовут по имени, но только закрывает глаза. Если сейчас всё закончится, думается ему, он даже не будет зол.

***

Они куда-то едут, и его голова лежит на чьих-то коленях. Судя по запаху одеколона, пробивающемуся через все прочие, его собственных. Маски на лице больше нет. Есть ли вуаль, непонятно.

Его спутники переругиваются.

— Только я успокоился насчёт нашего Земо, как появился этот и опять полез убиваться!

— А давай ты не будешь орать мне в ухо и наорёшь на него, когда он очнётся?

— Если очнётся...

— Уймись. Мы вернёмся в Нью-Йорк и покажем его врачу.

— И как мы объясним, что их двое? Ты сказал, что вуаль испортилась.

— Наш Земо просто не пойдёт с нами.

Глубокий вздох. Небольшая пауза. Земо не хочется открывать глаза или как-то двигаться. Тело не дрожит, но в руке ещё чувствуются отголоски боли.

— Если ты ещё раз обернёшься на него, я тебя ударю, клянусь, Бак.

— Он не приходит в себя.

— Его тело просто отдыхает. Прояви немного веры в мой... в наш с ним организм.

— Его организма тут вообще не должно было быть. Господи, на кой чёрт я попёрся тогда к нему в комнату...

— Джеймс.

— Не надо было брать его с собой, надели бы на него трекер, оставили на квартире...

— Джеймс. Давай поменяемся местами.

Снова пауза. Машина останавливается. Открываются двери. Голову Земо осторожно кладут на сидение, а потом также осторожно перекладывают на другие колени. Двери закрываются. Машина трогается с места. Разговор не возобновляется.

Рядом с его волосами — металлическая рука. Это не должно действовать успокаивающе, но почему-то действует, и Земо проваливается в сон.